Алиев С. М. - История Ирана. XX век - 2004 (текст поверх изображения)

А. Дюма. Какой-либо удачный ход президента тут же вызывал продуманный ответный шаг со стороны его противников. Но до поры до времени Банисадр мог рассчитывать и на поддержку Хомейни, который играл роль главного арбитра.

Что касается начавшегося противостояния между Банисадром и руководством ПИР, меджлиса и правительства, то после 10 марта эскалация этого процесса приобрела необратимый характер. В этот день 130 исламских судей опубликовали совместное решение, в котором на Банисадра возложили всю вину за охватившие страну «раскол и хаос» [40]. Президент же продолжал свои резкие выпады в адрес противной стороны, обвиняя ее в незаконных арестах, пытках и казнях, в налетах на центры либеральных организаций.

Хомейни все настойчивей призывал обе стороны к примирению и согласию. Он даже обращался к ним с угрозами. Требовал отказаться от взаимных обвинений хотя бы до окончания войны с Ираком.

Лишь временами конфликт между Банисадром и его могущественными противниками несколько затихал. В один из таких периодов (4 апреля 1981 г.) реактивные самолеты ИРИ под прикрытием сирийских военных самолетов совершили налет на расположенную далеко от линии фронта крупную авиабазу Ал Валид, уничтожив 46 иракских самолетов [41].

Тем временем меджлис принял новые акты, укреплявшие положение правительства Раджаи в структуре государственной власти и общественно-политической жизни страны. Эти меры вели к консолидации сторонников М. Бехешти (ПИР), председателя меджлиса Хашеми-Рафсанджани и правительства. Выступая сообща, эта группировка продолжала свое давление на продемократические силы. Организовывались погромы в редакциях левых и либеральных изданий. Устраивались избиения участников митингов и демонстраций, организуемых оппозицией.

Банисадр, охваченный негодованием, решился на открытое выступление против самого Хомейни. Это был очень опасный шаг. От него сразу же отвернулись религиозные деятели, которые в споре с группировкой Бехешти - Раджаи - Хаменеи ранее поддерживали Банисадра. В этой связи характерно высказывание депутата меджлиса Мохаммеда-Джавада Ходжжати (Кермани), приведенные историком Ш. Бахашом: «Имам и революция замешаны

дента. В тот же день Хомейни сместил Банисадра с поста главнокомандующего вооруженными силами. Еще утром этого дня весь командный состав вооруженных сил выразил свою лояльность Руководителю ИРИ. Позициям Банисадра был нанесен сильнейший удар, т. к. у него были большие надежды на поддержку высших военных чинов бывшей шахской армии.

Казалось бы, партия духовенства одержала полную победу. Но президент не успокоился. 12 июня он обратился к народу с призывом продолжать сопротивление тирании. В некоторых городах страны религиозные предводители запретили проведение пятничной молитвы. Они опасались массовых выступлений в поддержку Банисадра. Тем не менее такие молитвы имели место в Тебризе, Хамадане, Реште и др. местах.

14 июня 1981 г. меджлис приступил к обсуждению вопроса о компетенции Банисадра как президента. В столице царила напряженность. Основные проспекты, перекрестки и площади охранялись воинскими частями, подразделениями КСИР, танками и бронемашинами.

На следующий день, выступая в местной мечети столичного квартала Джамаран, Хомейни неожиданно для многих заявил: «Банисадр может продолжать исполнение своих обязанностей, если он попросит извинение перед народом за подстрекательство

квосстанию».

Кэтому времени президент уже ушел в подполье. В обращении к народу он подчеркнул собственную роль в возрождении армии и отметил, что военный конфликт с Ираком можно было бы разрешить политическим путем, если бы он сам не стал объектом провокации. 15 июня он отправил еще два воззвания, уже непосредственно к Хомейни. Любопытно, что после встречи с Хомейни А. Хашеми-Рафсанджани заявил, что было бы предпочтительно, если бы Банисадр оставался на своем посту. Это же самое вновь подтвердил и Хомейни. Однако известие о сближении Банисадра с М. Раджави, руководителем организации «Молжахиды народа», резко изменило ситуацию. 17 июня А. ХашемиРафсанджани заявил, что дебаты по вопросу о компетенции президента будут возобновлены. 20 июня, в субботу, по этому вопросу состоялось голосование в меджлисе. Из 178 присутствовавших на заседании депутатов 177 отдали свои голоса за проект решения, в котором говорилось о некомпетенции президента.

В столице и ряде других городов временами по-прежнему продолжались острые стычки между враждующими группировками. Еще 18 июня руководство моджахидов выпустило специальное заявление, в котором говорилось о начале тотального «революционного сопротивления» против хомейнистов. Председатель меджлиса А. Хашеми-Рафсанджани, член правительства Б. Набави и другие охарактеризовали заявления моджахидов и их союзников, а также сторонников Банисадра как «войну против Аллаха» и как «восстание против исламской революции». Депутат меджлиса Садек Халхали призвал немедленно казнить большую группу из числа арестованных представителей оппозиции. У здания парламента собралась многочисленная толпа, выкрикивавшая: «Смерть Банисадру!». Обращаясь к собравшимся, Хашеми-Раф- санджани сказал: «При вашей помощи одно из самых больших препятствий на пути дальнейшего развития революции отныне устранено».

Одновременно с этими событиями, помимо Тегерана, в Исфахане, Тебризе и других местах происходили ожесточенные столкновения между представителями соперничающих сторон. Были убиты и ранены сотни людей [44]. Эти драматические события ознаменовали собой кардинальное изменение в расстановке внутренних сил. Тем не менее оппозиционные выступления против укрепивших свои позиции властей продолжались.

Организация «Моджахедин-е халк» в 1979 г. имела под своим началом 15 тысяч «городских партизан» (боевиков). Однако ко времени обнародования своего вызова против властей (18.VI.1981), она представляла собой менее внушительную силу. В новых тяжелых для них условиях моджахиды в силовой борьбе против властей большое значение стали придавать внезапным нападениям на армейские гарнизоны, базы КСИР, а также подготовке террористических актов. Две террористические операции нанесли невосполнимый урон руководству ИРИ.

28 июня 1981г., вечером, в актовом зале одной старой столичной школы шло совещание руководства республики и ПИР. Оно было посвящено рассмотрению комплекса мер по борьбе с вооруженными выступлениями оппозиции. Когда М. Бехешти приступил к своей вступительной речи, прогремел взрыв огромной разрушительной силы. На заседавших обрушился потолок

зала. Семьдесят два участника совещания погибли. Среди них оказались М. Бехешти, четыре министра правительства, десять заместителей министров, двадцать семь депутатов исламского меджлиса [45].

Для аятоллы Хомейни гибель ставшего одним из самых близких его соратников М. Бехешти, других видных деятелей руководства ИРИ оказалась тяжелым ударом. Однако в эти трагические дни он не потерял самообладания и начал давать указания об ужесточении широкомасштабных мер, направленных на подавление деятельности моджахидов и их союзников.

28 июля 1981 г. беспощадно преследуемые властями А. Банисадр и М. Раджави, при содействии офицеров, сохранивших верность бывшему президенту, на военном самолете вылетели в Париж. Ранним утром 29 июля на базу французских ВВС в Эвре приземлился самолет-заправщик иранских вооруженных сил. С его трапа сошли лишенный своих полномочий бывший президент ИРИ Аболь-Хасан Банисадр и руководитель организации моджахидов Масуд Раджави. По их просьбе им было предоставлено политическое убежище во Франции.

Активисты организации «моджахиды народа» начали сближаться с Банисадром в апреле 1980 г. Но сохранялись политикотеоретические разногласия между сторонами. Поэтому было естественно, что созданная в Париже М. Раджави и Банисадром «организация национального сопротивления» тегеранским властям функционировала недолго.

Тем временем продолжалась вооруженная борьба моджахидов и их союзников с исламскими властями. После побега Раджави вооруженными партизанскими операциями руководил Муса Хиябани. Он пользовался большим авторитетом среди моджахидов. Но вопреки его бойким заявлениям (газета «Моджахед», 4.VIII.1981), моджахидам все меньше удавалось осуществлять серьезные вооруженные атаки против правительственных сил.

Еще одна дерзкая террористическая атака была осуществлена моджахидами 30 августа 1981 г. Во время заседания членов Национального совета безопасности в помещении, где оно проходило, взорвалась зажигательная бомба с часовым механизмом. В результате взрыва и пожара погибли президент Мохаммед-Али Раджаи, премьер-министр и генсекретарь Исламской революционной партии Мохаммед-Реза Бахонар, начальник главного

управления национальной полиции полковник Хушанг Дастгерди и ряд руководителей спецслужб [46].

Через неделю взрыв бомбы унес жизни генерального прокурора республики Али Кодосси. Был убит губернатор остана Гилян, а также идеолог ПИР Хасан Аят. Жертвами покушений стали предводители пятничных молитв в Тебризе, Ширазе, Кермане, Керманшахе и Йезде.

Как уже было подчеркнуто, в ответ власти расширили масштабы ранее развернутых жестоких репрессий против всех оппозиционных сил. Одновременно усилилось вооруженное противостояние, по сути гражданская война, в ряде окраинных районов. Особенно это касалось областей, населенными курдами. Здесь курды, ведущие борьбу за самоуправление, получали помощь со стороны курдов Ирака. Оппозиционные группы, вышедшие на тропу войны против властей, в общей сложности представляли значительную силу. Однако среди них не было солидарности. В то же время, хомейнисты, представлявшие интересы новой политической системы, превратились в своего рода монолит. Их поддерживало большинство ополитизированных в ходе антишахской и антизападной революции социальных слоев. На их стороне находились КСИР и армия. Немало бывших младших офицеров шахской армии, сделавших свою карьеру за годы существования ИРИ, стали активными участниками подавления оппозиции.

К этому времени федаины народа («меньшинство»), «Пейкар» и ряд других левых (или левацких) групп тоже ушли в подполье, начав вооруженную борьбу против исламских властей. В Мазендеране действовали партизаны из промаоистской организации «Союз коммунистов» и т. д.

В то же время власти ИРИ продолжали продуманную политику репрессий в отношении всей оппозиции. На самом деле эта политика представляла собой широкомасштабный террор. Члены «революционных трибуналов» выдумали так называемое «исламское правосудие» для обоснования своих крайне жестоких действий. За участие в вооруженных демонстрациях могли быть расстреляны даже двенадцатилетние мальчики. Лавочник Асадолла Ладжеверди, ставший революционным прокурором, по этому поводу говорил: «Возраст значения не имеет». Террор продолжался в течение восемнадцати месяцев. Многие оппозиционные вооруженные группы почти полностью были уничтожены или

распались. Особенно жестокие черты эта политика приобрела после имевших место в последних числах июня и августа 1981 г. террористических актов, проведенных моджахидами и другими оппозиционными силами.

Побег Банисадра и М. Раджави открыл новую страницу в истории ИРИ. Отныне религиозно-политические деятели хомейнистского толка полностью завладели верховной властью в стране. Одновременно ускорилась консолидация ведущей части шиитского духовенства в политический слой, выполнявший миссию правящего класса.

Моджахиды и их союзники временами совершали внезапные, неожиданные нападения на базы подразделений «стражей исламской революции», на полицейские участки и т.д. Порою бои, начавшиеся в результате подобных партизанских рейдов, продолжались по 6-8 часов. Но их силы постепенно иссякали. В ходе карательных операций против вооруженной оппозиции разгрому и уничтожению подверглись штаб-квартиры и базы моджахидов, они несли большие потери. Многие из руководителей и активистов были арестованы, расстреляны. Считая дальнейшее тотальное противостояние исламским властям гибельным, руководство моджахидов решило перенести свою деятельность в западные провинции, граничащие с Ираком.

В указанных районах продолжались восстания курдов, выступавших за предоставление им автономии в рамках ИРИ.

Но уход с политической сцены М. Бехешти, М. Раджаи, М. Бахонара и других ярких фигур обусловил выход на первый план представителей новой фракции фундаменталистов. Они являлись выходцами из организации «Ходжжатие», легальная деятельность которой несколько позже по указанию Хомейни была запрещена.

Члены организации «Ходжжатие» представляли интересы ведущих купцов базара. Они выступали против разработки и осуществления системы мер, направленных на социальную поддержку неимущих слоев, а также не одобряли политику конфискаций.

В одной из своих общественных проповедей председатель Верховного суда Абдоль-Карим Мусави-Ардебили призвал к конфискации огромного массива недостроенных домов в столице, чтобы смягчить проблему жилья для бездомных семейств. Это предложение вызвало резкое недовольство представителей «Ходжжатие». Мусави-Ардебили исходил из того, что ко времени раз-

вала шахской власти одну седьмую часть населения Большого Тегерана составляли бездомные семьи. Члены «Ходжжатие» еще больше разгневались, когда Хашеми-Рафсанджани во время пятничной молитвы заявил, что большая часть богатства нации в прошлом состояла из старых земельных пожертвований и распределение доходов от них контролировалось богословами, и предложил навести порядок в этой области.

ВНаблюдательном совете активную деятельность развернули улемы, близкие к «Ходжжатие» (Ходжжат оль-Ислам АбольКасем Хазели и др.). Членам организации удалось занять важные посты в правительстве и других органах власти. В конце 1981 г. в правительстве Мусави четыре министра (X. Асгароулади, А. Тавакколи, М. Гарзаи и А. Парвареш) были тесно связаны с руководителем «Ходжжатие» Шейхом М. Халаби. Все они выступали выразителями интересов богатых купцов, владельцев крупных земельных участков в деревне и городе, зажиточных улемов.

Вначале 80-х годов Наблюдательный совет под предлогом несоответствия «принципам ислама» отклонил уже принятые меджлисом законопроекты об аграрной реформе, национализации (огосударствлении) внешней торговли (что, кстати, предусмотрено конституцией) и ряд других актов, так или иначе ущемлявших интересы крупных земельных собственников и торговой буржуазии. Некоторые члены правительства открыто защищали нуворишей (широкая общественность называет их «экономическими террористами»), представлявших собой верхушку торговой буржуазии. Пользуясь нехваткой продовольствия и предметов первой необходимости, они, с целью взвинчивания цен, в широких масштабах занимались укрывательством товаров и спекулятивными операциями. Вследствие целенаправленной деятельного наиболее реакционной группировки в иранском руководстве процесс национализации уже в 1981 г. был приостановлен. В 1982 г. Наметилась тенденция к возвращению части национализированных промышленных предприятий бывшим владельцам. Характерно, что в этот период, точнее в начале 1983 г., началась враждебная кампания в отношении партии Туде и Советского Союза.

Твердые и последовательные хомейнисты тем не менее продолжали выступать за сохранение политической линии, ориентированной на социальную защиту наиболее обездоленных слоев населения. Лидерами этой группировки в начале 80-х годов были

Ходжжат оль-Ислам Сейид Али Хаменеи, Ходжжат оль-Ислам Али-Акбар Хашеми-Рафсанджани, аятолла Хосейн-Али Монтазери и ряд других хомейнистов. Мелкобуржуазная ограниченность и двойственность их социальной ориентации, привязанность к шиитским догмам хомейнистского толка не позволили им разработать серьезную политическую программу. В то же время нельзя отрицать наличие позитивных элементов в политической линии этой группировки. Борьба за продолжение общественных преобразований в рамках мелкобуржуазных представлений о социальном равенстве, несмотря на всю бесперспективность в широком историческом плане, оказалась способной вести к стабилизации внутриполитического положения. Одновременно в результате социально ориентированных мер и реформ произошли определенные перемены в улучшении материального положения «обездоленных». Одним из основных объектов, вокруг которого шла борьба между группировкой Хаменеи - Рафсанджани и сторонниками крупного капитала, был вопрос об экономическом строе ИРИ, а также о месте и функциях государственного сектора.

По сравнению с шахскими временами уже в первые послереволюционные годы рамки государственного сектора значительно расширились, так как в него были полностью включены: банковская система, гражданский флот, все крупные промышленные предприятия и страховые компании. Помимо этого, конституция объявляла национализацию (огосударствление) внешней торговли.

Укрепление и расширение материальной базы государства осуществлялось путем национализации частных и смешанных банков, страховых компаний, конфискации капитала и недвижимого имущества верхушки буржуазии и шахских приспешников. В результате поле деятельности крупного частного капитала значительно сузилось. Из Ирана был вытеснен иностранный капитал.

Сохранение частной собственности на средства производства (хотя сторонники «исламского» пути общественного развития выступали за ее строгое ограничение) давало частному капиталу, особенно верхушке торговой буржуазии, возможность использовать сложившуюся на внутреннем рынке ситуацию для получения сверхприбылей. Создавались препятствия на пути национализации внешней торговли, хотя она и предусмотрена конституцией ИРИ. Солидаризируясь с группировкой «Ходжжатие», муллы из Наблюдательного совета отвергли утвержденный парламентом