Ivanov_N_A_Osmanskoe_zavoevanie_arabskikh_stran_1516-1574

строительством оборонительных сооружений. Сюда, в лагерь мам­ люков, стали прибывать посланцы и делегации от различных антитахиридских группировок. Все они, включая зейдитов, выражали негодование позицией Амира II и просили Хусейна аль-Курди «освободить Йемен от насилий Тахиридов» [48, с. 21].

Заручившись поддержкой имама зейдитов Яхьи Ш араф адДина, факиха Эль-Лухайи Абу Бекра и шерифа Джизана И зз адДина ибн Ахмеда, 6-тысячная армия Хусейна аль-Курди высту­ пила в поход против Амира II. Мамлюки имели неизмеримое во­ енное превосходство. В частности, у них было огнестрельное ору­ жие, которого совершенно не знала Ю жная Аравия. Мушкеты и пушки наводили ужас на йеменских воинов, и Хусейну аль-Курди

менская Тихама, города Моха и Таизз перешли в руки мамлюков и их союзника шерифа И зз ад-Дина ибн Ахмеда.

Остатки тахиридских войск укрылись в горных районах; часть бежала на юг, в Аден. Этот важный стратегический пункт стал главной целью похода, предпринятого в июле 1516 г. основными силами мамлюкской армии. 2 августа флот и наземные войска Хусейна аль-Курди подошли к городу. Несмотря на ожесточен­ ную бомбардировку с суши и с моря, большие жертвы и разруше­ ния, тахиридскому наместнику Адена Амиру ибн Дауду с помо­ щью подоспевших войск Абд аль-Малика — брата султана уда­ лось отстоять город. 10 августа 1516 г. мамлюки сняли осаду и отошли на исходные базы [103, с. 17].

В это время обстановка в Южной Аравии коренным образом изменилась. Мамлюки понесли тяжелое поражение под Халебом. Их султан Кансух аль-Гури погиб на Дабикском поле. Остатки мамлюкских войск стягивались к Каиру, и Хусейн аль-Курди эвакуировал Йемен. Оставив небольшой гарнизон в Забиде, он отвел свои войска в Джидду, поближе к Египту. Не успели они уйти, как в Аравийском море появились португальские корабли под командованием Лопо Суареша. В марте 1517 г. они подошли к Адену. Амир ибн Дауд не стал оказывать сопротивление. П ере­ дав ключи от города португальскому адмиралу, он объявил о при­ знании сюзеренитета португальской короны [126, с. 182]. К сча­ стью для него, Лопо Суареша постигли крупные неудачи. В Крас­ ном море он потерял значительную часть людей и флота и ни с

чем возвратился в Индию. Аден был предоставлен самому себе. Этим воспользовался Амир ибн Дауд, чтобы укрепить свою власть и создать на юге Йемена независимый тахиридский эмират, кото­ рый просуществовал до 1538 г. и помимо Адена включал районы Лахджа и Абъяна.

В Забиде мамлюкам удалось отстоять свои позиции. И х наме­ стник эмир Барсбай, пользовавшийся поддержкой местного насе­ ления, при содействии шерифа И зз ад-Дина ибн Ахмеда наладил управление страной и, несмотря на эвакуацию значительной части экспедиционного корпуса, успешно противостоял Тахиридам. Вес­ ной 1517 г. после оккупации Египта войсками Селима I из Джид­ ды вернулось большинство мамлюков, ушедших с Хусейном альКурди и опасавшихся теперь преследований со стороны новой власти. С их помощью эмир Барсбай отразил наступление войск Амира II, а 15 мая 1517 г. в сражении близ Саны нанес ему со­ крушительное поражение. При защите города погибли султан Амир II и его брат Абд аль-Малик. Султанат Тахиридов прекра­ тил свое существование (см. [48, с. 22; 82, т. V I, с. 357; 103,

с. 15]).

Завоевав Йемен, мамлюки оказались в парадоксальном поло­ жении. Их метрополия — Египет был потерян, их правительство свергнуто. Возвращаться было некуда, и им не оставалось ничего другого, как закрепиться в Йемене. Здесь они были у власти, чувствовали себя хозяевами положения и решили больше не испы­ тывать судьбу. По существу, они основали в стране самостоятель­ ное мамлюкское государство, которое в июле 1517 г. отказалось от политики конфронтации с турками и заявило о признании верхов­

преемника Барсбая, погибшего вскоре после взятия Саны, в каче­ стве наместника Йемена и взял мамлюков под свое покровитель­ ство. Объективно это положило начало военному и политическому присутствию Порты в Ю жной Аравии. Сам факт образования нового государства, находившегося под косвенным контролем Порты, а также поставки оружия и вмешательство во внутренние дела красноморских стран значительно усилили позиции турок. Н а службе у местных правителей начали появляться отдельные отря­ ды и группы османских авантюристов.

Не менее важным последствием падения Тахиридов было воз­ вышение зейдитского имамата. Амир II в ходе ожесточенной борь­ бы с шиитами совершил несколько походов в Джебель. В 1506 г. он овладел Саной и фактически ликвидировал власть зейдитских имамов. П од их непосредственным контролем оставались лишь Саада и несколько горных районов, главным образом на севере страны. Имам-мутеваккиль Яхья Ш араф ад-Дин (1507—1558) сумел, однако, остановить развал зейдитского государства. Снача­ ла в союзе с мамлюками он выступил против Тахиридов, а за ­ тем — после падения этой династии — обратился против своих союзников. В 1517 г. войска имама вернули Сану и вскоре уста­ новили контроль фактически над всеми зейдитскими районами Джебеля [48, с. 17; 20, с. 137].

Социальные и политические корни зейдитского возрождения практически не изучены в современной историографии. В частно­ сти, не подвергались анализу отношения между Яхьей Ш араф адДином и Сефевидами. Можно лишь предположить, что шах И с­ маил и соответственно португальцы считали зейдитов своими со­ юзниками. Во всяком случае, португальцы, по крайней мере с 1513 г., не относили их к числу своих противников. Появившись в Красном море, они с самого начала заняли благожелательную по­ зицию по отношению к жителям о-ва Камаран, которых они рас­ сматривали как подданных зейдитского имама и в отличие от

был основным очагом непримиримой борьбы против ортодоксаль­ ного суннизма в Южной Аравии. Причем наиболее активные вы ступления зейдитов против Амира ибн Дауда, мамлюкских эмироь Забида, а затем и османских бейлербеев приходились на периодь общего обострения суннитско-шиитских противоречий. Так, в се­ редине 30-х годов зейдиты предприняли успешную кампанию про­ тив тахиридского эмирата на юге Йемена. В феврале 1535 г. они взяли Т аизз, находившийся тогда под контролем аденского эмире Амира ибн Дауда, и установили свою власть над южной частью Джебеля. Одновременно они активизировали свою деятельность в Хадрамауте и сделали попытку захватить Тихаму. Зейдитские

ление на столицу Йемена г. Забид. Однако в 1538 г. они потер­ пели поражение и были вынуждены отойти в горы [82, т. V I, с. 360].

Мамлюкский эмират в Тихаме продолжал оставаться основной базой суннитского ислама. Влияние Порты здесь стало заметно возрастать после подавления мятежа эмира Искандера. По приме­ ру Джанберди аль-Газали он в конце 1520 г. поднял восстание [121, с. 88]. Провозгласив себя султаном, он объявил об отделе­ нии от Османской империи. Его имя стало упоминаться в хутбе и чеканиться на местной монете. При дворе был установлен чисто мамлюкский протокол; назначались давадары, хаджибы и эмиры [51, т. 5, с. 414]. Искандеру не удалось заручиться поддержкой местного населения, и османские контингенты, направленные из Джидды, без особого труда подавили мятеж, вошли в Забид и казнили предводителей восстания. В 1521 г. головы Искандера и его давадара были доставлены в Каир [51, т. 5, с. 414—415].

После провала мятежа в Забиде шла непрерывная борьба за власть. Ее оспаривали ставленники различных военных группиро­ вок, ориентировавшихся на Порту. В 1520—1529 гг. произошло по меньшей мере пять военных переворотов и сменилось не менее семи правителей. Местные лидеры, как правило, оставались на втором плане. Н а авансцене фигурировали в основном выходцы из-за моря: мамлюки, предводители османских кондотьеров и да­ же ренегаты европейского происхождения. Португальцы были немало удивлены, когда узнали, что в ближайшем окружении седьмого из этих правителей, Мустафы ибн Байрама, в 1529 г. бежавшего в Индию, находились итальянские ренегаты Сифр-ага, Кара Хусейн и другие, которые на далеком Востоке устраивали поэтические вечера с чтением Ариосто, Петрарки и Данте [126, С. 214].

Бурные события в Йемене давали туркам прекрасный повод для вмешательства. После карательной экспедиции 1520 г. бейлербеи Египта по крайней мере еще дважды посылали войска в Йемен, чтобы «положить конец этой череде узурпаций, основан­ ных на убийстве» [82, т. VI, с. 358].

После бегства Мустафы ибн Байрама, опасавшегося возмездия за убийство ставленника каирского паши, Йемен остался без пра­ вительства. С согласия войск и населения власть взял мамлюкский эмир Искандер М уз (1529—1536). Он наладил управление стра­

ной и проводил политику лояльного сотрудничества с^Портой.

с. 359]. Его сын Ахмед, пытавшийся продолжать линию отца, столкнулся с неожиданными трудностями, в частности с экспанси­ ей эейдитов, и, что еще хуже, вызвал недовольство османофиль­ ских элементов.

Второй базой османского влияния в Южной Аравии был сул­ танат Касиридов в Хадрамауте. Появление турок здесь было свя­ зано с деятельностью молодого и честолюбивого касиридского султана Бадра III Бу Тувейрика (1516—1568). Вступив на трон 20 лет от роду, он сразу же окружил себя людьми, которые с помощью турок хотели покончить с господством сабейских касто­ вых традиций, преодолеть феодальную раздробленность и создать сильное централизованное государство. Первым делом он устано­ вил отношения с Портой и получил разрешение на вербовку войск. В мае 1520 г. в Эш -Ш ихр прибыл первый отряд осман­ ских волонтеров, вооруженных огнестрельным оружием, во главе с Реджебом ат-Турки. Страшные и диковинные мушкеты, получив­ шие в Хадрамауте название «румские ружья», дали солдатам Реджеба неоспоримое военное превосходство. «Страх и ужас ох­ ватили население, — пишет Саид Авад Бавазир. — Оно только и говорило о Реджебе ат-Турки, о его длинных усах и его людях» [47, с. 121].

С помощью Реджеба ат-Турки Бадр III в кратчайший срок подавил сопротивление феодалов и впервые в истории Хадрамаута объединил всю страну. В ноябре 1521 г. после 20-дневной осады он взял Тарим и положил конец династии Яманидов. Последний яманидский султан Абдаллах IV и другие представители клана Аль Ямани бежали в Йемен [53, с. 21; 47, с. 121]. Одновременно была упразднена власть удельных касиридских князей и всемогу­ щих мансабов. Войска Бадра III, прежде всего его «румские пол­ ки», взяли Шибам, Хайнин, Ш абву и многие другие города Х а д ­ рамаута. Вся страна от Эль-Авалика на западе до Сейхута на востоке, от побережья Аравийского моря на юге до песков Руб- эль-Хали на севере оказалась под властью касиридского султаната [47, с. 121]. Несколько походов было совершено на восток. М ах­ ра и Дофар признали верховный сюзеренитет Бадра III и обяза­ лись платить ему дань.

Местные династы, удельные касиридские князья, мансабы и во­ жди бедуинских племен оказывали упорное сопротивление. В 1530 г. войска Бадра III, находившиеся под командованием османских офицеров, расправились с племенами аль-хумум, бесчинствовавши­ ми в районе Эш -Ш ихра, в 1531 г. — с шейхами бавазир, в 1534 г. — с бедуинами нахд, поднявшими восстание на западе страны. Особенно упорную борьбу приходилось вести с непокор­ ным касиридским эмиром Али бен Омаром — двоюродным бра­ том Бадра III, «султаном-суфием», опиравшимся на поддержку дервишей Ш ибама, а также с одним из крупнейших духовных феодалов Хадрамаута мансабом Бейды Османом аль-Амуди, ко­

Основу внешней и внутренней политики Бадра III Бу Тувейрика составлял союз с Портой. Правитель Хадрамаута поддерживал дружественные отношения с Османской империей как с могущест­ венной мусульманской державой-покровительницей. В своих по­ сланиях к Сулейману Великолепному он неизменно подчеркивал свою преданность Порте, просил ее помощи и поддержки в борь­ бе с врагами. Турки присылали ему оружие, инструкторов, а в голодные годы — даже корабли с продовольствием [47, с. 126]. В свою очередь, Бадр III отправлял в Стамбул подарки и головы поверженных врагов. В 1536 г. он послал в дар Сулейману Вели­ колепному 35 португальцев, захваченных в плен на берегах Х а д ­ рамаута [126, с. 255; 47, с. 125].

Португалия в те годы была общим врагом всех мусульман Южной Аравии. Начиная с 1517 г. каравеллы с крестами на па­ русах почти ежегодно появлялись в водах Аравийского и Красного морей, сжигали и грабили мусульманские торговые суда, нападали на прибрежные селения и города. Только в 1517—1531 гг. порту­ гальский флот совершил девять крупных походов к берегам Ю ж ­ ной Аравии и Африканского Рога. Еще более многочисленными были нападения небольших отрядов португальских кораблей и отдельных каперов, выходивших в море на основе королевских лицензий. С 1523 г. у берегов Аравии стали появляться также португальские корсары, занимавшиеся самовольным пиратским промыслом. Формально они не имели ничего общего с законными властями и даже преследовались ими. Н а самом деле они пользо­ вались поддержкой представителей короля, делились с ними добы­

чей и в случае необходимости находили убежище в королевских портах. Впрочем, провести четкую границу между официальными каперами и самовольными пиратами было далеко не просто. Все исследователи отмечают, что капитаны португальских крепостей настолько легко выдавали лицензии и пропуска, что эти последние нередко служили лишь формальным прикрытием для самого раз­ нузданного пиратства. «Линия между тем, что было законным ка­ перством, — писал исследователь португальской экспансии Р.С.Уайтвэй, — и тем, что было открытым пиратством, была настолько тонкой, что любая добыча могла быть узаконена» [126, с. 47].

Основной зоной португальского пиратства были берега Дофара, Махры, Хадрамаута и районов, прилегающих к Баб-эль-М андеб­ скому проливу. Наиболее частым нападениям подвергались Кишн, Сейхут, Эш -Ш ихр и другие города Южной Аравии, а также Массауа, Зейла и Бербера на африканском берегу. Красноморское побережье Аравии и Суакин, находясь под прикрытием османских морских крепостей в Джидде и на о-ве Камаран, оказались в зна­ чительно более благоприятном положении. Отдельные каперы сюда практически не заходили.

Своей главной задачей португальцы считали установление мо­ нополии на торговлю пряностями. С этой целью они старались уничтожить противостоящий им османский флот, свести на нет арабскую торговлю морем и «закрыть» таким образом «мекканский торговый путь». Еще д*Альбукерке полагал, что самым про­ стым и радикальным способом решения этой проблемы был бы захват Ю жной Аравии и создание в Адене мощной португальской крепости с гарнизоном в 1—1,5 тыс. человек [126, с. 172]. Однако дальность коммуникаций и малочисленность сухопутных войск Португалии в бассейне Индийского океана делали эту задачу практически невыполнимой. Не менее трудной оказалась борьба с турками. Португальский флот не смог уничтожить османские во­ енные базы, захватить Джидду и Камаран. В 1517 г. эскадра Лопо Суареша, состоявшая из 37 кораблей с 5,5 тыс. человек на борту, в течение И дней стояла перед пушками Джидды, так и не решившись начать атаку [126, с. 184]. В 1528 г. каравеллы Анто­ нио де Миранды «из-за неблагоприятного ветра» не смогли по­ дойти и сжечь турецкие галеры на Камаране [72, с. 385].

Мекканский торговый путь продолжал функционировать. П ор­ тугальцы с тревогой отмечали, что арабы по-прежнему привозили

большое количество пряностей в Диу, Ормуз и Джидду. Более того, с приходом турок наблюдалось оживление морской торговли [126, с. 207; 72, с. 411]. Поближе познакомившись с каравеллой, арабы узнали ее слабые стороны. Вместо большегрузных они ста­ ли использовать легкие подвижные суда, которые без труда про­ ходили отмели, рифы и прибрежные зоны, опасные для недоста­ точно маневренных кораблей португальского флота.

Создалось критическое положение. В 1524 г. Васко да Гама — прославленный мореплаватель, назначенный вице-королем Индии, приказал приступить к строительству целой флотилии из легких кораблей, которые могли бы преследовать арабов в прибрежных зонах. С их помощью он намеревался изменить характер и методы морских операций. «Васко да Гама, — пишет Р.С.Уайтвэй, — начал беспощадную войну со всеми торговыми интересами, кото­ рые противоречили Португалии» [126, с. 207]. Во-первых, Васко да Гама резко усилил нажим на производителей и поставщиков пряностей. В Индии, на Цейлоне и в далекой Малакке местным правителям и купцам под страхом самых суровых наказаний за ­ прещалось продавать пряности арабам. Во-вторых, он решительно выступил против всяких соглашений и компромиссов с правителя­ ми аравийских прибрежных государств, чтобы не оставлять им ни­ каких лазеек для сохранения военного и торгового флота. В-третьих, было решено усилить блокаду мусульманских портов и развязать массовый террор на море. Лопо Ваз де Сампайо (1525—1529), преемник да Гамы по управлению Индией и продолжатель его политики, приказал «очищать» южные моря от арабских торговых судов. Десятки каперов и целые эскадры выходили в море с един­ ственной целью — захватывать и сжигать все попадавшиеся им мусульманские корабли. Началась настоящая охота за арабскими мореплавателями. В 1528 г. Лопо Ваз отправил в крейсирование несколько эскадр, каждая из которых вернулась с богатой добы­ чей. Лишь одна из них, возможно самая удачливая, захватила в этот сезон 50 призов [72, с. 386].

Мусульмане оказывали упорное сопротивление. В ответ на тер­ рор они развернули ожесточенную морскую войну, в которой уча­ ствовали корабли Махры, Хадрамаута и других прибрежных госу­ дарств. Нередко она принимала характер неорганизованного пи­ ратства и самого разнузданного грабежа португальских кораблей, потерпевших крушение вблизи берега. Причем пираты Махры, а

370]. В феврале 1530 г. Амир ибн Дауд заключил еще один до­ говор с Португалией, по которому в третий раз признал себя вас­ салом португальской короны и обязался платить дань. В обмен за это торговые суда Адена получили свободу навигации при усло­ вии, что они не будут заходить в «мекканские» порты, т. е. по­ ставлять пряности и другие товары в Османскую империю [72, с. 3 9 9 - 4 0 0 ],

Устаревший и сравнительно слабый красноморский флот Порты занимал в эти годы чисто оборонительные позиции. Практически он не выходил за пределы Красного моря. Между тем султан как новый покровитель ислама был обязан защищать мусульман от посягательств неверных и прекратить бесчинства крестоносцев в южных морях. Начиная с 1517 г. эта проблема очень серьезно беспокоила сановников Порты. В окружении султана один за другим выдвигались проекты усиления османского военного при­ сутствия в бассейне Индийского океана. В конечном счете все они сводились к необходимости обновить и усилить красноморский флот, без которого борьба с Португалией была заранее обречена на неудачу.

Наиболее радикальное решение выдвигали морские круги П ор­ ты. По примеру Амра ибн аль-Асы, одного из сподвижников пророка, они предлагали восстановить Суэцкий канал, который в 765 г. был засыпан по приказу аббасидского халифа аль-Мансура. Этот канал позволял бы мощному средиземноморскому флоту турок беспрепятственно проходить в Красное море и обратно. При каждой неудаче османские адмиралы возвращались к этому плану. Известно, например, что в 1556 г. — вскоре после поражений Пири Рейса и Сиди Али — Ульдж Али, один из преемников Барбароссы, вновь поставил вопрос о канале [82, т. V I, с. 236]. Наиболее рьяным приверженцем этого плана был Мехмед-паша Соколлу. Став великим везиром (1565—1579), он попытался было осуществить его на практике [82, т. V I, с. 341]. Но неудачи со строительством Волго-Донского канала (1569 г.) — еще одной мечты этого паши — заставили Порту окончательно отказаться от Суэцкого проекта.

Большинство сановников и сам Сулейман Великолепный зани­ мали более реалистичные позиции. Вместо строительства Суэцкого канала они предлагали создать на Красном море океанский флот Порты, способный противостоять Португалии. В 1532 г. Сулей­