-_XIX-~1

Западная социология - В.Д.Плахов - Учебные пособия - Библиотека - Политология В России P { color: black; text-align: justify; text-indent: 2em } BODY { margin: 1em 5em } Интернет-библиотека проекта "Политология в России".

Библиотека - Учебные пособия

В.Д.Плахов

Западная социология

Исторические этапы, основные школы и направления развития XIX-XX вв.

Рекомендовано учебно-методической комиссией УМО по педагогическому образованию университетов Российской Федерации Рецензенты: зав. Санкт-Петербургской кафедрой философии Российской Академии наук, д-р филос. наук, проф. Ю. И. Ефимов, д-р филос. наук, проф. кафедры социологии факультета журналистики Санкт-Петербургского государственного университета В. А. Сидоров Плахов В. Д. Западная социология. Исторические этапы, основные школы и направления развития (XIX—XX вв.): Учебное пособие. СПб.: Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2000. — с. 156. ISBN 5-8064-0288-6 Пособие преследует цель в доступной форме ознакомить с основными школами и направлениями развития социологической мысли в Западной Европе и США в XIX—XX столетиях. Предназначено для студентов, аспирантов и всех интересующихся вопросами развития социологии. П-0302050000-56 ISBN 5-8064-0288-6 © В. Д. Плахов, 2000 © Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2000 ВВЕДЕНИЕ При научном анализе общественной жизни ученые, как правило, идут двумя путями. В одном случае используются логические методы, в другом — исторические. В предлагаемом пособии автор ставит своей целью познакомить студентов с основами социологии посредством краткого очерка ее исторического развития. Знакомство с получившими мировую известность учениями, школами позволяет не только составить общее представление о социологической науке, главных этапах ее развития, но и, что не менее важно, о ее проблематике, а также овладеть в определенной мере категориальным аппаратом и методами социологических исследований. Помимо этого знакомство с историей социологической мысли существенно расширяет культурный кругозор, позволяет глубже проникнуть в закономерности общественной жизни, лучше осознать связь многообразных социальных явлений, их сложную, многоаспектную природу. Изложение истории социологии и вопросов ее периодизации, по мнению автора, находится в прямой зависимости от общего определения социологической науки. Если под последней буквально понимать «науку об обществе», то понятно, что своими корнями она уходит в далекое прошлое. Зачатки научных представлений об организации общественной жизни можно найти в сочинениях многих мудрецов и философов древности. Безвестные авторы древнеиндийских Вед, Лао-цзы и Конфуций в древнем Китае, мыслители древней Греции — в первую очередь Платон и Аристотель, а также философы, политики, юристы Древнего Рима, наиболее выдающимися из которых являются Цицерон, Сенека, Саллюстий, Павел (Павл), — стоят у истоков сложного и противоречивого комплекса знаний (нередко принимающих мифологические и литературно-поэтические формы) о человеке и общественном устройстве, о законах, управляющих поведением людей, и т.д. В Средние века, а затем в Новое время представления об общественном устройстве, человеческих взаимоотношениях, общественных порядках и т.п., хотя и медленно, но неуклонно обогащаются научными элементами. Обществознание, включающее в себя главным образом теоретические и философские описания общества,

[3]

его происхождения и устройства, существует и развивается в достаточно своеобразной форме социальной философии. Свою практическую направленность обществознание получает в ранние периоды преимущественно в правоведении (юриспруденции), а также в многообразных учениях о государстве («политике», политологии). И здесь уместно указать на общую закономерность: развитие науки об обществе, ее содержание, формы, исторические этапы — все это тесно связано с исторической эволюцией самого человеческого общества, переживаемыми им социальными эпохами и культурно-историческими традициями. В широком смысле социология выступает как специфическая исторически обусловленная форма социального познания. Развитие капитализма в странах Центральной Европы пробудило у передовых мыслителей, и прежде всего французских и немецких просветителей (Вольтер, А. Р. Тюрго, М. Ж.-Кондорсе, И. Г. Гердер и др.), интерес к философии истории. Выражая идеологию своего класса — буржуазии, которая вплоть до конца XIX века олицетворяла общественный прогресс, эти мыслители боролись против религиозного мировоззрения и понимания истории как игры таинственного провидения. Они смотрели на человеческую историю как на поступательный процесс, подчиненный «естественной закономерности». Такой взгляд позволил английским экономистам-классикам открыть закон стоимости, а французским историкам периода Реставрации нащупать закон классовой борьбы (Ф. П. Гизо, Ж. Н. Тьерри и др.). Развивающиеся вместе философия истории и социальная философия (И. Кант, И. Г. Фихте, Г. В. Гегель) пытались дать объяснение таким явлениям общественной жизни, как «свобода», «мораль», «государство», «право» и др. Однако, не располагая в полной мере научным арсеналом, диалектико-материалистическим методом, они не ушли дальше общих, абстрактных рассуждений. Показателен в этом отношении Гегель с его «абсолютным духом», положенным в основание человеческой истории, всей общественной жизни и вообще мироздания. Абстрактная, умозрительная философия истории и оторванная от практики социальная философия к 40-м гг. XIX в. полностью исчерпали себя. Выход на историческую авансцену пролетариата вызвал к жизни марксизм, выражающий мировоззрение, идеологию рабочего класса, вступившего на путь революционной борьбы против капиталистической эксплуатации.

[4]

Примерно в эти же годы, в середине XIX в., как реакция на оказавшиеся в тупике отвлеченные академические учения об обществе в рамках буржуазного мировоззрения формируется позитивистская философия, нигилистически относящаяся, что становится впоследствии традицией всех позитивистских учений, к масштабным теоретическим обобщениям (напомним: позитивизм — это «философия факта»), а в границах позитивистской философии оформляется наука об обществе — социология, сохраняющая все мировоззренческие, идеологические и методологические особенности позитивизма. Итак, наука об обществе, родившаяся в передовых капиталистических странах Западной Европы в середине XIX в., отразила раскол общества на два антагонистических класса — пролетариат и буржуазию. С пролетарским мировоззрением и марксистской диалектико-материалистической философией была связана МАРКСИСТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ, с буржуазным мировоззрением, философией позитивизма — ПОЗИТИВИСТСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ. Классовая борьба, партийность наложили отпечаток на взаимоотношения той и другой. Эти взаимоотношения обычно характеризовались раньше одном словом: «борьба». На самом деле взаимоотношения марксистской и позитивистской социологии значительно сложнее, и характеризуют их не только борьба, но и единство, взаимовлияние. В действительности мы имеем дело с различными мировоззрениями, подходами, методологиями, в которых есть свои плюсы и минусы. Борьба взглядов, мнений, различия в представлениях, научный спор как средство постижения истины — все это составляет содержание социологического знания. В этом плане социология не отличается от других наук, где тоже борются, соперничают, конкурируют разнообразные школы, направления, нередко взаимоисключающие учения. И марксистская, и позитивистская социология прошли в своем развитии определенные исторические этапы. В истории марксистской социологии обычно выделяют следующие периоды: 1. Марксистский — классический (середина — конец XIX в.). 2. «Идеологический», или период идейно-политического противостояния ортодоксального (ленинского) марксизма и оппортунизма (ревизионизма) (конец XIX — 50-е гг. XX столетия). 3. Неомарксистский (50-е — 80-е гг. XX столетия).

[5]

4. Постмарксистский (90-е гг. XX столетия — по настоящее время). Позитивистская социология прошла в своем развитии следующие этапы: 1. Позитивистская социология (середина — конец XIX в.). 2. Социология махизма (первая четверть XX в.) 3. Неопозитивистская социология (30-е — 60-е гг. XX столетия). 4. Постпозитивистская социология (60-е гг. XX столетия — по настоящее время). В отечественной литературе марксистско-ленинскую социологию обычно рассматривают как антипозитивистскую. Кроме того, необходимо учитывать, что к концу XIX столетия в западноевропейских странах, прежде всего в Германии, оформляется течение, получившее название СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО АНТИПОЗИТИВИЗМА. Его появление вызвано отрицательной реакцией целого ряда ученых на позитивистскую социологию, в которой они усматривали ограниченность, проистекающую из отказа от теоретических обобщений при анализе общественной жизни. Антипозитивистская социология в своем развитии проходит три этапа: 1. Ранний антипозитивизм (конец XIX — первая четверть XX столетия). 2. Модерн (30-е — 70-е гг. XX столетия). 3. Постмодерн (70-е гг. — по настоящее время). Итак, в XIX в. социология оформляется в самостоятельную и достаточно специфическую дисциплину, в особую научную отрасль, изучающую в соответствии со своим предметом законы системной организации общества на основе эмпирических фактов и исторических материалов посредством своих собственных методов. Именно такой наукой является социология в узком или собственном смысле слова. О ней и пойдет речь в настоящем учебном пособии. Теперь надо сказать, что, хотя социология и является в действительности самостоятельной научной дисциплиной в ряду других общественных наук (политической экономии, истории, антропологии и др.), она в силу своей исключительной сложности не отличается цельностью. Из вышесказанного можно заключить, что содержательно, методологически и идеологически социология подразделяется на марксистскую, позитивистскую и антипозит-

[6]

ивистскую. Все три с полным правом можно рассматривать как достаточно самостоятельные, определенным образом связанные и вместе с тем противостоящие друг другу научные течения. Одновременно нельзя не учитывать того важного фактора в истории социологии, что на ее развитие неизбежно накладывают отпечаток не только политические, но и географические, национальные, исторические и культурные условия. В зависимости от этих условий при том решающем значении, которое имеют научные концепции, содержательный материал, в социологической науке оформляются многообразные школы. Так, в рамках западноевропейской социологии можно указать на достаточно своеобразные национальные школы: немецкую и французскую. Особое место занимает национальная школа, получившая развитие в Соединенных Штатах Америки, — американская социология. Следует добавить, что со временем в ряде стран утверждаются еще и локальные школы. Скажем, в США в XX столетии возникает и плодотворно развивается весьма представительная чикагская школа. В целом социологическая наука является детищем европейской цивилизации. Что же имеется в виду под западной социологией? Это понятие, закрепившееся в мировой науке об обществе, распространяется на многочисленные и очень разнообразные социологические учения, получившие развитие в странах Западной Европы, начиная с XIX в., и позднее — в Соединенных Штатах Америки. По достаточно устойчивой традиции эти учения подразделяют на «марксистскую социологию» и «буржуазную социологию». Тут, однако, нельзя не сделать уточнения: марксистская социология получает по целому ряду социально-политических причин широкое распространение и в странах Востока, а затем и на всех континентах, став мировым, или всемирным, учением (рабочего класса). В литературе по социологии можно встретить еще и такое понятие: современная западная социология. Когда им пользуются, подразумевают социологические учения, возникшие в рамках западной социологии преимущественно во второй половине XX в. В целом западную социологию характеризуют следующие особенности: - историческая связь с древнегреческой и древнеримской культурой; - научные (мировоззренческие, понятийно-категориальные, методологические и пр.) основания и в связи с этим достаточно резкое размежевание с многообразными оккультными науками об обществе;

[7]

- традиционная, более или менее явно выраженная связь с естествознанием; - достаточно устойчивая проблематика. В числе основных проблем, на которые направлена социологическая мысль в Западной Европе и США, традиционно остаются: общество с точки зрения социальных закономерностей, личность и ее связь с обществом, культурой; социальные институты (государство, собственность и т.д.); социальные общности (семья, община и т.д.) и др.; - достаточно четкая система научных понятий и категорий, а также система адекватных методов исследования социальной жизни; - нацеленность на практические нужды общества, нередко граничащая с прагматизмом и утилитаризмом; - плюрализм, научно-демократический характер. Определенное место в социологии занимает русская социологическая школа, испытавшая по ряду направлений западное влияние и вместе с тем сохранившая не только самостоятельность, но и своеобразие. Анализ русской социологии — актуальная научная задача, которую еще предстоит решить. Данное учебное пособие преследует цель в доступной и лаконичной форме ознакомить студентов с основными направлениями развития социологической мысли в Западной Европе в XIX—XX столетиях. От других аналогичных изданий его отличает попытка рассмотреть процесс становления социологической науки не только как исторической, но и морфологической системы. Пособие может быть использовано в курсах по философии и политологии, а также культурологии, социальной и политической истории. У ИСТОКОВ История социологии богата многими замечательными именами, каждое из которых занимает достойное место и заслуживает при всех условиях почтительного отношения. В этом разделе мы поговорим прежде всего о тех, кто закладывал фундамент нового здания, которое и получило во второй половине XIX столетия название «социология». Этих ученых, независимо от их убеждений, политической ориентации, идеологических пристрастий, по праву называют «классиками». Все они — люди научного подвига, ученые-первооткрыватели. Именно они поставили и решали (разумеется, по-своему, соответственно уровню, научного и культурного развития исторической эпохи) проблемы, определившие лицо формирующейся новой научной дисциплины.

[8]

Основоположниками марксистской социологии являются К. МАРКС (1818—1883) и Ф. ЭНГЕЛЬС (1820—1895). Мировоззренческой и методологической основой марксистской социологии выступает диалектический материализм. Это, в частности, предопределило глубокую органичную связь социологической теории марксизма с эмпирическим материалом, которая нашла свое воплощение в таких трудах Маркса и Энгельса, как «Капитал», «Положение рабочего класса в Англии» и др. Другой важной особенностью марксистской социологии является ее принципиальная политическая и идеологическая направленность. Маркс и Энгельс всегда открыто признавали, что их учение выражает мироотношение рабочего класса, они последовательно отстаивали принцип партийности общественных наук. Отличительной чертой марксистской теоретической социологии, как и вообще марксизма-ленинизма, является также тесная связь с революционной практикой. Марксистская социология собственно перерастает рамки науки в общепринятом смысле, она становится целым, самостоятельным идейно-практическим движением масс, формой общественного сознания в целом ряде стран, придерживавшихся и придерживающихся социалистической ориентации. Социологическая концепция марксизма сводится к следующему: 1. Общественное бытие определяет общественное сознание. 2. Материальные общественные отношения являются первичными, идеологические отношения — вторичны. 3. Определяющую роль во всем укладе общественной жизни играет в конечном счете способ производства материальных благ. 4. Экономический базис определяет политическую, правовую, религиозную и прочие надстройки; вместе с тем надстрочные отношения и учреждения, в частности государство, активно воздействуют со своей стороны на экономический уклад (базис). 5. Развитие общества есть естественноисторический процесс. 6. Источником общественного развития являются противоречия, в частности, между классами, соответственно движущей силой в классово-антагонистическом обществе является классовая борьба. 7. Общественный прогресс представляет собой процесс движения от одной, низшей, общественно-экономической формации к другой, высшей, общественно-экономической формации; в его основе лежит прогресс производительных сил общества.

[9]

8. Переход от одной общественно-экономической формации к другой означает социальную революцию, она не совершается, пока, не созреют в обществе необходимые социальные, прежде всего материальные, предпосылки. 9. Капитализм есть последняя классово-эксплуататорская, основанная на частной собственности общественно-экономическая формация. Захватив в ходе пролетарской революции политическую власть и установив свою диктатуру, пролетариат последовательно ликвидирует себя как класс, а -вместе с тем и вообще классовое деление общества и устанавливает бесклассовую, безгосударственную, основанную на общественной собственности цивилизацию — коммунизм, где утвердится общественное самоуправление и свободное развитие каждого станет условием свободного развития всех. 10. Человеческая личность есть воплощение социальных качеств, совокупность (ансамбль) общественных отношений. 11. Социология партийна, так же как и все остальные общественные науки; только базирующаяся на диалектико-материалистической философии и опирающаяся на неопровержимый эмпирический материал, а также выражающая идеологию самого передового класса — пролетариата — социология может рассматриваться как подлинно научная. В этом плане марксистская социология непримирима со всеми буржуазными и оппортунистическими учениями об обществе. Маркс и Энгельс разработали основные понятия социологической науки: «собственность», «класс», «государство», «общественное сознание», «личность» и т. д., блестяще применили исключительно важный системный анализ общества, подвергли обстоятельному теоретическому и эмпирическому исследованию современное им общество, получившее впоследствии название «классического капитализма». Важной заслугой их является также разработка и широкое использование конкретно-социологических методов исследования. Вместе с тем они не избежали и ошибок, главным образом в области социального прогнозирования. В дальнейшем марксистскую социологию более или менее последовательно и успешно развивали многочисленные ученики и последователи Маркса и Энгельса: в Германии — Ф. Меринг, К. Каутский и др., в России — Г. В. Плеханов, В. И. Ленин и др., в Италии — А. Лабриола, А. Грамши и др.

[10]

Теоретическое и методологическое значение марксистской социологии сохраняется по сей день. Основателем позитивистской социологии является французский ученый и философ О. КОНТ (1798—1857). Именно он ввел в научный оборот сам термин «социология»*, стремясь, с одной стороны, подчеркнуть самостоятельность, автономность науки об обществе, ее принципиальное отличие от господствовавших продолжительное время социальной философии и философии истории. С другой стороны, О. Конт указал на общность «новой науки об обществе» с естественнонаучными дисциплинами, в частности с физикой, призванными изучать исключительно эмпирический материал — «позитивные факты». (Известно, что первоначально О. Конт намеривался использовать термин «социальная физика» и отказался от него только по той причине, что так назвал ранее науку об обществе бельгийский ученый-математик А. Кетле). По мысли О. Конта, социология должна взять на вооружение методы естественнонаучных дисциплин, в частности наблюдение, эксперимент. Большое значение придавал О. Конт и такому методу в социологии, как сравнительный анализ. Больше всего заботит О. Конта то, что освободило бы новую социальную дисциплину — социологию - от общих, абстрактных умозрительных рассуждений, метафизического теоретизирования, столь свойственных прошлой социальной философии. Закладывая основания новой науки об обществе - «позитивной» (в понятие «позитивный» О. Конт вкладывал пять значений: «реальное» в противовес «химерическому», «полезное» в противовес «негодному», «достоверное» в противовес «сомнительному», «точное» в противовес «смутному», «организующее» в противовес «разрушительному»), французский ученый формулирует ее основополагающие принципы: натурализм, органицизм и эволюционизм. Натурализм означает объяснение общественных закономерностей в более или менее строгом соответствии с природными закономерностями. Органицизм требует описания общества как цельной системы (в противоположность механистическим моделям, воспроизводящим общество в виде агрегата элементов). Эволюционизм нацеливает на анализ общественной истории как преимущественно эволюционного, медленного непрерывного процесса. * Установлено, что впервые термин "социология" Конт употребил на одной из лекций "Курса позитивной философии" в 1839 году.

[11]

Рассматривая общество как «организм»и руководствуясь идеей «прогресса» и «порядка», О. Конт выделяет достаточно специфические и не сводимые друг к другу два ряда социальных законов: «законы статики» и «законы динамики». Первые — законы порядка, организации и функционирования социальных систем. Именно они лежат в основе социального консенсуса (согласия). Назначение государства, правительств и других социальных институтов и заключается в обеспечении действия законов этого ряда. Напротив, такие явления, как разделение труда, индивидуализм и эгоизм служат во многих случаях источником распада социальных систем, прекращения социальной жизни. Среди институтов, обеспечивающих гармоничное, согласованное функционирование общественной системы, О. Конт подробно анализирует семью, некоторые формы кооперации; значительное внимание он уделяет религии, морали, обычаям, существенно недооценивая, однако, роль в этих процессах экономики, материальных факторов. Второй ряд законов обеспечивает социальный прогресс. Этот ряд составляют первичные и вторичные факторы. Первичные факторы — духовные, вторичные — «природные»: климат, прирост населения, продолжительность человеческой жизни и т.п. Главную роль, как считал Конт, в прогрессе человечества играют первичные факторы, вторичные способны оказывать лишь сопутствующее действие, т.е, либо ускорять, либо замедлять действие первичных факторов. Таким образом, главная роль в человеческой истории, по Конту, принадлежит разуму, духу, сознанию. И вся история человеческого рода соответственно подразделяется О. Контом на три периода: теологический, метафизический и позитивный. Теологический период, включающий, в свою очередь, фетишизм, политеизм и монотеизм, Конт связывает с ранней историей человеческого общества, когда господствуют разные формы «фиктивного» сознания. Метафизический период (1300—1800 гг.) характеризуется расцветом многообразных философских и идеологических систем, оторванных от реальных условий, что в конце концов привело людей к философскому сомнению, моральной испорченности, а общество — к политическим беспорядкам. Новое общество должно основываться на «новой религии» — «позитивизме», систему которого и разрабатывает Конт в своих основных трудах: «Курс позитивной философии», «Система позитивной политики, или Трактат, устанавливающий религию человечества» и др.

[12]

Рассматривая исторический прогресс, Конт подчеркивает огромную роль в нем преемственности, традиции. В его «Позитивистском катехизисе» встречается положение, которое расценивается обычно как принцип традиционализма: «Живые всегда, и все более и более, управляются умершими: таков фундаментальный закон человеческого порядка». В своих рассуждениях О. Конт руководствовался принципом «множественности факторов» исторического процесса. Тем самым была заложена характерная для всей позитивистской социологии традиция плюрализма. Позитивистская социология формально не представляет собой единой научной школы, единого научного течения (что более свойственно марксистской социологии). Позитивистская социология разбивается на ряд школ, учений, направлений, в ряде случаев чрезвычайно слабо связанных друг с другом. Наиболее видным продолжателем традиций позитивизма в социологии является французский ученый Э. ДЮРКГЕЙМ (1858- 1917). С его именем связаны появление целой школы, а также процесс институциализации социологической науки, получивший в дальнейшем мировое распространение. Основные работы Э. Дюркгейма: «Метод социологии», «О разделении общественного труда», «Самоубийство. Социологический этюд», «Элементарные формы религиозной жизни» и др. Дюркгейм, как и Конт, считал, что общество представляет собой особую, специфическую, самостоятельно существующую реальность. Такой подход нашел свое выражение в принципе социологизма, сформулированном и введенном в научный оборот Дюркгеймом. Этот принцип имеет важное мировоззренческое и методологическое значение. В мировоззренческом отношении он обязывает ученого исходить из признания автономии общества по отношению к другим формам реального мира, в частности биологической и психологической, а также из признания надындивидуальной природы собственно социального. В методологическом отношении принцип социологизма обязывает рассматривать социологию в качестве самостоятельной науки со своим предметом, специфическими методами познания, понятийным аппаратом и т.д. Задача социолога, по Дюркгейму, — объяснять «социальное социальным». Основу «социального» составляют «социальные факты». Вводя в научный оборот понятие «социального факта», Дюркгейм имел в виду, что эти факты не сводятся к каким-либо отдельным проявле-

[13]

ниям — экономическим, политическим, нравственным, психическим и т.п. Напротив, последние интегрируются в «социальном, факте», а тот, в свою очередь, как объективная реальность воздействует на индивидов, причем в своем сознании люди связывают эту реальность с принудительной силой. Задачей социологии и является изучение природы «социальных фактов», а также их действия на поведение, образ мыслей и взаимоотношения людей. «Социальные факты нужно рассматривать как вещи», — утверждает Дюркгейм. В соответствии с таким подходом он разрабатывает целую систему методов социологического исследования, которые выстраиваются в два общих ряда: «причинных» и «функциональных». «Причинный» анализ направлен на изучение зависимости социального явления от социальной среды. «Функциональный», или, точнее, структурно-функциональный анализ, применяется на том основании, как считал Дюркгейм, что общество представляет собой особый организм. С последним обстоятельством связаны очень важные понятия в учении Дюркгейма: «нормы» и «аномии ». Если «норма» свидетельствует о состоянии социального здоровья, то «аномия» — показатель социального заболевания, недуга, вызванного распадом социальных связей. Считая, что предметом социологии являются «социальные факты», Дюркгейм подразделяет их на «морфологические» и «духовные». Первые составляют «материальный субстрат общества» (население, средства сообщения, жилище и т.д.). Вторичные воплощают «коллективные представления» (религия, мораль, право и т.д.). Исследование «коллективных» форм сознания занимает в трудах Дюркгейма значительное место. Центральной проблемой в учении французского социолога является общественная связь, или солидарность. Дюркгейм показывает, что общество возникает и развивается как формы человеческой солидарности, причем исторически осуществляется переход, по его терминологии, от «механической», основанной на неразвитости, сходстве, невыделенности индивидов из общего целого, к «органической» солидарности, утверждающейся с разделением труда. Этот переход и образует содержание общественного прогресса. Заслуживает внимания подход к обществу как к преимущественно нравственному образованию. Дюркгейм прекрасно понимал, какое фундаментальное значение имеют в человеческой жизни моральные основания. Указывая на связующую роль нравственности,

[14]

французский социолог рассматривал под этим углом зрения и религию. Последняя означает не столько веру в Бога, сколько верования и обряды, объединяющие людей в «одну моральную общину», Книга «Самоубийство», опубликованная в 1897 году, может служить и в настоящее время образцом органичного сочетания социологической теории и эмпирического материала. Тут на основе статистики Дюркгейм устанавливает корреляции суицида и нормативных ценностей общества. Так, эгоистическое самоубийство преобладает в обществе, для которого характерны слабые связи между индивидами. Альтруистическое самоубийство показательно для общества, которое целиком поглощает человеческую личность. Анемическое самоубийство вызывается социальным состоянием аномии *. Возникновение социологического антипозитивизма связано с неудовлетворенностью исследователей, считавших позитивистскую социологию ограниченной, попавшей в плен «фактического материала». С дальнейшим развитием философии отчетливо обнаружилась тяга к теоретическим обобщениям. В числе основателей антипозитивистского течения видное место занимает немецкий ученый В. ДИЛЬТЕЙ (1833—1911). Центральным понятием в его учении является «понимание». Это связано с тем, что общество представляет собой принципиально иную реальность, нежели природа. В обществе живут и взаимодействуют люди, наделенные психикой и сознанием. И если основным методом наук о природе является «объяснение», то в обществе на первый план выдвигается «вживание» в жизнь, «вчувствование» культуры и т.п. Другими словами, главную роль в постижении социальной реальности начинает играть «понимание», заключающее в себе особый опыт общественной жизни в формах душевно-духовного постижения социальной действительности. Первоначально такой подход нашел свое воплощение у Дильтея в его «понимающей психологии», от которой он в дальнейшем переходит к социологии. Последняя обращена не столько к объективным связям и отношениям в социальном мире, сколько к чувствам и переживаниям людей, к их внутреннему миру. Центральной задачей науки социологии, по Дильтею, является проникнове- * Дюркгейм называет еще и четвертую форму суицида - фаталистского, но не рассматривает его специально.

[15]

ние в человеческую субъективность. Предметом же социологии Дильтей объявляет «общественную жизнь». Методом познания — проникновение через внешние символы и знаки в их скрытый, «интимный» смысл. Исходные идеи понимающей социологии глубоко проникли в западную культурологию, теорию социальной коммуникации, социолингвистику и т.д. Они легли в основание науки герменевтики и феноменологической социологии. Видный представитель последней А. Шюц сформулировал тезис: понимание, или, иначе говоря, постижение субъективно подразумеваемого смысла действий индивидов (общество, согласно рассуждениям Дильтея и его последователей, конституируется индивидами в их духовном бытии) есть основной метод понижения социальной действительности и условие социального бытия. Несколько иной вариант «понимающей социологии» предложил выдающийся немецкий социолог М. ВЕБЕР (1864—1920), являющийся автором и самого термина «понимающая социология». В его концепции понимание связано с постижением смысла социального действия. Однако следует иметь в виду, что научные интересы ученого не укладываются в рамки «понимающей социологии» и требуют освещения в более широком плане — антипозитивистского течения в целом. В частности, многие работы Вебера написаны в духе сравнительно-исторической социологии. Вышеназванное понятие «социальное действие» в социологической концепции Вебера является ключевым. Именно поэтому он определяет социологию как науку, изучающую «социальное действие». Если Дильтей противопоставляет «объяснение» и «понимание», то Вебер, наоборот, соединяет их, поскольку, не совершив такую операцию, невозможно постичь смысл социального действия. В отличие от психологии, безразличной к субъективному (индивидуальному, личному) смыслу действия (поведения), социология изучает поведение и действия индивидов, а также групп людей постольку, поскольку они заключают в себе субъективный (индивидуально-личный или групповой) смысл. Само «социальное действие», по Веберу, обретает реальность, а стало быть, и интерес для ученого-социолога, так как заключает в себе определенный смысл для субъекта. В связи с этим «социальное действие» предполагает два момента: субъективную мотивацию и ориентацию на других субъектов, т.е, момент субъективного» ожидания соответст-

[16]

вующей социальной (общественной) реакции. Без мотивации и экспектации не может быть факта социального действия. «Понимающая социология» и ставит перед собой задачу проникновения в смысл субъективных действий или, другими словами, в систему субъективной мотивации и экспектации. Вебер закладывает основы будущей «теории социального действия», оригинально разработанной позднее Т. Парсонсом. Сам Вебер предлагает свою собственную типологию социальных действий, связанную с его учением об «идеальных типах». В обществе, как и в природе, нет чистых форм. Однако для того чтобы познать смысл поведения и действий людей, необходимо выработать такие методологические конструкции, которые позволяли бы определенным образом ориентироваться в бесконечном многообразии социальных форм человеческой деятельности. Такую познавательную функцию, по Веберу, призваны выполнить «идеальные типы». Все понятия, которыми оперирует ученый-обществовед: «экономический обмен», «капитал», «церковь», «ремесло» и пр. являются идеально-типическими конструкциями. Вебер разрабатывает шесть типов социального действия, выделяя как наиболее важное для социологии «целерациональное действие», которое он отождествляет со «смысловым». Все остальные описанные им типы соотнесены именно с этим типом — «целерационально ориентированным». Наряду с типами (идеальными) социального действия Вебер исследует четыре вида социального действия, причем снова располагает их в порядке возрастания и роли «рационального момента». В соответствии с этими четырьмя видами действия рассматриваются и формы культуры, анализируются исторические процессы. По Веберу, общественный прогресс осуществляется по мере возрастания роли и места в человеческом поведении и действиях рациональности. На ранних этапах человеческой истории — в «традиционном обществе» — преобладают «традиционный» («привычный») и «аффективный» («основанный на чувствах») виды социального действия. На поздних этапах, и в особенности в современном «индустриальном обществе», определяющее значение приобретают «целерациональный» и «ценностно-рациональный» виды социального действия. Вебер закладывает основы «экономической социологии». Уделяя значительное внимание «социологии религии», он своеобразно объясняет происхождение капиталистического общества. В числе

[17]

основных факторов развития капиталистического хозяйства немецкий социолог называет «протестантскую этику». В соответствии со своей теорией рационализации истории Вебер разрабатывает оригинальную концепцию социального управления — «господства», — подразделяя его (в зависимости от присутствия целерационального действия) на три вида: «традиционное», «легальное» и «харизматическое». Первый вид основан на традиции, автоматическом, «бездумном» подчинении; второй — на «законе» (его надо отличать от более общего "легитимного" господства, по Веберу, предполагающего признание господства со стороны управляемых, или подчиненных); третий означает подчинение харизматической личности «вождя», «лидера» и т.п. В рамках своего учения о «легальном» типе управления (господства) Вебер разрабатывает теорию современной бюрократии, получившую название «идеальной бюрократической организации». Ее отличают следующие черты: 1 — четкое разделение и знание своих функций (принцип функциональной компетенции), 2 — строжайшее соблюдение иерархии (принцип бюрократического авторитета), 3 — исключительное подчинение законам, правилам и инструкциям (принцип формализма), 4 — исключение из работы субъективного отношения, личных чувств, частных интересов (принцип «без гнева и пристрастия» — знаменитое изречение Тацита: sine ira et studio), 5 — отвечающая требованиям профессиональная квалификация (принцип профессионализма), 6 — «духовная близость», совпадение взглядов, оценок, психологическая общность и т. д. (принцип корпоратизма), Многие положения веберовской «понимающей социологии» были развиты в дальнейшем в «социологии знания» (К. Мангейм и др.), а также в «критической социологии», получившей свое наиболее полное воплощение в трудах представителей франкфуртской школы. Близкие к «понимающей социологии» взгляды и идеи принадлежат видному немецкому философу и социологу Г. ЗИММЕЛЮ (1858—1918). Теоретические положения этого ученого легли в основу так называемой «формальной социологии». Социология утверждается как наука, учил Зиммель, не посредством особого предмета, а посредством особого метода, а социологический метод может быть уподоблен методу грамматики, которая «отделяет чистые формы языка от содержания», или геометрии, изучающей «чистые формы», отвлекаясь от «эмпирических тел». В соответст-

[18]

вии с таким подходом Зиммель анализирует «формы социаций» (в очерках, включенных в книгу «Социология»). Среди них — формы-процессы, формы — социальные типы, формы — модели развития. К первым, в частности, принадлежит такая достаточно подробно исследованная Зиммелем форма, как «мода». Мода и устойчива, и преходяща, она предполагает и подражание, и индивидуализацию. Вторые связаны с людьми, и Зиммель исследует такие социальные типы, как «циник», «бедняк», «кокетка», «аристократ» и др. Третий класс форм характеризует процессы взаимосвязи индивидов в группах. Зиммель анализирует такие формы социаций, как «семья», «цех» и др. и показывает, что историческое развитие общества осуществляется путем смены одной формы социаций другой формой, в частности, большая патриархальная семья сменяется нуклеарной семьей, цеховая (партикулярная) организация сменяется «гражданским обществом». Серьезный вклад внес Зиммель в разработку проблем культуры. Он заложил основы «социологии истории» и «социологии культуры», связав их определенным образом в едином развитии, что стало в последующем устойчивой традицией в творчестве многих западных ученых (О. Шпенглер, А. Тойнби и др.). Исторический прогресс в понимании Зиммеля — это процесс интеллектуализации культуры. Он выражается в вытеснении из последней «эмоционального» начала и возрастании роли рационального, научного. Именно рационально-абстрактное отношение к действительности послужило основанием утверждения денежного обращения, которое, в свою очередь, служит причиной релятивизации современной культуры, а также всеобщего отчуждения. Денежные отношения Зиммель уподобляет проституции. Они порождают безразличие людей, безличность, «объективность», формализм, т.е, все то, что вызывает «опустошение» форм социаций. Зиммель обрушивается с острой критикой на капиталистическое общество, где денежные отношения достигают своего апогея. Такая характеристика капиталистической, неуклонно, по Зиммелю, деградирующей культуры связана с его учением о «центральной точке всей системы мира». Зиммель считал, что каждая культурная эпоха, каждая культурная формация непременно имеет свой стержень, центр, в котором сходятся все другие, частные, особенности. Так, «центральной точкой» древнегреческой культуры служила идея единого субстанциального бытия. Христианское средневековье выдвинуло на первый план идею божества

[19]

как источника всего мироздания. «Центральной точкой» культуры Возрождения становится природа, в конце XVIII в. ее сменяет идея «Я». XIX век ознаменован появлением «идеи общества». Современное общество характеризуется борьбой «против всякой формы». В разложении культурных форм, в гибели исторически сложившихся культурных феноменов, по Зиммелю, и проявляется «кризис культуры», поразивший человечество в XX столетии. Разрабатывая «социологию культуры», Зиммель обстоятельно исследует диалектический процесс взаимодействия объективного и субъективного моментов в развитии и неизбежной «трагедии культуры». Объективация культуры есть причина ее отчуждения от творящего ее «субъективного духа». Важным вкладом в социологическую науку явилось также учение Зиммеля о взаимоотношении индивидов и социальной группы. В частности, он сформулировал закономерности корреляции «индивидуальности» и размера (численности) группы. Один из таких законов гласит: чем меньше по численности группа, тем сильнее стираются индивидуальные различия ее членов. В числе основоположников социологической науки должен быть назван и немецкий философ и социолог Ф. ТЕННИС (1855- 1936). Ему принадлежит первый опыт структурной организации социологического знания. Социология, по Теннису, подразделяется на «общую» и «специальную». Первая изучает все формы сосуществования людей, включая биоантропологические, демографические и т.п. процессы. Вторая, в свою очередь, подразделяется на «чистую», т.е, теоретическую, и прикладную с примыкающей к ней «эмпирической социологией». Именно вторая — «специальная» социология изучает собственно социальную жизнь людей. Что же представляет собой центральное понятие — «социальное»? По Теннису, социальная жизнь возникает тогда, когда имеет место сосуществование людей, а сосуществование выступает как следствие человеческого «взаимоутверждения». Так возникает социальная связь. Теннис выделяет и анализирует три формы социальной жизни: социальные отношения; группу; корпорацию, или Объединение. Социальные отношения возникают между субъектами по необходимости и образуют «социальный круг». Когда социальные отношения связаны в единое целое целью, образуется группа. Наличие в группе организации в выполнении функций позволяет говорить о существовании корпорации (объединения).

[20]

В одной из своих работ «Община и общество» Теннис утверждает, что существуют два основных типа социальных связей: общинные и общественные. Те и другие определяются, в свою очередь, типом воли, которая, по терминологии Тенниса, в одном случае является «сущностной», в другом — «избирательной». Сущностная воля (wesenwille) — «психологический эквивалент тела»: аффекты, инстинкты и т.д. Избирательная воля (kurwille) — мышление (у Тенниса: «умышленность», «произволение»), определяющее свободное поведение, «устремление» людей. С первым типом воли соотносится «община», со вторым — «общество». «Община» и «общество» — центральные понятия в учении Тенниса. Возникающая на основе естественной, инстинктивной, «сущностной» воли община представляет собой исторически первичное социальное объединение людей (в качестве образца такого объединения Теннис называет и рассматривает семью), характеризующееся «самостью», т.е, естественными, внутренне обусловленными связями. Продукт рассудочной, избирательной воли — общество, состоящее из «лиц», индивидов, целеустремленно, сознательно стремящихся к социальному единству. Средствами конструирования общины служат согласие, обычай, религия. Средствами конструирования общества являются договор, политика, общественное мнение. Теннис рассматривает и другие социологические категории. В связи с общиной — «владение», «семейное право». В связи с обществом — «имущество», «деньги», «обязательное право» и др. Он разрабатывает схему исторического процесса, заключающегося в смене «общины» «обществом». В социологической системе Тенниса получили своеобразное толкование и объяснение многие фундаментальные понятия социологической науки. В частности, вышеназванное понятие воли Теннис толкует далеко не в общепринятом смысле. Воля у немецкого социолога выступает как форма человеческой рациональности, человеческого разума, осознанной деятельности. Заслуживает внимания классификация социальных отношений по критерию «господство-товарищество», а также классификация социальных норм («нормы социального порядка» — правовые нормы — нормы морали). Интересны своим своеобразием взгляды Тенниса на культуру, политику и т.д. Теннис заложил основы эмпирической социологии и социографии (науки, изучающей статистические материалы).

[21] БИОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В конце XIX столетия получает развитие биологическое направление в социологии. Представители этого направления пытаются объяснить социальные процессы по аналогии с биологическими. Иными словами, имеет место попытка свести законы высшей формы движения материи — социальной — к законам низшей формы движения материи — биологической, что в науке называется редукционизмом. Поэтому биологическое направление изначально оказалось в тупике, оно в принципе было не способно дать научного объяснения закономерностей общественной жизни. Биологическое направление представлено целым рядом школ, теорий, учений, идеологических доктрин. Органическая теория — ее основателем является крупнейший философ, ученый XIX в. Г. СПЕНСЕР (1820—1903). Его можно с полным основанием отнести к числу зачинателей социологической науки — настолько велик его вклад в разработку важнейших вопросов общественного бытия. Книга Спенсера «Основания социологии» явилась первым опытом целостного изложения системы социологического знания, накопленного к тому времени. Как и О. Конт, Спенсер стоял на позициях философского позитивизма. Исходя из идеи «общество есть организм» (так называется одна из глав вышеназванной книги), английский ученый обращает внимание на целый ряд сходных черт между социальным и биологическим организмами". В частности, тому и другому присущи рост и увеличение в объеме, усложнение структуры, дифференциация структуры и функций. Как и биологический организм, общество имеет три системы органов: «поддерживающую систему» — обеспечивающую в живом организме питание, в обществе — производство; «распределительную систему» — в живом организме это система усвоения питательных веществ, в обществе — система разделения труда и распределения продуктов; «регулятивную систему» — в живом организме это нервная система, в обществе - система государства и права. При всем своем упрощенно-редукционистском характере подход к обществу как особому «организму» имел и положительное значение. Он направляет ученого на поиск естественных закономерностей. Кроме того, органицизм широко использует очень важные в методологическом отношении понятия «система»,

[22]

«структура», «функция», «институт» и др. В дальнейшем эти понятия вошли в категориальный аппарат школы структурно-функционального анализа и теории социального действия. Наряду с понятием «организм» в органической теории Спенсера важное место занимает понятие "эволюция". Под последней подразумевается плавный, не допускающий скачков и резких изменений процесс развития по восходящей к более совершенному состоянию. В скачках, революциях Спенсер видит лишь моменты разрушения, противоестественности. На огромном этнографическом материале Спенсер подробно рассматривает эволюцию таких форм социальной организации, как «семья», «система обрядов», в соответствии с политической историей исследует эволюцию государственных форм, права. В тесной связи со своей общей теорией эволюции анализирует формы собственности, религии, производства и т.д. Главным законом эволюции Спенсер объявляет закон дифференциации и усложнения структуры «организмов», движение от однородности к разнородности. В обществе этот закон проявляется в разделении труда, дефференциации функций производства и распределения, в усложнении процессов управления и т.д. Всю человеческую историю Спенсер подразделил на две эпохи: «воинственную» («военную») и «промышленную», имея в виду, что необходимо различать два типа борьбы за существование. В исторически раннюю эпоху имеют место военные конфликты, накладывающие отпечаток на все общество и человеческий тип. В «промышленном обществе» (аналог «индустриального общества» у Сен-Симона и Конта) борьба за существование выражается в форме торгово-промышленной конкуренции. Многие идеи Спенсера были сочувственно восприняты современной ему интеллигенцией. В частности, стала популярной идеология индивидуализма, теоретические постулаты которой были сформулированы английским эволюционистом в целом ряде работ. Так, если его предшественник ив некотором роде учитель француз О. Конт считал, что социальное целое предшествует индивиду (такой подход в науке называется «холизмом»), то Спенсер, напротив, исходил из признания примата «индивидуальности». Поэтому общество у него если и «организм», то весьма своеобразный: скорее все же это «агрегат» индивидов. Распространяя идеи Ч. Дарвина на человеческое общество, Спенсер считал, что подобно внутри- и межвидовой борьбе и есте-

[23]

ственному отбору наиболее приспособленных особей в обществе имеет место выживание наиболее сильных и гибель слабых индивидов, а экономическая конкуренция играет ту же роль, что и естественный отбор в живом мире. Следом за Спенсером органическую теорию развивали А. Фулье, А. Шеффле и др. Но если английский ученый в своих рассуждениях уподоблял общество и индивидов живым организмам, его последователи представляли все уже буквально: общество, люди суть живые организмы, и главными в их существовании выступают законы биологической эволюции. Другой разновидностью биологического направления в социологии является социал-дарвинизм («социальный дарвинизм»). Как и предыдущая органическая теория, социал-дарвинизм распространяет идеи разработанной Ч. Дарвином теории естественного отбора и происхождения видов на человеческое общество, однако объявляет на этот раз субъектом эволюции уже не индивида, личность, что показательно преимущественно для «органической школы»», а целые социальные объединения: группы, классы, народности и т.д. Видным представителем социал-дарвинизма является американский социолог и публицист У. САМНЕР (1840—1910). Он считал, что социальное неравенство есть необходимое условие человеческого развития. В своих работах — четырехтомной «Науке об обществе», «Чем обязаны друг другу социальные классы» — Самнер объявляет главным законом человеческой жизни — борьбу за выживание. Гибель «слабых» и торжество «сильных» — естественный процесс, без которого не может быть прогресса в человеческом мире. В получившей мировую известность книге «Народные обычаи» Самнер разделяет групповые объединения людей на «мы-группа» и «они-группа». Второе объединение по отношению к первому выступает как враждебное, чужое. И если в пределах «мы-группы», или «своих», утверждается относительное согласие, являющееся следствием принятых в группе норм (обычаев и традиций), то в отношении к «они-группе», или «чужим», напротив, наблюдается борьба, несогласие, изоляция и отчуждение. Здесь хорошо видно, как механически переносится на общество, что характерно для социал-дарвинистов, открытый Дарвином закон межвидовой борьбы.

[24]

Самнер один из первых в социологии начал исследовать природу и роль обычаев в процессах групповой интеграции. Его взгляды на этот предмет могут быть охарактеризованы как инстинктивно-биологические. Обычаи (традиции), по Самнеру, суть «социальные инстинкты», определяющие и направляющие поведение людей и объединяющие людей в те или иные группы и классы. Другой известный представитель школы социального дарвинизма — Л. ГУМПЛОВИЧ (1838—1909), поляк по национальности. Если социальная философия изучает законы развития всего человечества, то предметом социологии, по Гумпловичу, служат группы и групповые отношения. Уделяя в своих многочисленных работах внимание главным образом групповым объединениям, Гумплович рассматривал последние как надындивидуальную реальность, целиком поглощающую индивидов. Отношения между группами носят характер постоянной и беспощадной борьбы, независимо от того, что имеется в виду под группой; класс, партия, сословие и т.д. Причиной борьбы выступают разнообразные мотивы и интересы (групповые), среди которых главными являются экономические (материальные), а также властные притязания. С точки зрения отношения к власти все группы разделяются на господствующие и подчиненные. Гумплович вводит в научный оборот термин «этноцентризм», понимая под ним убеждение, веру (народа, этноса) в свое особое место среди других народов, в свою избранность и первенствующее значение. Этноцентризм, по Гумпловичу, служит причиной межнациональных, межэтнических конфликтов. В своих работах ученый пользуется термином «раса». Под последней он понимает, правда, не биологически обусловленную группу, а социокультурный продукт. Однако своим учением о расовой борьбе (одна из его книг так и называется: «Расовая борьба») он подводит под расизм «теоретические» основы. Современные социал-дарвинисты уже не ограничиваются тем, что объясняют сложные социальные процессы — классовую борьбу, общественный прогресс — абстрактными ссылками на «естественный отбор», «борьбу за существование». Во все более широких масштабах они используют в качестве «доказательств» данные генетики. В изданной в 1953 г. в США книге «Факты жизни» Г. Дарлигтон пишет, что содержащееся в хромосомах вещество наследственности является... тем самым прочным основанием, которое в конечном итоге определяет ход истории. Все это свиде-

[25]

тельствует о весьма упрощенных представлениях социал-дарвинистов, свойственной им вульгаризации сложных общественных явлений. В рамках биологического направления получила свое развитие расово-антропологическая школа. Ее учение отличается не только грубой эклектикой, но и реакционностью, а выводы и положения весьма слабо связаны с подлинной наукой об обществе. В основе расово-антропологической концепции лежит ряд постулатов: социальная жизнь людей обусловлена биологическими законами, расы не равны между собой, расовые смешения вредны и потому недопустимы и т.д. В числе основателей расово-антропологической школы французский философ, писатель и дипломат Ж. А. де ГОБИНО (1816-1882), автор четырехтомного исследования с названием, говорящим само за себя, — «Опыт о неравенстве человеческих рас». Автор развивает свою теорию рас. Он считает, что в основе цивилизаций (а их Гобино насчитывает десять, в числе которых «великие»: индийская, китайская, египетская, семитская, античная и современная европейская) лежат «чистые расы» (итальянское raw — народ). И поскольку происходит фатальное смешение рас, сохранить цивилизации невозможно. Гибель каждой цивилизации неотвратима. Хотя Гобино и допускает, что у каждой чистой расы есть свои положительные и отрицательные особенности, все же в его рассуждениях явное предпочтение отдается «белой» расе, ибо ей, и только ей, принадлежит «монополия на красоту, ум и силу». «Черные» (негроидная раса) не способны к рациональной деятельности, самоконтролю. «Желтые» (монголоидная раса) проникнуты утилитаризмом, им не свойственны высокие стремления. Считая, что расы не однородны и подразделяются на менее общие группы и классы, Гобино в белой расе выделяет хамитов, семитов и яфетидов. В ходе истории хамиты и семиты смешались с «черной» расой, поэтому представителями «белой» расы в современном обществе являются яфетиды, из которых Гобино выделяет семейство арийцев, считая, что в настоящее время только они остались на земле единственными носителями, подлинной цивилизации. Именно арийцам присущи созидательный гений, энергия, бесстрашие, воля. Это «раса владык». Нетрудно увидеть, что приведенные положения теории Гобино предвосхищают идеологические постулаты фашизма, расистские измышления и догмы.

[26]

Единомышленником и идейно-теоретическим преемником Гобино выступил английский германофил, «провидец третьего рейха» Х.С.ЧЕМБЕРЛЕН (1885-1927), провозгласивший наивысшим достижением европейской истории создание «тевтонской культуры», этническое, расовое ядро которой образуют арийцы и даже, точнее, — их более поздние расовые представители — народы так называемого «нордического типа», германцы («высокие белокурые долихоцефалы»). Европейскую цивилизацию Чемберлен рассматривал как совокупный результат действия: искусства и философии Древней Греции, правовой и государственной системы Древнего Рима, христианства и «тевтонской культуры», созданной германскими народами. Пятым, но совершенно чуждым предыдущей «тевтонской культуре» выступает иудаизм — культура иудейских народов (расы евреев). Историческая миссия германцев и состоит в том, чтобы очистить цивилизацию от разрушающего влияния и действия иудаизма, как пишет Чемберлен, «семитических представлений о мире» и «моисеевой космогонии». Вместе с расово-антропологической школой в рамках биологического направления получает развитие антропосоциология. Ее главные теоретические положения основаны на материале, изложенном в работах шведского анатома А. Ретциуса, установившего так называемый «краниальный индекс» («головной показатель»: отношение ширины головы человека к ее длине). На основе лично проведенных антропометрических замеров в ряде германских городов немеций антрополог О. Аммон пришел к выводу, что среди горожан и представителей высших классов статистически преобладают долихоцефалы, тогда как среди крестьян и представителей низших классов — брахицефалы. Аммон (его основной научный труд имеет весьма показательное название: «Общественный порядок и его естественные основания») формулирует общий принцип: носителями более высокого интеллекта являются долихоцефалы, и каждое общество прогрессирует до тех пор, пока в нем количество долихоцефалов не сократится до критического уровня. Видный представитель этой школы французский ученый Ж.В. де ЛЯПУЖ (1854-1936) сформулировал, по его мнению, один из самых главных законов человеческой истории — «закон эпох» — закон постоянного и повсеместного роста головного показателя. В соответствии с этим законом происходит исчезновение

[27]

наиболее «ценного» расового типа человека — «белокурого долихоцефала», что, в свою очередь, ведет кантропологической деградации. Разрабатывая теоретические основы антропосоциологии, Ляпуж называет ее предметом «взаимную реакцию расы и социальной среды». По аналогии с дарвиновским «естественным отбором» Ляпуж пользуется понятием «социального отбора», который, однако, имеет отрицательную направленность во всех сферах человеческой жизни: политической, моральной, религиозной, экономической и т.д. Биологическое направление, представленное расово-антропологическими учениями, служит «теоретическим» основанием античеловечной, антигуманной практики расизма и геноцида. В рамках биологического направления сформировались и получили относительно широкое распространение мальтузианство и неомальтузианство. Свое название эти учения ведут от имени основателя — английского священника и профессора политической экономии Т. Р. МАЛЬТУСА (1766-1834), который написал получившую мировую известность книгу «Опыт о законе народонаселения, или Изложение прошедшего и настоящего действия этого закона на благоденствие человеческого рода». Согласно представлениям автора, существует вечный, внеисторический закон убывающей производительности последовательных затрат, или — применительно к сельскохозяйственному производству — закон убывающего плодородия почв. Мальтус пишет, что силы, заложенные в популяциях, безгранично превышают возможности земли в производстве питания для человека. Если представить увеличение сельскохозяйственного производства и, стало быть, рост продуктов питания арифметической прогрессией, то рост населения будет соответствовать геометрической прогрессии. Отсюда сам Мальтус, его сторонники и многочисленные последователи делают реакционные, человеконенавистнические выводы о. пользе войн, эпидемий, голода и т.д., ведущих в массовых масштабах к сокращению народонаселения и восстанавливающих хотя бы в некоторой степени относительный баланс средств жизни и численности человеческой популяции как в отдельных регионах, так и на всей планете. Теория Мальтуса подверглась резкой критике со стороны многих прогрессивно мыслящих ученых, показавших ее научную несостоятельность и антигуманную, безнравственную сущность.

[28]

Однако в начале XX в. «теория» Мальтуса была снова в подновленном виде использована в политических целях. Возникает неомальтузианство как развитие идей и теоретических положений мальтузианства в новых, современных условиях. Неомальтузианство берут на идейно-политическое вооружение итальянские фашисты и японские милитаристы накануне второй мировой войны, обосновывая необходимость «жизненного пространства» для своих государств в связи с высокой рождаемостью. В Германии идеологи третьего рейха тоже требовали расширения «жизненного пространства» в несколько ином варианте. Согласно их доводам, отсутствие необходимых средств к жизни ведет к депопуляции, снижению рождаемости, ухудшению «расового материала». Современные неомальтузианцы У. Фогт, А. Дж. Стюарт и др. объясняют массовые беды — нехватку продовольствия, кризис экологической среды и т.д. — «перепроизводством населения». Ряд средств массовой информации пугает воображение среднего человека «бомбой перенаселения», действующей подобно ядерному оружию. Распространяется и другой образ — «бэби-бума», охватившего ряд регионов, главным образом — страны Латинской Америки и Африки. В связи с этим раздаются призывы защитить народы от наций с высокой рождаемостью, закрыть каналы иммиграции в страны с высоким уровнем жизни. Мальтузианство и неомальтузианство очень тесно связаны с идеологией и политикой расизма. В XIX в. в рамках биологического направления получила развитие и такая дисциплина, опять-таки тесно связанная с политической практикой, как евгеника. Ее основателем стал известный английский ученый-математик Ф. ГАЛЬТОН (1822-1911). Долгие годы идеи евгеники были дискредитированы тем, что они якобы оправдывают расизм и геноцид. Такие обвинения, надо признать, имеют под собой определенную почву, хотя, по замыслу основателя, евгеника — наука «облагораживания человеческого рода», она призвана найти разумные и гуманные пути улучшения генетической наследственности человека, разработать и предложить оправданные с медицинской и социально-этической точек зрения меры по обеспечению рождения и развития полноценных в физическом и нравственном отношении людей. Как математик Гальтон изучал статистику появления гениальных личностей — ученых, художников, политических деятелей — и вывел ряд закономерностей, которые, хотя и представляют

[29]

интерес, однако оспариваются в научном мире и в целом ряде случаев опровергаются фактами совершенно противоположными, нежели те, которые использовал английский математик. Вот некоторые заключения Гальтона из его основной книги «Наследственный гений» (в русском переводе — «Наследственность таланта»). Гениальные способности передаются из поколения в поколение, причем уровень способностей в роду имеет тенденцию к равномерному повышению, достигает пика и затем начинает снижаться и может вообще исчезнуть. Лучше всего передаются по наследству музыкальные способности, а также художественно-изобразительные. Даровитость полководцев выше, чем у государственных деятелей. Наиболее редко по наследству передается поэтический дар. На основе сделанных вычислений Гальтон пришел к выводу (очень спорному), что каждая раса (народ, нация) в одинаковые периоды времени должна поставлять человечеству примерно одинаковое число великих (талантливых) людей. Гальтон также вычислил цифру, выражающую отношение великих личностей к численному составу населения Англии: на один миллион англичан приходится 250 выдающихся деятелей. В своих исследованиях Гальтон опирался на методы вариационной статистики. В частности, он исходил из закономерности, согласно которой отклонения от средней величины (нормы) чем больше, тем реже. Так, чем люди выше ростом, тем они реже встречаются. Точно так же распределяются и человеческие способности, Работы Гальтона стимулировали поиски закономерностей гениальности и преступности. И что касается одаренности людей, многочисленные подсчеты, проводившиеся в разных странах, показывали весьма разные числа: один гений (потенциальный) рождается на 180—250 человек, шесть гениев — на 1 млн. Есть и такая пропорция: один гений — на 10 млн. человек. Исследователи из Чикагского университета дают более вероятное соотношение: 3-5% населения — одаренные люди. После второй мировой войны в США вышла книга У. Бауэрмана «Исследование гениев», содержащая исключительно интересный статистический материал. По приведенным автором подсчетам, гении распределяются по странам и континентам (за обозримую историю) следующим образом: Китай, Индия, Персия, Малая Азия, арабские страны и Африка — 37; Греция — 44; Западная Европа — 359; Россия и Поль-

[30]

ша — 20; Великобритания — 397; США, Канада и Южная Америка - 112; Индия — 2. (Имеется в виду абсолютное число). По специальности (профессии) гении распределяются так: государственные деятели, политики и дипломаты — 222, ученые — 178, деятели искусства — 392, религиозные деятели — 79, военные - 76. Меньше всего гениев среди врачей, педагогов и ораторов. На продолжительность жизни гения существенно влияет его профессия. Дольше всех живут ученые — 71,5 года. За ними следуют церковные и государственные деятели — 66,9 и 65,7 лет. Художники и скульпторы в среднем живут — 65,2 года. Военные и путешественники — 63,4 года. Поэты — 59,9 лет, Если первое столетие (нашей эры) обогатило человечество только 13 гениями, а второе столетие и того меньше — 8, то в последующем цифра неуклонно растет, и в ХУШ в. мы уже видим 258 гениев, а в XIX — 290. Как видно, подсчеты не только весьма относительные, но и противоречивые. Евгеника подразделяется на позитивную и негативную. Позитивная евгеника занимается разработкой методов улучшения человеческого рода подбором наиболее благоприятных брачных сочетаний. Особое внимание обращается при этом на мать, ибо главную роль в развитии ребенка, по мнению многих ученых, начиная с Гальтона, играет именно мать Современная евгеника при анализе генеалогии широко использует электронные средства, компьютеры, получившие поэтическое название «электронных свах». Негативная евгеника, напротив, на основе анализа наследственной патологии рода исключает неблагоприятные браки. В настоящее время негативная евгеника развивается в некоторой связи с криминологией. Это вызвано тем, что в конце XIX в. получили определенное распространение теории о прирожденном типе преступника, наследственной (генетической) предопределенности некоторых видов преступлений. Теории биологического детерминизма в криминологии ведут свое начало от работ Ч. ЛОМБРОЗО (1835—1909), итальянского врача-криминолога, в книге «Преступный человек» разработавшего типологию личности преступников и в числе других типов описавшего так называемого «прирожденного преступника». Под последним итальянский криминолог подразумевал анатомический тип человека с соответствующими таксономическими характеристиками: низкий лоб, скошенный подбородок и т.д. Некото-

[31]

рые идеи Ломброзо получили поддержку и развитие в трудах известных криминологов Э. Ферри, Р. Гарофало, психиатра Э. Кречмера и др. Последний, разрабатывая типы человеческой конституции, полагал, в частности, что более других к преступным действиям предрасположены астеники, а шизотимики совершают преступления чаще, чем циклотимики. Канадский криминолог, профессор медицины Г. Элленбергер установил закономерность: чем ранее, опаснее и регулярнее преступность, тем большую роль в ней играют биологические факторы. Названные исследования можно в целом отнести к теориям (концепциям) конституционной предрасположенности к преступлению. Суть подобных исследований хорошо передает вывод профессора Гарвардского университета Э. Хутона, проведшего обширное (на протяжении 15 лет) антропометрическое изучение преступников, результаты которого были частично обобщены (смерть помешала автору реализовать свои замыслы) в книге «Американский преступник». Вывод Хутона весьма категоричен: преступники (уступают неприступникам почти во всех измерениях тела. Эти различия достигают статистической и общей криминологической значимости в весе тела, ширине и объеме груди, показателях размера черепа, длины носа, уха, головы, лица. Разрабатываются также концепции умственной отсталости преступников (Р. Дагдейл, Г. Готтард и др.), генетической обусловленности (И. Ланге, Ф. Штумпфль и др.) и т. д. Особым вариантом, биогенетического детерминизма в криминологии являются расово-национальные концепции преступности. И здесь в качестве доводов опять приводится статистика. В частности, по имеющимся данным, из каждой сотни арестованных за тяжкие уголовные преступления осуждены были 7,7% — негров, 5,7% — филиппинцев, 5,3% — мексиканцев, 3,7% — японцев и китайцев и 2,7% — белых. Однако эта статистика не учитывает социально-экономические и политические условия, в которых находились представители названных национальностей. Многие последователи вынуждены признать, что если преступность негров и велика, то это — следствие не их расовых особенностей, а прежде всего нищеты, дискриминации, унижения, отсутствия жизненных условий, соответствующих цивилизованному обществу.

[32]

ГЕОГРАФИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ Как и предыдущее, это направление является старейшим в западной социологии. Оно ведет свое начало от идей великого французского мыслителя Ш. Монтескье. Представители этого направления исследуют влияние географической среды на нравы, обычаи, политику, причем, как правило, влияние географических факторов не в меру преувеличивается. Показательны в этом отношении рассуждения английского историка и социолога Г. Т. БОКЛЯ (1821-1862), считавшего, что «история богатства» первоначально определяется физической географией: ландшафтом, климатом, плодородием почвы и т.д. И если в «Европе преобладающим направлением было подчинение природы человеку», то «вне Европы — подчинение человека природе». Бокль доходит до того, что ставит развитие логических способностей человека в прямую зависимость от ландшафта одного типа (европейского), тогда как развитие «воображения» — от ландшафта другого типа (южных тропиков и т.п.). Признанными классиками географической школы являются немецкие ученые географ К. Риттер и географ, этнограф, натуралист Ф. Ратцель. Именно К. РИТГЕР (1779—1859) положил начало разделению географии на физическую и социальную, или антропогеографию, которая впоследствии еще более дифференцировалась. (В относительно самостоятельные дисциплины выделилась экономическая, политическая, историческая, культурная и статистическая географии.) В становлении антропогеографии значительную роль сыграл и Ф. РАТЦЕЛЬ (1844—1904) ~ его основной труд в двух томах так и называется «Антропогеография». Другая работа — «Политическая география» — легла в основу геополитики. Здесь Ратцель проводит целый ряд основополагающих идей, главными из которых являются следующие: 1) государство — это организм, который рождается, живет, стареет и умирает; 2) рост государства как организма обусловлен «почвой»; 3) свойства государства составлены из свойств народа и территории; 4) «исторический пейзаж» накладывает отпечаток на гражданина государства; 5) определяющим в жизни государства является «жизненное пространство» (lebensraum). В соотвествии с этими идеями ученый дает такое определение: «Государство складывается как организм, привязанный к определенной части поверхности земли, а его характеристики развивают-

[33]

ся из характеристик народа и почвы» *. Политическая география как наука и призвана раскрыть и описать законы жизни государства. Исходя из своего основополагающего тезиса: «Государство нуждается в земле (почве), чтобы жить», Ратцель оправдывает межгосударственные войны. Он пишет, что растущий народ нуждается в новых землях для увеличения своей численности, и высшее призвание народа — в том, чтобы улучшать свое географическое положение. «Народ растет, увеличиваясь в числе, страна — увеличивая контролируемое ею пространство». Война, по Ратцелю, — «естественное состояние», В книге «О законах пространственного роста Государства» постулируются семь законов экспансии: - пространство государств растет вместе с ростом их культуры; - пространственный рост государства сопровождается рядом симптомов: развитием идеологии, торговли и производства, миссионерством, повышением активности во всех сферах государственной жизни; - рост государства осуществляется путем присоединения и поглощения меньших государств; - граница есть периферийный орган государства и как таковой он свидетельствует о его росте, силе или слабости, обо всех наступающих изменениях; - в своем росте государство стремится вобрать в себя наиболее ценные элементы физических условий береговые линии, реки и озера, полезные ископаемые и т. д.); - исходный импульс к пространственному росту государства задается извне; - общая тенденция к слиянию и поглощению слабых государств развивается и все время подталкивает более сильные державы к экспансии, еще большему увеличению своих территорий. О Ратцеле не без основания говорят, что он своими трудами создал «Катехизис империализма». Ему же принадлежит тезис о противостоянии «морских держав» «континентальным державам» на протяжении всей человеческой истории. Приведенные рассуждения отчетливо показывают сущность географического направления — объяснение такой сложной и высшей формы жизни, какой является человеческое общество, более * Ratzel F. Politische Geographic. Munchen — Lpz. 1897. S. 5.

[34]

простой, низшей формой — географической, хотя, несомненно, в историческом и социальном развитии нельзя недоучитывать важную роль географических условий: положение на карте мира, климат, наличие полезных ископаемых и т.д. Впоследствии Ратцеля официально окрестили «дедушкой геополитики». Геополитика — это идейно-теоретическая и политическая доктрина, согласно которой центральным вопросом государственной политики служит «жизненное пространство». Автором самого термина «геополитика» является реакционный государство-вед, пангерманист по убеждениям Ю. Р. ЧЕЛЛЕН (1864—1922). Любопытно, что в своей монографии «Государство как форма жизни», опубликованной в 1916 г., он вкладывает в новый термин именно экспансионистский смысл, отличая тем самым геополитику от "более миролюбивой" политической географии. Согласно представлениям Челлена, есть три географических фактора, играющих ведущую роль в мировой политической истории: расширение территории, территориальная монолитность, свобода передвижения. Все три фактора сочетают только США — отсюда, делает вывод Челлен, — их мощь. Рассматривая феномен «великой державы», он связывает его с «силой», подчеркивая ее приоритет перед «законом». Многие геополитические положения Челлена адресованы Германии, которую он хотел видеть Великой Империей. В начале XX в. существенный вклад в геополитическую теорию вносит английский исследователь, активный политический деятель, участвовавший в разработке Версальского договора, один из организаторов Антанты и белого движения в революционной России Х. Д. МАКИНДЕР (Маккиндер) (1861—1947). Ему принадлежит оригинальная классификация морских и сухопутных держав, описание «структуры континентального масштаба» и анализ геополитической динамики на протяжении всемирной истории. Еще в одной из своих ранних работ «Географическая ось истории» Макиндер выделяет неподвижный в историческом смысле континентальный массив (частично расположенный на территории вечной мерзлоты), именно здесь проходит «географическая ось истории» — своеобразный центр, вокруг которого «вращается» история, или, другими словами, происходят все исторические события. Этот центр опоясывается «внутренним полумесяцем» — родиной культуры и «миром подвижной истории». Далее следует «внешний

[35]

полумесяц» — огромное пространство, включающее материки и океаны, на котором разворачивается новая история. В дальнейшем Макиндер детализирует «структуру континентального масштаба». «Географическую ось истории» обрамляет — «срединная земля», «хартленд» (буквально: «неприступная, неподатливая страна»), совпадающая с границами современной России и Монголии. Эта «срединная земля» окружена «окраинными землями», своеобразным «периферическим кордоном», который составляют Западная Европа, Индийский субконтинент и Китай. Комплексу «срединная — окраинная земля» противостоит островной комплекс: Америка, Австралия, Океания, Великобритания. В соответствии с предложенной структурой Макиндер и рассматривает геополитическую динамику на протяжении всей человеческой истории. Он выделяет три исторических периода: первый - когда «срединная земля» продолжительное время остается физически недоступной для вторжения и агрессии; второй связан со сменяющими друг друга войнами между народами «срединной земли» и «окраинных земель» (походы Карла XII, Наполеона, Гитлера и пр.), но и эти войны не могут изменить «континентальную структуру», ибо «срединная земля» в состоянии отмобилизовать огромную армию, она располагает достаточным количеством сырья, материалов, продуктов питания и т.д.; третий период начинается после второй мировой войны, с появлением ракетно-ядерного оружия. «Срединная земля» теряет свой геополитический иммунитет, расстановка сил на планете существенно изменяется. В многочисленных геополитических доктринах традиционно закрепилось деление всех стран на «морские» и «континентальные». Первые называют «родиной мореплавателей», «моряком», «викингом», странами «морских разбойников» и т.д. Вторые - «родиной наездников», «всадником», «монголом», странами «степных разбойников» и т.д. Немецкий писатель Карл Шмитт даже предложил для обозначения морских и сухопутных держав образные обозначения: Бегемот и Левиафан. Исходя из такого разделения стран и народов, американский адмирал А. М. МЭХЭН (1840—1914) сделал предметом своего анализа соотношение телло-кратии (господство в мире сухопутных держав) и талассократии (господство в мире морских держав). Вывод, к которому пришел Мэхэн, был возведен в ранг геополитического принципа: держава, господствующая на море, автоматически господствует и на планете, В своих многочисленных работах Мэхэн стремился показать,

[36]

что вся история Европы и Америки обусловлена «морской политикой». Слабость военно-морского строительства приводила европейские страны и США к экономической и политической слабости, и, наоборот, периоды роста мощи исторически сопряжены с наращиванием военно-морской силы. Мэхэн является автором идеологии «планетарного военно-морского могущества США». Свою геополитическую теорию, получившую название «теории Большого пространства» («пан-регионов»), разработал в первой половине XX в. основатель геополитической идеологии, взятой на вооружение германским фашизмом, генерал К. ХАУСХОФЕР (1869—1946). Термин «большие пространства» возник еще в античном мире. Используя его, Хаусхофер преследовал цель проследить в человеческой истории динамику экспансионистских движений. Он приходит к следующим выводам: 1) большим историческим эпохам соответствуют свои «геополитические поля»; 2) географическую ось истории составляет центр Старого Света; 3) геополитическая динамика сводится к двум видам экспансии: «долготной» и «широтной» (соответственно, один вид экспансии направлен с севера на юг или, наоборот, с юга на север — вдоль меридианов; другой — с запада на восток или с востока на запад — вдоль параллелей); 4) новое время ознаменовалось существенным расширением геополитических полей; 5) геополитическая история XIX- XX вв. характеризуется радикальным переломом мировой истории: заканчивается тысячелетнее движение народов по оси запад-восток, оно уступает место экспансии в направлении север-юг. Образуются три глобальных пространства: Европа-Африка, Дальний Восток, Северная-Южная Америки, в которых направления экспансии отражены тремя геополитическими стрелами с севера на юг. Европейским геополитическим учениям с их милитаристским уклоном определенным образом противостоит американская школа инвайронментализма (от англ. environment — «среда», «окружение»), Ее представителем, в частности, является географ и геолог Э. ХАНТИНГТОН (1876—1947). Главная идея, которую развивал этот ученый, заключается в зависимости цивилизации, ее подъема и упадка, от климатических изменений. Хантингтон выстраивает следующую логическую схему: климат влияет на физическое состояние людей, а также на их умственную активность и, следовательно, на производительность труда и в целом на состояние экономики и хозяйства, а также на культурные достижения. Таким

[37]

образом, через ряд опосредований положительные и отрицательные климатические колебания детерминируют движение цивилизации либо по пути прогресса, либо по пути упадка. Хангтингтон является, одним из авторов получившей широкое распространение версии происхождения человеческой цивилизации в зоне умеренного климата, так как северные условия порождают «вялый» тип личности (все жизненные силы людей в северной зоне уходят на борьбу с холодом), а жаркие страны способствуют, напротив, «лени», «бездеятельности», климат в таких странах делает человека «инертным». В видоизмененном и трансформированном виде ряд идей ин-вайронментализма в дапьнейшем получил свое развитие в теориях зависимости социальных катаклизмов (войн, эпидемий, голода и т.д.) от солнечной активности и связанных с нею планетарных процессов, попытках объяснить преступность климатическими особенностями и т.д. Особое место в социологии географического направления занимает сформировавшаяся на рубеже XIX—XX вв. французская школа. Один из ее основателей П. В. де ЛЯ БЛАНШ (1845—1918) считал, что способ жизни людей определяется в значительной степени ландшафтом. Другой ученый, идеи которого легли в основание этой школы, Ф. ЛЕ ПЛЕ (1806—1882) полагал, что человеческая жизнь зависит от трех основных факторов: места обитания, труда и семьи. Сделав главным предметом своего научного интереса формы семейных отношений, Ле Пле подчинил их географическим и технологическим Факторам. Одним из ведущих представителей соцаогеографии (термин «социальная география», или «социогеография», был введен в научный оборот в 1913 г. немецким ученым Р. Штейнметцем) во Франции является Э. ДЕМОЛЕН (1852—1907), автор книги «Великие пути народов», где многообразные формы социальной жизни (организация труда и общественное устройство, собственность, образ быта и т.д.) рассматриваются в зависимости от географических условий. Так, занятие пастушеством, по Демолену, было обусловлено проживанием в степи, а необходимость передвигаться по степным просторам лишала пастушеские народы собственности на землю. Заслугой французской школы является ее борьба против милитаристских и нацистских тенденций, свойственных немецким (германским) геополитическим учениям. Именно в рамках французской школы и отчасти американского инвайронментализма

[38]

сформировалась в XX в. социальная экология — дисциплина, изучающая взаимодействие общества и природы. Исторически сложились четыре социально-экологические парадигмы: «консервационная», «охранительная» («охранная»), «экологическая» и «экономическая». Суть «консервационной» парадигмы заключается в рациональном природопользовании, в налаживании такой технологии управления системой «общество-природа», которая бы обеспечивала, с одной стороны, экономический рост, а с другой — свободное распределение природных благ, не наносящее, однако, урона окружающей среде. «Охранительная» парадигма строится на биоцентристском мировоззрении, согласно которому природа обладает самодостаточной ценностью. Природа — не только источник материальных ресурсов, но и духовная сила. И если предыдущая концепция может быть названа техноцентристской, то биоцентристская концепция основана на своеобразном обожествлении, поэтизации природы. Биоцентризм в данном случае и означает не что иное, как приписывание природе особой жизни, нарушая которую люди совершают тяжкое моральное зло. Таким образом, отношение «общество — природа» в «охранительной» парадигме обретает нравственный смысл. В отличие от «охранительной» «экологическая» парадигма носит подчеркнуто академический характер. Эта парадигма исходит из принципа оптимальности функционирования единой системы «общество-природа». Вообще для нее характерен «системный» подход к взаимосвязи социальных и природных процессов, что нашло свое отражение в теории экологического комплекса, или, другими словами, в теории функционирования единой социоэко-системы. Последнюю составляют четыре основных компонента; население, или популяция; среда; «технология», понимаемая не столько как производство, сколько как культура; социальная организация (социум). «Экономическая» парадигма служит выражением крайне упрощенных представлений о природе как источнике экономического процветания, не имеющем серьезных ограничений в пользовании. Природе приписываются способности самовосстановления, самовоспроизводства и т.д. Эта концепция не имеет серьезных сторонников.

[39]

В условиях современного глобального экологического кризиса значение научной социальной экологии значительно возрастает. ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ В конце XIX в. от биологического направления в социологии отпочковывается психологическое направление и скоро превращается в самостоятельное. Возникновение этого направления вызвано попытками ученых перейти от вульгарного биологизма в объяснении сложных общественных процессов к более тонким методам, которыми пользуются бурно развивающиеся психологические дисциплины; с другой стороны, ученые-социологи пытаются определить место и значение в общественной жизни психических механизмов поведения людей. Обращение к психической сфере в целом следует расценивать как положительный момент в историческом развитии социологии. Вместе с тем, нельзя не учитывать и того, что наблюдающееся во многих случаях сведение законов общественного развития к человеческой психике представляет собой не что иное, как новую форму редукционизма, не способного раскрыть подлинную картину реальной действительности. Проникновение психологии в социологию шло как по линии индивидуальной психологии, так и по линии социальной психологии, при этом часто они очень тесно взаимодействуют и перекрещиваются, взаимно обогащаясь. В рамках психологического направления получили свое развитие многочисленные школы и оригинальные учения, получившие мировую известность. Психологический эволюционизм — одна из наиболее ранних школ в социологии, сохранившая в значительной мере связь с «биологическими подходами» к общественной жизни. Основатели этой школы Л. Ф. УОРД (1841—1913) и Ф. Т. ГИДДИНГС (1855—1931) — американские ученые, рассматривавшие развитие общества как часть общей космической эволюции, в которой каждая высшая и последующая ступень возникает на основе предыдущей и наследует ее особенности. Причем главной особенностью социальной эволюции, в отличие от предшествующей — биологической, является возникновение разумного начала, осуществляющего управление или принимающего участие в управлении общественной жизнью.

[40]

Л. Ф. Уорд, по существу, не различал «социальные» и «психические силы». Ранжируя же «социальные силы», Уорд в качестве первичных, базисных выделяет голод, жажду, половые потребности, в которых, по представлению ученого, на социальном уровне проявляются биологические импульсы. Затем следуют более сложные интеллектуальные, моральные и эстетические потребности. Если в природе господствует жесткий детерминизм, по терминологии Уорда, «генезис», то в обществе все процессы так или иначе связаны с целеполаганием — «телезисом». Именно способность к целеполаганию отличает людей от биологических организмов. При этом выполнение желаний и удовлетворение потребностей на уровне отдельного человека сопряжено с «индивидуальным телезисом»; «коллективный телезис», проявляющийся на уровне общества в целом, реализуется в существовании и деятельности государства. Главной задачей. «коллективного телезиса» является улучшение, совершенствование общественного устройства, а это, в свою очередь, сопряжено, по Уорду, с устранением классового неравенства, просвещением, народа, улучшением благосостояния людей, развитием науки и искусств. Главным методом улучшения общества Уорд называл реформы. Выступая за «всеобщее согласие», Уорд был противником какой-либо борьбы, насилия, революционных методов и т.п. Основатель первой в Соедененных Штатах Америки кафедры социологии в Колумбийском университете (1894 г.) Гиддингс, по-дббно Уорду, испытывал влияние учения английского позитивиста и основателя органической школы Спенсера. Это, в частности, проявилось в понимании общества как особого физико-психологического организма, т.е, такого суперорганизма, где, с одной стороны, сохраняется действие биологических закономерностей, а с другой — проявляется действие психологических, факторов. В социологической концепции Гиддингса в связи с этим появляется понятие «социального разума» («сознания рода»), обеспечивающего целостность социальной системы, ее организацию. Заслуга Гиддингса в том и состоит, что он один из первых обратился к изучению организации, ее места и роли в обеспечении социальных процессов. Однако, отдавая дань своему времени, эволюционистско-биологизаторскому подходу к обществу, Гиддингс весьма упрощенно рассматривает в действительности чрезвычайно сложные проблемы социальной организации.

[41]

Так, совершенно верно устанавливая различия между, по его собственной терминологии, «зоогенетической ассоциацией» и «демогенической ассоциацией» (соответственно, биологическая системная организация и социальная системная организация), Гиддингс не в состоянии раскрыть подлинные законы социальной организации. Как уже было сказано, главную роль в последней, согласно концепции первого американского профессора социологии, играет психологический фактор — «сознание рода». Образование такого сознания и является высшим достижением космической эволюции. Гиддингс разрабатывает свое учение о социальной структуре, в которую он включает: «жизненные классы», «классы личностей» и «общественные классы». Все они, в свою очередь, определенным образом подразделяются. Так, «общественные классы» различаются по степени развитости «сознания рода»: 1) «социальный класс», в котором наиболее развито сознание солидарности; 2) «несоциальный класс» — в нем сознание солидарности, приверженности к общественному уступает место индивидуализму, равнодушию к общественным интересам и делам; 3) «псевдосоциальный класс», включающий людей, отколовшихся от общества, живущих — и стремящихся жить за общественный счет; 4) «антисоциальный класс», объединяющий многообразные антисоциальные элементы: преступников, социальных изгоев, бродяг и т.п. Как и Уорд, Гиддингс написал целый ряд книг по социологии. Тот и другой являются авторами первых учебников, по которым социологию изучали студенты американских университетов. Однако если Уорд на протяжении всей своей научной деятельности разрабатывает теоретические вопросы, Гиддингс постепенно начинает увлекаться эмпирической социологией, закладывая фундамент для ее дальнейшего развития. Знание достижений современных физико-математических наук позволяет ему подойти к обществу как к статистической системе, требующей для своего исследования использования математических (вероятностно-статистических) методов. Гиддингсу принадлежит фраза: «Социология — наука, статистическая по методу». Фрейдизм в социологии также в значительной мере сохраняет связь с биологическим направлением, в особенности на первых этапах своего развития, связанных с исследованиями своего основателя 3. ФРЕЙДА (1856—1939). Если суммировать многочислен-

[42]

ные идеи ученого и определить их значение для социологической науки, то необходимо сказать следующее. Фрейд один из первых обращает самое серьезное внимание на бессознательную сферу человеческой жизни и тем самым закладывает ставшие впоследствии достаточно глубокими в социологической науке традиции специфического изучения этой скрытой области социального бытия. В числе разработанных Фрейдом методов исследования бессознательной сферы ведущим остается психоанализ*. В известном смысле фрейдизм, а также сформировавшийся позднее на его методологической основе неофрейдизм, могут быть отождествлены с психоанализом, психоаналитическим методом изучения бессознательных проявлений на уровне как отдельного индивида, так и общества в целом. Фрейд разрабатывает свою оригинальную (и очень спорную) концепцию человеческой личности, считая, что структуру последней составляют три компонента: Id «Оно» — сфера бессознательного, сфера инстинктов; Ego «Я» — сфера взаимодействия инстинктов и разума**; Super-ego.«Сверх-Я» — общество, культура. Для концепции Фрейда и в целом фрейдизма (неофрейдизма) характерно явное преувеличение значения в человеческой жизни бессознательных импульсов, инстинктов, т.е, сферы Id «Оно» По Фрейду, развитие индивида есть не что иное, как метаморфозы сексуальности. Последняя в онтогенезе последовательно проходит фазы — оральную, анальную, фаллическую и завершающую — генитальную. 3. Учение Фрейда отличает явно упрощенное представление об обществе как «культуре», основная функция которой заключается в ограничении «животных» инстинктов, прежде всего сексуального инстинкта — либидо. При таком подходе общество выступает как некая сумма «запретов», «табу», «моральных норм» и т.п. Появление самой человеческой культуры Фрейд объясняет опять же в связи с человеческой сексуальностью. Как полагал основоположник психоанализа, человеческая культура возникла в результате конфликта между «жестоким отцом» первобытной орды и его сыновьями. Подавляя сексуальные влечения последних, направлен- * Обычно под психоанализом понимаются: 1 — анализ свободных ассоциаций, 2 — анализ снов и толкование сновидений, 3 — анализ и толкование различных ошибочных действий — оговорок, описок и т.п. * Между сознанием индивида и бессознательным находится, по Фрейду, еще сфера подсознания. [43]

ные на женские особи, отец, он же вождь, спровоцировал своих сыновей на «восстание» и те убили и съели своего родителя. Однако это, по словам Фрейда, «великое событие» породило у сыновей неведомые ранее чувства вины и страха в последующем разделить участь отца. Сговорившись, братья-отцеубийцы устанавливают первые нормы человеческого общежития — табу, направленные на запрещение инцеста и убийства. С утверждением этих первых культурных норм и начинает свое историческое развитие человеческая культура. 4. В основе социально значимой жизни — художественного творчества, научной деятельности и т.п., — по Фрейду, лежит сублимация сексуальной (биологической) энергии, В более широком плане конструктивно-созидательное поведение человека Фрейд связывает с инстинктом Эроса. Напротив, деструктивно-разрушительное поведение вызывается инстинктом Танатоса. Проецируя такой взгляд на общественные явления и процессы, Фрейд дает весьма своеобразное их истолкование. Например, появление и победу в Германии фашизма он объясняет человеческим влечением к смерти, торжеством Танатоса, неспособностью подавить, обуздать последний. 5. Целый ряд общественных отношений, в частности, отношение «массы» («группы») — «лидер», Фрейд истолковывает схематично по «Эдипову комплексу», где имеют место «влечение», «ревность», «страх» и т.д., где «лидер» выступает в качестве «отца». И вообще сексуальность у Фрейда связана с мужским полом. Основатель психоанализа находился явно под влиянием патриархальной установки. Либидо у него имеет сугубо «мужскую природу», независимо от того, кто его носитель — мужчина или женщина*. 6. Центральным вопросом в социологической концепции Фрейда является вопрос об отношении личности и общества. Кратко это отношение можно определить как конфликт, причем причиной этого конфликта, с одной стороны, является «культура» с ее запретами и нормами, направленными на ограничение, обуздание сексуальной (жизненной) неукротимой энергии, а с другой — подчинение личностного поведения «принципу удовольствия», * В современной интерпретации Э. Берна Эдипов комплекс означает желание ребенка удовлетворить свое либидо посредством более тесного сближения с одним из родителей, а мортидо — посредством устранения другого. Эти чувства в завуалированной форме нередко сохраняются и у взрослых. Таким образом, Эдипов комплекс — это амбивалентность либидо и мортидо. [44]

стремление индивида к удовлетворению сексуального голода. Названный конфликт есть главная причина многообразных невротических заболеваний личности, а также социальной патологии. Учение Фрейда развивали многочисленные его ученики, сторонники и последователи. Среди них: К. Абрахам, Ф. Александер, О. Ранк, П. Федерн и др. Вместе с тем оно явилось объектом критики со стороны многих видных психологов. Так, признанный в научном сообществе авторитет Э. Эриксон писал: «Ранний психоанализ... считал, что либидо является основной субстанцией, а индивидуальное эго — лишь защитным буфером, хрупкой прослойкой между либидо и смутным «внешним миром»... Продолжая изучать возможности и структуры либидо, мы не должны приписывать живым людям роль марионеток мифического Эроса — ни ради терапии, ни ради теории»*. С легкой руки Эриксона теория Фрейда в современных условиях расценивается как «марионеточная». Учение о бессознательной психической жизни человека нашло свое дальнейшее развитие в трудах другого выдающегося врача и ученого К. ЮНГА (1875—1961), основоположника аналитической психологии. Юнг резко разошелся со своим учителем Фрейдом в оценке сексуального инстинкта — либидо — с точки зрения его роли в человеческой жизни, но остался верен фрейдистской традиции, отводя решающее значение в поведении людей бессознательной регуляции, разделяя ее, однако, на «личную» и «коллективную». Личное бессознательное содержит забытые впечатления, вытесненые тягостные мысли, подпороговые апперцепции и еще не созревший для рационального осмысления «материал». Коллективное бессознательное, как учит Юнг, занимает самые нижние, глубинные пласты человеческой психики и никогда не станет осознаваемым. Формой проявления и существования «коллективного бессознательного» — именно этим учением в первую очередь Юнг интересен для социологии — служат архетипы — по определению самого автора: «первобытные образы». Сформировавшиеся на заре человеческой истории (культуры) и сохраняющиеся из поколения в поколение архетипы обнаруживают себя в мифах и символах (символике сновидений). Так, из мировой мифологии сохраняются архетипы Младенца, Девы, Матери, Возрождения, Духа и Трикстера. Последний, в частности, получивший воплощение в мифологии древних греков, китайцев, японцев, американских индейцев, многих семитских народов, означает коллективное представление о самом коллективном субъек- * Erikson Е. Н. Chidhood and Societi. N. Y. 1950. P. 60.

[45]

те. Трикстер — творец и одновременно разрушитель, дающий и отвергающий, обманщик и жертва обмана. У него нет сознательных желаний. Его поведение всегда диктуется импульсами, над которыми сам он не властен. Он не знает ни добра, ни зла, хотя и несет ответственность и за то, и за другое. Для него не существует ни моральных, ни социальных ценностей; он руководствуется лишь собственными страстями и аппетитами, и, несмотря на это, только благодаря его деяниям все ценности и обретают свое настоящее значение. У Трикстера, как у каждого архетипа, нет одного-единого образа: он — то «ворон», то «кролик», то «койот», то «паук». Смех, юмор, ирония пронизывают все его поступки. Для социологии учение Юнга об архетипах имеет значение по целому ряду пунктов. Так, архетипы заключают в себе социальный (исторически самый ранний) опыт. Далее, архетипы формируются и действуют в соответствии с данной культурой, данным сообществом. Наконец, архетипы выполняют функцию формирования личности, представляя совершенно необходимый момент ее бытия. Юнг создает свою оригинальную концепцию личности, полагая, что в структуру последней входят следующие компоненты. «Эго» («Я») — тождественное осознанию личности самой себя. «Персона» (лат.