Манойло А.В. - Технологии мягкой силы на вооружении США ответ России - 2015

рованную социальную среду, сети позволяют общаться группе пользователей, объединенных общими интересами.

Запуск первой в истории социальной сети состоялся в 1995 г. в Соединённых Штатах. Название ресурса предопределило его популярность – «Classmates» («Одноклассники» – российский аналог). Проект оказался настолько успешным, что за последующие несколько лет появился ряд аналогичных сервисов. Началом бума социальных сетей официально считают 2003–2004 гг., связанные с созданием «LinkedIn», «MySpace» и «Facebook». Для сравнения, если «LinkedIn»

создавалась с целью установления и поддержания деловых контактов, то владельцы «MySpace» и «Facebook» сделали ставку на удовлетворение человеческой потребности в самовыражении. Ведь, в соответствии с пирамидой Маслоу444 именно самовыражение – высшая потребность человека, опережающая даже признание и общение. С этого периода социальные сети становятся своего рода интернетпристанищем, где каждый может найти техническую и социальную базу для собственного виртуального «я».

Как всякое новшество, социальные сети имеют положительные и отрицательные проявления: с одной стороны, каждый пользователь получает возможность общаться и делиться плодами своей деятельности с многомиллионной аудиторией той или иной социальной сети; а с другой – он оказывается заложником принципиально иных форм стереотипного мышления, в рамках которых нонконформизм и проявление инакомыслия у отдельно взятого человека поддаётся массированному воздействию со стороны электронных СМИ.

В наступившем столетии «мягкая сила», подкреплённая технологической поддержкой США, приобретает динамизм и мобильность: развитие средств массовых коммуника-

444 Общеупотребительное название иерархической модели потребностей человека, представляющей собой упрощенное изложение идей американского психолога А. Маслоу.

302

ций, сокращающих некогда непреодолимые расстояния между материками, приводит к тому, что организация и проведение государственного переворота в какой-либо стране осуществляется дистанционно посредством передачи информации через различные сети. Мир, соединённый Интернетом, телевидением, радио и газетами, все более напоминает паутину, объединяющую человечество в единое информационное пространство, предоставляя тем самым любому государству статус стороннего наблюдателя, способного восстановить статус-кво только путём насилия. Формируя посредством этих каналов либерально-демократическую культурную среду, американские социальные сети и СМИ открывают путь к смене неугодных режимов в невиданных ранее масштабах.

По сути, изменяется не только методика государственного переворота, но и модель глобального управления, приобретающая косвенный, более гибкий и согласованный с другими участниками международного общения характер. Возросшая роль информации в жизни современного человека, разгоняющей маховик исторического процесса, форсирует создание глобального сетевого общества, оторванного от традиций и национальных культур; непрерывные потоки экономической, научно-технической, политической и культурной информации, усиливающиеся с каждым столетием,

сокращают также продолжительность самого мирового порядка. Так, к примеру, американский дипломат Генри Киссинджер подчёркивает, что политическая архитектура, «выросшая из Вестфальского мира 1648 г., продержалась полтора столетия; международная система, созданная Венским конгрессом 1815 г., прожила сто лет, международный порядок, характерный для “холодной войны”, нашел свой конец через четыре десятилетия»445. Это обстоятельство говорит о

445 Киссинджер Г. Дипломатия / пер. с англ. – М.: Ладомир, 1997. –

С. 734.

303

том, что американскому государству, в отличие, к примеру, от британской империи в XIX в., предстоит решать геостратегические задачи в более сжатый период времени, поскольку «компоненты мирового порядка, их взаимодействие друг с другом, задачи, которые надо решить, не менялись ранее столь быстро, не были столь глубоки или глобальны»446.

Каждый пользователь сети становится объектом кибервойны, состоящей, по мнению военного эксперта из администрации США Р. Кларка, «из действий одного национального государства по проникновению в компьютеры или сети другого национального государства с целью нанесения ущерба или разрушения»447. После официального признания президентом Б. Обамой «цифровой инфраструктуры в качестве стратегического достояния Америки» (2009 г.) высшие чины Пентагона в лице заместителя министра обороны У. Линна «обозначили на доктринальном уровне, что киберпространство – новая сфера для проведения военных операций, наряду с сушей, морем и воздухом»448. Для защиты американских сетей и организации атак на коммуникационную инфраструктуру соперничающих с США государств в 2010 г. в структуре министерства обороны создаётся Киберкомандование (USCYBERCOM), во главе которого становится генерал К. Александр, директор Агентства национальной безопасности.

В глобальном плане речь идёт о новом инструменте социальной инженерии, создающем неведомые ранее модели принятия решений, изменяя когнитивный (познавательный) базис современного человека. Интернет, будучи планетарной информационной магистралью, представляет собой уже не

446Киссинджер Г. Дипломатия / пер. с англ. – М.: Ладомир, 1997. –

С. 734.

447Clarke R., Knake R. Cyber War. The Next Threat to National Security and What to Do About It. – N.Y.: HarperCollins, 2010. – Р. 33.

448Lynn W. Defending a New Domain: The Pentagon's Cyberstrategy // Foreign Affairs. – Sept/Oct. 2010. – Р. 97–108.

304

только канал для торговли и развлечений: «…он оказывает решающее влияние на современные конфликты не только в области шпионажа и военных действий, но и в определении того, какая информация доходит до людей по всему миру»449. Острие этого информационного натиска – социальные сети

«WikiLeaks», «Facebook» и «Twitter», транслирующие амери-

канскую «мягкую силу», становясь инструментом революционной борьбы и государственных переворотов в интересующих США странах.

Учитывая, что политическая система каждого государства основывается на определённой сумме идеологии, публикация компроматов на влиятельных участников этой системы подрывает их и без того эфемерную легитимность. Происходит, выражаясь языком неомарксиста А. Грамши, «молекулярная агрессия в культурное ядро» режима, ломающая всякую видимость национального согласия.

Могущество сетевых ресурсов подкрепляется их союзами с крупнейшими СМИ Европы и США, тиражирующими антиправительственные материалы. К примеру, международный сетевой проект «WikiLeaks» (от англ. wiki и leak – «утечка»), цель которого состоит в «неотслеживаемой публикации и анализе документов, ставших доступными вследствие утечки информации», обязан своей популярностью влиятельной «New York Times», принадлежащей Артуру Сульцбергеру-младшему450, члену Совета по международным отношениям.

Продвижением этого проекта занимался также и другой член СМО, журналист Дэвид Сангер. Вот как характеризует его положение американский экономист и геополитик

449Markoff J. Cyberwar. With New Software, Iranians And Others Outwit Net Censors // The New York Times. URL: http://query.nytimes.com/gst/ fullpage.html?res=9C00EFDC1338F932A35756C0A96F9C8B63&ref= cyberwar.

450Внук Артура Хейса Сульцбергера, попечителя Фонда Рокфеллера.

305

Ф. Энгдаль: «Дж. Ассанж (основатель сети. – Г.Ф.) утверждает, что у него не было времени, чтобы просмотреть так много страниц, поэтому он передал их доверенным редакторам респектабельных медиа, чтобы те уже решили, что должно быть опубликовано. Очень “оппозиционно”. “New York Times” даже назначил одного из своих высокопоставленных сотрудников Д. Сангера контролировать выпуск материалов “Wikileaks”. Сангер отнюдь не аутсайдер истеблишмента. Он заседает в качестве члена элитного Со-

К. Райс, бывшим министром обороны У. Перри, бывшим главой ЦРУ Дж. Дойчем, бывшим заместителем госсекретаря и в настоящее время главой Всемирного банка Р. Зелли-

ком»451. Наличие этих фамилий и их непрямая связь с проектом Дж. Ассанжа вызывает скепсис относительно его оппозиционности и непримиримости к американским правящим кругам, как это преподносилось мировыми СМИ. В этой связи также показательно заявление Ассанжа, в котором заседа-

ния Бильдербергского клуба называются «обычными встречами»452.

По резонной оценке Ф. Эндгаля, серия внутриполитических скандалов в США, вызванных публикациями на сайте «Wikileaks», была использована администрацией Обамы для усиления полномочий президента над мировой паутиной. С этой целью ещё в 2009 г. сенатор Джей Рокфеллер внёс законопроект о кибербезопасности (S.773), который давал президенту право отключить компьютеры частного сектора от сети Интернет в случае «объявления чрезвычайной ситуации, вызванной угрозами кибербезопасности, исходящими от не-

451Engdahl F. Wikileaks: a Big Dangerous US Government Con Job. URL: http://www.voltairenet.org/Wikileaks-a-Big-Dangerous-US.

452Ibid.

306

правительственных компьютерных сетей»453. Информационное давление на Конгресс, организованное с помощью «Wikileaks», вынудило парламентариев принять закон

24 марта 2010 г.

Применительно к внешнеполитическим информационным операциям социальные сети синхронизируют массовые антиправительственные выступления, основанные на принципах ненасильственного сопротивления. Рассмотрим этот феномен подробнее.

2.2.7. Социальная инженерия: технологии формирования «параллельной реальности»

«Индивиды, участвующие в массовых феноменах, подвержены внушению до такой степени, что теряют совесть – настолько подавляют

их индивидуальность массовые переживания»454.

З. Фрейд

События, разворачивающиеся сегодня в глобальном информационном пространстве, с новой силой демонстрируют место и роль технологий форматирования сознания мировой общественности в арсенале инструментов заокеанских стратегов, используемых с целью реализации внешнеполитических задач США. Информационная война и санкционное давление на Россию вследствие её последовательной линии на защиту своих жизненно важных интересов, своего народа, языка и русского культурного пространства в целом, ярко подтверждают известный тезис американских политологов о том, что тенденции в развитии международных отношений будут только усиливать значение «мягкой силы» в общем властном балансе государств, прежде всего США, сочетаю-

453Engdahl F. Op. cit.

454Цит. по: Эстулин Д. Тавистокский институт. – Минск: Поппури, 2014. – С. 171.

307

щих военные и невоенные силовые компоненты в своей международной деятельности.

При этом на фоне развернутой на Западе масштабной антироссийской кампании невозможно абстрагироваться от анализа инструментов из арсенала западных политтехнологических приемов, которые обнажают суть многоуровневого мягкосилового воздействия на Россию, одной из основных целей которого является подмена культурных кодов, уничтожение ценностного фундамента, рассеивание потенциала для сопротивления, поскольку Россия остается главным оплотом противодействия проектам глобальной политической инженерии. Именно цивилизационное перекодирование с целью создания послушной «биомассы», подчинения и управления лежит в основе применения технологий так называемой «мягкой силы» в ее негативном понимании. По сути, тысячелетиями базовые условия противоборства и выживания государств/империй не меняются, изменяются лишь инструменты и методы решения задач.

Согласно Концепции внешней политики Российской Федерации, «усиление глобальной конкуренции и накопление кризисного потенциала ведут к рискам подчас деструктивного и противоправного использования “мягкой силы”… в целях оказания политического давления на суверенные государства, вмешательства в их внутренние дела, дестабилизации там обстановки, манипулирования общественным мнением и сознанием…»455.

СМИ, действующие в авангарде этих психоинформационных атак, являются основными каналами трансляции «молекулярной агрессии» (выражаясь терминологией неомарксиста А. Грамши) в культурные ядра суверенных госу-

455 Концепция внешней политики Российской Федерации / Министерство иностранных дел Российской Федерации [Электронный ресурс]. – Режим доступа http://www.mid.ru/brp_4.nsf/0/6D84DDEDEDBF7DA644257 B160051BF7F (дата обращения 15.11.2014).

308

дарств, манипулируя общественным сознанием и программируя модели поведения масс, о чем в свое время подробно писал Г. Шиллер456.

Важным на этом фоне условием для анализа сути происходящих процессов является понимание их движущих сил, формирующих новую, в корне отличную от предыдущих, систему мировой политики, где классические иерархические модели взаимоотношений между политическими акторами начинают уступать место сетевым структурам.

Согласно инновационным подходам к анализу мировой политики и экономики, продвигаемым, в частности, А.И. Фурсовым и Е.Г. Пономаревой, современные западные глобальные акторы – не государства, а устойчивые сетевые структуры. С точки зрения анализа ключевых решений, принимавшихся США во второй половине ХХ в., продиктованных, прежде всего, финансовыми и экономическими (сырьевыми) устремлениями англо-американского капитала, имеются основания рассматривать США не как национальное государство, а в качестве кластера – зоны деятельности ТНК и финансово-информационных структур.

Социальная инженерия

Научное обоснование социальной инженерии впервые дал австрийский ученый К. Поппер, который в своих трудах «Нищета историцизма» и «Открытое общество» рассматривал данное направление «как совокупность подходов прикладной социологии, направленных на рациональное изменение социальных систем на основе фундаментальных знаний об обществе и предсказании возможных результатов преобразований»457.

456Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. – М.: Мысль, 1980. – 62 с.

457Поппер К. Открытое общество и его враги: в 2 т. / пер. с англ. под ред.

В.Н. Садовского. – М.: Феникс, Культурная инициатива, 1992. – 176 с.

309

Наибольшее развитие социальная инженерия получила в послевоенные годы в США и Великобритании, прежде всего, в контексте обеспечения реализации проектов американских и британских спецслужб, в рамках которых новое научное направление в социологии начало приобретать масштабный прикладной характер.

Целью социальной инженерии в данном контексте стала разработка технологий манипуляции общественным сознанием (при клишировании информации в обществе возникает возможность управлять и формировать политические, общественные и культурные тренды в глобальном масштабе).

Поддержка таких инициатив осуществлялась Тавистокским институтом человеческих отношений, Стэнфордским исследовательским институтом (в частности, Стэнфордским центром передовых исследований в области бихевиоральных наук), Институтом социальных отношений, Исследовательским центром групповой динамики Массачусетского технологического института, а также самым широким спектром исследовательских организаций, «фабрик мысли», фондов, и НПО, специализирующихся на социальной инженерии и прикладной социальной психиатрии.

Особое внимание исследователей приковано к проектам Тавистокского института, созданного в 1946 г. при финансовой поддержке Фонда Рокфеллера. Превратившись в крупнейшего производителя технологий в области социальной инженерии, группового и организационного поведения, Институт получил всеобщее признание благодаря проектам культурно-информационного моделирования и формирования общества, прежде всего, посредством воздействия на молодежную среду (через использование СМИ, преимущественно телевидения, как информационного оружия). По распространенной версии458, такими методами создавались масскультурные идолы, искусственно рождались новые суб-

458 Коулмэн Дж. Комитет трёхсот. – М.: Витязь, 2011. – 66 с.

310

культуры, фабриковалась ментальная среда новых поколений.

В известном труде «Столетие войны. Англоамериканская нефтяная политика и новый мировой порядок»459, американский исследователь У.Ф. Энгдаль отдаёт должное Тавистокскому институту, выделяя заслуги его сотрудника доктора психологии Фредерика Эмери, предложившего использовать СМИ в качестве инструмента для дестабилизации национальных государств. В своих исследованиях Ф. Эмери обратил внимание на удивительное поведение толпы во время рок-концертов, которые тогда были редкостью. Эмери был убежден, что таким поведением можно манипулировать в целях национальной обороны, и написал об этом работу под названием «Следующие 30 лет: принципы, методы, ожидания». В ней он ввел в оборот специальный термин «подростковый рой», которым можно эффективно управлять, как роем насекомых, чтобы разрушить государство за короткий срок. Эмери пришел к выводу, что подобное роение (стадность) неразрывно связано с «мятежной истерией». Ученый установил, что демократическое лидерство (основанное на сетевой модели), предполагающее использование «полуавтономных» мультидисциплинарных команд специалистов, позволяет получить лучшие, в сравнении со структурами, основанными на разделении труда и иерархических методах управления, результаты. Другими словами, Эмери разработал концепцию, в рамках которой социальные сети (хотя тогда они существовали только в умах теоретиков) могут эффективно участвовать в смене политических режимов. Впервые идеи Эмери были «опробованы оперативниками разведки США и НАТО при успешной дестабилизации

459 Эстулин Д. Секреты Бильдербергского клуба. – М.: Поппури, 2009. – 19 с.

311