Ingushi

ВВЕДЕНИЕ

Представленная вниманию читателей коллективная монография, выходящая в рамках научно-издательского проекта ИЭА РАН «Народы

икультуры», посвящена одному из древнейших автохтонных народов Кавказа – ингушам (самоназвание гIалгIай). Ингушский язык (гIалгIай мотт) относится к нахской группе нахско-дагестанских языков кавказской (иберо-кавказской) языковой семьи наряду с чеченским и бацбийским. Предки ингушей упоминаются в античных источниках, средневековых летописях и исторических сочинениях арабских, армянских, византийских, грузинских историков. Составляя неотъемлемую часть многокультурного и многоэтничного сообщества народов Кавказа, ингуши прошли свой собственный путь социального и этнокультурного развития, внесли свой неповторимый вклад в формирование Северо-Кавказского цивилизационного комплекса. В то же время ингуши – один из динамичных и быстро растущих народов Российской Федерации: около 30% ингушей, по переписи 2010 г., составляют люди в возрасте моложе 30 лет. Численность ингушей в Российской Федерации составляет 445 тыс., из них 385 тыс. живут в Республике Ингушетия (более 90% населения республики), 28,3 тыс. в Северной Осетии-Алании, 4,4 тыс. в Москве, 1,2 тыс. в Чечне и т.д. Ингушская диаспора имеется в странах СНГ (Казахстан, около 17 тыс.), в Европе, Америке, Азии (Турция).

Как свидетельствуют археологические, архивные, литературные материалы, ингуши на протяжении всего доступного историческому анализу периода истории имели тесные связи со многими соседними народами Южного и Северного Кавказа (осетинами, чеченцами, грузинами и др.). Этому способствовало и расположение территории их проживания в непосредственной близости от древнейших стратегических, торговых, военных путей Кавказского региона, в частности, от известного с глубокой древности Дарьяльского прохода, именовавшегося также «Ингушской дорогой», имевшего как торгово-экономическое, так и военно-стратегическое значение, в позднейшее время получившего название Военно-Грузинской дороги. Довольно рано ингуши стали вступать в различного рода контакты с представителями Русского государства, Российской империи. С 1810 г. территория Ингушетии официально вошла в состав России. Тем не менее в силу разных обстоятельств практически до второй половины XVIII в. ингуши оставались нередко вне поля зрения посещавших Кавказ путешественников, миссионеров, исследователей. Отчасти по этой причине история ингушского народа до настоящего времени изучена историками, этнографами и другими специалистами еще недостаточно полно, менее основательно, чем история большинства других народов Кавказского региона. Как в этнической, так и в

5

социально-политической истории ингушского народа имеется немало спорного и дискуссионного.

Начало комплексного изучения Кавказского региона, в том числе и сбор исторических, этнографических, лингвистических сведений об ингушах, было связано с организацией во второй половине XVIII в. так называемых академических экспедиций (1768–1775). Так, в 1770–1773 гг. по поручению Академии наук путешествие по Кавказу совершил И.А. Гильденштедт. Собранный им материал под названием «Путешествие по России и Кавказским горам» после смерти ученого был опубликован П.С. Палласом на немецком языке (Güldenstadt, 1787). В 1809 г. извлечения из палласовского издания были переведены на русский язык (Географическое и статистическое описание…, 1809). В изданной в 2002 г. книге И.А. Гильденштедта «Путешествие по Кавказу в 1770–1773 гг.» содержится уже полный перевод на русский язык всего комплекса его историко-этнографических и лингвистических материалов по Кавказу. В разделе этой книги «Путешествие из Астрахани в Кизляр в 1770 г.» он отмечал, что первым кавказским народом, с которым он познакомился, были ингуши (Гильденштедт, 2002. С. 36). Автор дал описание территории их проживания, изложил сведения о принятии ими российского подданства, об основных занятиях, жилище, вооружении, религиозных верованиях. Данные о племенном составе народов Кавказа, их общественном строе, религии, пище, одежде, хозяйстве, поселениях и жилище, семейных отношениях, обычаях аталычества, гостеприимства содержатся в «Дневнике» Л.Л. Штедера, причем особое место уделено описанию обычая кровной мести у ингушей, карабулаков, осетин и кабардинцев. Сведения об ингушах имеются в книге П.С. Палласа (Pallas, 1799–1801), переведенной на французский и английский языки, которая была составлена по литературным источникам и материалам Л.Л. Штедера

(Косвен, 1955. С. 286).

С первой половины XIX в. в печати стали все чаще появляться материалы, содержавшие описания народов Кавказа, что было связано с Кавказской войной и необходимостью изучения местных народов (Токарев, 1966. С. 178). В работе Г.Ю. Клапрота «Путешествие по Кавказу и Грузии, предпринятое

в1807 и 1808 годах по поручению Императорской академии наук СанктПетербурга, содержащее полное описание Кавказских стран и их жителей, Юлиуса Клапрота» (Берлин, 1814. Т. 2) материалы по ингушам содержатся в разделе «Мизджегские языки». В труде С.М. Броневского «Новейшие географические и исторические известия о Кавказе» имеется раздел, посвященный ингушам и карабулакам (Броневский, 1823). Ценные сведения содержатся

в«Материалах для новой истории Кавказа с 1722 по 1803 гг.» (СПб., 1869. Ч. 1) П.Г. Буткова, который в течение 12 лет служил на Кавказе. Работа И.Ф. Бларамберга «Tableau historique, topographique, statistique, etnographique et militaire du Caucase par J. de Blaramberg», написанная в 1834 г. и содержа-

щая данные по истории и этнографии ингушей, была опубликована только

в1992 г. (Бларамберг, 1992). Сведения, касающиеся религиозных верований

ингушей, представлены в статье А.М. Шегрена «Религиозные обряды осетин, ингушей и их соплеменников при различных случаях» (1843. Т. 7. Кн. 13) и работе М.А. Селезнева «Руководство к познанию Кавказа» (СПб., 1847). Статья В.Н. Акимова «Свадебные обычаи и обряды чеченцев и ингушей» (СМЭ. 1888. Т. 3) основана на материалах, собранных им во время поездки по Кав-

6

казу в 1886 г., и содержит данные о свадебной обрядности, брачном возрасте, калыме,приданом,записисказокизс.Цори.Особоследуетотметитьзначение работ первого ингушского этнографа Ч.Э. Ахриева. Его перу принадлежит ряд статей: «Об ингушских женщинах», «Об ингушских кашах», «Этнографический очерк ингушского народа, с приложением его сказок и преданий» и др. Эти работы легли также в основу исследований В.Ф. Миллера (Кавказские сказания…, 1890. № 1), Г.А. Вертепова (1892. Вып. 2), Б.К. Далгата (1893. Вып. 3; 1901. № 4), Г.Н. Потанина (1899). Утверждению мюридизма в ингушской среде посвящена статья А.П. Ипполитова «Учение “Зикр” и его последователи» (1869. Вып. 2). Позже к этой теме обратился К. Борусевич в статье «Сектантство среди ингушей» (1893. № 3), уделивший внимание новому религиозному течению среди ингушей и его лидеру – Батал-хаджи Белхороеву. В статье «Черты нравов православных осетин и ингушей Северного Кавказа» (1899. № 1/2) К. Борусевич поднимает вопросы семейной жизни, кровной мести, народного врачевания. Г.А. Вертепова по праву можно назвать одним из разносторонних исследователей ингушского народа: он производил археологические раскопки, собирал народные предания, изучал быт народа. В статьях «Ингуши» (1892. Вып. 2), «Вечеринка у ингушей» (1893. № 1), «Наши горы и их обитатели» (1897. № 145–150) дана характеристика ингушских обществ, сообщаются сведения о гражданском быте и введении мусульманства, об уникальных памятниках зодчества горной Ингушетии, в томчислеохрамеТхаба-Ерды.ВстатьеингушскогоэтнографаА.Б. Базоркина «Горское паломничество» (1875. Вып. 8) описываются празднования в честь бога Мятцели (праздничная процессия, одежда участников, обряд жертвоприношения и т.д.) и расположение святилищ Мятцели, Мятер-Дяла и Сусон. Истории и этнографии ингушей посвящены публикации А.П. Берже – «Краткий обзор горских племен на Кавказе» (1857),«Чечня и чеченцы» (1859), в основе которых – документов из местных архивов и литературные материалы, а также содержательная статья А.А. Висковатова «С Казбека» (1865. № 12), где имеются сведения об охоте на туров, о легендах, народных преданиях и суевериях ингушей, о периоде христианского влияния. Существенный вклад в историко-этнографическое изучение ингушей внесли публикации Н.Ф. Грабовского «Горский участок Ингушского округа в 1865 году» (1868. № 20), «Экономический и домашний быт жителей Горского участка Ингушского округа» (1870. № 3), «Ингуши: их жизнь и обычаи» (1876. № 9). Изучению духовнойкультурыингушскогонародабылипосвященыисследованияизвестного кавказоведа Б.К. Далгата. Наиболее важны такие его работы, как «Первобытная религия чеченцев» (1893. Вып. 3, кн. 2), «Жертвоприношение на Столовой горе» (1893. № 75), «Страничка из северокавказского богатырского эпоса. Ингушско-чеченские сказания о нартах, великанах, людоедах и героях, записанные со слов стариков-ингушей в 1892 г.» (1901. № 1), «Материалы по обычному праву ингушей» (1929. Т. 2). Все работы этого автора написаны на основе собственных полевых исследований с привлечением большого количества опубликованных источников. Публикация Ф.И. Леонтовича «Адаты кавказских горцев: Материалы по обычному праву Северного и Восточного Кавказа» (1882–1883. Ч. 1–2) дала ценный материал для изучения различных сторон обычного права ингушей. В этот сборник вошло «Краткое описание обычаев, существовавших между туземцами Ингушского округа» (1883. Ч. 2.

С. 148–184).

7

Работа В.Ф. Миллера «Материалы по археологии Кавказа, собранные экспедициями Московского археологического общества» (1888) содержит данные о религиозных верованиях ингушей, а также уникальные зарисовки храма Тха- ба-Ерды, только благодаря которым сохранились для изучения многие детали памятника, впоследствии утраченные. Антропологическому изучению ингушей посвящена статья И.И. Пантюхова «Ингуши. Этнографическо-антрополо- гический очерк» (1900. Т. 13). Проблемам землеустройства и землепользования посвящена статья Н.П. Тульчинского «К вопросу о положении ингушей среди горцев Терской области» (1902. № 30, 32, 33, 35). Работа Н.Н. Харузина «Заметки о юридическом быте чеченцев и ингушей» (1888. Вып. 3) – результат его личных наблюдений, сделанных летом 1886 г. вместе с В.Ф. Миллером, о чем автор писал: «Сведения собраны мною в чеченских обществах: Пошхойском, Галанчожском и ингушских: Хамхинском, Цоринском и Мецхельском» (С. 115). Статья содержит данные о существовании обычая кровной мести, многоженстве и калыме, занятиях скотоводством, земледелием, о решении спорных вопросов с помощью горских словесных и сельских судов и т.д.

Послереволюционное время характеризовалось значительной активизацией краеведческих и историко-этнографических исследований. Так, Ф.И. Горепекин проделал огромную работу по сбору и систематизации знаний об ингушском народе. Многие его рукописи утеряны, а сохранившиеся материалы хранятся в ПФА РАН и уже опубликованы (Труды Ф.И. Горепекина, 2006). Значительный вклад в изучение этнокультурного облика ингушей внесли выдающиеся кавказоведы А.Н. Генко, Е.М. Шиллинг, Н.Ф. Яковлев. Фундаментальное историко-этнографическое исследование А.Н. Генко «Из культурного прошлого ингушей» (1930) можно назвать лучшим сочинением по истории ингушского народа (Лавров, 1972. С. 218–219). Е.М. Шиллингу принадлежат ценные описания системы религиозных воззрений ингушей.

Вработе «Ингуши и чеченцы» (1931) исследователю удалось уловить сущностные характеристики традиционных представлений горских народов, выстроить иерархию домонотеистического пантеона. Особое место в этнографическом изучении ингушского народа занимает очерк Н.Ф. Яковлева «Ингуши» (1925), в котором он знакомит читателя с историей, культурой, обычаями и языком малоизвестного тогда для многих народа; здесь обобщен весь фактический материал, добытый им во время поездки по Ингушетии в составе экспедиции сотрудников КИПСа. В горной Ингушетии были собраны материалы о духовной и материальной культуре, происхождении ингушских родов, истории селений. Со слов последнего языческого жреца Эльмурзы Хаутиева, жителя с. Шоан, Н.Ф. Яковлевым были записаны тексты молитв.

Входе экспедиции было составлено около 1 тыс. карточек со словами, которые не используются в современном ингушском языке и представляют несомненный интерес для исследователей; сделано более 100 фотографий, записаны фонограммы текстов молитв. Экспедицией были собраны экспонаты для музея, судьба которых, к сожалению, неизвестна. Рукописи Н.Ф. Яковлева также являются ценным этнографическим источником (ПФА РАН. Ф. 800. Оп. 6. Д. 582, 573, 574, 575). Следует отметить, что именно Н.Ф. Яковлев в работе «Проблемы изучения культуры чеченцев и ингушей» (1925б) одним из первых ввел в научный оборот термин «вей нах» («наш народ»), объединив чеченцев и ингушей общим термином «вайнахи». В 1928 г. В.П. Христианович написал работу «Горная Ингушия», где детально рассмотрены

8

вопросы родового быта, его разложения, образования земельных обществ. В 1933 г. к ингушской тематике обратился Г.К. Мартиросиан в книге «История Ингушии», подробно и обстоятельно рассмотрев этапы этнической истории, различные аспекты материальной и духовной культуры, особенности соци- ально-экономического развития Ингушетии. Обстоятельный очерк «Ингушетия» был написан Х.-М.М. Мугуевым после поездки в Ингушетию в 1930 г. Он содержит сведения об Ингушской автономной области, ее экономическом развитии и жизнедеятельности местного населения (Мугуев, 1931). Больший интерес представляют исследования Л.П. Семенова: «Ингушская и чеченская народная словесность»; «Археологические и этнографические разыскания в Ингушии в 1928 и 1929 гг.» (1930а); «Археологические и этнографические разыскания в Ингушии в 1930–1932 гг.» (1934–1935); «Нартские памятники в фольклоре ингушей и осетин» (1930б) и др. В работе И.П. Щеблыкина «Искусство ингушей в памятниках материальной культуры» (1928) обстоятельно рассматриваются архитектурные памятники горной Ингушетии, способы изготовления ковров и их орнамент.

Новый этап в изучении культуры ингушского народа начался с 1930-х годов, когда был создан Ингушский НИИ и были достигнуты первые значительные результаты в этой области этнографического кавказоведения. После объединения Ингушской и Чеченской автономных областей (1934) историкоэтнографическая проблематика стала в основном изучаться как единая для чеченского и ингушского народов, что повлекло введение в научный оборот новых этнических терминов – «нахи» и «вайнахи», причем материал в исследованиях зачастую подавался без разделения на ингушский и чеченский. Депортация ингушей и ее трагические последствия прервали начавшееся разностороннее изучение истории и культуры ингушского народа. С 1944 по 1957 г. историко-этнографическое изучение депортированных народов фактически было приостановлено.

С восстановлением в 1957 г. Чечено-Ингушского НИИ начинается новый этап развития чечено-ингушской исторической науки. Изучение истории ингушей в этот период (1957 – начало 1990-х годов) связано с именами многих ученых-кавказоведов как из ведущих научных центров страны, так и регио- нальныхиместныхнаучно-исследовательскихцентров.(ИсторияИнгушетии, 2012. С. 9). С воссозданием в 1992 г. национально-государственной автономии началось систематическое, комплексное изучение культурного прошлого ингушского народа, что стало возможным благодаря воссозданию Ингушского НИИ гуманитарных наук, образованию Ингушского государственном университета, учреждению Государственной архивной службы Республики Ингушетии, созданию Археологического центра и организации музейной и библиотечной систем при Министерстве культуры Республики Ингушетия.

Представленный краткий историографический обзор лишь в общих чертах позволяет проследить процесс накопления знаний в сфере историко-эт- нографического ингушеведения. Тем не менее очевидно, что научное сообщество Ингушетии, а также специалисты тех кавказоведческих центров, где изучается этот регион, трудятся весьма плодотворно, что и позволило создать авторский коллектив коллективной монографии «Ингуши». Данная работа является первым историко-этнографическим исследованием, где столь детально и всесторонне рассматриваются практически все основные аспекты этнополитического и этнокультурного развития ингушского народа. В моно-

9

графии отражены основные этапы этнической и политической истории ингушей, та историко-культурная среда, которая во многом определяла особенности традиционно-бытовой культуры. Приводятся данные о развитии главных отраслей хозяйства и материальной культуры (система питания, одежда, оружие, жилище, башенная архитектура и т.д.). Подробно рассматриваются институт семьи и семейная обрядность, общественный быт (традиции взаимопомощи и гостеприимства, кровная месть, народный этикет, праздничная культура), духовная культура (народная медицина, религиозные верования, игры и различные жанры фольклора) и т.д. В работе имеются также сведения о развитии в Ингушетии профессиональной культуры и спорта, формировании и современном состоянии ингушских диаспор за пределами России.

Конечно, в одну монографию невозможно вместить все то безграничное разнообразие деталей и нюансов, которое характерно для этнической культуры каждого народа. Надеемся все же, что данная работа позволит не только впервые свести воедино наработки и достижения, которые есть в этой области кавказоведения, но и выявить те области этнографического знания, которые исследованы недостаточно полно, а следовательно – наметить новые перспективы работы. Важен также и научно-просветительский аспект данного монографического труда – познакомить широкие читательские круги с одним из интереснейших народов Кавказа, имеющим древнюю историю и в то же время устремленным в будущее.

Правильность написания терминов на ингушском языке, историческая топграфия и топонимика, современные названия населенных пунктов в Республике Ингушетия проверены отв. редактором тома, к.и.н. М.С.-Г. Албогачиевой.

Создание этой монографии было бы невозможно без активного участия сотрудников Музея антропологии и этнографии имени Петра Велкого (Кунсткамера) РАН, Ингушского Государственного музея краеведения им. Т. Мальсагова и Государственной архивной службы Республики Ингушетия, предоставивших уникальные иллюстративные и картографические материалы, как исторические, так и современные. Особую признательность хотелось бы выразить автору работ по культуре Ингушетии, соискателю отдела этнографии Кавказа МАЭ РАН Р.А. Джалил-Ходжа за фотографии, которые она предоставила для публикации. Отметим, что все разделы монографии богато иллюстрированы, причем большинство фотографий публикуется впервые.

Выражаем искреннюю благодарность сотрудникам Института этнологии и антропологии РАН – члену-корреспонденту РАН, д.и.н. С.А. Арутюнову за ценнейшие консультации при работе над текстом монографии; к.и.н. В.В. Степанову за неоценимую помощь в составлении карт, а также рецензентам монографии – д.и.н., ведущему научному сотруднику Кабардино-Балкарского институтагуманитарныхисследованийРАНС.И. Аккиевойид.и.н.,научному сотруднику главной категории отдела Кавказа и Средней Азии Российского этнографического музея В.А. Дмитриеву.

Особую благодарность за большую организационную работу и подготовку текстов и иллюстративного материала хотим выразить сотрудникам ИЭА РАН к.и.н. Л.И. Миссоновой, Н.В. Павловой, Е.А. Юриной.

Подготовка тома «Ингуши» осуществлялась в рамках проекта Российского гуманитарного научного фонда « Народы и культуры Кавказа»

(№ 11-01-00275а).

10

ГлаВа 1

ИСТОРИКО-КУлЬТУРНаЯ СРЕДа

ПРИРОДНО-клИматИческИе УслОВИЯ

ИэкОлОгИЯ

Республика Ингушетия расположена в юго-восточной части Северного Кавказа и простирается от 43°35' до 42°45' восточной долготы и от 45°30' до 45°15' северной широты. Ее современная площадь составляет

362,8 тыс. га, или 3,6 тыс. км2 (без учета Пригородного района и г. Владикавказ). Протяженность с севера на юг – 111 км, с запада на восток – 52 км. Территория республики подразделяется на 4 административных района: Малгобекский, Назрановский, Сунженский, Джейрахский. На севере и западе Ингушетия граничит с Северной Осетией, на востоке – с Чеченской Республикой, на юге – с Грузией. Поверхность территории имеет сложный рельеф: наряду с горными вершинами (г. Шан – 4451 м) есть низменности, лежащие на высоте 200–300 м над уровнем моря (с. Вежарий-юрт – 230 м). Сложена она осадочными породами мезозойского и кайнозойского возраста, возраст пород увеличивается к югу, самые древние породы в горной части относятся

кюрской и меловым системам.

Ссеверо-запада на юго-восток Ингушетии выделяют следующие орографические зоны: Терско-Сунженская возвышенность, равнинно-предгорная часть и собственно горная часть, где четко выражен ряд высоких хребтов – Пастбищный, Скалистый и Боковой. Каждая из зон отличается не только устройством поверхности, но и особенностями климата, почв, растительности, животного мира. Все это создает особые условия жизни и хозяйственной деятельности населения.

Терско-Сунженская возвышенность представлена Терским и Сунженским хребтами, возникновение которых связано с горообразовательными процессами кайнозойского времени. В пределах республики Терский хребет повышается с запада на восток (от 433 м в правобережье р. Курп до 703 м восточнее ст. Вознесеновской), а Сунженский хребет понижается (с 872 до 521 м). Сунженский хребет довольно сильно измят, склоны его не имеют четкой ориентации, поверхность значительно расчленена овражно-балочной сетью. Терский и Сунженский хребты разделены Алханчуртской долиной, которая образовалась в узком прогибе земной коры между горными складками.

11

Южный склон Терского хребта пологий, с широкими балками. Протяженность Алханчуртской долины около 70 км, а ее ширина изменяется от 10 до 3–4 км. На западе она замыкается отрогами Кабардинских гор. Долина орошается Алханчуртским каналом, питающимся водами р. Терек.

Равнинно-предгорная часть геоморфологически представлена Назрановской возвышенностью и Лесистым хребтом, отделяющимися широкой долиной р. Сунжи (Головлев, Головлева, 1991. С. 64). Поверхность Назрановской возвышенности платообразная. Почвообразующими породами служат четвертичные отложения, представленные пластами делювиальных глин и суглинков. Передовая цепь Лесистого хребта, сливающаяся с предгорной частью, имеет высотные отметки в среднем до 1000 м. К югу высота хребта увеличивается до 1360 м (г. Лонже-Корт). Полоса Лесистого хребта (это самый северный хребет Большого Кавказа) сложена преимущественно мягкими глинистыми породами неогена и палеогена. Рельеф имеет плавные, округлые очертания. Поверхность сильно расчленена долинами рек и многочисленными балками.

Горная часть состоит из целой системы хребтов: Пастбищного, Скалистого и Бокового. Пастбищный хребет (название он получил от обилия на его склонах прекрасных горных пастбищ) орографически выражен в виде параллельных куэстовидных гряд. Северную ветвь его образуют верхнемеловые хребты Цейшты (1439 м), Барахчи (1542 м), Кори-Лоам (1731 м) и МордЛоам (2102 м), сложенные нижнемеловыми и верхнеюрскими породами. Южную ветвь составляют нижнемеловые хребты Ушкорт (1696 м) и КейлеЛоам (1821 м), расположенные в междуречье Асса – Фортанга. Широтные понижения, разделяющие обе ветви хребта, сложены мягкими глинисто-пес- чаными породами нижнего мела.

Скалистый хребет моноклинального строения и широтного простирания. Южный его склон крутой или обрывистый, северный – более пологий. Поверхность его либо округлая, выглаженная, либо имеет резкие очертания в виде зубцов и пирамид. Высшая точка Скалистого хребта на западном отрезке между Тереком и Ассой – гора Столовая (Мят-Лоам, 2993 м), на восточном – Леймой-лоам (3100 м), а между Ассой и истоками р. Аккичу – гора Скалистая (Хахалги, 3032 м). К югу от этого хребта расположена широкая продольная Северо-Юрская депрессия, охватывающая пространство между подножием эскарпа Скалистого хребта и северными отрогами Бокового хребта. Поверхность депрессии сложена нижне- и среднеюрскими песчано- глинисто-сланцевыми толщами, слабо устойчивыми к размыванию. К местам залегания таких пород приурочены продольные долины рек Армхи, Галгачи, Гулой-хи, Тхаба-чог, Фортанга, а также Ассинская и Армхинская котловины. Ассинская котловина – один из естественно-исторических центров восточной части горной Ингушетии (Зязиков, 2004. С. 37). Она охватывает часть бассейна р. Асса с обрамляющими ее склонами хребтов. Отроги Бокового хребта,окружающиекотловину,сложенысланцами,имеютмягкиеочертания. На севере Таргимской котловины поднимается гигантская стена Скалистого хребта, ограничивающего поступление в котловину влагонесущих воздушных потоков.

Армхинская котловина расположена между Скалистым и Боковым хребтами. Она отличается сухостью климата, обилием солнца и тепла, исключительно

12