Глава IV

Информационно-правовое обеспечение

Религиозной безопасности России

Изучение общественного мнения о деятельности деструктивных религиозных организаций

Средства массовой информации

Главный редактор «Независимой газеты» в одной из своих статей как-то заметил, что сегодня, для того чтобы приблизительно разобраться в сути какого-либо события, нужно прочитать минимум двадцать газет. Думается, господин Третьяков упрощает дело. Это он знает, какая газета кем куплена, а большинство читателей, разумеется, и не ведает о том. Для этого нужно иметь информацию хотя бы о идеологии и целях финансовых владельцев. Кого они поддерживают в правительстве, интересы каких банков и корпораций выражают, с какого иностран-ного «пульта» управляются и какое сознание в обществе намереваются «слепить» и т.д. Среди методов манипулирования общественным мнением телевидение использует фильтрацию информации. Иное событие раздувается до вселенских масштабов, а иное ─ попросту замалчивается, будто его и не было вовсе. Одно время по всем телеканалам каждое утро вещали заезжие миссионеры в стиле ток-шоу. В ряде городов для еретических проповедей предоставлялись даже стадионы. Атака на Православие ─ отдельная большая тема. Здесь достаточно отметить, как канал НТВ вознамерился 26 апреля 1997 г., на Пасху, показать неприемлемый для всего христианского мира фильм «Последнее искушение Христа». Несмотря на митинги, шествия православной общественности, выступления в СМИ, все-таки телекомпания в начале ноября показала этот фильм. Однако органы государственной власти, обеспечивающие безопасность своего населения, в том числе и релиозную, ни разу не поинтересовались, высказывает ли беспокойство само население, из-за которого якобы разгораются страсти, правильно ли граждане оценивают опасность социального и духовного зла? Каковы приоритетные направления в сфере духовной безопасности с позиций населения?

В современном обществе, как известно, различают такие формы существования общественного сознания, как политические идеи, правосознание, мораль, религия, наука искусство и эстетические взгляды, философия. Все эти формы отличаются друг от друга способом отражения действительности, особенностями своего развития, ролью в жизни общества и т.д. Но, прежде всего ─ своим предметом. Различные формы сознания отражают различные стороны действительности, например, правосознание имеет дело с нормами права. Но ни с одной из названных форм невозможно отождествить общественное мнение. Дело в том, что предмет общественного мнения не ограничивается рамками какой-либо одной сферы.

Выражая свое отношение, например, к религиозному событию, давая совет, оценивая, анализируя или регулируя отношения между людьми, общественное мнение в конечном счете всегда прибегает к поощрению, поддержке утверждению или ─ осуждению, отказу в поддержке, отрицанию. Оно может, с одной стороны, воспитывать массы на «живых» примерах, а с другой ─ выносить проблему на «общий» суд. Но для любого выражения необходимы социально-политические условия. В какой мере созданы эти условия, в такой они и скажутся на формировании общественного мнения по тем или иным вопросам, отразятся (или не отразятся) в ходе референдумов, всеобщих выборов в законодательные (представительные) органы власти различных уровней и т.д.

Например, в зависимости от степени свободы слова средства массовой информации могут с различной адекватностью выражать мнение, господствующее как в обществе в целом, так и в отдельных социальных, национальных, региональных и т.п. группах и общностях.

Американский генерал А.Даллес в 1945 г. произнес фразу:

Посеяв в России хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить. Как? Мы найдем своих единомышленников, своих помощников и союзников в самой России… Если кто-то не понимает смысла этих слов, то можно пояснить: это ─ попытка лишить нашу культуру самобытности, корневых традиций в нравах и обычаях, но, прежде всего ─ попытка лишить нас наших духовных ценностей. А для нас главная духовная ценность ─ Русская Православная Церковь, к которой обращаются руководители государства в трудные минуты и в храмы которой они приходят в православные праздники, демонстрируя поддержку традиций и уважительное отношение к своей духовной культуре.

Постановка же «проблемы» установления правопреемства религиозных организаций является вообще надуманной, так как живем мы среди живых людей, а не в архивах правовых документов. И если Русь была крещена официально в православной христианской вере, то никто никогда её не перекрещивал, а понятия «Русь», «Россия», «государство российское» без нас, живых людей, мертво. И поэтому спросить-то надо у народа, который «не выпадал из легальной истории», а по крупицам сохранял для своих потомков духовное наследие наших предков… Фактом, а не демагогическим теоретическим рассуждением являются восстановление, строительство и реставрация наших православных храмов, совершение обрядов и обретение традиционных православных праздников на государственном уровне.

Напрашивается вывод: печать, газетно-журнальная периодика, другие средства массовой коммуникации, если отнестись к ним как к объектам изучения, предоставляют читателю разнообразные суждения по определенным социальным явлениям и процессам. Анализ газетных текстов, например, помогает составить представление о том: — какого рода «новые» религиозные организации выразителей общественного мнения в тот или иной период времени;

— каково, по их информации, состояние общественного мнения о религиозной деятельности; как они рисуют образ священника, образы святых отцов; как отражают степень напряженности (или отсутствия таковой) между населением и деструктивными религиозными организациями.

Здесь следует подчеркнуть весьма важное обстоятельство. Состояние общественного мнения является отражением состояния среды обитания религиозных организаций в целом и традиционных конфессий в частности. Вряд ли нужно доказывать тот очевидный факт, что деятельность РПЦ в дружественной среде проходит иначе, чем во враждебной. Поскольку средства массовой коммуникации являются не только каналом выражения, но и мощным средством формирования общественного мнения, то важное значение приобретает вопрос о том, насколько адекватны публикации и эфирные выступления реальному положению дел в сфере вероисповедания. Появляется необходимость сопоставить существующую ситуацию в сфере религиозной деятельности с отражением ее, например, в местной прессе.Когда целесообразно оценивать материалы на:

— достоверность представленных событий;

— ошибочность или истинность суждений о событиях;

— преднамеренную ложь или реальность сообщаемого;

— приукрашивание фактов действительности или, наоборот, степень «очернительства» в её изображении.

Таким образом, цели обращения государственных органов к общественному мнению, представленному коммуникатором в институциализированных каналах, могут быть самыми разнообразными.

Однако обращение к публикациям, касающимся религиозных организаций, даёт лишь частичную информацию о существующей реальности. Для изучения последней не-ходимо провести специальное исследование, посвященное общественному мнению о деятельности религиозных формирований, выраженному по другим информационным каналам. Дело в том, что рассматриваемый канал практически способен порождать разного рода иллюзии, заблуждения, отражать не действительно существующее общественное мнение, а его официально одобряемый суррогат, «отпускаемый» инстанциями «информационной безопасности».

Санкционированные митинги, уличные шествия, демонстрации и другие массовые акции.

Это внешняя форма (в которой непосредственно объективируется общественное мнение, проявляясь в поступках, действиях, практической деятельности людей), закрепленная статьей 31 Конституции РФ.

Суть выраженного таким образом общественного мнения обычно фиксируется в лозунгах, под которыми проходят демонстрации или митинги, в требованиях либо в разного рода политических программах, за претворение в жизнь которых ведется борьба. Так, чтобы методом наблюдения выяснить отношение населения к «Церкви сайентологии», достаточно было ознакомиться с лозунгам некоторых митингов, и стало ясно, что молодые патриоты-москвичи ненавидят миссионеров, предлагают им убираться в США.

Пикеты и манифестации

Этот канал выражения общественного мнения важен как объект изучения прежде всего в той мере, в какой он обещает конфликт между населением и деструктивным организациями. Даже при проведении санкционированных мероприятий может возникнуть конфликтная ситуация, причиной которой могут стать как неправильные действия адептов религиозных групп, так и противоправное поведение участников акции. Чтобы привлечь к себе интерес носители конкретного общественного мнения стремятся озвучить его порой в экстремальных формах, связанных с нарушением установленных правовых норм.

Вместе с тем нельзя не отметить: рассматриваемый канал выражения общественного мнения играет все ж довольно скромную роль, поскольку проведение демонстраций и т.п. акций, как правило, связано с наиболее острыми и конфликтными вопросами. К тому же, изучая общественное мнение, выраженное только в указанной форме, исследователь не может быть уверен, что ему удалось узнать все существующие в обществе (или в рамках изучаемой среды) взгляды на проблему влияния «новых» религиозных организаций на умы и сердца России. Собранные факты могут оказаться случайными, «надерганными». Кроме того, «неуправляемость» этого объекта исследования, несистематичность его возникновения сокращает его тематику, что ведет к сокращению применения методов изучения общественного мнения. Но если эти каналы и формы выражения общественного мнения оставлять без внимания, то исполнительная власть лишается важного источника информации, что препятствует принятию решений, упреждающих неблагоприятное развитие ситуации, и поиску средств защиты населения.

Молва, сплетни, анекдоты, общественное настроение, а также несанкционированные массовые акции.

Эти проявления массового сознания не содержат характерных для институциализированных каналов официальных форм выражения. Общность, избирающая и санкционирующая средства выражения своего мнения, обычно и является той общностью, которая это мнение представляет, осуществляет действия по его выражению и принимает ответственность за весь этот процесс.

Подобное обстоятельство позволяет подчеркнуть совершенно иной характер этого выражения общественного мнения ─ спонтанный, стихийно-массовый. Хотя следует оговориться: к рассматриваемой группе мы относим не организованные массовые акции, на проведение которых просто не было дано разрешение, а возникшие стихийно в связи с конкретным фактом, событием и т.п. В нашем конкретном случае это могут быть ритуальные убийства, газовая атака в метро, рок-шоу сатанистов и другие.

Эти подвижные, слитые со стихией жизненного опыта людей, подчас неявные образования и состояния не так наглядны, как организованные формы, фиксированные процедуры выражения общественного мнения (например, организованные демонстрации, шествия), но выражают истинное состояние сознания общности, не прошедшее через «вторые руки».

Ту функцию «политического контроля», защиты или охраны, которую в институциализированных каналах выполняют официальные посредники, представители и специальные органы, здесь осуществляют межличностные и массовые взаимоотношения и ─ как следствие ─ фунционирующее общественное мнение.

Иначе говоря, механизм действия неинституциализированных каналов в значительной степени сливается с процессом повседневной практической жизнедеятельности людей, когда нет необходимости в каких-либо дополнительных усилиях, направленных на уточнение содержания мнения. В так называемых малых группах общественное мнение стихийно выражается и воздействует на поведение людей, оно как бы «висит в воздухе» и доступно непосредственному восприятию каждого члена группы. Например, у всех на устах был политический анекдот, возкший по поводу «вето» Президента на законопроект «О свободе совести и о религиозных объединениях». Говорили, что против принятия оного выступили всего два прихожанина ─ Клинтон и папа Иоанн-Павел II.

Сказанное вовсе не означает, что неофициальные каналы более просты, менее развиты, чем специально организованные. В неинституциализированном канале выражения общественного мнения действуют совершенно иные механизмы, ничуть не менее сложные, напротив, гораздо более тонкие, глубинные и менее осязаемые, предметно-обозначенные, чем в институциализированном.

Молва, слухи, анекдоты, общественное настроение являются особым источником образования и выражения общественного мнения. По своим коммуникативным функциям они относятся к типу информативных сообщений, то есть таких, ядро которых составляют сведения о реальных или вымышленных событиях. Для них характерен целый ряд особенностей. Во-первых, факты, ставшие сюжетами слухов (например, о масштабах деструктивной деятельности «АУМ Синрикё» в России), в процессе передачи искажается порой до неузнаваемости. Во-вторых, эти проявления сознания обладают весьма высокой оперативностью и очень малой надежностью. Они, если и не обладают всегда нулевым содержанием, то все же, как правило, неизменно оказываются смещенными «в сторону нуля». В-третьих, данные проявления эмоционально значимы для аудитории. Циркулирование молвы, слухов, сплетен, анекдотов облегч¬ает межличностные контакты, даёт им дополнительный импульс, снимает психологическое напряжение в социуме, Эиоционально значимый сюжет становится достоянием обширной и чаще всего рассредоточенной аудитории.

Тем не менее, социологическое изучение данного объекта органами юстиции, осуществляющими регистрацию «новых» религиозных образований и контроль над ними, возможно по таким направлениям, как:

— выявление эмоциональной характеристики рассматриваемых проявлений сознания;

— определение границ их распространения;

— интенсивность циркуляции.

Что это даёт для решения вопроса о регистрации? Прежде всего позволяет вынести квалифицированное суждение о доминирующих в некоторой социальной общности настроениях и мнениях о деятельности тех или иных религиозных групп, об информационной обстановке и возможных путях её улучшения. Если все это ─ в совокупности ─ окажется неудовлетворительным, то возможен и отказ в регистрации. Уже сам факт появления слуха ─ стихийно возникшего или преднамеренно распространяемого говорит о том, что интерес людей к важной, по их мнению, проблеме, например, вовлечения адептов в секты остался не удовлетворенным средствами массовой коммуникации.

Таким образом, слухи и другие проявления массового сознания ─ некая разновидность информации, распространямой исключительно по неформальным каналам и направляемой на удовлетворение реальной информационной потребности, не нашедшей отклика в иных средствах информации. Это как бы коллективная попытка найти ответ на актуальный вопрос в условиях дефицита достоверных сведений.

Помимо своего права на получение достоверной информации, гарантированного Конституцией РФ (ст.24 граждане также имеют право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию любым законным способом (ст.29). Однако ни органы государственной власти, ни их должностные лица не обеспечивают гражданам возможность ознакомления с документами и материалами, непосредственно затрагивающими их права и свободы практически во всех сферах, в том числе и религиозной. В реальной жизни гражданин остается один на один с нависшими над ним лично, его семьей угрозами со стороны различных деструктивных новообразований.

Отсюда проистекает главная задача исследования социально-психологических проявлений массового сознания, если они становятся объектами изучения органами юстиции: это ─ выявить условия и причины возникновения этих проявлений, что даст возможность, во-первых, обнаружить слабое звено в системе передачи сведений и, во-вторых, разработать средства удовлетворения соответствующей информационной потребности. Дело в том, что, порой прослеживается недопустимый разрыв во времени между событиями, начинающими вызывать интерес населения, и официальными сообщениями о них. Так было с «АУМ Синрике», так было и с «Церковью сайентологии» в связи с якобы имевшим место обучением С.В.Кириенко в «Хаббард-колледже» в Нижнем Новгороде. Кстати, напрашивается одно существенное замечание: как в coциологии, так и в социальной психологии изучение спонтанных каналов считается более трудным. Оно требует вхождения в область «незримых» взаимоотношений между людьми, их субъективных побуждений и процессов, протекающих в сознании.

Но есть ещё одна внешняя форма, в которой объективируется общественное мнение: стихийные массовые акции. Общественное мнение, пожалуй, как никакое другое аналогичное образование, ставит современную социальную науку перед фактом: в обществе функционируют не изученные и даже до сих пор не выделенные типы общественного сознания. Носители его ─ многочисленные индивиды, объединенные в те или иные группы, но в то же время не имеющие статуса.

В известном смысле они подобны природным явлени¬ям: их мнения как прогрессивны, так и консервативны, а действия могут оказаться как «благом», так и «злом», но их нельзя запретить. В данном случае исследователи сталкиваются с так называемым латентным, то есть не выраженным в официальных каналах, общественным мнением.

Главная причина существования такого явления кроется в некоторых социально-политических моментах, которые не позволяют ему проявиться или ограничивают его практическое проявление. Наличие разрыва между широким общественным интересом и интересом небольшой части общества, осуществляющей руководство нашей жизнью, создает разного рода искусственные препятствия. Их воздвигают специальные учреждения, официальные посредники на пути функционирования общественного мнения.

И тогда социальная общность, не имея возможности воспользоваться контролируемыми каналами массовой информации, избирает стихийно-массовые акции, чтобы высказаться по поводу того или иного вопроса, который вызывает у общности наибольший интерес. Как показывает практика, это прежде всего то, что было закрыто от нее, поскольку держалось руководящим меньшинством в тайне и было отмечено печатью «совершенно секретно». Но чтобы судить о чем-либо, человек не нуждается ни в каких правах, кроме одного права ─ жить. Поэтому он высказывается по тем или другим вопросам невзирая ни на какие регламентации и запрещения.

Столь простую мысль ещё полтора века назад сформулировал декабрист М. С. Лунин: Народ мыслит, несмотря на глубокое молчание. Миллионы издерживают на то, чтоб подслушивать мысли, которые запрещают ему выражать.

Все это ставит перед исследователем общественного мнения ─ например, о фактах религиозной действительности ─ целый ряд специфических задач. Если несанкционированные массовые акции тех или иных религиозных организаций становятся объектом изучения органов юстиции, то их, естественно, интересуют лишь те, которые так или иначе связаны с осуществляемыми этими органами функциями ─ регистрацией и контролем. Поэтому спонтанные массовые акции могут представлять интерес как одна из специфических форм общения. Здесь возникает стихийный обмен мнениями, и ситуация общения xapaктеризуется тем, что индивид действует практически без ощущения личного контроля над происходящим. Есть именно массовое поведение, например поддерживающее кришнаитов, сайентологов, иеговистов или, наоборот, выражающее протест против них.

Индивид здесь не испытывает организованного, преднамеренного давления, он просто бессознательно усваивает образцы чьего-то поведения, лишь подчиняясь ему. Многие исследователи отмечают «реакцию заражения» особенно характерную для больших открытых аудиторий, когда эмоциональное состояние усиливается путем однократного «отражения», (подобно модели обычной цепной реакции). Естественно, что данный эффект присущ прежде всего неорганизованной общности, чаще всего толпе, что позволяет назвать последнюю «ускорителем» который «разгоняет» склонность к тому или иному проявлению. Данную закономерность нещадно эксплуатируют заезжие миссионеры, читающие на стадионах npoповеди под гитару.

В толпе могут усилиться положительные аффекты — от радости до ликования. Именно здесь отдельный человек может воодушевиться, стать более бескорыстным и самоотверженным. В анонимной ситуации, когда индивид является частью толпы, он чувствует себя освобожденным от напряжения, создаваемого окружающей его средой, с которой он связан многосторонними обязательствами. И тогда индивид может проявить аффекты и склонности, совершенно не свойственные ему в повседневной жизни.

И все же чаще эти аффекты бывают отрицательными, и общество в целях самосохранения должно подавлять их. А потому индивид, как правило, вынужден скрывать от окружающих свои истинные порывы. Именно эти негативные явления там, где человек становится «безликим», могут привести к такому поведению, на которое в обычной жизни человек никогда бы не отважился.

Может создаться впечатление, будто в толпе суммируются лишь отрицательные свойства. Но это далеко не так. В силу того же психологического механизма здесь могут будиться и социальные инстинкты, оцениваемые всеми как положительные, например такие, как самопожертвование, отзывчивость. Проявлению их в обычной, повседневной ситуации может препятствовать чувство самосохранения или благоразумия.

Таким образом, приступая к исследованию, необходимо соблюдать осторожность и механически не отождествлять направленность массовых акций с состоянием общественного мнения. Возможны ситуации, когда их содержание и направленность существенно различаются и даже не совпадают.

Опросы, анализ документов ─ искусственно инициированные каналы

Здесь исследователь с самого начала занимает ведущую активную позицию, сам инспирирует высказывания по проблеме, которая, с его точки зрения, представляет общественный интерес, сам определяет условия и форму этих высказываний. В результате не выявленные другими кананалами суждения актуализируются и создается реальная возможность получить широкую и объективную картину мнений, например, пострадавших от деструктивных религиозных организаций ─ адептов и их родственников. Метод опроса, основанный на грамотно спланированной выборке, оказывается весьма экономичным, поскольку позволяет по сравнительно небольшому числу респондентов судить о состоянии и тенденциях развития социальных процессов в целом.

Проведение опроса с привлечением квалифицированных анкетеров и интервьюеров позволяет в максимально, короткие сроки опрашивать большое число граждан и получать информацию, необходимую для принятия активных управленческих решений в субъектах Федерации.

Метод опроса строится на совокупности вопросов, предлагаемых респонденту, ответы которого и образуют необходимую исследователю информацию. В любом варианте опрос представляет собой одну из наиболее сложных разновидностей социально-психологического общения, основу которого составляет жестко фиксированный порядок, содержание и форма вопросов, ясное указание способов ответов, причём они регистрируются опрашиваемым либо наедине с самим собой (заочный опрос), либо в присутствии анкетера (прямой опрос).

Анкетные опросы классифицируются прежде всего по содержанию и конструкции задаваемых вопросов. Различаются открытые вопросы, когда респонденты высказываются в свободной форме, закрытые, когда в опросном листе все варианты ответов заранее предусмотрены, и полузакрытые, когда комбинируются обе процедуры.

Зондажный опрос (экспресс-опрос) содержит три-четыре пункта основной информации плюс несколько пунктов, связанных с демографическими и социальными характеристиками опрашиваемых. Такие анкеты напоминают лист всенародных референдумов. Опрос по почте отличается от анкетирования на месте: если в первом случае ожидается возвращение опросного листа по заранее оплаченному почтовому отправлению, то во втором ─ анкетер сам собирает заполненные листы.

Обобщая сказанное, можно подчеркнуть, что опрос ─ метод получения первичной социологической информации, основанный на устном или письменном обращении к исследуемой совокупности людей с вопросами, содержание которых представляет проблему исследования на эмпирическом уровне.

То есть по самому своему определению выборочно анкетирование представляет собой опрос части исследуемого общества или его отдельной сферы жизнедеятельности.

Такие исследования в социологической литературе, хотя и не очень точно, с фотографированием, когда дается уменьшенное изображение объективной картины, а затем это изображение подвергается особому увеличению, позволяющему судить о картине во всех её деталях. Например, «замер» в малых группах чувства страха, незащищенности перед нашествием с Запада и Востока так называемых «новых» религий даёт возможность оценить состояние религиозной защищенности (незащищенности) во всем обществе. Важно грамотно определить представительство социально-образовательных, полововозрастных групп городов, районов, сел: большие, ма¬лые, локальные группы…

Гораздо удовлетворительнее проблема репрезентативно¬сти, то есть соответствия состава опрашиваемых составу изучаемой совокупности, решается с помощью организуемой исследователем выборки ─ стратифицированной (ограниченной или по методу квот) и вероятной (случайной). В том случае, если органы юстиции своими силами и средствами проводят изучение общественного мнения в своем регионе, предпочтительнее все же использовать метод квот, поскольку он значительно проще и оперативнее. В таком опросе анкета предлагается людям, принадлежащим к заранее обусловленным группам (стратам), ─ такого-то пола, возраста, в таком-то районе, городе. Это полностью исключает появление каких-либо случайных, то есть не соответствующих заданным нормам лиц.

Однако методу анкетирования присущи некоторые «органические» недостатки, связанные с самим его существом, главный из которых ─ субъективизм. Он заключается в том, что техника анкет всегда слегка упрощает сложную действительность, всегда даёт несколько поверхностное и субъективно окрашенное представление о ней. При помощи анкет мы, собственно говоря, узнаем, что человек захочет нам сказать или, в лучшем случае, что он действительно думает о своей жизни в сектах, а не то, что он делает там на самом деле. Иначе говоря, узнаем не акты, а их субъективное отражение. Эту слабую сторону анкет можно в некоторой степени ограничить обдуманностью содержания и структуры анкеты, но никогда нельзя её свести к нулю.

Не менее важен и анализ результатов, ибо даже правильно проведенный репрезентативный опрос можно свести на нет ошибками в анализе и подсчете результатов.

Зная плюсы и минусы выборочного анкетирования органы юстиции должны иметь в виду, что этот метод не является единственным. Он должен применяться в сочетании с другими, например, с анализом документов, эффективность и точность его действия значительно повышаются.