Ibragimova_Z_Chechenskiy_narod_v_Rossiyskoy_imperii

регулирование нефтедобычи и нефтепереработки на Северном Кавказе не способствовалоразвитиючастногопредпринимательства.Отсутствиевысокотехнологических производств, кредитных банковских средств, путей транспортировки нефти и продуктов её переработки – тяжело сказывались на нефтяной отрасли. Всё говорит о том, что обветшалому мануфактурному производству, основанному на несложной технике, ручном труде и откупной системе, давно уже следовало уступить дорогу современному, хорошо организованному производству, основанному на машинной технологии, свободном предпринимательстве и конкуренции.

Залежи высококачественной нефти, обилие дешёвой рабочей силы давали возможность извлекать баснословные прибыли. Так, если за 60 лет, с 1833 по 1893 год колодезным способом было добыто 3,5 млн. пудов нефти, то после начала промышленной добычи, за один только 1893 год было добыто 8млн.пудов нефти298. Формы эксплуатации земельной нефтеносной собственности задерживали рост технического прогресса

внефтедобыче. Капиталовложения в строительство путей сообщения требовали длительных сроков аренды. Отсутствие жилищного строительства нефтепромышленники объясняли непосредственно условиями аренды. На ходатайство нефтяных компаний о продлении срока аренды, представители Терского войска, как собственника нефтеносных земель, отвечали следующее: «Вопрос о сроке аренды нефтяных участков необходимо рассматривать…со стороны интересов Терского войска. Продление срока аренды на прежних условиях несёт ущерб войску..» Короткий срок аренды гарантировал землевладельцу более полное получение ренты и присвоение части капиталовложений нефтепромышленников299.

Откупная система установилась на Тереке не позже 1811 года (в Баку с 1907 г.). Её суть состояла в том, что владельцы нефтеносных земель за определённую сумму и на определённый срок сдавали все (т.е.те, которые существовали и которые могли быть открыты) нефтяные источники предпринимателям.

До последней трети XVIII века нефтяные земли являлись собственностью чеченских сельских обществ. По мере продвижения русских войск на Кавказ, нефтяные колодцы в конце концов оказались позади выдвинувшейся на юг русской границы. Казна, нуждавшаяся

вденьгах, изыскивала новые источники доходов. Нефтяные колодцы, как сообщала газета «Кавказ», – «…были потом подарены казакам». Геолог А.М.Коншин, исследовавший историю Грозненских нефтяных промыслов, писал о том, что войско начало сдавать колодцы в аренду с

1833 года300. 16 февраля 1845 года Николай I рескриптом на имя наместника Кавказа Воронцова утвердил «Положение о Кавказском линейном войске». В параграфеNo154 «Положения» говорилось, что «в знак особого благоволения…в пользу войска предоставляется всемилостивейше пожалованный ему доход от нефтяных источников близ крепости Грозной». За 57 лет существования откупной системы, с 1833 по 1890 год, войско имело 152500 рублей серебром чистого дохода, получая, таким образом, в среднем в год с каждого откупщика 5647 рублей. Откупная система, применявшаяся в нефтяной промышленности была характерным явлением крепостной эпохи. Она избавляла государство (войско) от излишних хлопот – содержания специального аппарата для эксплуатации источников или для взимания налогов за продажу нефти. Вывозом нефти от источников к рынкам сбыта и местам потребления занимались, по – найму, главным образом её бывшие владельцы – чеченцы301.

«Хозяином» богатых нефтяных участков являлось Терское казачье войско, которое как собственник земли получало в виде земельной ренты до 1 млн. рублей дохода302. Терское казачье войско выделило себе на Грозненской группе источников 15 десятин и на Мамакаевской – 10 десятин, а затем сдавало обе группы в аренду. Смежные с войсковыми нефтяными источниками земли были оставлены войском в собственность Алхан-Юртовской и Грозненской станицам303.

Здесьнеобходимозаметить,чтодоходыснефтишлинетольковбюджетвойска,нои,ввидевознаграждениязаотчуждаемуюземлю,вбюджет станиц. Согласно правил от 22 мая 1894 года источники нефти, расположенные на станичных землях, считались принадлежностью войска и в случае разработки отчуждались, а станичным обществам выдавалось или денежное вознаграждение или дополнительно отводилась земля.

Добыча нефти велась как на войсковых, так и на частновладельческих землях, но 9/10 всего количества нефти было добыто на землях Терского казачьего войска304. Там, где нефтеносный пласт пересекал земли войска, чеченских обществ и частных владельцев, предприниматели старались не иметь дело с чеченцами, т.к.Кавказское горное управление регулярно отказывало арендаторам в отводах на этих участках земли под разработку нефти. Проще всего оказывалось заключать аренду с войском, в этом плане конкурентную борьбу оно с успехом выигрывало305.

Если общий доход с нефтяной промышленности взять за 100%, то промышленники получали 35%, казна 32%, собственники земли 24% и посредники 9%306.

Терское войско проявило большую активность в нефтяном бизнесе. Обычные условия аренды их земель, это: выплата 150 рублей за каждую десятину и дополнительно 2 –6 копеек за каждый пуд добытой нефти. В 1903 году на принадлежавших Терскому войску землях было добыто более 32,4 млн. пудов нефти; в 1907 году – 38,6 млн. пудов; в 1911 – 74,5 млн. Вместе с тем роль войска в нефтяном бизнесе была узкой и ограничивалась сдачей в аренду земельных участков. Полученные доходы, как правило, не возвращались в отрасль в качестве новых капиталовложений, а расходовались на другие цели: содержание войсковых учреждений, выплату разного рода пособий, финансирование сельскохозяйственных работ. Значительная часть вырученных средств вкладывалась в разного рода ценные бумаги. Прилив денег в казну Терского казачьего войска позволил развернуться войсковому строительству, обслуживающему нужды войска, и это строительство зиждилось на нефтяном фундаменте. В целом Терское казачье войско приходится рассматривать как организм, паразитирующий на развивающемся Грозненском промышленном районе307. При реформировании нефтедобычи и нефтепереработки резко должна была увеличиться производительность, что привело бы к большому приросту валового налогового дохода, которым пришлось бы делиться с общегосударственной казной, была бы введена ещё большая отчётность и ревизионность. Без реформирования, в условиях откупной системы, Терское областное правление полновластно распоряжалось всеми источниками доходов на территории области. Теперь уже в большинстве случаев не жители селений распоряжались недрами земель, испокон веков принадлежавших им по праву наследования, а государство или давало это право общине, или заключало сделки с арендаторами, не согласуя свои решения с жителями тех земель, где происходила нефтедобыча. Органы государственного управления не могли запретить коренным жителям пользоваться нефтяными источниками на их территории хотя бы в силу невозможности контроля, но роль государства была наглядно продемонстрирована в форме распоряжения земельной собственностью308. Иногда государство, в виде исключения, разрешало чеченцам заключать длительные договоры с арендаторами на эксплуатацию их нефтеносных земель. 18 апреля 1915 года жители села Новые Алды, насчитывавшего 520 дворов, общественным сходом постановили отдать в аренду на 24 года 20 десятин земли Степану Трофимовичу Лианозову. Удивительно, но в то время «светски» неграмотное население, не имевшее юридической помощи, сумело составить очень

грамотный в правовом отношении документ, прописывавший мельчайшие нюансы взаимоотношений общины с арендатором. На сегодняшний день, целиком сохранился дошедший до нас юридический документ, показывающий степень адаптации коренного населения в условиях капиталистического развития, его грамотный подход к возникающим жизненным ситуациям. Приведём выдержки из этого контракта:

1)Лианозов обязан уплатить обществу по 5 тыс. рублей за каждую десятину. Если владение участками в течении арендного срока будет нарушено правительством или административной властью, которая воспрепятствует владению и добыче нефти и признает приговор недействительным, то задаток по 200 рублей с десятины останется в пользу общества, остальное возвратиться Лианозову.

2)Арендованными участками Лианозов может пользоваться как для сельскохозяйственной надобности, так и для устройства торговых и промышленных предприятий.

3)Обществодляподвозаматериалов,труботводитдорогу,которой Лианозов должен пользоваться, а если им будут причинены убытки на указанной дороге – должен уплатить обществу убытки по справедливой

собеих сторон оценке.

4)Лианозов или его правоприемники при разработке нефти или руды обязаны уплачивать обществу сверх арендной платы за землю ещё по 2 копейки за каждый пуд добытой нефти – 4 раза в год. За несвоевременную уплату попудных денег арендатор выплачивает обществу Новые Алды пени, 1 месяц просрочки по 1% с рубля, второй по 2% и т.д.

5)Для учёта добываемой нефти общество имеет право поставить на арендных участках своего собственного контролёра, которому Лианозов обязан предоставить на промыслах соответствующее помещение – 2 комнаты с отоплением и освещением.

6)По окончании арендных сроков Лианозов в течении 6 месяцев должен очистить отведённые участки от всех строений. Причём всё не вывезенное в течении этого срока с участка оборудование, в том числе трубы и буровые скважины – переходят в собственность общества.

7)Всякие претензии и иски должны разбираться в суде.

Под общественным приговором подписались уполномоченные жители селения Новые Алды: Уди Шантукаев, Шамиль Исаков, МагомедМирза Такаев, Эльмурза Капланов309.

Представители офицерского сословия входили также и в чеченскую предпринимательскую элиту. Самый известный чеченский нефтепро-

мышленник А. –М.Чермоев не только происходил из офицерской семьи, но и сам был офицером, получившим ранение в бою. Интересно, что предпринимательский успех пришёл к нему после того, как ему удалось взять в аренду нефтеносные участки у селения Алды. При этом А.

–М.Чермоев предложил алдынскому обществу не только 30000 рублей

вкачестве единовременной выплаты, но и гарантировал специальным договором передачу четвёртой части доходов от добытой на этих участках нефти. В то время никто другой не предлагал чеченским крестьянам таких условий и А. –М.Чермоев имел полное право утверждать, что нефтеносные участки он получил лишь потому, что алдынцы «..давно убедились в том, что мне дороги их интересы и что в своей деятельности я всегда готов поступиться своими личными интересами для пользы родного мне селения». Надо сказать, что молодая национальная буржуазия довольно быстро начала осознавать свои собственные интересы, связывая их с интересами чеченского народа. Исходя из этих позиций требование известного депутата Гос.думы от горцев Терской области Т.Эльдарханова «остановить расхищение природных богатств края до полного разрешения земельного вопроса» можно рассматривать как первое проявление претензий национальной буржуазии на контроль над природными ресурсами Чечни.310 Чеченский князь Туган Алхазов – инженер по нефтедобыче, являлся одним из первых учеников П.К.Услара. ВкнигуП.К.Услара«Чеченскийязык»(Тифлис1862г.)вошлифольклорные материалы, записанные со слов Т.Алхазова311. С 1890 по 1911 год правительственный надзор за Грозненской нефтяной промышленностью осуществлял горный инженер IV Кавказского горного округа – чеченец Магомет Омарович Омаров312. Чеченский шейх Шаптукаев был одним из организаторов нефтепромышленного общества «Старо-Юртовская нефть»313. Крупные шейхи выступают в качестве самостоятельных общественных деятелей, отстаивающих собственные экономические и политические интересы, что объективно способствует сближению этой социальной группы с быстро формирующейся национальной предпринимательской и военно-бюрократической элитой. Этот процесс нашёл отражение, в частности, в обеих нефтяных компаниях, созданных чеченским национальным капиталом. Так, компаньонами А.-А.Шаптукаева

вкомпании «Старогрозненская нефть» выступают крупные чеченские купцыипредпринимателиБаширов,Бадуев,БатукаевиМирзоев,акрупный коммерсант и шейх Юсуп-Хаджи Байбатыров известен близостью к крупнейшему нефтяному магнату Абдул-Меджиду (Топе) Чермоеву314.

Несмотря на то, что многие чеченские предприниматели пробовали себя

внефтяном бизнесе, лишь не многие сумели заработать, а главное сохранить многомиллионное состояние. Неудачное вложение капиталов, например, привело к разорению Айдемировых, Уцмиевых, Таймазовых. Последние, кстати, неплохо зарабатывали до отмены откупной системы, сдавая в аренду принадлежавшие им нефтяные колодцы. Чеченская устная традиция рассказывает об одном из неудачливых предпринимателей

– Абубакаре Чермоеве, который первоначально сказочно разбогатев построил в Грозном большой трёхэтажный особняк. Однако после революции 1917 года, оставшийся не только без прежнего богатства, но и большинства близких родственников, Абубакар кормился подаянием на улицах Грозного.

Видные представители чеченского духовенства, тот же Дени Арсанов и Сугаип – мулла Гайсумов, тоже пытались (правда, неудачно для себя) принять участие в нефтяном бизнесе. Ничего порочащего их

вэтом нет. Поскольку ислам считает предпринимательство делом богоугодным. Из подсчётов, проведённых Х.С.Ахмадовым, следует, что чеченские предприниматели были удачливее других в сложном деле получения разрешения властей на отвод участков для проведения разведки на наличие полезных ископаемых. Чеченцы и ингуши составляли менее 21% от числа лиц, подавших соответствующие заявки. Однако они составляли уже более 27% от лиц, которым подобные разрешения были выданы. Вместе с тем официальная статистика по Терской области свидетельствует, что наиболее перспективные участки неизменно переходили к крупным нефтяным фирмам. Чеченские предприниматели работали в тесном союзе с деловыми людьми других национальностей. Надо полагать, что российские и иностранные партнёры ценили в чеченских предпринимателях наличие местных связей и деловую хватку. Так, осетин В.Д.Кулаев сотрудничал с чеченцами В.Д.и Г.П.Дышниевыми; Абдул-Меджит Магомедович Мутушев счёл полезным для себя союз с Н.З.Рутенбергом315. Заметим, что среди служащих «Англо-Русского Максимовскогообщества»иобщества«Русскийстандарт»,какправило, представителей народов Северного Кавказа не было316.

Разумеется, чеченцы попадали в Грозный не только в качестве предпринимателей, купцов или государственных служащих. Немалое количество крестьян шли в город в поисках временного или постоянного заработка. По данным А.И.Хасбулатова, чеченцы и ингуши составляли более 11 процентов от общего числа рабочих шести нефтепромышлен-

ных фирм Грозного. Немало было чеченцев, ставших профессиональными рабочими. Четвёртая часть бурильщиков, слесарей, мотористов и других специалистов были чеченцами. Промышленное отходничество особенно увеличилось в 90-е годы XIX века, когда была ликвидирована откупная система и предприниматели с началом промышленной добычи нефти остро нуждались в рабочей силе. На нефтяных приисках рабочийчерпальщик мог заработать в месяц 8 рублей, кузнец 20 рублей, бондарь 23 рубля, а плотник 25 рублей317. На Грозненские нефтепромыслы шли в основном молодые горцы. Большинство прибывших на промыслы были холостыми (69,3% учтенного количества рабочих чеченцев и ингушей)318.

В1898 году нефтепромышленники разработали правила внутреннего распорядка на нефтяных промыслах, состоящие из 46 пунктов. В этих правилах требовалось, чтобы чеченец, ингуш или казак предоставляли от начальника своего округа или атамана удостоверение о благонадёжности. Таким образом бизнесмены ограждали себя от притязаний властей по укрытию «неблагонадёжных элементов» на своём производстве. Тем не менее, именно Грозненские нефтепромыслы, а не сельские районы Чечни, в 1905 году стали главным очагом политической нестабильности в области319.

Перевозка нефтепродуктов к местам сбыта осуществлялась гужевым способом. Нефть и продукты её производства перевозились в деревянных буковых бочках: 50 – пудовых для мазута и сырой нефти и 25 пудовых для керосина и бензина. Перевозкой, в основном, занимались чеченцы. Откупщики вступали в соглашение с горцами, которые «…уговаривались о перевозке нефти и, получая за это плату, обязывались вместе с тем, и уже бесплатно, даром стеречь источники, охранять их от засорения, выжигания и прочего, лишь бы только монополия перевозки принадлежала им». Вывоз нефти из войсковых источников для продажи без ведома арендатора запрещался320. Случаи воровства нефти были в то время не редки. В январе 1897 года жители Васильева хутора остановились около амбара Мамакаевского промысла и стали вёдрами черпать нефть,наполняясвой бочонок.Сторож,заметивший это,прибежавшийк ним, был связан и избит. Только благодаря буровым рабочим, услышавшим его крики, этот случай не имел печальных последствий321.

ВГрозненской и Мамакаевской балках с давних времён производилась добыча нефти при помощи колодцев, которые с 1833 года начали сдаваться в аренду разным лицам322. Площадь, на которой обнаруживали

признаки нефтеносности, в пределах Терской области, занимала в 1890 году около 9 тыс .кв. вёрст323. Грозненские нефтяные промыслы начинались от города в 17 верстах и тянулись на 5-6 вёрст324. Арендная плата с 1855 года не превышала 5 тыс. рублей и количество добываемой нефти точно неизвестно. С 1855 по 1860 год источники находились в аренде у купца Чикалова, который в год добывал до 15 тыс. вёдер нефти и платил Терскому казачьему войску от 7 до 12 тыс. рублей325. С 1860 по 1865 год источникинаходилисьварендеукупчихиСавдигаровой,причёмгодовая арендная плата возросла до 13250 рублей в год, а добыча нефти до 20000 вёдер326. Кизлярская купчиха Савдигарова владела заводом для выделки фотонафталя при станице Наурской, но в 1863 году её завод сгорел. Истреблено было нефти и имущества на 17981 рубля серебром. В результате этого пожара предпринимательница обанкротилась, арендованные ею нефтеносные участки были отданы на откуп на торгах, проводившихся в апреле1865года.Наивысшаяплатабылапредложенатитулярнымсоветником Иваном Минаевичем Мирзоевым. И.М.Мирзоев был известным промышленником на Кавказе, обладал большими капиталами и являлся почётным гражданином города Тифлиса. С 1865 по 1885 год нефтяные промыслы были в аренде у И.М.Мирзоева, развившего добычу нефти до 66500 пудов в последний год аренды327. Мирзоев арендовал у войска три группы – Грозненскую, Мамакаевскую и Карабулакскую – за общую ежегодную плату в 13375 рублей. При этом практиковавшееся ранее бесплатное получение войском ежегодно 600 пудов нефти было отменено и заменено денежной платой войску 13615 рублей. Иван Минаевич, арендовав у войска участки земли, на первых порах приступил к постройке на Грозненской группе – нефтеперегонного завода. В 1873 году в Терской области насчитывалось два нефтяных завода и один фотогеновый. Продажная цена 1 пуда нефти на месте её добычи у Мирзоева была несколько ниже, чем у Савдигаровой и составляла 1,5 рубля. В первые годы цена за 1 пуд фотогена на заводе Мирзоева была 2 рубля и выше. В арендной описи Мирзоева указывалось, что с поверхности четырёх неглубоких колодцев Мамакаевской группы собирали 10-12 вёдер нефти в сутки. Грозненская, Мамакаевская и Карабулакская группы колодцев занимали площадь в 77000 квадратных сажень. Если в 1869 году насчитывалось 82 колодца, то в 1870 году их количество увеличилось до 85.

С 1885 по 1892 год Грозненское месторождение арендовал владимирский купец Интабух (по другим сведениям Нитобух), увеличив производительность до 450000 пудов в год328. Интабух провёл некоторые

мероприятия по улучшению колодцев, очистил и углубил их до 40-50 метров329. Над колодцами были устроены ручные ворота, приводимые во вращение каждый 2 рабочими. Нефть поднималась кожаными мешками, вместимостью от 4 до 5 вёдер. Затем она выливалась в корыто, на дне которого сделано отверстие, закрываемое деревянной пробкой. Отстоявшуюся воду в корыте спускали, а нефть вычёрпывали ведром и выливали в воронку, из которой она шла по железным трубам в каменный бассейн. Суточная добыча чистой нефти из 2-х колодцев составляла 1800 вёдер, это было около 1170 пудов330.

Первый нефтеперегонный завод, построенный на Соляной балке, что на Старых промыслах города Грозного, вырабатывал керосин. В 1891 году завод сгорел331 . Солярное масло и тяжёлый бензин шли на отопление. Лёгкий бензин, предварительно очищенный серной кислотой и содой, шёл на продажу, а мазут – на смазку колёс332.

Как быстро шло увеличение притока нефти в Грозненских колодцах в связи с их углублением, видно из следующего сопоставления333.

Применительно к Грозненскому нефтеносному району ценные факты содержатся в работах видного геолога Е.М.Юшкина. Рассмотрев развитие промышленности за 16 лет (1892-1908 гг.), автор разделил их на три этапа, назвав первый «периодом увлечений» (1895-1896), второй «периодом разочарований» (1897-1898) и лишь с 1901 года в Грозном, по мнению Е.М.Юшкина, начался третий «период правильной и серьёзной эксплуатации, что есть чему поучиться и бакинцам»334.

С прекращением военных действий на Кавказе, этот богатейший край стал быстро развиваться не только в культурном отношении, но и в смысле роста заводских, фабричных и горных предприятий335. До 1883 года нефтяная промышленность не обращала на себя серьёзного внимания правительства, на неё смотрели как на мелкий доход Кавказского края и то отдавали её на откуп, то брали в казённое управление. Однако

уже в 1887 году Россия начала употреблять 18 млн. пудов керосина, что заставило взглянуть на нефтяную отрасль по – другому336. Поступая на рынкиимперии,кавказскийфотогенсохранялвнутригосударствасумму в 20 млн. рублей, тратившуюся на покупку американского фотогена337. Спрос на бензин превышал количество его выработки, масса бензина требовалась для газовых моторов. Вывоз бензина из Баку был возможен только во время навигации. Между тем, вырабатываемый в Грозном бензин находился рядом с железнодорожной станцией и мог вывозиться в течении круглого года. Грозненская нефть, в силу её технических свойств, заменяла дёготь и в то же время была ниже его по стоимости. А ведь в то время колёса смазывались именно дёгтем. Таким образом Грозненская нефть стала крайне необходима стране ,т.к.по некоторым показателям обходила Бакинскую338.

В начале 1893 года нефтяное дело в Грозном купил у прежнего арендатора Интабуха присяжный поверенный И.А.Ахвердов с компанией339. С переходом нефтяных участков к фирме «Ахвердов и К» в 1893 году началась разработка месторождения посредством буровых скважин и в том-же году забил первый фонтан, привлёкший внимание промышленников и положивший начало интенсивному развитию этого района340. 28 июня 1893 года фирма «Грозненские и Алхан-Юртовские нефтяные промыслы Ахвердов и К» заложила первую буровую скважину. Такое сложное название у фирмы было связано с тем, что эта компания, помимо Грозненских, арендовала на 24 года 30 десятин земли Алхан-Юртов- ской станицы, с платой 1 коп. за каждый пуд добытой нефти, при первых 2 млн. пудов и по 1,5 коп. с пуда, если будет добываться более341. Как мы видим, уже в подготовительный период, у этой нефтяной организации были далеко идущие замыслы, которые, она впрочем, в дальнейшем и смогла воплотить в жизнь, сделав прорыв в области нефтедобычи.

Бурение первой скважины производил буровой мастер из Баку

– Муравьёв. Он работал с помощью своих машин и инструментов и дошёлдоглубины35 сажень,зачтополучил11тыс.рублей.Длясравнения можно сказать о том, что рабочие – чеченцы, работавшие при бурении, получали 8-9 рублей в месяц342. 18 ноября 1893 года, когда вторая скважина была доведена до глубины 28 сажень, из неё внезапно появился грандиозный фонтан чистой нефти, ударивший на высоту 30 сажень. Сила этого фонтана была настолько необычайно велика, что только в течении первого дня, а именно 18 ноября, он выбросил более 800 тыс. пудов нефти. Заполнив все имеющиеся на промысле хранилища и ямы,