Dissertaciya_Fayzullin_R.V.-1

2)должник и лица, участвующие в деле о банкротстве на его стороне, связаны отношениями общей собственности, т.е. образуют сообщество лиц, обладающих общими права на определенные имущественные объекты;

3)объекты, принадлежащие должнику и лицам, участвующим в деле о банкротстве на его стороне, составляют всю конкурсную массу либо в силу норм материального права являются основным источником для ее формирования;

4)в рамках дела о банкротстве происходит реализация нескольких имущественных масс или же взыскание обращается только на общее имущество, оставляя за пределами правоотношений несостоятельности личное имущество субъектов;

5)должник и участвующие на его стороне лица обладают в деле о банкротстве общим интересом, направленным на прекращение обязательств перед кредиторами. Если же закон предусматривает сохранение требований кредиторов после завершения процедур, применяющихся в деле о банкротстве, или же устанавливает дополнительную ответственность участника правоотношений общей собственности по долгам перед определенными кредиторами, то интерес должника и указанных субъектов может заключаться в формировании конкурсной массы и максимально возможном погашении задолженности.

Вместе с тем для каждой из ситуаций характерны и особенности. Так, в КФХ уже при его создании происходит четкое разделение на должника, осуществляющего управление совместной собственностью членов КФХ, – главу КФХ и иных субъектов, не вступающих (и не имеющих таких правомочий) в конкретные долговые правовые отношения с кредиторами, – членов КФХ. Такое разделение ярко проявляется в вопросах правового регулирования распоряжения имуществом КФХ и порядка подачи его главой заявления о банкротстве, т.к. распоряжение имуществом фермерского хозяйства осуществляется в его интересах главой хозяйства. Сделка,

261

совершенная главой, считается совершенной в интересах самого хозяйства, если не доказано ее заключение в личных интересах главы хозяйства (п. 2,3 ст. 8 Закона о КФХ). По сделкам, совершенным в интересах фермерского хозяйства, отвечает КФХ своим имуществом580.

«Заявление индивидуального [здесь и далее курсив наш – Р.Ф.] предпринимателя - главы крестьянского (фермерского) хозяйства о признании его банкротом <…> может быть подано в арбитражный суд при наличии согласия в письменной форме всех членов крестьянского (фермерского) хозяйства» (но не «заявление индивидуальным предпринимателем - главой <…> может быть подано <…>») (п. 1 ст. 218).

Сложности вызывает следующее обстоятельство: согласно положениям п. 2 ст. 213.1 Закона и судебной практики581 к банкротству фермерского хозяйства, в том числе когда заявление о признании банкротом подается в суд в отношении гражданина, являющегося одновременно индивидуальным предпринимателем - главой КФХ, нормы о банкротстве гражданина применению не подлежат.

На практике это означает, что основания возникновения обязательств у должника как физического лица или должника - главы крестьянского (фермерского) хозяйства при решении вопроса о возбуждении дела о несостоятельности (банкротстве) не разграничиваются, а для целей введения процедуры наблюдения в отношении главы КФХ арбитражный суд должен руководствоваться признаками банкротства, предусмотренными для юридических лиц в ст. 3 Закона582.

На наш взгляд, действующее законодательство о несостоятельности не

580В случае, если фермерское хозяйство создано одним гражданином (п. 2 ст. 1 Закона о КФХ), в сущности, происходит обособление части принадлежащего данному гражданину личного имущества от остального имущества, и он как глава КФХ действует в обороте на основе указанной части своего имущества, а кредиторы, вступающие в правоотношения с ним как с главой КФХ, в силу прямого указания закона могут претендовать на осуществление расчетов с ними только за счет обособленной части имущества гражданина. В описанной ситуации КФХ приобретает характер самостоятельной формы осуществления предпринимательской деятельности, основанной на ограниченности ответственности.

581См.: п. 3 ПП ВС РФ от 13.10.2015 № 45.

582См. судебные акты по делу № А40-82749/16: постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 22.08.2017 № 09АП-31891/2017, постановление Арбитражного суда Московского округа от 01.12.2017 № Ф05-19313/2016, Определение ВС РФ от 26.02.2018 № 305-ЭС17-23309 // Картотека арбитражных дел. – Режим доступа: https://kad.arbitr.ru.

262

позволяет утверждать, что КФХ может быть признано неправосубъектным коллективным образованием, участвующим в деле о банкротстве в качестве самостоятельного должника, в рассматриваемом случае мы имеем дело лишь с приемом юридической техники. Характер осуществляемой хозяйством деятельности и особенности структуры связей между участниками такого сообщества сближают КФХ с юридическим лицом, но не свидетельствуют об их тождестве. Сложившаяся судебная практика свидетельствует о том, что по правилам § 3 гл. X Закона банкротом признается непосредственно индивидуальный предприниматель - глава хозяйства, но не само КФХ.

Законодатель четко разграничивает понятия КФХ и его членов, в частности, в силу п. 1 ст. 221 Закона в состав конкурсной массы крестьянского хозяйства включаются имущественные объекты, находящееся в общей собственности членов хозяйства. Из этого можно сделать вывод о том, что действующий Закона не признает за КФХ самостоятельной способности к обладанию субъективными правами на имущество.

Как и в случае с КФХ, возникновение юридической связи между супругами, в силу которой устанавливаются правоотношения общей совместной собственности, происходит на основании добровольного волеизъявления участников такой связи. Но, в отличие от КФХ, законом определено, что супруги сообща владеют и пользуются общим имуществом (п. 1 ст. 35 СК РФ, ст. 253 ГК РФ), вопросы же распоряжения решаются через институт согласия супруга, не участвующего в совершении сделки (п. 2-3 ст.35 СК РФ). В отличие от КФХ, супруги могут отвечать перед кредиторами не только общим имуществом, но и личным имуществом каждого из них.

Своеобразием отличается и третья из рассмотренных ситуаций, т.к. возникновение общей долевой собственности наследников происходит по их воле при принятии наследства, но может произойти и независимо от желания наследника (институт выморочного имущества). В отличие от КФХ и супругов, в деле о банкротстве умершего должника первоначальный должник в материальных правоотношениях утрачивает правоспособность, и

263

на его стороне появляются иные лица.

В современной доктрине для объяснения особенностей субъектного состава всех приведенных ситуаций предлагаются различные подходы. В частности, по отношению к супругам и наследникам должника: 1) часть исследователей полагает, что нужно вести речь о множественности лиц на стороне должника в правоотношении несостоятельности (банкротства)583; 2) другие исходят из идеи допустимости банкротства имущественной массы584. Применительно к КФХ, как выше было указано, утверждается, что речь идет о банкротстве неправосубъектного образования.

На наш взгляд, все приведенные ситуации могут быть объяснены через идею, в силу которой следует разграничивать категорию должника как субъекта права, категорию должника как стороны в деле о банкротстве и категорию лица, участвующего на стороне должника. Как неоднократно подчеркивалось в настоящем исследовании, категория должника может использоваться для обозначения разных субъектов в зависимости от контекста рассмотрения данного явления. В первую очередь, должником выступает субъект материального правоотношения, в силу которого у него возникли обязательства перед кредиторами. Если должник или кредитор решили воспользоваться процедурой несостоятельности, должник в материально-правовом отношении становится должником в деле о его

583Громов Д.В. Множественность лиц на стороне должника в делах о несостоятельности (банкротстве): анализ правовых конструкций // Институт несостоятельности (банкротства) в правовой системе России и зарубежных стран: теория и практика правоприменения: монография / А.Б. Баранова, А.З. Бобылева, В.А. Вайпан и др.; отв. ред. С.А. Карелина, И.В. Фролов. М., 2020. С. 231–240; Фролов И.В. Несостоятельность (банкротство): Учебный курс. В 2 т. / Под ред. д.ю.н., проф. С.А. Карелиной. Т. 1. М., 2019. С. 287–288.

584Шишмарева Т.П. Проблемы несостоятельности обособленных имущественных масс // Предпринимательское право. Приложение «Право и Бизнес». 2016. № 3. С. 50–54.

При этом открытым остается вопрос о должнике в соответствующем деле о банкротстве. В частности, применительно к правоотношениям несостоятельности, возникающим в случае смерти должника, в литературе высказаны следующие взгляды: 1) наследник является не должником, а представителем условно персонифицированной наследственной массы (Петров Е.Ю. Ответственность наследника по долгам наследства // Актуальные вопросы наследственного права / Под ред. П.В. Крашенинникова. М., 2016. С. 64); 2) наследник является должником в силу юридической фикции; в ситуации принятия наследства несколькими лицами статус должника приобретает каждый из сонаследников (Фролов И.В. Проблемные аспекты рассмотрения дела о банкротстве должника-гражданина в случае его смерти или признания его умершим // Институт несостоятельности (банкротства) в правовой системе России и зарубежных стран: теория и практика правоприменения: монография / А.Б. Баранова, А.З. Бобылева, В.А. Вайпан и др.; отв. ред. С.А. Карелина, И.В. Фролов. М., 2020. С. 241–242; Шишмарева Т.П. Правовое регулирование несостоятельности (банкротства) индивидуальных предпринимателей // Вестник Университета имени О.Е. Кутафина (МГЮА). 2018. № 3 (43). С. 223).

264

банкротстве. Вместе с тем в особых случаях, связанных либо со смертью должника физического лица, либо с наличием у него имущества, принадлежащего на праве общей собственности ему и иным лицам, наследники умершего должника и названные лица также вовлекаются в дело о несостоятельности на стороне должника, но, не являясь таковыми, они тем не менее обладают собственными правами и законными интересами. Очевидно, что их игнорирование в процедурах несостоятельности будет свидетельствовать о грубом нарушении баланса интересов всех участвующих лиц, поэтому за данными субъектами должен быть признан самостоятельный статус лиц, участвующих в деле о банкротстве на стороне должника. Такое решение не только позволит определить статус анализируемых субъектов, но и предоставит легальные основания для применения к ним мер защиты, закрепленных и гарантированных российским законодательством о несостоятельности (банкротстве).

265

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Обобщая все вышеизложенное, могут быть сформулированы следующие выводы.

Анализ истории развития законодательства и доктрины конкурсного права позволяет утверждать, что конститутивными признаками должника как участника отношений несостоятельности на любом историческом этапе являются: 1) обладание правосубъектностью, допускающей участие в правоотношениях, из которых возникла задолженность перед кредиторами и которые устанавливаются в результате применения к лицу специальной процедуры, направленной на прекращение его правоотношений с кредиторами; 2) наличие неисполненных денежных обязательств; 3) неспособность к осуществлению расчетов с кредиторами на основе имеющихся активов; 4) предоставление лицу кредита несколькими кредиторами.

Вплоть до начала современного этапа развития российского законодательства о несостоятельности (банкротстве) единообразное учение о должнике - участнике правоотношений несостоятельности не сложилось. Более того, для российского права не было характерно формирование и общей концепции должника как субъекта отношений несостоятельности, которая была бы релевантной, по крайней мере, для соответствующего исторического периода, вместе с тем учеными затрагивались отдельные аспекты понятия несостоятельного должника.

Для дореволюционного российского законодательства и судебной практики был характерен подход, в силу которого должником признавался конкретный участник имущественных правоотношений, не исполнивший свои обязанности перед кредитором. При этом не имело юридического значения то обстоятельство, что к моменту открытия дела о банкротстве такой субъект уже утратил свою правоспособность. Частично данный взгляд был поддержан и в науке конкурсного права того периода.

В советский период развития в нормативных актах и научных трудах

266

вместо общего понятия должника преимущественно использовался термин «предприятие», под которым понимались либо предмет процедуры несостоятельности (объект экономической деятельности), подлежащий ликвидации в ходе рассмотрения дела о несостоятельности (предприятие должника), либо «новый субъект» советского правопорядка, оказавшийся неспособным к достижению положительных результатов в ходе своей хозяйственной деятельности и подлежавший в связи с этим ликвидации (предприятие - должник).

Вотличие от российского права, наука права несостоятельности Германии уже в 19 в. обнаруживает в себе явную тенденцию к сосредоточению представлений ученых вокруг трех позиций, отражающих различные представления относительно сущности понятия должника: оно раскрывается сквозь призму материального или процессуального права либо же допускается смешанный подход. Причем все названные подходы базировались на общей идее о квалификации производства о несостоятельности как процедуры сводного исполнительного производства.

Для современного этапа изучения категории должника в праве несостоятельности характерно несколько направлений. В рамках первого – исследователи обращаются к изучению легальных и доктринальных признаков должника. В рамках второго направления авторы стремятся ответить на вопрос о моменте приобретения и дальнейшем изменении правового статуса должника. Изучение данного подхода позволило сформулировать вывод о том, что при сохранении общего правила о судебном производстве по делу о банкротстве Закон о банкротстве разрешает

висключительных и прямо названных в законе случаях использование внесудебного порядка подтверждения неспособности должника погасить требования своих кредиторов.

Вработе обосновано существование третьего направления в изучении категории должника в зависимости от подхода исследователей к решению вопроса о том, является ли несостоятельность свойством самого должника

267

или его имущества (субъектная и объектная концепции). В зависимости от ответа на данный вопрос очерчивается круг субъектов, которые потенциально могут быть признаны несостоятельными, а также определяется направленность регламентации конкурсных отношений по отношению должнику (в частности, привлекается ли должник в деле о банкротстве к юридической ответственности).

Было установлено, что в российской доктрине представления сторонников концепции несостоятельности, как свойстве имущества должника, со ссылкой на законодательство Германии не в полной мере соответствуют современной теории несостоятельности, там сложившейся.

Перспективным направлением в изучении категории должника в правовых отношениях несостоятельности в диссертации было признано рассмотрение механизма несостоятельности как способа прекращения правоотношений субъекта с его кредиторами. Именно данный аспект конкурсного механизма позволяет объединить судебный и внесудебный порядки банкротства должника. В рамках данного подхода должник – это по общему правилу любой субъект права, оказавшийся в состоянии неспособности исполнить денежные обязанности перед своими кредиторами. Для прекращения соответствующих правовых связей с кредиторами он вправе воспользоваться специальным механизмом несостоятельности (банкротства), но только при том условии, что им соблюдены предусмотренные в законе предпосылки для обращения к названному механизму (наличие задолженности, неисполнение обязательств определенного размера в установленный срок и др.).

В немецкой доктрине должник в процедуре несостоятельности тесно связывается с категориями ответственности и ее реализации. Вместе с тем воззрения немецких авторов основаны на принципиально ином понимании ответственности. Для них принудительная реализация ответственности представляет собой судебную процедуру изъятия имущества у лица с целью обращения на него взыскания по его долгам. Поэтому «лицо, несущее

268

ответственность» – это субъект, являющийся обладателем этого имущества. Вопросы о деликтоспособности данного субъекта лишены юридического значения.

Из этих положений проистекает ряд особенностей категории должника по праву несостоятельности Германии: 1) действующее в Германии Положение о несостоятельности не связывает понятие должника с исчерпывающим перечнем субъектов, способных в этом качестве выступать в процедуре несостоятельности. Должник – это, в первую очередь, носитель субъективного права на имущество, за счет которого должны быть осуществлены расчеты с определенными кредиторами. Отсюда в ситуации, когда законодатель специальным образом не указывает субъекта, который признается должником в производстве о несостоятельности (например, в случае смерти должника - физического лица), правила § 11 Положения о несостоятельности позволяют призвать в судебный процесс о несостоятельности на стороне должника лицо или объединение лиц, не названное в этом параграфе, но являющееся обладателем имущества, истребуемого кредиторами для обращения на него взыскания;

2)один и тот же субъект может участвовать в качестве должника одновременно в нескольких процедурах несостоятельности, предметом которых будут являться обособленные имущественные массы, принадлежащие ему. В том случае, когда нормами об ответственности происходит отделение (обособление, сепарация) части имущества должника

иего предназначение удовлетворению требований лишь отдельных кредиторов, должно иметь место и самостоятельное производство по делу о несостоятельности над этой частью имущества;

3)должник не обязательно является несостоятельным в том смысле, что имущество лица не позволяет ему погасить задолженность перед кредиторами. Напротив, свойством несостоятельности может характеризоваться лишь обособленная часть имущества, обладателем которого он является и которое отвечает лишь перед персонально

269

ограниченной группой кредиторов (напр., наследственное имущество). С этой точки зрения закономерным выглядит решение немецкого законодателя отказаться от использования в Положении о несостоятельности категории

«несостоятельный должник» (Insolvenzschuldner, insolventer Schuldner), отдав предпочтение термину «должник»;

4) поскольку приобретение статуса должника зависит от обладания имуществом, на которое могут обратить взыскание кредиторы, допустима замена одного субъекта права, выступающего на стороне должника, на другого, что наблюдается, в частности, в ситуации наследственного правопреемства.

Ни законодательство, ни судебная практика, ни господствующая доктрина Германии не допускают наделения свойствами должника отдельных лиц или их коллективов, не обладающих материальной правоспособностью, а наделенных лишь процессуальной правоспособностью. Необходимым условием для признания должником в процедуре несостоятельности является признание за лицом или объединением хотя бы частичной материальной правоспособности.

Должником в процедуре несостоятельности по законодательству Германии признается лицо или неправосубъектное объединение лиц, обладающие в силу закона способностью быть участниками принудительного исполнительного производства, а также имуществом, не способным к полному удовлетворению оцениваемых в деньгах требований кредиторов, и участвующие в открытом производстве о несостоятельности.

В действующем российском законодательстве обеспеченная объективным правом возможность приобретения лицом статуса должника в деле о банкротстве не связана с необходимостью заимствования немецкого понятия Insolvenzfähigkeit. Это же касается введения данного понятия для целей обоснования допустимости признания несостоятельными так называемых неправосубъектных объединений. Поэтому термин «конкурсоспособность» и иные, близкие к нему, могут выступать в качестве

270