Tom_2_Chast_2_-_2003

1.Поиски тов. Юмагулова

1)Из Москвы я выехал 18 апреля с. г. Мне было нужно для совместной работы там в Башкирии встретиться с тов. Юмагуловым, как мне предложил тов. Сталин, т. к. Юмагулов, во-первых, коммунист единственный, работающий в Башкирии среди членов ревкома, и, вовторых, он входит как раз в избирательную комиссию как представитель обеих сторон. Так как в это время на Восточном фронте мы имели большое поражение и территория Башки­ рии почти вся была захвачена Колчаком, то мне тов. Сталин предложил разыскивать тов. Юмагулова через посредство штаба Востфронта, находящегося в то время в Симбирске. Туда я прибыл 21 апреля и получил сведения такие, что Юмагулов находится в пути из Оренбурга в Самару. В Самару я приехал 23 апреля, но там Юмагулова не оказалось и после очень долгих розысков в различных самарских учреждениях мне было, наконец, сообщено, что Башревком и тов. Юмагулов эвакуировались в Саранск. Туда я приехал 6 мая. По пути в Саранск я заехал в Сызрань, надеясь встретить там Юмагулова на конференции коммунис­ тов мусульман, но Юмагулова ни в Сызрани, ни в Саранске не оказалось, т. к. он был в Ка­ зани. После этого я остался в Саранске дожидаясь его возвращения. Возвратился он 12 мая. Итак, благодаря сложившимся обстоятельствам, мне пришлось очень много в дороге утра­ тить непроизводительно времени.

2.Моя работа в Саранске до приезда Юмагулова

Когда я приехал в Башревком, то он там только что размещался и работы там для меня какой-либо определенной не было, да к тому же я и не был в курсе дел до приезда Юмагу­ лова. Мне в это время пришлось познакомить председателя Башревкома, в то время Кулае­ ва, с элементарными организационными правилами вообще и, в частности, советскими. За­ тем я стремился наладить взаимоотношения между Башревкомом и его отделом и, с одной стороны, Саранским исполкомом и его отделами и партийным комитетом - с другой. Эти отношения было необходимо наладить, потому что обе эти власти находились в одном го­ роде. Я, в свою очередь, просил Саранский исполком оказывать Башревкому всяческие со­ действия в его работе. В этой области нам пришлось кое-что достигнуть, хотя последний, т. е. Башревком, все же изредка выражал свое недовольство к первому, будучи сам невино­ ватым. Для примера укажу на следующий случай: Башревком приглашал к себе на службу сотрудников из учреждений Саранского исполкома без ведома и согласия последнего. Я говорил заведывающим отделов Башревкома, чтобы они обращались через посредство председателей исполкома или заведывающих отделами с просьбой уступить им часть со­ трудников, если таковых не было достаточно в отделе распределения рабочей силы, но эти случаи, несмотря на это, все же повторялись. Тем не менее мне приходилось слышать от председателя Кулаева произносимые обиженным тоном слова: «Что же поделать, если тес­ но, не на своей родине живем».

3.Моя встреча с Юмагуловым в Саранске и работа там

1)После приезда тов. Юмагулова в Саранск я стал участвовать на заседаниях Башрев­ кома с правом совещательного голоса, и вот на одном из заседаний, после заслушивания доклада Башревкомом тов. Юмагулова о конференции коммунистов мусульманфронтовиков, на которой он был в Сызрани, и когда он сообщил решения, принятые на этой конференции, [и высказался] о том, что Башревком должен быть реорганизован с тем, что­

580

бы состоял исключительно из коммунистов, у Юмагулова с Валидовым возник вопрос из­ менить состав ревкома - вместо 12-ти составить его из семи лиц, рассчитывая, что в нем тогда было бы три члена не коммунистов и четыре коммуниста, из последних - два как представители ВЦИК, и затем решили ввести меня, Зарецкого, и четвертого Тухватуллина - члена Башревкома, который, по словам Юмагулова, уже давно выражал свое желание всту­ пить в РКП. Других же членов Башревкома, таким образом, [как] Юмагулов с Валидовым полагали, - попросту выбросить. Я говорил Юмагулову, что этот номер не пройдет, и пред­ лагал им другую, более дипломатическую, комбинацию выбрасывания этих членов, а имен­ но: создать малый исполком из семи лиц или президиум, предоставив ему фактическое управление, тех же оставить членами пленума Башревкома (укажу, что эти разговоры ве­ лись частным порядком). Когда этот вопрос возник на заседании Башревкома, то так и слу­ чилось, что все эти члены Башревкома, которые после решения о реорганизации его долж­ ны были очутиться за бортом Башревкома, стали на дыбы, так что вопрос этот пришлось отложить до следующего заседания, на котором была принята комбинация, предложенная ранее мною, с некоторым дополнением в следующей форме: расширить состав членов Баш­ ревкома до 15-ти лиц путем кооптации в него полезных лиц и затем избрать президиум Башревкома из 7-ми лиц, и на этом же заседании одним из «полезных» был кооптирован я членом Башревкома и затем избран членом его президиума. Это было тогда, когда положе­ ние на Восточном фронте уже начинало снова крепнуть и у Башревкома возникла мысль о том, чтобы послать в свободную часть Башкирии для проведения там следующих мероприя­ тий: мобилизации лошадей, людей и также для организационной советской работы. Башрев­ ком хотел послать туда для этой цели комиссариат внутренних дел, я же указывал, что этот орган будет недостаточно авторитетен для этой работы и предложил Башревкому избрать особый коллектив из трех лиц с наименованием «Совет уполномоченных Башкирского ре­ волюционного комитета», вручив этому совету временно - до приезда на территорию Баш­ кирии самого Башревкома - правда центральной власти Башкирской республики. На это предложение Башревком согласился и тут же Совет уполномоченных был избран, в который вошли: Мутин, Тухватуллин и я. О работе Совета уполномоченных я подробно буду гово­ рить ниже, т. к. последний выехал в Башкирию после этого постановления через несколько дней, а сейчас продолжу мой доклад о работе в Саранске. Здесь я вел параллельно работу в Башревкоме и отчасти помогал саранским товарищам. В первом мне удалось с большим трудом изыскать все средства к изданию «Известий Башревкома»; бумаги я взаимообразно достал у саранских товарищей; с типографией Саранского совета тоже удалось достигнуть соглашения, и таким образом газета в конце концов стала выходить.

2) Мое совещание с Валидовым. Одно время мне пришлось с Валидовым и Юмагуловым иметь разговор. Я об этом говорю потому, что Валидов, как вам известно, это крупная у баш­ кир фигура, и что тема этой беседы носит большой принципиальной важности характер.

В первой части своей речи Валидов жаловался мне на действия Воробьева и К0 (это коман­ дующий 20-й дивизии Восточного фронта). На это я им ответил, что у нас есть суд и, если Во­ робьев и кто бы то ни было оказались виноваты, то эти лица понесут перед судом должное наказание. Вторая и последняя часть его речи относилась к посвящению меня в возникшую у него инициативу по созданию башкирской политической партии «Волна». Он не говорил мне о ее программе, но делал лишь кое-какие намеки о ней. Так, например, он говорил о том, что условия у башкир своеобразны и «поэтому для нас, говорит он, программа коммунистов будет неподходящей, но наша партия будет левее РКП, мы, например, с муллами будем крепче раз­ делываться, чем коммунисты, а о капитале и о промышленности нам говорить в своей про­ грамме нечего, т. к. у нас этого капитала нет». Словом, из его речи было видно, что эта про­ грамма настолько будет хороша для башкир и популярна, что в эту партию вступят чуть ли не

581

все башкиры. Но кроме всего этого он сделал два маленькие замечания но, по моему мнению, довольно существенные: «Я не знаю, говорит он, войдет ли эта «Волна» в союз с русскими коммунистами (не помню точно его выражения, но смысл этих слов был именно таков) или не войдет, но она будет левее коммунистической партии; не знаю также, войдет ли наша партия в III коммунистический интернационал или нет, но это неважно». Что он преследовал этим, зна­ комя меня со своей мыслью, - я не знаю. Не то он советовался, не то какая-то другая была цель, но я же независимо от всего высказал ему на это свой взгляд. И вот, принимая во внима­ ние два его последних замечания, в которых он, характеризуя РКП и высказывая свое дву­ смысленное отношение к ней и к 3-му коммунистическому интернационалу, я и позволил себе к этой идее отнестись весьма скептически и постарался затем разубедить его в нужности1этой партии; я высказал ему в ответ довольно длинную речь, в которой я указал, что созданием но­ вой партии он будет лишь распылять все революционные силы, а самое главное мое возраже­ ние было против отклонения им той части программы РКП, где дается характеристика капита­ лизма. Тут я ему указал на то, что башкирам, как принадлежащим к отсталым народностям Востока, больше чем кому-либо угрожает капитализм и эта угроза и нагота капитала башкирам особенно должна быть ясна и что лишь при этой ясности башкиры могут сознательно и само­ отверженно бороться с ней; если же башкиры не поймут этой опасности, то это значит, что они не поймут самих себя как отсталую народность, попавшую в перешивку империалистического мира. На этом мы и закончили наши разговоры. Больше я об этой «Волне», к счастью, ничего не слышал до сего времени.

3)О создании организации коммунистов при башкирских полках и отделах Башревкома

ицентрального партийного объединения Советской Башкирии. Надо сказать, что там, в Са­ ранске, эти жалобы на Воробьева и других товарищей продолжались без конца и даже носи­ ли публичный характер. Это вы могли слышать на лекциях в Саранске, и в дальнейшем все эти разговоры стали носить определенно характер национальной травли. Итак, видя необхо­ димость вообще в создании параллельных партийных органов и одинаковых по инстанции с советскими, у нас, коммунистов, возникла мысль о немедленном создании центрального партийного временного объединения, тем более что Башревком как неопределенная поли­ тическая физиономия, безусловно, нуждается в бдительности партийного ока, и к тому же этой национальной травле могла бы положить предел лишь наша коммунистическая спаян­ ность и организованность.

В добавок укажу еще на то особое течение —так называемое татаро-башкирское, - кото­ рое имело место среди татар коммунистов, находящихся там. Эти коммунисты имели стре­ мление к созданию Татаро-Башкирской республики. И вот мы созываем коммунистов и им сочувствующих и говорим им о сущности Башкирской советской республики, указывая при этом на таковую как на факт, а поэтому ни о каких смешанных республиках теперь разговор быть не может. Собрание с этим согласилось целиком и после обсуждения некоторых дру­ гих вопросов было избрано Временное центральное бюро коммунистов Советской Башки­ рии; сочувствующие, разумеется, не принимали участия в выборах. Это бюро избрано из пяти лиц. В него, между прочим, вошел и я. Состав этого бюро мы послали на утверждение

вЦК РКП, а пока, до выяснения результатов об утверждении, это бюро вело определенную партийную работу и принимало некоторое участие в издательстве газеты «Известия Баш­ ревкома и Центрального бюро коммунистов большевиков Советской Башкирии». Там, в редакционной коллегии, состоял тов. Юмагулов. Все митинги в Саранске среди башкирских полков проходили при участии членов Центрального бюро коммунистов, и оно как таковое стало известно башкирским красноармейцам; мне лично, в частности, в Саранске пришлось

1В документе: ненужности.

582

выступить на 4-х - 5-ти митингах башкирских полков, один из которых был объединенный с красноармейцами Саранского гарнизона.

Что же касается помощи саранским товарищам, то она выражалась в следующем: я по­ могал им в работе по мобилизации в то время 20-ти человек от каждой волости, самых стой­ ких защитников советской власти из беднейших и средних крестьян. Для этой работы я был вместе с другими товарищами в одной из волостей Саранского уезда. В этой волости, хотя и кулацкой по существу, но все же мобилизация удалась. Затем мне пришлось чисто случайно присутствовать на их волостном съезде советов.

Укажу на один характерный вопрос, имевший место на этом съезде: там присутствовали два товарища продовольственника сормовских рабочих, оба они взывали к чувствам делегатов съезда и просили съезд оказать им содействие в закупке картофеля для семян сормовским ра­ бочим, но чувства эти оказались холодными. Печально тут, во-первых, то, что люди взывают к чувствам населения, говоря, что сормовские рабочие тоже люди и поэтому они так же, как и всякий человек, хотят кушать, и ни словом не обмолвились эти продовольственники о том, что крестьяне с сормовскими рабочими, как и со всеми рабочими, связаны экономически. После этого один из делегатов съезда начал обвинять тех же жен сормовских рабочих, выражаясь так: «Не мы, мол, спекулянты, а их жены, торгуя солью и другими предметами потребления, и мы, говорит он, вовсе не обязаны снабжать их картофелем, пусть они собирают сами и кто что подаст - говори спасибо». Словом, выходит так, что сормовские рабочие должны играть роль нищих, а кулаки саранские - благодетелей. Такое положение меня, конечно, покоробило; я взял слово и разъяснил собранию эту экономическую связь города с деревнею. Съезд решил оказать содействие в деле заготовок картофеля (не помню точно в какой форме). Затем я был в одной волости в воскресный день на двух митингах, где говорил на тему обороны советской России (в то время Колчак подходил к Волге).

Далее, экзаменовал курсантов в Саранске; прочитал одну лекцию на тему: «Международное положение Советской России», выступал на одном митинге русских крас­ ноармейцев.

4.Совет уполномоченных Башкирского революционного комитета

имоя работа в нем

1)Когда в Башревкоме была выставлена моя кандидатура в Совет уполномоченных, то я, представляя себе огромную ответственность, отказывался от этой роли не только потому, что я находил для себя непосильной эту работу, но и потому, чтобы и другие члены Башрев­ кома поняли, что на них возлагается очень большая и ответственная работа. Этого, к сожа­ лению, не понимал тогда, не понимает и теперь Башревком. Надо сказать, что все эти баш­ кирские вожди страдают слишком большою самоуверенностью и представляют себе дело так, что управлять целой республикой так легко, как блины печь, при полном отсутствии, если можно так выразиться, государственного мышления и организационного опыта.

Итак, я все-таки оказался избранным, и 26 мая мы отправились в Башкирию. По пути туда мы остановились в Самаре по делам. Были и в реввоенсовете Юж[ной] группы [войск], хотели получить автомобиль для более быстрого передвижения, но реввоенсовет Южгруппы нам только обещал его, но получить его нам так и не удалось. Затем мы рассчитывали в Са­ маре найти достаточное количество сотрудников, пишущих машин и других канцелярских принадлежностей, и, кроме того, я полагал найти в Самаре партийных товарищей, но никого

иничего в Самаре для нас не оказалось, за исключением одной пишущей машины и доволь­

но небольшого количества бумаги. Я об этом говорю потому, что отсутствие этого, безус­ ловно, сильно отразилось потом на ходе нашей работы.

583

Затем я побывал в Самарском губернском комитете (революционном) для предупрежде­ ния его о том, что в Башкирию едет Совет уполномоченных, - для того, чтобы он в свою очередь предупредил Бузулукский уисполком, т. к. волости этого уезда входят в Башкир­ скую республику.

И, затем, зная всю эту весьма сгущенную атмосферу среди русских и татар, с одной сто­ роны, и башкир - с другой, и видя в наличности национальную травлю и передрязги, [зная] о том, что уже прошло и что нужно было при столь серьезном моменте предать забвению, передав это дело судебным властям, и этим самым развязать себе руки для совместной борьбы над общим нашим классовым врагом и забыть мечтать о какой-то централизации (пятаковское течение), которое было на 8-м съезде РКП, оно и в Самаре среди мусульманкоммунистов имело место, [а] также забыть мечтать о Татаро-Башкирской республике, а констатировать, как факт, Башкирскую республику[, - ] и вот, чтобы с этим вопросом по­ кончить раз и навсегда, я и хотел, чтобы Самарский губернский комитет РКП сказал свое веское авторитетное слово. Для этой цели я и обратился в Самарский губернский комитет РКП и просил его пригласить представителей от всех мусульманских коммунистических секций. Полагал, что вопрос уже решен об автономии Башкирии и на этом заседании под­ вергаться обсуждению больше не будет; но я думал, что губком вынесет определенное по­ становление и зафиксирует его для того, чтобы оно послужило директивой для коммунистов всей губернской организации; оказалось, что этот вопрос был на заседании президиума ко­ митета затронут, особенно мусульманами (татарами), и подвергнут обсуждению и, лишь когда я им задал вопрос о том, что же они как члены РКП и защитники советской централи­ зованной власти предлагают, если они признают партийную дисциплину и подчиняются советской власти[, - ] на этот вопрос они не могли дать ответа, противоречащего партийной дисциплине, и сказали мне следующее: «Разрешите, мол, нам вести классовое расследование в Башкирии». Это было для меня, как для коммуниста, крайне смешным, и я сказал, что от нас, коммунистов, работающих в Башкирии, смешно просить разрешения для проведения классового расследования и [что] не нужно никакого [такого] контакта в работе, о котором говорите вы. Вся эта просьба какого-то разрешения и разговоры о контакте с нами - значит ломиться в открытую дверь. Мы вам не можем не разрешать, говорю я, но мы просим вас работать вместе с нами в Башкирии. Но надо сказать к слову, что работников мы от них для Башкирии все-таки в то время не получили.

По пути нашего дальнейшего следования в Башкирию мы заехали в Бузулук. Партийных товарищей там так же для нас не оказалось, и получили мы из сотрудников только одну ма­ шинистку и одного переписчика. Вот и весь наш аппарат, с которым мы поехали управлять республикой, т. к. при этом из Саранска нам был дан лишь один канцелярский сотрудник - он был и секретарем, и казначеем, и т. д. Приблизительно 25 красноармейцев, человека 4 агитаторов из них и два более или менее опытных работника, которые потом работали у нас

вкомиссии по мобилизации.

5.Работа Совета Уполномоченных в Ток-Чуранском кантоне

1)По приезде на территорию Башкирской республики, в Ток-Чуранский кантон, (это было числа 10-го июня с. г.) мы нашли для резиденции Совета уполномоченных полуразру­ шенное имение б. Шахабалова. Во флигеле наполовину, без окон и дверей, в котором Совет уполномоченных занимался и помещался со всеми сотрудниками и командой красноармей­ цев, было до нашего приезда так много грязи и всякого мусора, что понадобилось целых два дня для того, чтобы немного привести его в надлежащий вид, но и после этой чистки поме-

584

щение все же далеко не удовлетворяло нормальным условиям. Так, например, кабинет пред­ седателя имел три окна, два совершенно разбитых, выходящих в коридор, которые потом пришлось наглухо заколотить досками; третье выходило на улицу - тоже наполовину разби­ тое. К тому же это имение находилось в 70-ти верстах от железной дороги и [учтем] отсут­ ствие, как вам известно, автомобиля для быстрого передвижения по Башкирии, через кото­ рую не проходит ни одной железной дороги; о телеграфе и телефоне тоже говорить нам не приходилось. Вот те технические условия, при которых приходилось работать Совету упол­ номоченных.

Что же касается атмосферы, то надо сказать, что она там не совсем благоприятная. Дело в том, что этот район расположен в ближайшей прифронтовой полосе, поэтому приходится и здесь иметь дело не только с гражданскими, но и с военными властями и тут же при всем этом [вести] строительство новой автономной советской республики. Это последнее имеет две своих особенности: с одной стороны, общероссийские интересы или, вернее, интересы революции требовали от Совета уполномоченных быстрой и успешной мобилизации как людей, так и лошадей, которую, несомненно, Совет уполномоченных, как башкирская власть, мог выполнить с большим успехом среди башкир, чем органы РСФСР, но другая сторона медали - это права башкир на автономию, т. к. тот энтузиазм, который мы видели при встрече Совета уполномоченных среди башкир, говорит за то, что психологически для башкир представлялось дело так: «Ну, мол, теперь наша автономия окончательно осущест­ влена, раз наша центральная власть здесь с нами». И вот эти права на неприкосновенность башкир, никем кроме башкирской власти [не отстаиваемые,] заставляли нас задуматься.

Такое положение Совета уполномоченных, по моему мнению, становится довольно ще­ котливым. Тем более приходилось задумываться об этом мне как председателю Совета упол­ номоченных (я был избран на 1-м заседании Совета уполномоченных председателем его и состоял им до конца существования Совета уполномоченных). В этом случае надо уметь сде­ лать так, чтобы в одно и то же время в одном случае быть властью башкирской (это в вопросах по мобилизации) и фактически не быть властью в вопросах продовольствия, т. к. этот вопрос слишком серьезный, требует весьма осторожного подхода к нему и наличности полного аппа­ рата; и всех остальных вопросов мы касаться не могли при полном отсутствии аппарата и ка­ кой бы то ни было системы, но, к величайшему сожалению, это мнение было только мое. Дру­ гим же членам Совета уполномоченных представлялось, что управление республикой можно решать одним росчерком пера, без малейшего ущерба для дел революции. В этом вся трагедия для нас, которая наблюдается во всех башкирских автономиях.

Начиная нашу работу, мы, во-первых, приступили к мобилизации людей и лошадей, т. к. это самый спешный вопрос. Для урегулирования по этому вопросу взаимоотношений с Оренбургским губвоенкоматом и Бузулукским тоже - Совет уполномоченных послал одного члена его - Тухватуллина (т. к. Ток-Чуранский кантон состоит из частей: Бузулукского уезда Самарской губ. и части Оренбургской губ.). Затем Совету уполномоченных сейчас же пришлось столкнуться и с продовольственным делом. Дело в том, что из имения одной во­ лости Ток-Чуранского кантона ближайший райпродком был намерен вывести пшеницу, имеющуюся там до 8000 пудов; но башкирский волостной исполком, зная, что здесь в Баш­ кирии имеется башкирская власть - Совет уполномоченных, - заявил продовольственникам: «Если нам прикажет Совет уполномоченных, то отпустим этот хлеб, а если нет, то не да­ дим». К счастью моему, мне удалось единолично, как председателю, разрешить этот вопрос, и я конечно, приказал не задерживать пшеницу и, не сказав ничего нового, как [это] для Башкирской автономной республики, я заявил волостному исполкому, что в первую очередь имеющимися излишками в данном районе должны быть снабжены все неимущие по обще­ установленной норме и лишь излишки могут быть вывезены из пределов данного района;

585

словом, я приблизительно лишь повторил декрет, изданный больше года тому назад. Если же тот вопрос стал бы на обсуждение в Совет уполномоченных, то он, наверняка, постано­ вил бы задержать эту пшеницу, т. к., когда узнал об этом Тухватуллин - член Совета упол­ номоченных, - то он определенно сказал мне, что напрасно я разрешил вывоз этой пшени­ цы: «У нас горная Башкирия голодает» (это та горная часть Башкирии, которая в то время была еще в руках Колчака), хлеб же этот был урожая 1918 года.

Затем укажу на то, что, когда мы в Совете уполномоченных обсуждали вопрос об моби­ лизации лошадей, то я настаивал на том, чтобы лошадей закупать по вольным ценам у баш­ кир и др[угих] граждан Башкирской республики, или, во всяком случае, если мобилизовать, то по ценам применительно рыночным, т. к. вне Башкирии в это время лошади для военных надобностей закупались по вольным ценам. Я это объяснял тем, что нам осуществлять права автономии надо было, по меньшей мере, не с худшей стороны, а хотя бы в равной степени с русскими; тут же автономия башкирину прямо на первый же раз дает отрицательную сторо­ ну. Мое предложение было отклонено и было постановлено проводить мобилизацию по ценам ниже рыночных.

Затем перед Советом уполномоченных стояла задача широко информировать население Башкирии о прибытии Совета уполномоченных и указать населению на ту задачу, которая стоит впереди и перед Советом уполномоченных, но за неимением типографии в распоря­ жении Совета уполномоченных нам пришлось написать несколько экземпляров воззвания к населению от руки и затем разослать агитаторов, приехавших вместо с нами из Саранска, по всей освобожденной от Колчака территории Башкирии, главным образом по местностям самым близким к фронту.

2 1) Затем нами было созвано совместное совещание членов Совета уполномоченных с председателями и секретарями волисполкомов и бывшими членами кантонной управы. Главной причиной созыва этого совещания было - выяснить вопрос совместно с представи­ телями с мест о мобилизации лошадей и, второе, - это выяснить ресурсы советских работ­ ников в кантоне, которые могли бы быть подходящими как члены кантонного исполкома или ревкома. (По масштабу кантоны равняются нашим уездам). Для кантонного ревкома подходящих людей, к сожалению, не оказалось. По вопросу о совещании я этим ограничусь,

т.к. при сем докладе прилагается текст протокола данного совещания.

3)Кризис канцелярских принадлежностей, рядовых сотрудников и более или менее ответ­ ственных советских работников (на последнем нам в особенности пришлось задуматься, т. к. совещание, от которого мы хоть что-нибудь ожидали, ничего нам не дало). И вот, наряду с просьбой инструкторского отдела наркомвнутдел, что я проделывал несколько раз, о посылке в Башкирию работников, Совет уполномоченных решил послать меня в Оренбург для изыска­ ния там людей и всего вышеназванного. Когда я приехал в Оренбург, то прежде всего обра­ тился в Оренбургский губернский комитет РКП с просьбой дать нам партийных товарищей для работы в Башкирии. Но секретарь комитета, человек довольно нервный, и говорить со мной спокойно не мог, вместо прямого ответа на мою просьбу начал говорить принципиально о Башкирии, затем обещал передать мою просьбу в президиум комитета. Последний за неиме­ нием людей [в] просьбе моей отказал. Потом я был в политотделе штаба обороны Оренбурга и в отделах исполкомов2, но все-таки людей я не нашел, за исключением нескольких человек - рядовых сотрудников и одного из политода, хотя не коммуниста, - башкирина, но человека более или менее развитого, которого мне предложил тов. Киселев, завполитодом.

1В документе: 1.

2 Так в документе - во множественном числе, хотя, впрочем в Оренбурге помимо губернского располагает­ ся иуездный исполком.

586

Далее, узнав о том, что Оренбургский отдел просвещения открывает педагогические курсы на мусульманском языке, я добился там того, чтобы были приняты на эти курсы пре­ подаватели из Башкирии, выдав на содержание этих курсантов предварительно небольшую сумму денег (всего на курсы было принято 8 человек из Башкирии).

В Оренбурге я встретился с Тухватуллиным - членом Совета уполномоченных - при­ ехавшего туда по военным делам, и после его сообщения о том, что в Сеитовском посаде (этот посад входит в территорию Башкирии) мобилизация людей, объявленная Оренбург­ ским военкоматом, прошла очень слабо, явилось мобилизованных из этого посада не более 20%, и, чтобы это дело хоть немного поправить, мы с Тухватуллиным решили поехать туда - в Сеитовский посад. Там нами был устроен митинг, который по своему настроению про­ шел так хорошо, что превзошел всякие ожидания. После этого на второй же день стали яв­ ляться дезертиры, мобилизованные в военный комиссариат, так что процент дезертиров после этого в Сеитовском посаде, как потом мы узнали, значительно уменьшился.

4) Назревавший конфликт в Ток-Чуранском кантоне на почве действий одного военного продовольственника. Дело в том, что в одну из волостей Ток-Чуранского кантона приехал молодой мальчуган, как потом выяснилось, представитель особой комиссии при штабе Вост[очного] фронта по снабжению 1-й революционной армии. Он предъявил председателю волисполкома довольно вызывающие ультимативные требования в письменной форме, в которых он приказывал волостному исполкому представить по установленным ценам из­ вестное количество рогатого скота и пшеницы. Это требование он закончил следующими словами: «За невыполнение сего постановления виновные будут привлечены к военнополевому суду». Это действие на председателя волисполкома произвело, безусловно, убий­ ственное впечатление, т. к. при всей этой грозности председатель был как раз башкирин, который видел, что эти требования исходили не от башкирской власти. «Как, мол, так, ду­ мает он - у нас автономия, а тут такие грозные распоряжения извне», и он обратился в Совет уполномоченных с этой бумагой. Чтобы предупредить возможность конфликта и безболез­ ненно разрешить тот вопрос, мне Совет уполномоченных поручил поехать в Бузулук в рев­ военсовет и политотд[ел] 1-й революционной армии. После долгого хождения из политода в реввоенсовет и наоборот мне удалось добиться смягчения этого обстоятельства и отмены этого приказа, а автора его политод нашел необходимым привлечь к ответственности.

Кроме того, я в Бузулуке имел намерение добиться с помощью товарищей работников политодарма 1-й [возможности] издавать печатный орган Совета уполномоченных, но за отсутствием башкирского шрифта в типографии политода мне этой цели достигнуть не уда­ лось. Затем я выпросил у завполитодом одного партийного товарища Калашникова для ра­ боты в Башкирии (но он прислан нам все же не был). Побывал я еще и в некоторых отделах Бузулукского исполкома, т. к. одна волость этого уезда, раньше входившая в Бузулукский уезд, ныне вошла в Ток-Чуранский кантон, и я, не ликвидируя всех дел, касающихся этой волости, главным образом коснулся военного отдела и соцобеса, т. к. первый и последний тесно связаны с военным вопросом. По первому мы решили производить совместно моби­ лизацию населения Юмран-Табынской волости, а по второму мы решили так, с заведывающим пайковым п[од]отделом, - до конца июля включительно пайки должен выдавать Бузулукский отдел [соцобеса] (к этому времени подготовится кантонный ревком или испол­ ком^ который] и будет в дальнейшем снабжать пособиями семейства красноармейцев).

В Бузулуке были также педагогические курсы, и когда я стал выяснять о том, как обсто­ ит дело с учителями Юмран-Табынской волости, то мне заведывающий курсами сказал, что они так же записываются на курсах наравне с другими товарищами. Я, конечно, остался доволен и ни о каком выделении этих курсантов ни слова не говорил, но, к сожалению, был там после меня Тухватуллин, который поспешил предложить всем отделам Бузулукского

587

исполкома вычеркнуть из списка Юмран-Табынскую волость, в том числе и дело курсов взял на себя. Ввиду того, что в Совет уполномоченных деньги поступали от Башревкома неаккуратно, то эти курсанты, должно, не могли получать денежного, надлежащего им, до­ вольствия и чуть-чуть из-за этого не оставили курсов.

5) Ток-Чуранский кантонный съезд советов. Хотя Совет уполномоченных и не мог оста­ ваться долго в Ток-Чуранском кантоне, но и не мог уехать из этого кантона, не создав в нем кантонного объединения [-] ревкома или исполкома. Не имея в виду соответствующих то­ варищей, на которых можно было бы положиться, нельзя было опрометчиво созывать кан­ тонного съезда советов. Товарищ Мутин оказался очень поспешным и по своему личному почину в отсутствии моем и Тухватуллина решил созвать кантонный съезд советов. Когда я возвратился из Бузулука, то съезд был уже открытым. Отсутствие подготовительной работы, несомненно, сказалось на нем. Так, например, там обсуждались такие детальные1 вопросы, которые не подлежат совершенно компетенции съезда. Впечатление мое о съезде таково: если судить по настроению съезда, то оно было довольно хорошее, но что касается состава членов съезда то выбирать в кантонный исполком было совершенно некого. Все-таки ис­ полком был избран. Все делегаты этого съезда были автономисты. Так, например, когда я предложил съезду послать приветственную телеграмму Башкирской Красной армии и тов. Троцкому, то раздались голоса: «А Валидову, а Башревкому [?]». Я заявил, что Башревком и без того нас с Валидовым знает, и мы этим лишь будем загружать телеграф. Подробно я о съезде говорить не буду, т. к. мною прилагается при сем докладе протокол съезда.

6) 1-е совместное заседание Совета уполномоченных с вновь избранным кантонным ис­ полкомом. На этом заседании обсуждался вопрос о сдаче лугов продовольственному агенту для сенокошения. И вот Мутин с Тухватуллиным в вопросе о том, какую подесятинную пла­ ту установить на луга, исходили не из организационных расходов земельного отдела, как это делается у нас, а из того - сколько агент от этого сена наживет и, наконец, решили брать за десятину 75 рублей. Цифра эта, несомненно, крупная, меня такая торгашеская политика, несомненно, покоробила, но я все-таки сдержался, т. к. в этом заседании я председатель­ ствовал и не считал для себя удобным много говорить, да к тому же мне хотелось, чтобы это первое заседание не раскололось на части, т. к. я видел, что отстаивание иной точки зрения при таком составе лиц все равно будет безуспешно.

Между прочим, я упустил из виду еще один аргумент Мутина, характеризующий его торгашескую точку зрения по земельному вопросу: нам[, мол,] никто ничего даром не дает и не даст, подите-ка в Оренбург и попробуйте получить там бесплатно мебель, в которой мы ужасно нуждаемся, что вам оренбургцы на это ответят.

7) Организация фракции коммунистов при Совете уполномоченных. Как видно из ска­ занного мною выше, сепаративные действия среди членов Совета уполномоченных имели место (для иллюстрации напомню хотя бы скороспелый почин Мутина по созыву им кан­ тонного съезда). Так как Тухватуллин объявил себя коммунистом после объявления [советской] автономии Башкирии, к которому я был особенно требователен в силу этого, я решил созвать фракционное совещание, на которое пригласил и тов. Мутина. Когда я от­ крыл совещание, объявив, что это совещание фракционное, то я сказал Мутину, что его я пригласил, хотя не члена РКП, но я находил, что он не откажется от участия [в работе] фракционных совещаний, т. к. в основном, насколько я его знаю, он разделяет точку зрения РКП, и что для тов. Мутина все решения нашей фракции будут так же обязательны, как и для нас коммунистов. За такого рода комплимент я получил от тов. Мутина глубокую при­ знательность и, таким образом, он остался присутствовать на этом совещании.

1 Так в документе: Принципиальные?

588

Это совещание дало мне возможность говорить более1распространенно, чем на заседа­ ниях совета, о роли политических партий вообще и, в особенности, роли РКП в резолюциях. Тут я провел параллель между различными социалистическими партиями в России, с одной стороны, и РКП - с другой, указав, что мелкобуржуазный признак первых обнаружил в них отсутствие дисциплинированности и вызвал колебания и бесконечные расколы, а затем ука­ зал на непоколебимость пролетарских идей в последней, что укрепило в этой партии образ­ цовую спаянность и сознательную пролетарскую дисциплину, без которой победа труда над капиталом абсолютно была бы невозможна, и затем я подошел вплотную к вопросу о необ­ ходимости создания фракций при Совете уполномоченных.

Дальше, подойдя к конкретным вопросам, я обратил внимание совещания на то, что при создании кантонных властей мы должны действовать крайне осторожно; если [что,] нашей башкирской программой-максимум является иметь во главе кантонов и политически отве­ чающих людей своему назначению, и по национальности принадлежащих к башкирской нации, как олицетворяющей собою целую республику, то минимальной нашей задачей яв­ ляется временно во главе кантона иметь людей, в большинстве хотя бы и не башкир, но по­ литически отвечающих своему назначению. Поэтому там, где мы не в состоянии выполнять сейчас программы-максимума, принуждены будем выполнять хотя бы программу-минимум. Ввиду того, что сейчас на местах подыскать подходящих товарищей без длительной подго­ товительной работы слишком трудно и почти невозможно, то нам, говорю я, по-видимому в большинстве случаев на первое время придется создавать в кантонах не исполкомы, а рев­ комы, в которые легче подыскать соответствующих товарищей.

На этом я закончил свое слово, но мои члены совещания поблагодарили меня за это со­ вещание. Определенного же согласия на мои конкретные задания от них не последовало, так что только дипломатические ответы и комплименты получил я в награду.

8) Моя вторая поездка в Оренбург. Затем Совет уполномоченных решил отправиться для работы в другой - Джетировский кантон для работы, как советской организационной, так и для мобилизации, т. к. в Ток-Чуранском кантоне работа по последней уже заканчи­ валась. Мне же Совет уполномоченных предложил оставаться при вновь избранном испол­ коме, поработать с ним 6-7 дней и также побывать с членами исполкома в Оренбурге. Когда я приехал в Оренбург с тов. председателем исполкома и совнархоза, то я вместе с ними по­ бывал в губпродкоме, где я сообщил о том, что Ток-Чуранский кантонный, вновь избран­ ный, исполком приступает к своим обязанностям, выделив из своей среды заведывающих отделами вообще и, в частности, отделом продовольствия; указав при этом [на] громадней­ шее значение продовольственного дела, ныне так остро стоящего во всей РСФСР, а поэтому Ток-Чуранский кантонный продком должен будет принять все меры к тому, чтобы с таким же успехом выполнять все наряды, возложенные на район, входящий в Ток-Чуранский кан­ тон. На это согласились и кантонный исполкомовцы, и губпродколлегия, на заседании кото­ рой я это говорил.

Наряду с этим я запросил продколлегию помочь Ток-Чуранскому продкому своими си­ лами в создании кантонного продовольственного аппарата и дать потребное количество опытных и достаточно ответственных продовольственников, из среды которых можно было бы ввести товарищей и в состав продколлегии Ток-Чуранского кантона. Когда я этого до­ бился, то я полагал, что такие условия по продовольственной работе гарантируют нам - коммунистам - фактическое руководство продовольственной политикой, с одной стороны, и [- с другой -] максимальную утилизацию всех продовольственных запасов, имеющихся в излишках Ток-Чуранского кантона, т. к. автономисты башкиры будут охотно идти навстречу

1В документе: наиболее.

589