Tom_1_-_2002

№6

СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ: ВЫМЫСЕЛ И ПРАВДА

В РЕСКОМЕ КП РСФСР

Как уже сообщалось в печати, бюро рескома КП РСФСР отменило постановление бюро Башкирского обкома КПСС от 12 июня 1963 года «О неправильном освещении некоторых вопросов истории Башкирской АССР». Было предложено публиковать справку комиссии рескома по этому вопросу в журнале «Ваш собеседник». Ниже дается изложение этой справки.

12 июня 1963 года бюро обкома КПСС приняло постановление «О неправильном освещении некоторых вопросов истории Башкирской АССР» следующего содержания:

1.Осудить ошибочные взгляды т. Юлдашбаева на некоторые вопросы истории Башкир­ ской АССР, выражающиеся в смазывании контрреволюционного характера буржуазно­ националистического движения 1917-1920 гг. и выпячивании роли некоторых деятелей этого движения.

2.Предложить президиуму Башкирского филиала АН СССР освободить т. Юлдашбаева от должности заведующего сектором истории Института истории, языка и литературы <...>.

19 июня 1963 года с трибуны пленума ЦК КПСС при рассмотрении им вопросов идеологической работы партии была оглашена суть этого постановления Башкирского обкома, а именно сказано, что Б. X. Юлдашбаевым- «зав. сектором истории ИИЯЛ Башкирского филиала АН СССР под флагом критики культа личности делаются попытки реабилитировать буржуазно-националистическое движение в Башкирии в период Граждан­ ской войны», а также доложено о принятых мерах. («Пленум ЦК КПСС 18-21 июня 1963 года. Стенографический отчет». М., 1964. С. 139).

Постановление бюро обкома было принято на основе справки, составленной секретарем обкома X. Сайрановым, зав. идеологическим отделом обкома Т. Ахунзяновым и зав. сектором печати, телевидения и радио К. Хабибуллиным. В справке Б. X. Юлдашбаев обвиняется в искаженном освещении истории образования автономной Башкирской республики, в выпячивании роли Ахмет-Заки Валидова в создании республики, в непра­ вильной оценке некоторых других деятелей башкирского националистического движения,

вчастности М. Л. Муртазина.

Всправке сказано: «Своеобразно трактует т. Юлдашбаев Б. X. факт образования Башкирской АССР. Оказывается, созданием БАССР мы обязаны не мудрой национальной политике КПСС, как говорили и писали до сих пор, а Валидову. Как известно, с переходом башкирских войск на сторону советской власти стало возможным практически решить программу большевиков о национальной автономии башкир. И декретом Совнаркома за подписью В. И. Ленина Башкирия была провозглашена автономной советской республикой. До этого же времени предоставить национальную автономию советская власть не могла, так как территория Башкирии находилась под оккупацией. Борьба Красной армии против Дутова, чехов, Колчака-это была в то же время борьба за автономную Башкирскую советскую республику. Башкиры получили бы автономию и раньше, если бы валидовцам не удалось обманным путем втянуть их в борьбу против советской власти. Тов. Юлдашбаев же искажает причины образования автономной республики, что относится и к его рукописи «Если взглянуть по-новому». Он утверждает взгляды о том, что будто Башкирская АССР, в отличие от других национальных республик, была создана в ре­ зультате договора между буржуазным Башкирским правительством Валидова и централь­ ной советской властью. «История создания автономной Башкирской республики, - пишет

570

Юлдашбаев, - имеет специфическую особенность. Эта особенность, которую при культе личности не учитывали, заключается в следующем: она создана не декретом (сверху), а зародилась вследствие двухсторонних переговоров и соглашения (договора)»...»

Так противопоставлены застарело-догматическая и новая - научно-творческая концеп­ ции по национальному вопросу и истории валидовского движения, увенчавшегося завое­ ванием национальной автономии.

По проблеме образования автономной Башкирской республики и формирования башкирской нации, о национальных, в том числе татаро-башкирских, отношениях Б. X. Юлдашбаевым опубликовано более 90 научных трудов - монографий и статей. Начало же этой плодотворной научно-публикаторской деятельности ученого по проблеме нации и национальных отношений было положено в конце 50-х годов. Под его редакцией (он же ответственный исполнитель) был опубликован обширный (более 1 ООО страниц объема) документальный сборник «Образование Башкирской Автономной Советской Социа­ листической Республики. 1917-1925 гг.» (Уфа, 1959).

Во всех своих публикациях Б. X. Юлдашбаев, ведя линию на объективность приме­ нительно к национальному вопросу в истории Башкирии, последовательно обосновывает концепцию демократического характера национализма угнетенной и малой нации. При этом он ссылается и на В. И. Ленина, отмечавшего общедемократическое содержание национализма того народа, который страдает от гнета и борется против него. Верные

вглавном й решающем оценки и выводы Б. X. Юлдашбаева, впервые выдвинутые им в конце 50-х - начале 60-х годов, в современных условиях, конечно, должны получить дальнейшее развитие: в результате сегодняшней демократизации сложились несравненно более благоприятные, чем тогда, объективные возможности для научно верного раскрытия национального вопроса. Что, впрочем, и делается Б. X. Юлдашбаевым. Надо бы восполнить,

вчастности, такой пробел ранних его трудов, как оставшееся неосвещенным национальное движение и других, помимо башкир и татар, народов, населяющих регион, - чувашей, марийцев... Национальная жизнь их в переломном 1917-м тоже ведь значительно оживилась.

** *

Возвращаясь к существу обвинений Б. X. Юлдашбаева в переоценке соглашения 20 марта 1919 г. о советской автономии Башкирии и, следовательно, роли валидовского правительства в образовании автономной республики, обратим внимание на исторические факты, им же, Юлдашбаевым, широко раскрытые в его научных трудах.

Еще летом 1917 г. было образовано националистическое Башкирское областное шуро во главе с Ш. Манатовым и 3. Валидовым, которое в середине ноября того же года провозгласило автономию так называемой Малой Башкирии. В декабре 1917 г. башкирский курултай (съезд) утвердил провозглашенную автономию и образовал ее правительство. Башкирское правительство поручило Ш. Манатову возбудить ходатайство перед [центральной] советской властью об утверждении автономии. Однако члены правительства Башкортостана в феврале 1918 г. были арестованы оренбургскими органами советской власти и после освобождения их из-под ареста Дутовым перешли на сторону белых. Летом 1918 г. они создали башкирское белое войско (корпус) и повели вооруженную борьбу с советами. А затем в силу сложившихся обстоятельств на Восточном фронте правительство Башкортостана вступило в переговоры с советской властью. 18 февраля 1919 г. оно заявило, что переходит на сторону советской власти. Малая Башкирия была объявлена автономной советской республикой в составе РСФСР, а Башкирское правительство преобразовано в Башкирский ревком. Переговоры в Москве закончились утверждением 20 марта 1919 г. «Соглашения центральной советской власти с Башкирским правительством о советской автономии Башкирии».

571

Таким образом, утверждение составителей справки о том, что образование БАССР произошло по декрету, а не по соглашению с Башкирским правительством, противоречит исторической правде, а обвинение Б. X. Юлдашбаева в искажении истории образования Башкирской АССР неправомерно и несостоятельно.

** *

Всправке в вину Б. X. Юлдашбаеву ставилось возвеличивание роли А.-З. Валидова

внациональном движении башкир и образовании Башкирской АССР. Но, как объективно это представил ученый, Валидов действительно являлся лидером национального движения за башкирскую автономию, занимал ведущее положение в Башкирском шуро, Башкирском правительстве и Башревкоме, а в момент перехода националистов на сторону советской власти командовал башкирским белым войском. Юлдашбаев уже в тогдашних - ранних своих - трудах справедливо представлял читателю Валидова в качестве наиболее деятель­ ного идейно-политического руководителя башкирского национализма, под флагом которого развертывалось движение за национальную автономию. При этом он отнюдь не затуше­ вывал и отрицательного отношения лидера националистов к Октябрьской революции и большевистской диктатуре пролетариата, против которой он даже воевал во главе вооруженных башкир. Наглядно показывал антисоветские взгляды и действия Валидова как наиболее активного поборника национальной автономии, первоначально и вовсе не советской, а общедемократической- «буржуазной», и учтем при этом: в 50-60-е годы объективно было невозможно обойти в дозволенной литературе «классовый» критерий и «классовую» терминологию.

Всправке, легшей в основу решения обкома, говорится: «В неопубликованной рукописи статьи «Если взглянуть по-новому» т. Юлдашбаев пишет: «Авторами, проникнутыми духом культа личности и субъективизма, Башкирское правительство, подписавшее соглашение с советской властью в 1919 году, не согласившийся с декретом 19 мая 1920 года и самораспустившийся Башревком рассматривались односторонне, оценивались лишь как буржуазно-националистические и антибольшевистские»...»

На основе подобного рода цитат в справке делается вывод о том, что-де Б. X. Юл­ дашбаев не прав, оправдывая и высоко оценивая деятельность Башревкома «валидовского» состава. Однако непредвзятое ознакомление с рукописью Юлдашбаева «Если взглянуть поновому», снятой тогда с набора, но сохранившейся в архивах, и с его публикациями об образовании автономной республики показывает, что его оценка Валидова и Башревкома достаточно аргументированна, и, понятно, она была тогда внове своей объективностью и разносторонностью. Взять хотя бы такие слова ученого: «Не все члены Башревкома1после соглашения с центральной советской властью восприняли идеи пролетарской диктатуры; многие не хотели и не могли этого сделать, ибо были до мозга костей заражены буржуазно­ националистической идеологией.., буржуазно-демократическим мировоззрением». Последнее, справедливо считал ученый, особенно было присуще лидеру националистов.

По всему этому, нам думается, нельзя винить Б. X. Юлдашбаева за стремление «возве­ личить» роль Валидова и его сторонников, стоявших во главе башкирского национального движения и образования Башкирской АССР. Хотя, конечно, роль Валидова и его сторон­ ников требует дальнейшего раскрытия путем объективного изучения фактов.

Давая оценку тому периоду, надо учитывать, что образование БАССР представляло собой первый опыт советской национальной политики по выработке оптимального варианта сочетания национально-территориальной автономии и общероссийского феде­ ратизма. Автономная республика создавалась в противоречиях между тем, что Юлдашбаев

1Видимо, точнее: Башкирского правительства.

572

называет «демократическим национализмом», и тем, что официально преподносилось тогда как «пролетарский интернационализм». Б. X. Юлдашбаев стремился к [раскрытию] объек­ тивной диалектики их соотношения в процессе образования автономной Башкирской республики, в деятельности Валидова и Башревкома, обкома РКП(б) и представителей центра в Малой Башкирии.

** *

Остатье Б. X. Юлдашбаева «Муса Муртазин» («Эдэби Башкортостан», 1959, № 9. С. 5666). В решении бюро Башкирского обкома КПСС Юлдашбаев обвиняется в попытке «реабилитировать под видом критики культа личности отдельных деятелей буржуазно­ националистического движения в Башкирии в 1917-1920 гг.». Речь идет и о М. Муртазине.

Вназванной статье Б. X. Юлдашбаев отнюдь не скрывает, что Муртазин в составе белого башкирского корпуса командовал кавалерийским полком. В феврале 1919 г. он перешел на сторону Красной армии. Драматичным был уход Муртазина обратно к белым в апреле 1919 г. Юлдашбаев довольно подробно описывает этот период биографии Муртазина. Его рискованный шаг он объясняет теми грубыми ошибками, которые были допущены по отношению к башкирскому населению и башкирским солдатам частями I армии Гая. Об этом свидетельствует подписанное Куйбышевым и Новицким циркулярное письмо реввоенсовета Южной группы войск Восточного фронта реввоенсоветам 1, 4 и Туркестанской армий о необходимости пресечения произвола. Это письмо впервые и опубликовано Юлдашбаевым в указанном сборнике документов. Отметив целый ряд фактов безобразия и распущенности, реввоенсовет находит, что отношение значительного большинства башкир объективно не может не быть неблагожелательным к советской власти.

В свете указанного циркулярного письма объясним и обратный уход М. Муртазина к белым. Дальше Юлдашбаевым описывается конфликт Муртазина с командующим V белого корпуса и окончательный переход на сторону Красной армии 23 августа 1919 г., а затембоевой путь кавалерийской бригады М. Муртазина на стороне красных. За героизм в боях Муртазин был дважды удостоен ордена Красного Знамени. А впоследствии - расстрел.

Статья заканчивается фразой: «Жизнь Муртазина не укладывается в обыкновенный стандарт». В анализируемой публикации нет ничего криминального, в чем обвиняли Юлдашбаева в справке и решении обкома.

Автор объективно, с раскрытием причин колебаний и ошибок, излагает сложный жизненный путь неординарного человека, каким был М. Муртазин. Ознакомление со справкой Сайранова, Ахунзянова, Хабибуллина и анализ решения обкома показывают, что они, критикуя Юлдашбаева в отношении Муртазина, и здесь проявили однобокость и казенно-идеологическую предвзятость.

[В общем,] исторические факты в решении бюро обкома КПСС и справке, составленной тт. Сайрановым, Ахунзяновым и Хабибуллиным, проявившими тенденциозность и привер­ женность конъюнктурщине, освещаются искаженно, ими допущены неточности в оценке фактов и событий.

Основываясь на тщательном анализе событий Гражданской войны в Башкирии, комиссия считает целесообразным пересмотреть постановление бюро обкома партии от 12 июня 1963 г. «О неправильном освещении некоторых вопросов истории Башкирской АССР».

Ваш собеседник. Ежемесячный общественно-политический журнал [Башкирского рескома КП РСФСР], 1991. М 5 (май). С. 41-45.

573

ЗАРУБЕЖНАЯ СОВЕТОЛОГИЯ О БАШКИРСКОМ НАЦИОНАЛИЗМЕ И

ОБРАЗОВАНИИ АВТОНОМНОЙ РЕСПУБЛИКИ БАШКОРТОСТАН

THE FOREIGN SOVIETOLOGY

ABOUT BASHKIR NATIONALISM AND

THE ESTABLISHMENT OF THE AUTONOMIC

REPUBLIC OF BASHKORTOSTAN

Вто время, когда в Советском Союзе правящая компартия упорно насаждала в национальном вопросе угодную ей казенно-субъективистскую доктрину, когда здесь лишь изредка и с большим трудом пробивались, словно едва мерцающий «луч света в темном царстве», -ростки научной объективности в трактовке означенного вопроса, - в это время за рубежом, «железным занавесом», происходило то, о чем мы мечтали, - объективно­ критическое изучение и освещение истории национально-государственного устройства советской России и в ее составеБашкортостана, образования автономной Башкирской республики.

Отолкованиях и оценках А.-З. Валидова - лидера башкирского национализма и движения за автономный Башкортостан, а впоследствии эмигранта-у нас уже состоялся разговор. Здесь, видимо, следует ознакомиться с взглядами представителей собственно зарубежной - западной - исторической науки и политологии.

Впреобладающем своем большинстве они отрицательно оценили большевистские методы решения национального вопроса - узкоклассовый принцип пролетарского интернационализма, спекуляцию на принципе самоопределения наций «вплоть до государственного отделения», который на деле всячески нарушался и извращался. Зарубежные ученые, а также политики всегда подчеркивали несовместимость марксистсколенинской идеологии с принципом национального самоопределения. «Наше психологическое наступление должно подчеркивать конфликт между коммунизмом и национализмом», то есть национальной независимостью, - такие рекомендации давали американские специалисты по идеологической стратегии. В связи с чехословацкими событиями 1968 г. французский президент Шарль де Голль и его министр иностранных дел заявили: «...уже стало невозможным, чтобы какая-либо идеология, и в частностикоммунизм, одержала верх над национальными чувствами»; «Конечно, нелегкая задачапримирить коммунизм и национальную независимость».

Что же касается специальной литературы зарубежных историков и политологов по рассматриваемой проблеме, то здесь представляется возможным сказать следующее.

** *

Остановимся прежде всего на суждениях небезызвестного американского политолога и историка Ричарда Эдгара Пайпса (выходец из Польши, в 50-60-е годы занимался в Центре русских исследований Гарвардского университета США). Рассмотрим его оценки по вопросам: коммунизм и национализм, большевики и большевизированные советы как русские по составу структуры и выразители интересов переселенцев, осевших на Южном Урале, как проводники советского колониализма; отношение большевистских и бело­ гвардейских властей к идее башкирской национальной автономии, переход националистов от белых к красным и объявление советской автономии Башкортостана, последующие

574

трения и конфликты, особенно по вопросу о пределах провозглашенной автономии - вокруг автономно-республиканского статуса, - декрет ЦИК и СНК советской России «О государ­ ственном устройстве А<...> С<...> Б<...> Р<...> («Об отношениях А<...> С<...> Б<...>Р<...> кР<...> С<...> Ф<...> С<...> Р<...>»), принятый 19 мая 1920 г. за подписью М. Калинина и В. Ленина, и последовавшее за этим актом предельное обострение национально­ политической ситуации в Башкортостане...

Р. Пайпс выражает прямую антипатию к национальной политике коммунистов-болыые- виков, противопоставляя ее праву наций на самоопределение и сводя к колониализму.

Вдвух своих работах он разбирает ее применительно к истории Башкортостана. Это:

(1)статья «Первый эксперимент советской национальной политики: Башкирская республика. 1917-1920 г.» (Richard Pipes. The First Experiment in Soviet National Policy: the Bashkir Republik. 1917-1920» - in magazine «The Russian Reviev», 1950, vol. 9, № 4) и (2) монография по национальному вопросу в СССР- «Образование Советского Союза. Коммунизм и национализм. 1917-1924» (The formation of the Soviet Union. Communism and Nationalism. 1917-1924»). Кембридж-Массачусетс, 1954. В этой книге национальный вопрос по Башкортостану рассматривается в разделе «Башкирская и Татарская республики» (с. 161-168, но частично затрагивается также на некоторых из предыдущих и последующих страниц)1 При этом Р. Пайпс помимо некоторых других использует в разной степени книги

и статьи А. Адигамова, С. Диманштейна, П. Мостовенко, М. Муртазина, Ф. Самойлова, В. Сыромолотова, Ш. Типеева, X. Юмагулова, отразивших в своих публикациях (преиму­ щественно 20-х годов) факты и события по истории образования автономной Башкирской республики в составе советской России.

Р. Пайпс одобрительно отнесся к деятельности башкирских националистов, оценив их как представителей башкирской нации в целом, критически отнесся к большевистской ломке и переделке исторически сложившейся жизни Башкортостана. Советский декрет о земле, считает он, привел к отчуждению башкирских земель в пользу русских колонистовпереселенцев. Р. Пайпс утверждает, что «значительное число колонистов примкнуло к большевикам, когда увидело, что лозунг «пролетарская диктатура» может быть хорошо использован против местного населения <...>. Многие из колонистов, осознавшие возможность использования советской системы для своей выгоды, были зажиточными крестьянами (кулаками) и представителями царской колониальной администрации» («The Russian Reviev», 1950, vol. 9, № 4. С. 86). Правда, Р. Пайпс здесь толкует, имея в виду, как местное население, «казахо-киргизов степных районов», но в общем контексте суждений о двух смежных народах, о том, что «башкиры и казах-киргизы создали свои политические центры в Оренбурге, и там в декабре [1917 г.] они созвали свои съезды, на которых была провозглашена автономия Башкирии и казахо-киргизов» (там же).

В своей книге «Образование Советского Союза...»2 Р. Пайпс пишет: «Большинство советских органов в районе Урала, как и в других мусульманских районах [в т.ч. Башкирии], по своему национальному составу были великорусские. Большой частью они состояли из рабочих, солдат военных гарнизонов и крестьян-колонистов, то есть из социальной группы, которых не было у башкир. Поэтому неудивительно, что различные советы, которые возникли на башкирской территории в период революции, были в этническом отношении русскими и боролись за интересы русского населения. Советы заняли сторону русских колонистов в борьбе за землю с башкирами. Башкиры во многих случаях были лишены возможности участия в советах» (с. 163).

1Раздел входит в главу «IV Мусульманские окраины».

2 Все последующие ссылки относятся к этой публикации советолога.

575

Вфакте ареста оренбургскими большевиками башкирских националистов-валидовцев

вфеврале 1918 г. Р. Пайпс усматривает отказ башкирам в национальной автономии. Отталкиваясь от этого факта, он делает более общий и «упреждающий» вывод: «Башреспублика, о которой пойдет речь в следующей главе этой книги, являла собой полное нарушение принципов национального самоопределения, и нет ничего удивительного в том, что Ленин отказался от своих прежних обещаний» (с. 108).

Касаясь страниц военно-политической хроники действий башкирских националистов, Р. Пайпс пишет: «Сотрудничество между башкирами и белыми длилось недолго, оно было

будущего самоуправления и башкирских аграрных требований», и далее: «Когда в ноябре 1918 г. Колчак ликвидировал Комуч и провозгласил себя диктатором, отношения между башкирами и белыми еще более ухудшились. Колчак не скрывал своей неприязни к националистическому движению и издал приказ о роспуске самостоятельных башкирских отрядов и создании таковых в составе белой армии» (с. 161-162).

Отметив обострение отношений националистов с белой гвардией, особенно Дутовым, заговор против которого сорвался, Р. Пайпс так рисует последующие их действия: «Посредством комиссаров, находившихся в феврале 1919 г. близ линии сражения, Валидов предложил при условии выполнения определенных гарантий перейти к красным. Он требовал выполнения обещаний о самоуправлении для башкир и создания самостоятельной Башкирской республики. В марте, после месячных переговоров, он достиг соглашения с коммунистическим режимом. Условием соглашения было создание автономной Башкирской республики в пределах так называемой Малой Башкирии, как было установлено Валидовым еще в 1917 г.». И общая оценка: «Это соглашение было большой уступкой советского правительства» и что «оно предусматривало отказ от проекта ТатароБашкирской республики и создание автономного штата (State), содержало обещание предоставить башкирам гораздо большее политическое и экономическое самоуправления, чем Москва в то время была в состоянии и склонна предоставить республикам. Соглашение давало башкирам возможность реализовать национальные их чаяния и приступить к осуществлению своей программы по земельному вопросу» (с. 162).

Но Р. Пайпс далее вынужден констатировать оказавшиеся неизбежными трения националистов с большевиками вокруг автономно-республиканского статуса. Трения возникли, пишет он, «из-за разницы интересов между русским и башкирским населением этого района <...>. Башкиры, установив контакт с большевиками довольно-таки поздно во время Гражданской войны, не успели еще испытать на себе коммунистические методы и не сознавали, что данные им уступки были тактическим шагом для того, чтобы побудить их изменить белым. Они толковали мартовское 1919 г. соглашение как акт предоставления им полной политической и экономической свободы и предприняли ряд мер по принудительной экспроприации и выселению всех немусульман, вселившихся в башкирские районы в годы столыпинской реформы, по замене их башкирами. В то же самое время они вознамерились образовать автономную Башкирскую коммунистическую партию и провести обмен дипломатическими представителями с другими советскими республиками» (с. 163).

Имея в виду объявление вернувшегося в конце августа 1919 г. из эвакуации Башревкома о взятии им на себя всей полноты власти в пределах образуемой республики, Р. Пайпс отмечает: «Эти заявления полностью противоречили интересам местных большевистских и государственных учреждений, с которыми Башревком должен был работать». И далее: «Для большевистской партии и государственных учреждений, функционирующих на башкирской территории, сама перспектива башкирского самоуправления была не по вкусу.

576

Местными советами и революционными комитетами Урало-Волжского района принимались резолюции с осуждением автономной Башкирской республики. Свои резолюции, посылаемые в Москву, они аргументировали тем, что район имеет слишком большое экономическое значение, чтобы его отделять от уральских промышленных центров, а местное население слишком слабо, чтобы физически и материально поддерживать советскую власть, что башкиры и, в особенности, руководители Башревкома сражались на стороне белых и поэтому нельзя им доверять, и, наконец, создание национальных республик противоречит интернациональным принципам коммунизма. Можно сказать без преувеличения, - заключает Р. Пайпс эту свою характеристику, - что за исключением некоторых влиятельных друзей в центре, среди которых был и Ленин, идея Башкирской республики не имела поддержки в большевистских кругах» (с. 163-164).

«Башревкому, - пишет Р. Пайпс, - в борьбе за власть на своей территории приходилось бороться против враждебного к нему отношения советских властей в соседних губерниях и большевистских организаций на территории самой Башкирии»; создавать собственную компартию башкирским националистам не было позволено, и областная партконференция Малой Башкирии, проведенная в ноябре 1919 г., «как и можно было ожидать, оказалась под подавляющим влиянием русских, которые преуспели в выборах местного комитета компартии. В обкоме русские захватили ключевые позиции. Со временем этот обком стал орудием, с помощью которого местные русские и татары, поддерживаемые важными и влиятельными лицами из центра, разрушали национальную автономию башкир» (с. 164-165). В ответ на претензии националистов, отмечает советолог, «обком заявлял, что он будет направлять работу Башревкома и одобрять или не одобрять наиболее важные политические шаги республики. Башкиры были устранены также от контроля над ЧК. Башревком оказался в трудном положении. Его вожди видели, как группа татар и русских становятся вождями и используют свое положение в интересах русских колонистов» (с. 166).

Но большевистский обком не пользовался доверием башкирских масс, которые, по словам Р. Пайпса, «симпатизировали Башревкому и выражали откровенную враждебность к официальным коммунистическим представителям из русских», и тогда «обком использовал чрезвычайно эффективный метод для преодоления тех препятствий». Это - учрежденная советским правительством комиссия по оказанию помощи голодающему населению Башкирии («Башкиропомощь»), которую возглавил известный большевик Артем (Ф. А. Сергеев), специально присланный в Малую Башкирию из Москвы. «Обком и мест­ ные агенты Башкиропомощи использовали зависимость от них народных масс для организации среди башкир мощной сети большевистских ячеек», - отмечает Пайпс (с. 165).

Прослеживая растущие противоречия и трения между националистами и боль­ шевиками, американский советолог затронул и факт ареста группы членов обкома РКП(б) как противников башкирской национальной автономии. «Обком, - пишет он,-попросил военной помощи у соседних губерний (Уфа, Оренбург) и от Туркестанской Красной армии во главе с Фрунзе» (Южная группа войск бывшего Восточного фронта). О последовавшем затем, в марте 1920 г., уфимском совещании по башкирскому вопросу, которое провел Троцкий: «Была принята резолюция в пользу Башревкома и с требованием невмешательства большевистских организаций в дела башкирского штата» (с. 165, 166).

Главное, Пайпс обратил свое внимание на проблему автономно-республиканского ста­ туса как «яблока разДора», то есть трений и конфликтов националистов с большевиками - ревнителями так называемого пролетарского интернационализма в вопросах автономии и федерации. Пока шла Гражданская война, пишет он, центральная советская власть еще терпела автономию башкир, но как только война стала подходить к концу, она уже не могла «вынести той исключительной власти, которую получил Башревком в 1919 году и которая

была большей, чем та власть, коей обладало любое другое политическое учреждение на советской территории».

Имея в виду обострение в 1920 г. конфликтной ситуации, советолог замечает: «До сего времени башкирские лидеры продолжали верить, что их трения с коммунистической партией происходят больше от шовинизма местных, чем центральных властей <...>. Ленин и Троцкий держали себя дружественно по отношению к Башкирам, а Сталин, если и проявлял симпатию к татарам, но тем не менее стоял за сохранение башкирской автономии. Считалось, что если не Москва, то местные большевики легко разделались бы с башкирской автономией. Но вскоре башкирские лидеры вынуждены были осознать, что поддержка, оказываемая им Москвой, не была искренней и постоянной» (с. 166).

В этой связи Р. Пайпс отмечает, как «главные политические фигуры обеих сторон были вызваны [из Башкирии] в Россию, а в Москве создана специальная комиссия по устранению разногласий в составе Троцкого (председатель), Сталина и Каменева». И о принятии по рекомендации этой комиссии декрета ВЦИК и СНК о пределах полномочий правительства автономной Башкирской республики от 19 мая 1920 г. (у Пайпса день опубликования - 22 мая): он был принят, указывает советолог, без согласования с башкирами и обрушился им как снег на голову, а далее: «Согласно этому декрету, - пишет Р. Пайпс, - Башкирское правительство лишилось всех прав, гарантированных соглашением 1919 г. Все полити­ ческие, финансовые и экономические органы были подчинены центральным властям и за башкирами оставлялись лишь незначительные административные функции и полномочия. Это было явным нарушением соглашения предыдущего года и явилось тяжким ударом по чаяниям башкир». По словам советолога, «после более чем года сотрудничества с больше­ виками ни одна из надежд башкирского народа не была осуществлена: они не имели ни земли, ни самоуправления... ввиду империалистических тенденций русских». Он указывает, что на своем тайном совещании Башревком осудил декрет и что, по оценке Валидова, самоуправление башкир при советской власти оказалось даже меньше того, чем они располагали при Николае II и Столыпине (с. 166', 167).

О последующих событиях:

«С этого времени в Башкирии разразилась Гражданская война <...>. Обком затребовал дополнительную вооруженную помощь от соседних губерний и Туркестанской Красной

в карательные отряды для того, чтобы отомстить за себя башкирам и захватить земли и скот, которых они очень давно жаждали. Под предлогом того, что они подавляют контрреволюционное восстание, русские начали устанавливать настоящее царство террора, сопровождая это грабежами и убийствами, без разбора, башкир. Растущее число башкир уходило в горы, чтобы присоединиться к повстанцам. Таким образом, в некотором смысле башкирское восстание 1920 г. может рассматриваться как результат слияния двух самостоя­ тельных оппозиционных течений: изначальная политическая оппозиция башкирской правя­ щей верхушки и интеллигенции была подкреплена и усилена вспышкой народного восстания башкир». В доказательство народного характера повстанческого движения Р. Пайпс ссылается на тот факт, что оно продолжалось некоторое время и после того, как большая часть членов Башревкома была арестована или вынуждена уехать за границу (с. 167,168).

А далее об автономном Башкортостане без собственно башкирского национального руководства: «Нелояльные башкиры были исключены из партии и из госаппарата. В обком и новый Башревком башкиры были включены в самом незначительном числе. Более того, I конгресс советов Башкирии, созванный <...> с целью избрания нового правительства, не имел в своем составе <...> местных башкир, потому что все делегаты-башкиры были

578

арестованы как националисты. Неудивительно, что избранное этим съездом правительство состояло из представителей всех этнических групп кроме башкир. Таким образом, Башкирская республика, формально созданная в 1920 г.1, не имела башкир в составе своего правительства» (с. 168). Пайпс при этом ссылается на П. Н. Мостовенко («Большие ошибки в Малой Башкирии»), который, обратив внимание Г. К. Шамигулова, предсе­ дателя нового правительства республики, «на совершенно микроскопическое количество, делегатов-башкир», получил ответ: накануне съезда-де «кое-кого из выбранных мы арестовали как националистов».

** *

Далее обратимся к Эдварду Хэллету Карру, английскому ученому-советологу, начи­ навшему свою карьеру на дипломатическом поприще. Мы имеем возможность озна­ комиться с содержащимися в его публикациях суждениями по вопросам: национальный состав населения Малой и Большой Башкирии, социально-экономический уровень жизни башкир, влияние на них русских переселенцев и трения с ними на земельной почве, советский колониализм, наступление большевиков на националистические правительства тюрко-мусульманского Востока, башкирские националисты в рядах белого движения, их переориентация на большевиков и соглашение с ними об автономии, различие центральных

иместных властей - обкома - РКП(б) в их отношении к автономии, трения и конфликты, майский 1920 г. декрет и судьба националистического Башревкома, I съезд советов автономной Башкирии и степень собственно башкирского на нем представительства, различия и взаимоотношения башкир с татарами и проект совместной их республики - эти

идругие, смежные с ними, вопросы башкирской истории2.

Национальный вопрос по Башкортостану рассматриваемого нами периода истории нашел отражение в двух, по крайней мере, советологических публикациях Э. Карра. По времени издания это прежде всего опубликованный в 1950 г. 1-й из 3-х томов истории Октябрьской революции (Edward Hallet Carr. The bolshevik Revolution, 1917-1923. Vol. 1. L., 1950), составляющих первую серию 10-томной «Истории советской России» Э. Карра, опубликован спустя несколько месяцев после появления в печати статьи Р. Пайпса «...Башкирская республика. 1917-1923». В 1957 г. у него появляется статья «К вопросу о советской Башкирии, или некоторые заметки (или: несколько заметок) о советской Башкирии» (Edvard Hallet Carr. Some Notes on Soviet Bashkiria-in magazin «Soviet Studies», 1957, Vol. VIII, January, № 3). C. 217-235, и здесь Э. Карр поведал о своей публикации 1950 года. «Ввиду сжатого объема книги этому (башкирскому. - Б. Ю.) эпизоду я мог посвятить лишь несколько слов. Теперь же, пересмотрев источники в свете статьи Пайпса, я нашел, что эта статья, будучи гораздо полней, чем мой обзор, страдает еще и недостатками, а в некоторых аспектах -одностороння <...>. Хотел бы добавить, - пишет он далее, - что доктор Пайпс в своей ценной книге «Образование Советского Союза» [1954 г.] повторил ряд одних и опустил ряд других положений своей статьи, и он, возможно поэтому, тем самым уже пересмотрел ряд своих первоначальных выводов». Таким примечанием предваряет Э. Карр свою статью 1957 г. «К вопросу о советской Башкирии, или некоторые заметки о советской Башкирии» (названный журнальный выпуск. С. 217).

1Видимо, имеется в виду тот самый I съезд советов, о котором толкует советолог. Первый - значит, «учредительный», оформляющий республику.

2 Э. Карр и в полемику вступает с Р. Пайпсом по ряду этих вопросов (оценка соглашения о советской автономии, майского 1920 г. декрета о правовых пределах башкирской автономии...). Будут отмечены и общие неточности Карра с Пайпсом в татаро-башкирском вопросе, а далее мы вернемся к Пайпсу о вопросе о судьбе проекта ТБР после провозглашения советской автономии Башкортостана, ороли в ней М. Султан-Галиева...