Sovetskaya_Rossia_Aravia_i_Persidskiy_zaliv

510 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

Во внутренней политике главное внимание шейх Халифа акцентировал на развитиии хозяйственной деятельности, модернизации экономики и повышении уровня жизни населения страны. Провел преобразования в сфере финасов. Отделил государственный бюджет от доходов правящего семейства. Ограничил привилегии членов клана Аль Тани; сократил размер выдаваемых им пособий и субсидий. Ликвидировал так называемый цивильный лист эмира, дававший ему право использовать на личные нужды четверть ежегодных доходов страны. Половину таковых распорядился переводить на его личный счет, и с него оплачивал деятельность правительства, государственных министерств, ведомств и учреждений. Любой чек свыше $50 тыс. подписывал лично. Сформировал Администрацию денежного управления и Совет по инвестициям. В 1974 г., когда вся добыча нефти в стране и доходы от нее перешли под полный контроль государства, увеличил расходы на социальные нужды (на 30%) и правительственные программы в областях жилищного строительства ( в течение года государство построило и распределило среди коренных катарцев 2 500 домов), здравоохранения и образования. Надбавил пенсии по старости (на 25%) и поднял заработные платы военным, полицейским и госслужащим (на 20%) (2).

Годы правления шейха Халифы ознаменовались началом разработки (лето 1988 г.) крупнейшего в мире газового месторождения «Норд Филд» («Северное поле»), открытого геологами компании «Шелл», с подтвержденными запасами газа на нем в 250 трлн. куб. футов (оценочные – 500 трлн. куб. футов).

В 1976 г. эмир Халифа национализировал нефтяной сектор и заменил концессии на контракты.

Важным событием в истории Катара в рассматриваемый нами период времени стало его участие, совместно с пятью другими монархиями Аравии (1981), в создании региональной организации Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ). Инициировал, напомним, налаживание механизма взаимодействия и сотрудничества в рамках «аравийской шестерки» Кувейт. Деятельным стороннником основания ССАГПЗ выступил Катар. В 1984 г. появились коллективные военные формирования ССАГПЗ – «Щит полуострова».

Оставили зарубки в истории Катара тех лет и имевшие место тревожные события внутри страны. В сентябре 1983 г. и в августе 1985 г. силы безопасности совместно со спецслужбами Катара раскрыли два заговора.

Первый из них имел целью убийство эмира Катара, и даже покушение на глав других аравийских монархий во время встречи в верхах стран-членов ССАГПЗ в Дохе (ноябрь 1983 г.). В ходе следствия выяснилось, что заговорщиков поддерживала Ливия, и поэтому временного поверенного в делах Ливии в Катаре объявили персоной нон грата.

Второй заговор учинил шейх Сухайм ибн Хамад Аль Тани (1933–1985), один из братьев эмира, недовольный тем, что наследным принцем шейх Халифа провозгласил своего сына, шейха Хамада (род. 1952).

Тревожными временами для Катара, равно как и для всех других монархий Аравии, стали ирано-иракская война (1980–1988) и иракская оккупация Кувейта (1990–1991).

Во время действий по освобождению Кувейта от иракских войск Катар предоставил силам международной коалиции из США, Англии и Канады свою территорию и военные базы для совершения авиационных рейдов (участвовали в них и катарские ВВС). Разместил у себя 3 000 иностранных военнослужащих. Принял 8 000 кувейтских беженцев.

Отличился катарский танковый батальон, участвовавший в сражениисиракцами у Хафджи, на границе Ирака с Саудовской Аравией. Огнем танковых орудий он оказал действенную помощь саудовской национальной гвардии в защите города. В ходе боев (30 января – 2 февраля) катарцы уничтожили семь танков противника.

Иракская агрессия против Кувейта внесла коррективы во внешнюю политику Катара. Если в ходе ирано-иракской войны Катар оказывал финансовую помощь Ираку (совместно с другими стра- нами-членами ССАГПЗ она составила около $24 млрд.), то после вторжения Ирака в Кувейт первым из стран-членов ССАГПЗ осудил иракскую агрессию и решительно встал на сторону антииракской коалиции. Если прежде являлся политическим сторонником и финансовым донором ООП, то после агрессии, учитывая, что ООП

512 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

поддержала Багдад, депортировал из страны многих палестинцев. Если до иракской агрессии выступал против военно-морского присутствия мировых держав в Персидском заливе, то после нее установил широкое сотрудничество с США в сферах обороны и безопасности, предоставил свои базы для ВВС США.

Суммарные потери аравийской шестерки» от ирано-иракской войны и агрессии Ирака против Кувейта составили $800 млрд.

Иракская агрессия против Кувейта подвигла Катар, равно как и другие страны-члены ССАГПЗ, сфокусировать внимание на укреплении сотрудничества в областях обороны и безопасности, что привело к увеличению бюджетных ассигнований Катара на эти нужды.

Так, если в 1989 г. на цели обороны правительство Катара выделило $500 млн. (8% ВВП страны), то в 1991 г. бюджетные ассигнования на военно-оборонные нужды достигли $934 млн., а в 1992 г. на них уже приходилось 23% ВВП страны.

Если в 1970-е годы оружие Катару поставляла в основном Англия, а в 1980-х годах – Франция (на нее приходилось 80% оружейных закупок Катара), то в 1990-х годах Катар развернулся в сторону США, ставших его главным военным союзником. Выстроив плотное и масштабное сотрудничество с США в военно-оборон- ной сфере, Катар максимально, насколько можно, минимизировал угрозу своей безопасности со стороны Ирана и Саудовской Аравии, не раз высказывавших территориальные претензии Катару. Создав американский зонтик безопасности и выйдя из-под защиты Саудовской Аравии, которой самой потребовалась помощь для охраны и обороны границ во время кувейтского кризиса, Катар перестал оглядываться на Эр-Рияд в вопросах международных отношений.

23.06.1992 г. Катар и США подписали Соглашение о сотрудничестве в области обороны (US-Qatar Defence Cooperatio Agrement). Им предусматриваются: доступ американских военных к оборонной структуре Катара; предоставление американцами помощи в профессиональной подготовке катарских военнослужащих. Закреплено в нем и положение об имеющейся у США возможности держать на территории Катара свою боевую технику.

Доля России в суммарных военных закупках «аравийской шестерки», составлявшая в 1987–1990 гг. всего 0,80% ($400 млн.), в 1991–1994 г. заметно увеличилась – поднялась до 3,60% ($1,3 млрд.)

(3).

Большое внимание в рассматриваемый нами период времени Катар уделял (и продолжает, заметим, уделять) отношениям с Ираном. Объясняется это прежде всего тесными коммерческими связями (есть паромное сообщение) и наличием в Катаре влиятельной торговой шиитской общины. Иран для Катара, равно как и Катар для Ирана, – важный политико-дипломатический инструмент, которым Доха и Тегеран активно пользуются в решении тех или иных вопросов, возникающих у них в отношениях с другими монархиями Аравии. Наглядным примером тому – кризис в катарско-бахрейн- ских отношениях 1991 г., случившийся из-за разногласий сторон по вопросу о принадлежности островов Хавар. Саудовская Аравия, как посредник, повела себя вяло. Доха ответила политико-дипломати- ческим реверансом в сторону Ирана. 7-10 ноября 1991 г. Тегеран с официальным визитом посетил тогдашний наследный принц Катара шейх Хамад ибн Халифа Аль Тани. В ходе этого визита он сделал громкое заявление насчет целесообразности участия Ирана в соглашениях стран-членов ССАГПЗ по вопросам безопасности Персидского залива (данный вопрос Катар обсуждал с Ираном и во время визита в Доху министра обороны Ирана Акбара Торкана, в декабре 1991 г.). Состоялось подписание пяти соглашений о сотрудничестве,

втом числе о прокладке из Ирана (от реки Карун) в Катар водовода, мощьностью в 50 млн. барр. питьевой воды ежедневно. Расходы по сооружению водовода на территории Ирана брал на себя Тегеран; Доха обязалась выделить Тегерану целевой кредит (4). При этом

вТегеране исходили из того, что такой водовод полезно было бы использовать и для мелиорации обширного южного района Ирана. В случае успеха с подачей воды в Катар, он мог бы помочь Тегерану, как полагало иранское руководство, «мирно взломать границы» и некоторых других остро нуждающихся в воде стран Аравийского побережья Персидского залива, и дать Ирану немалые политические и экономические дивиденды (5). Дохе, к слову, удалось таким ходом договориться с Ираном о совместной эксплуатации газового

514 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

месторождения «Северное поле» (свои претензии на 1/3 катарской части этого месторождения Тегеран предъявил Дохе в мае 1989 г.).

Главным результатом политической части визита шейха Хамдана в Тегеран стало совместное коммюнике, зафиксировавшее обязательства сторон уважать суверенитет, территориальную целостность и границы друг друга (протяженность морской границы Катара с Ираном – 270 км.) (6).

Предмет постоянного внимания и настороженности Дохи – это Эр-Рияд. И тот период времени, о котором идет речь в данной части исследования, – также тому подтверждение. Характер отношений Катара с Саудовской Аравией определяют: геополитическая реальность, соседство территорий, а также то, что правящие семейства в обеих монархических странах придерживаются ваххабитского толка в исламе.

До начала 1990-х годов Катар рассматривал Саудовскую Аравию в качестве гаранта своей безопасности в Персидском заливе. С Эр-Риядом старался не ссориться, и позицию по острым региональным и международным проблемам формулировал с учетом реакции на них Саудовской Аравии. В силу всего сказанного выше в 1982 г. Катар заключил с Саудовской Аравией двусторонний договор об обороне.

Саудовская Аравия неоднократно выступала посредником в урегулировании территориальных разногласий между Катаром и Бахрейном, наиболее остро проявившимся в новейшей истории обоих государств в 1986 и 1991 гг.

Последовавшие затем события, особенно «танкерная война» в Персидском заливе и иракская оккупация Кувейта, наглядно продемонстрировали Катару, что и сама Саудовская Аравия тоже нуждается в защите. Подтверждением тому – обращение Эр-Рияда за помощью к США как в целях обеспечения безопасности своих судов во время «танкерной войны», так и для отражения военных акций Багдада на границе с Саудовской Аравией в период иракской оккупации Кувейта. Доха отчетливо осознала, что полагаться на саудовский «зонтик безопасности» в случае возникновения серьезной внешней угрозы Катару едва ли можно. И пора искать более сильного защитника.

Острым в отношениях Дохи с Эр-Риядом с момента обретения независимости Катаром оставался погранияный вопрос. И только в марте 2009 г., под патронажем ООН, стороны заключили договор о демаркации границы (7).

Из-за усилившегося соперничества с Катаром в межарабских делах Саудовская Аравия, кстати, подумывает о том, чтобы создать весьма оригинальный рычаг давления на Доху – прорыть морской канал вдоль границы с Катаром и превратить соседнее государство в островное, со всеми вытекающими для него из этого транспортными неудобствами и связанными с ними финансовыми издержками. Первоначальная стоимость проекта, замысленного Эр-Рия- дом, – $750 млн.

1980–1990-е годы ознаменовались в истории Катара ростом напряженности в отношениях с Бахрейном. Причина – территориальные разногласия из-за архипелага Хавар, морского месторождения природного газа, а также Зубары.

Род Аль Халифа, правящий на Бахрейне, несмотря на все изменения, происшедшие в районе Персидского залива, и образование независимого Государства Катар, не переставал домогаться того, чтобы вернуть основанную им Зубару с прилегающими к ней землями, откуда впоследствии (в 1782 г.) он перебрался на Бахрейн. Род Аль Тани, в свою очередь, претендовал на три из 16 островов архипелага Хавар, расположенных в 2,8 км. от Катара, а также на рифы, лежащие между Катаром и Бахрейном, крупнейшим из которых является риф Фашт ад-Дибаль. Территориальные претензии сторон вылились в конфликт (1986). Вооруженного столкновения удалось избежать, благодаря вмешательству ССАГПЗ. В августе 1991 г. Доха обратилась в Международный суд с просьбой определить принадлежность островов Хавар и провести демаркацию морских границ между Катаром и Бахрейном. И только в марте 2001 г. Международный суд вынес свой вердикт: Бахрейн сохранил за собой острова Хавар и Кита’а Джарада, а рифы Фашт ад-Дибаль и Джанан отошли Катару; подтверждалась юрисдикция Катара над Зубарой.

* * *

516 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

Историко-этнографические зарисовки о стране

Первые археологические раскопки, проведенные в Катаре в 1878 г. британским офицером, знаменитым капитаном Эдвардом Лоу Дюраном, прославившимся своими открытиями на Бахрейне, показали, что поселения людей на территории сегодняшнего Катара появились уже во времена палеолита. Они обустраивали там сезонные становища. Персидского залива как такового, как и Катарского полуострова, не существовало. На месте Персидского залива пролегало русло великой пресноводной аравийской реки, а нынешние земли Катара в Восточной Аравии служили для автохтонов Аравии пастбищем для выпаса скота.

Великое наводнение в районе нынешнего Персидского залива, случившееся более 8 000 лет тому назад, в конце мезолита, привело к формированию Катарского полуострова.

Самое раннее из поселений людей времен неолита (8000–3800 лет до н. э.) в Катаре обнаружено на северо-западе полуострова, в вади Дийаб, и датируется 7 500 г. до н. э. (8).

Важным событием в истории Катара стал приход туда из Кувейта, в 1766 г., семейно-родового клана Аль Халифа, который внес весомую лепту в усиление роли и места Катара в морской торговле края.

В отчете Фрэнсиса Вардена, генерального секретаря английского правительства во владениях Британской империи в Индии, за 1817 г. говорится, что, спустя 50 лет после поселения племени бану ‘утуб в Грейне (Эль-Куте, нынешнем Кувейте), роль тех земель в коммерции края заметно усилилась. Род Аль Халифа, отвечавший за торговлю и финансы тамошнего удела племени бану ‘утуб, не захотел, дескать, делиться своими доходами с другими кланами, и решил обособиться. В качестве предлога для переселения из Кувейта указал на желание раздвинуть границы удела племени бану ‘утуб в сторону жемчужных отмелей, и усилить тем самым роль и место их племени в жемчужном промысле и в торговле края, и «обогатить бану ‘утуб еще больше». Сделать это намеревался, заложив про- мыслово-коммерческое поселение по ловле и торговле жемчугом непосредственно у жемчужных отмелей: либо в Катаре, либо, если

удастся, на самом Бахрейне. Идеей этой будто бы увлек и род Аль Сабах, и род Аль Джалахима (9).

Отодвинувшись же в Зубару, что на побережье Катарского полуострова, и осев там, семейно-родовой клан Аль Халифа отложился от Кувейта и «пошел своим путем».

Главной причиной ухода семейно-родового клана Аль Халифа в Катар стало, судя по всему, безальтернативное утверждение в Кувейте рода Аль Сабах в качестве правящего там семейства. Похоже, что род Аль Халифа, как отмечают арабские историки, понял, что обрести власть в уделе, заложенном бану ‘утуб в Кувейте, ему едва ли удастся, и решил основать новый удел, но уже под своим главенством (10).

Шейх Мухаммад Аль Халифа, пишет в увлекательном сочинении, посвященном истории Кувейта, шейх Хаз’ал, не раз открыто на встречах глав семейно-родовых кланов племени бану ‘утуб высказывался в том плане, что право на власть в Кувейте ограничивать только родом Аль Сабах негоже, что это – не в обычае предков. Но когда осознал, что «обойти Сабахов» и возглавить племя бану ‘утуб едва ли сможет, то покинул Кувейт и увел с собой весь свой род (11).

Обосновавшись в Зубаре, рассказывает историк Абу Хакима, род Аль Халифа превратил это поселение в крупный центр коммерции и торговли. Там заложили судоверфь. Начали строить суда, заниматься морской торговлей и жемчужной ловлей, и продавать жемчуг напрямую в индийский Сурат, минуя посредников на Бахрейне и в Линге. Торговцев туда притягивало еще и то, что, в отличие от других портов Персидского залива, в Зубаре с них никаких сборов не взимали (12). Бахрейн перешел под власть рода Аль Халифа в 1782 г.

Правящий в Катаре семейно-родовой клан Аль Тани родом из племени бану ал-ма’адид, одной из ветвей именитого межплеменного союза бану тамим, заложенного племенем ал-тамим, родоначальником которого был Тамим ибн Мурра ибн ‘Удд ибн Табиха ибн алЙас ибн Мудар, потомок в пятом поколении легендарного Мудара ибн Назира. Родоначальником племени ал-ма’адид историки земель Верхней Аравии называют Ма’адида ибн Мушаррафа.

518 И. П. СЕНЧЕНКО. СОВЕТСКАЯ РОССИЯ, АРАВИЯ И ПЕРСИДСКИЙ ЗАЛИВ

Родоначальник правящего и ныне в Катаре семейно-родового клана Аль Тани – шейх Тани ибн Мухаммад ибн Тамир ал-Ма’ади- ди, потомок в 43 поколении Аднана (современника вавилонского царя Новохудоносора, 605–562 до н. э.), родословная которого происходит от Исма’ила, сына Авраама.

В 1750 г. племя бану ма’адид перемистилось в Эль-Фурайху (поселение в Катаре). Во главе одного из семейств этого племени стоял тогда шейх Мухаммад, отец шейха Тани. Краеведы Катара утверждают, что шейх Тани ибн Мухаммад родился в Зубаре, а главенствовал в своем роду (1825–1850), жительствуя уже в Фувайрите и в Дохе, куда их клан отодвинулся в первой половине 1840-х годов (даты историки Катара, Бахрейна и Кувейта приводят разные: 1844, 1847 и 1849 гг.).

После смерти шейха Тани ибн Мухаммада ибн Тани род Аль Тани возглавил его сын, шейх Мухаммад ибн Тани. Родился он в Фувайрите. Стал со временем лидером племенного сообщества Катара, и заложил правящую и ныне в Катаре династию Аль Тани (13).

Интересные сведения о Катаре прошлого содержатся в ин- формационно-справочных материалах дипломатов Российской империи. Население Катара, говорится в «Заметках о местности Эль-Катр [Катар]» (26.10.1892) управляющего генеральным консульством Российской империи в Багдаде Алексея Федоровича Круглова (1864–1948), «отчасти – кочевое, отчасти – полукочевое и полуоседлое». «Расселившись по побережью полуострова деревнями», повествует А. Круглов, арабы Катара гордо именовали свои земли Страной Эль-Катар (Биляд-эль-Катар), а места их оседлого обитания, включая прибрежные деревушки и села, – городами Страны Эль-Катар (14).

Британцам, сообщает А. Круглов, несмотря на все их старания, никак не удавалось прибрать к рукам семейство Аль Тани. Шейх Мухаммад ибн Аль Тани «долго оставался вне сферы влияния англичан». И только в 1868 г. английский политический резидент в Персидском заливе смог «склонить его к подписанию договора о мире» (15). Договора, заметим, не «вечного», как того хотели англичане, такого же, как они заключили ранее с шейхами Оманского побережья и с правителем Бахрейна, а временного. В соответствии с

этим документом Англия признала шейха Мухаммада независимым правителем Катара.

Османскую империю такой разворот дела, указывает А. Круглов, никак не устраивал. Она стремилась не допустить «подпадания Катара под протекторат Англии». Делала все возможное, чтобы заставить шейха Мухаммада принять вассалитет Порты и разорвать все связи с Англией. Однако шейх Мухаммад, правитель мудрый и расчетливый, предпочитал «сохранять отношения с обеими силами», балансируя между ними и используя их в своих интересах.

Таким же «правителем, ловким и изворотливым», А. Круглов характеризует и шейха Джасима ибн Мухаммада Аль Тани (властвовал 1878–1913). Приняв сюзеренитет турок, чтобы пресечь претензии Бахрейна на Зубару, он оставался «почти полновластным хозяином» своего удела, докладывал А. Круглов, «распоряжаясь в нем по своему усмотрению». «Податей никаких не платил», обязанностей перед Портой почти никаких не нес, а турецких чиновников «попросту третировал».

Провинция Эль-Катар, отмечал в одном из своих донесений (21.05.1898) А. Круглов, «не отличаясь спокойствием, почти постоянно служила предметом заботы турецких военных властей, как в Багдаде, так и в Костантинополе». Англичане, «проявлявшие повышенный интерес к этой местности, не переставали посылать туда своих агентов». Открыто «сносились с шейхом Джасимом напрямую, и, по-видимому, небезуспешно… Ловкий шейх этот давно уже понял свое положение. И, сообразно обстоятельствам, несмотря на звание каймакама [вице-губернатора] турецкой службы, заигрывал то с одним, то с другим правительством».

Увлекательный рассказ о Катаре начала XX столетия содержится в работе русского дипломата-востоковеда, первого консула Российской империи в Басре, Александра Алексеевича Адамова (1870– ?) «Ирак Арабский. Бассорский вилайэт в его прошлом и настоящем» (СПб, 1912). Население Катара, «ввиду исключительной бесплодности полуострова», пишет он, жило в основном морем. Оно давало катарцам «пищу в виде рыбы и средства к безбедному существованию в виде заработка от жемчужной ловли». Одну половину года катарцы посвящали «жемчужной охоте», а в течение