Istoria_Vostoka_V_6_t_T_3_Vostok_na_rubezhe_Srednevekovya_i_Novogo_vremeni_XVI_XVIII_vv__Gl_redkol_R_B_Rybakov

получать денежное жалованье, а налоги с деревень и округов передавались откупщикам-куруриям (от «крор», букв, «десять миллионов»), которые должны были посылать их в падишахскую казну, подобно налогам с земель халисе (коронные земли). Откупщики, в большинстве своем индусы, торговцы и ростовщики, получая право на сбор налогов, произвольно увеличивали их ставки, тем самым разоряя крестьян. Однако в условиях недостаточно развитых денежных отношений казна, даже получая от откупщиков крупные залоговые суммы, не могла обеспечить служилым регулярного поступления жалованья, которое к тому же не было эквивалентно доходу от джагира. Острое недовольство бывших джагирдаров и их мятежи вынудили Акбара отказаться от реформы и вернуться к старой системе пожалований.

Однако он решил упорядочить ее, с тем чтобы джагирдары-воена-чальники содержали наемные войсковые контингенты, по численности соответствующие доходу с пожалованной территории. С этой целью он, как и Шер-шах, сделал обязательным клеймение коней при инспекциях наемных отрядов джагирдаров в установленные сроки. Джагирдары уже не могли обмениваться конями на время инспекции. Кони должны были по своим физическим данным соответствовать принятым нормативам. И все же при инспекциях нередко обнаруживалось, что джагирдары содержали отряды, не соответствовавшие их доходу. Виновные в этом лишались джагиров или подвергались другим наказаниям.

Численностью наемного отряда определялся мансаб (ранг) джагирда-ра. В соответствии с введенной Акбаром системой мансабдарства — рангированной структурой, включавшей как военных, так и лиц, занятых в административной системе, — все служилые разделялись на три категории. Обладателями высших мансабов — «10 тысяч», «8 тысяч» и «7 тысяч» — были принцы крови. Следующую группу представляли мансабда-ры, имевшие чин от «5 тысяч» до «200» (так, их было 412 человек); их именовали эмирами. Подавляющее большинство мансабдаров (1400 человек) имели мансабы от «150» до «10».

Постоянный разрыв между номинальным и реальным числом воинов на службе джагирдаров вынудил ввести понятия зат («чин») и савар («всадник»), первое из которых являлось личным чином должностного лица, а последнее, которое всегда было ниже зата, указывало на реаль-

159

ное число набираемых всадников. Жалование (размер джагира) определялось с учетом и зата, и савара.

Ряд изменений был внесен в существовавшую практику налогообложения. В большинстве областей налог переводился в денежную форму. Эта реформа, исходившая прежде всего из интересов государственного фиска, осуществлялась с учетом складывавшейся если не повсеместно, то во всяком случае в округах больших городов рыночной ситуации. Но даже здесь денежный налог оказывался обременительным для землевладельцев и, ввергая их в сферу товарноденежных отношений, приводил к установлению зависимости от купцов-перекупщиков и ростовщиков.

Одновременно вводился ряд правил, направленных на упорядочение налоговой системы и сбора налога. Размер его ставился в зависимость от категории земельного участка. С земель, возделываемых из года в год (поладж), он составлял '/з урожая, с лежащих один-три года под паром (чачар) и вновь возделанной целины (банджар) налог был значительно ниже. В зависимости от выбора налогоплательщика размер налога устанавливался тогда, когда урожай стоял на корню, или после сбора урожая, или путем обмера полей. Учитывая злоупотребления чиновников при обмере полей, производившемся с помощью веревки, которую можно было в мокром состоянии удлинить или, высушив, укоротить, Акбар приказал использовать бамбуковый шест, скрепленный железными кольцами. При обложении учитывались урожайность последних 10 лет и рыночная стоимость земледельческих продуктов.

Налог был весьма обременительным, и его нередко собирали с помощью войска. За многими налогоплательщиками числились недоимки. Неоднократно издавались падишахские указы, прежде всего в интересах фиска, о выдаче из казны земледельцам займов-такави для покупки семян, скота и «всего, что необходимо для земледельца».

Покровительствуя торговле, важному источнику доходов государства, Акбар издал ряд указов об унификации системы мер и весов, а также денежных единиц со стандартным содержанием золота и серебра. Интересам развития торговли служила и деятельность по строительству дорог и караван-сараев.

В правление Акбара политическая раздробленность предыдущего периода исчезла. Это произошло, однако, не потому, что в обществе появились социально-экономические и другие

предпосылки к централизации, а благодаря военным успехам Акбара в его завоевательных войнах. Централизации препятствовали не только различия в уровнях развития отдельных регионов, недостаточно высокий уровень межрегиональных экономических связей, но и огромное многообразие социально-культурных традиций, основанных на различных религиозных системах, прежде всего индуизме и исламе. Преодоление этого дезинтегрирующего фактора виделось Акбару и Абул-Фазлу в ослаблении конфессиональной разобщенности подданных империи, в религиозном синкретизме, способном обеспечить падишаху поддержку его немусульманских подданных и в то же время оградить его от чрезмерного влияния высшего мусульманского духовенства.

160

Принципом религиозной политики провозглашался сульх-и кул («всеобщий мир»), подразумевающий мирные отношения между последователями всех религий, за которыми в равной мере признавалась истинность. Религиозные взгляды Акбара и Абул-Фазла обнаруживают сильное влияние мистических течений в исламе (суфизм) и индуизме (бхакти), хотя они и остались чужды их эгалитарным идеалам. Своим духовным наставником Акбар выбрал шейха (главу) суфийского ордена чиштийя, известного некогда своими связями с демократической средой и отличавшегося от рада других суфийских орденов (в частности, накшбандийа) большей веротерпимостью.

Уже в 1563 г. Акбар отменил дававшую казне большой доход джизью с паломников-индусов, а вскоре вообще упразднил этот подушный налог со всех иноверцев. Столкнувшись с неодобрением мусульманского духовенства, он восстановил джизью и повторно отменил лишь в начале 80-х годов.

Всоответствии со своими религиозными исканиями в 1575 г. в столице Фатехпур-Сикри Акбар учредил Ибадат-хане («Молитвенный дом»), предназначенный для религиозных диспутов. Поначалу они происходили между последователями различных мусульманских толков, но несогласие между ними заставило Акбара усомниться в истинности исламских догм. Принимавший участие в диспутах падишах претендовал на соединение в своем лице светской и духовной власти, власти падишаха и имама. Согласно изданному мазхару (заявление, декларация), подписанному, добровольно или по принуждению, многими мусульманскими улемами двора, Акбар как обладатель верховной светской власти признавался муд-жтахидом, т.е. высшим авторитетом в делах, относящихся к религии и религиозным законам.

ВИбадат-хане с 1578 г. начали приглашать приверженцев других религий. По словам Абул\- Фазла, здесь собирались сунниты, шииты, суфии, брахманы, джайны, зороастрийцы, иуцаисты, христиане. Возглавлявший одну из трех миссий иезуитов ко двору Акбара Монсеррате описал подробно придворную жизнь и быт, политические и другие происходившие в столице события. С 1580 г. Акбар стал появляться на официальных приемах с кастовым знаком на лбу, со шнурами, украшенными драгоценными камнями, на кистях рук, как это было принято у брахманов. Тогда же, в знак уважения религиозных чувств индусов, он запретил убой коров и употребление в пищу говядины. При дворе отмечались индуистские праздники. Вместо мусульманского лунного календаря был введен солнечный, принятый у индусов и христиан. Яростного противника Акбар встретил в лице главы суфийского ордена накшбандийа Ахмада Сирхинди, выступавшего с проповедью мусульманского пуританизма — очищения ислама от «ереси», «новшеств» (бидат), т.е. позднейших по отношению к кораническому исламу и его практике философских, этических, обрядовых и других элементов, которые среди индийских мусульман имели своим источником местные быт и культуру. Среди противников религиозной политики Акбара был также историк Ба-дауни.

161

Втом же году представители мусульманской ортодоксии — улемы издали фетву (религиозное предписание), объявляющую Акбара еретиком, недостойным управлять мусульманским государством и поэтому низложенным. Под знамена ортодоксии встали также многие мятежные феодалы Панджаба и Бенгалии, объявив о своей приверженности младшему, сводному брату Акбара, его наместнику в Кабуле Мухаммаду Хакиму (1581 г.).

Акбар с трудом подавил восстание, которое, однако, не поколебало его убежденности в истинности избранной им политики религиозного синкретизма. В 1582 г. при дворе была торжественно провозглашена дин-it аллахи («божественная религия»), эклектически соединившая в себе положения различных религиозных учений, не имевшая, однако, ни своей мифологии, ни священного писания. Не получив сколько-нибудь широкого распространения, дин-и иллахи

оставалась своеобразным братством, в которое вошла часть придворных, а позднее, после смерти Акбара, превратилась в небольшую секту.

Религиозный синкретизм Акбара был не только элементом его политики укрепления и централизации феодальной деспотии, но и частью происходившего в Индии на протяжении ряда столетий синтеза различных культурных традиций индуизма и ислама. Сам ислам постепенно приспосабливался к древним обычаям страны, что проявилось, в частности, в восприятии элементов кастовой структуры и появлении мусульманских каст.

Утопичность концепции религиозного единения предопределила неудачу религиозной политики Акбара, отражавшей весьма прогрессивную тенденцию к сближению и преодолению разобщенности различных конфессий.

Социальные и политические конфликты в империи Акбара выливались преимущественно в форму религиозного сектантства. Много последователей имела все еще секта мессианцев-махдистов. Разгром их Ислам-шахом Суром лишь ослабил, но не искоренил деятельность секты, в которую кроме простонародья входили также лица духовного звания, шейхи, тесно связанные с городской средой.

Среди мусульман-афганцев получил поддержку Баязид Ансари, «старец света» (пир роушан), человек из народа. Роушаниты, его последователи, оказывали вооруженное сопротивление карательным походам падишахских военачальников. В бою с ними погиб легендарный полководец и приближенный Акбара, индус раджа Бир Бал, с именем которого связано множество легенд и преданий, блестящих образцов народного творчества. После смерти Акбара движение роушанитов вновь оживает. Подробнее о движении роушанитов рассказано в седьмой главе. Широкое распространение получило социокультурное явление бхакти (букв, «любовь», «преданность»). Проповедники и последователи бхакти отвергали религиозную обрядность и миссию священнослужителей как посредников между богом-абсолютом и человеком. Постижение бога, слияние с ним, в чем виделась цель человеческого существования, объявлялись доступными всем, безотносительно происхождения и положе-

162

ния в обществе, путем любви и личного служения богу, перед которым все равны. В течении бхакти нашли отражение как социальные, так и этические и эстетические взгляды различных общественных слоев, но прежде всего укрепившегося торгово-ремесленного городского населения, недовольного низким статусом в кастовой иерархии индуизма. В отрицании бхактами кастовой иерархии видится социальный протест против феодальных порядков, а в проповедовавшейся ими идее единого бога — тенденция к преодолению конфессиональной разобщенности торгово-ремесленного населения и к созданию городского сословия.

Близки и понятны в широких слоях были не только идеи, но и форма изложения бхактийских учений на живых разговорных языках, использование поэтических образов, близких народной поэзии и навеянных жизнью народа — ремесленников, торговцев, крестьян.

Вбхакти следует видеть не только проявление социального протеста, но и результат взаимовлияния и взаимодействия на индийской почве индусской и мусульманской культур, местного и привнесенного мусульманскими мигрантами цивилизационных субстратов.

С проповедью мистических идей бхакти в период правления Акбара выступили Чайтанья в Бенгалии, Даду — в Раджастхане, Экнатх — в Махараштре и др. Большое социальнополитическое звучание приобрел сикхизм в Панджабе. Его первым проповедником и основателем был гуру («учитель») Нанак (1469—1539), испытавший на себе влияние известного поэта-бхакта XV в. Кабира. Вера в бога, учил Нанак, снимает с человека «позор рождения» в низкой касте и возвышает нищих и убогих. Богохульниками называл он священнослужителей-брахманов, которые «ежедневно вкушают запретный плод лжи, и при этом они еще поучают других, объясняя, что есть истина, а что — ложь; сами заблудшие, они вводят в заблуждение тех, кто идет за ними по их пути».

Вгимнах сикских гуру, пение которых (киртан шабад) считалось способом выражения любви к богу, прославлялся личный труд на благо всех; угодным всевышнему объявлялся «домохозяин», занятый «делом». Это было вызовом не только праздной знати, но и призывавшим к уходу от мирских дел святошам.

При гуру Амардасе (1552—1574), современнике Акбара, сикхи были весьма многочисленны и делали богатые подношения своему «учителю». Амардас купил в пенджабском городе Амритсар землю и соорудил большой, считавшийся священным пруд, вокруг которого селились «ученики». Преемник Амардаса Рамдас (1574—1581) вел себя как настоящий правитель и не случайно был

прозван сача падишах («истинный падишах»). Его агенты-лшсаиды собирали огромные пожертвования и проповедовали сикхизм. При следующем гуру, Арджуне (1581—1606), пожертвования фактически превратились в налог-десятину, а масанды — в сборщиков его. Можно сказать, что процесс феодализации сектантской верхушки сикхов завершился еще в XVI в. Однако сектантская идеология и организация сикхов определили их оппозиционность Моголам. Попытки властей собрать с сикхов налоги не имели успеха, а после смерти Акбара сикхские гуру открыто поддерживали выступления против падишахов.

163

17 октября 1605 г. Акбар скончался. Возможно, что его смерть была ускорена гибелью его верного друга Абул-Фазла. Он был убит в 1601 г. по дороге в Дели из Декана по наущению старшего сына Акбара — Салима. Принц еще в 1601 г., обосновавшись в Аллахабаде, вел себя как независимый правитель, раздавал джагиры и издавал свои фирманы, что должно было вызывать недовольство Абул-Фазла, вся деятельность которого была направлена на укрепление единовластия и трона. Полагая, что Абул-Фазл настраивает Акбара против него, Салим вступил в заговор с мятежным Вир Сингхом Бунделой, приведшим в исполнение его замысел. Бир Сингх был схвачен и убит Акбаром, гнев Акбара пал и на Салима. Но в 1604 г. произошло их примирение, и падишах, учитывая мнение многих знатных эмиров, назначил его своим наследником. Спустя несколько дней после смерти Акбара Салим вступил на трон в Агре, приняв имя Hyp уд-Дин Мухаммед Джахангир-падишах Гази (1605—1627).

ПРЕЕМНИКИ АКБАРА

Вскоре по вступлении на трон Джахангир отменил многие нововведения Акбара, в частности отражавшие политику веротерпимости. Это вызвало недовольство индусов-военачальников. При поддержке одного из них, влиятельного при дворе Акбара Ман Сингха, восстал Хосроу, старший сын Джахангира. Бежав из крепости Агры, куда он был, по существу, заточен Джахангиром за непокорность, Хосроу направился в Пенджаб. Здесь к нему присоединились некоторые могольские джагирдары. В сражении с верными Джахангиру войсками Хосроу был наголову разбит и вновь бежал, но был схвачен и ослеплен.

Мятеж Хосроу вынудил Джахангира прекратить начатые военные действия против правителя Мевара Амар Сингха, одного из самых могущественных независимых раджпутских владетелей, и заключить с ним мир. Только в 1608 г. военные действия возобновились, не принеся, однако, ощутимых результатов. В 1613 г. могольское войско под командованием третьего сына Джахангира, принца Хуррама, вновь появилось в Раджпу-тане. Сам падишах обосновался вместе со своим двором в Аджмере, в непосредственной близости от театра военных действий. Могольские войска жгли и грабили селения и мелкие города. Началась острая нехватка продовольствия и в Меваре, которая сопровождалась вспышкой эпидемии чумы. Амар Сингх запросил мира, по условиям которого его сын получил мансаб (ранг) пятитысячника на службе Джахангира и подарки, что символизировало подчинение раджпутского княжества и должно было привлечь других князей на сторону победителей (1614 г.). Параллельно с операциями против Мевара военные действия были начаты против независимых афганских военачальников в Бенгалии, что привело к полному их разгрому и подчинению. Несомненным успехом мо-гольского оружия было завоевание хорошо укрепленной горной крепости Кангра в Панджабе, контролировавшей двуречье Джелама и Рави (1620г.).

164

Меньше славы снискало себе могольское оружие в Декане, где под эгидой государственного деятеля и военачальника из Ахмаднагара раба-эфиопа Малика Амбара сформировалась антимогольская коалиция, включавшая также султанаты Биджапур и Голконда. И все же Малик Амбар вынужден был уступить Моголам часть территории и согласиться на уплату дани-назрана

(1620 г.).

Войны в Декане ослабили позиции Джахангира на западе, в Афганистане. Обмен посольствами между ним и сефевидским падишахом Абба-сом I (1587—1629) на протяжении 1611—1620 гг., казалось, свидетельствовал о добрососедских и дружественных отношениях между этими правителями. Однако в 1622 г. Аббас I осадил и взял важный в стратегическом плане и стоявший на торговой магистрали Кандагар, который в течение многих лет был яблоком раздора между Сефевидами и Моголами.

Тем временем при дворе безвольного пьяницы и наркомана Джахангира господствующее положение заняла клика, возглавлявшаяся его любимой женой Hyp Джахан. Опасаясь влияния Махаббат-хана, опиравшегося на раджпутов, она добилась его назначения в далекую Бенгалию;

кроме того, ему было предложено дать отчет о своих доходах. Оскорбленный Махаббат-хан восстал. На берегу р. Джелам, где находилась августейшая чета, следовавшая в Кабул, во главе своей раджпутской кавалерии он напал на лагерь Джахангира и взял его в плен. Однако между его раджпутскими и мусульманскими эмирами возникли перепалки; раджпу-ты были в большей своей части истреблены. Махаббат-хан бежал в Декан к мятежному принцу Хосроу (1626 г.). Последовавшая вскоре смерть Джахангира (1627 г.) открыла Хосроу путь к трону. Он короновался в начале 1628 г. под именем Шах-Джахан и сохранял за собой престол 30 лет (1628—1658). Крупным успехом его было изгнание обосновавшихся в конце XVI в. в Бенгалии, в Хугли, португальцев (1632 г.), превративших этот небольшой городок в крупный торговый центр. Хугли был взят после трехмесячной осады; много португальцев было захвачено в плен, многие — убиты. Напротив, неудачными оказались кампании по захвату Балха и Бадахшана (1636—1646). Однако удалось взять Кандагар, правда ненадолго; в 1649 г. его отвоевал иранский шах Аббас П. Последовавшие затем три попытки Шах-Джахана вновь взять Кандагар были безуспешны из-за преимущества иранского войска в артиллерии.

Феодальные распри в Ахмаднагаре облегчили вмешательство Шах-Джахана в дела этого султаната. Фатх-хан, сын Малика Амбара, принимавший в них деятельное участие и бывший главным министром слабого правителя из династии Низам-шахи, убил его и выразил желание читать хутбу и чеканить монету от имени могольского падишаха.

Однако маратхский вождь Шахджи с помощью правителя Биджапура Адил-шаха посадил на престол Ахмаднагара свою марионетку, отпрыска династии Низам-шахи. Правитель Биджапура, в свою очередь, захватил сильную крепость султанов Низам-шахи Паренду.

Против султанатов Декана была отправлена из Дели большая армия. Правители Голконды и Биджапура признали верховную власть Шах-

165

Джахана и согласились на уплату дани. Часть территории Ахмаднагара была передана султану Биджапура, другая — отошла к могольскому падишаху. С помощью Биджапура могольское войско окружило в Северном Конкане Шахджи, который был вынужден сдать и передать в руки победителей и занятые им крепости, и марионеточного султана. В качестве вассала Биджапура Шахджи получил небольшой джагир — округ Пуны.

Наместником деканских владений Шах-Джахан назначил своего сына Аурангзеба. Своей резиденцией тот сделал небольшой городок, основанный некогда Маликом Амбаром и названный теперь в честь принца Ау-рангабадом. Через некоторое время он был смещен (1644 г.), но в 1652 г. вновь назначен субадаром деканских владений. Своим диваном (главой фиска) он сделал опытного чиновника из Хорасана Муршид Кули-хана, который приспособил к условиям Декана практиковавшуюся в Моголь-ской империи при Акбаре налоговую систему.

Принц Аурангзеб продолжил наступательную политику своих предков в Декане. Его привлекали плодородные земли и алмазы Голконды, необъятные пространства «от моря до моря», принадлежавшие слабым правителям Биджапура.

Воспользовавшись конфликтом между Абдулла Кутб-шахом, правителем Голконды, и его вазиром Мир Джумлой, имевшим обширные земельные владения и несметные сокровища, Аурангзеб установил контакты с Мир Джумлой и его сыном Мухаммедом Амином и принял их на службу. В 1656 г. войска Аурангзеба осадили крепость Голконду. Опасаясь непомерного усиления власти Аурангзеба, Шах-Джахан приказал снять осаду. Однако султану Голконды пришлось все же уплатить контрибуцию и недоимки по дани, а также пойти на территориальные уступки Моголам. Мир Джумла был затребован в Дели и назначен Шах-Джаханом главным министром государства. С согласия Шах-Джахана в следующем, 1657 г. Аурангзеб вторгся в Биджапур. Город Бидар и крепость Кальяни были захвачены. По приказу Шах-Джахана наступление было приостановлено, но Бидар и Кальяни отошли к Моголам.

Шах-Джахан не предпринимал каких-либо важных реформ, касающихся дел управления государством. Джагирдары при нем получили право содержать лишь Уз того числа воинов, которое они должны были иметь согласно мансабу. Еще дальше, чем его отец Джахангир, он отошел от политики Акбара в отношении индусов. Он вновь ввел отмененный Акбаром лунный календарь, запретил браки мусульманских вельмож с индусками, приказал разрушить ряд индуистских храмов. Сокровища, поступавшие в казну, шли на содержание пышного двора. В столичных городах Агре и Дели и ряде других городов сооружались крепости и дворцы, отличавшиеся монументальностью и богатством. Многие из них были выполнены в белом мраморе, инкрустированы сердоликом и другими драгоценными камнями. Среди них — великолепный

мавзолей любимой жены падишаха Мумтаз-махал в Агре — знаменитый Тадж-Махал.

166

Вгоды правления Шах-Джахана разразился вызванный засухой голод, поразивший Гуджарат и Декан. В Гуджарате от него погибло около 3 млн. человек, в том числе много городских жителей и производителей хлопка. Сокращение посевов последнего было столь значительным, что английская Ост-Индская компания, главный экспортер индийских хлопчатобумажных изделий, перенесла свою деятельность на восточное побережье полуострова Индостан, здесь был арендован участок земли, где впоследствии вырос город Мадрас.

Внезапная болезнь Шах-Джахана вызвала кровопролитную борьбу за власть между четырьмя его сыновьями. Старший сын, Дара Шукох, наместник Аллахабада и Панджаба, человек образованный и склонный к мистицизму, не был искусен в военных делах. Он находился постоянно при дворе, где пользовался большим влиянием, так как именно его Шах-Джахан объявил наследником престола. Сыновья Шуджа и Мурад правили в Бенгалии и Гуджарате. Опытный и хладнокровный Аурангзеб, субадар Декана, вышел победителем из трехлетней, полной драматизма междоусобной борьбы, которая велась с ожесточением, хотя Шах-Джахан уже выздоровел. В этой борьбе погибли три брата Аурангзеба. Наследник Дара, бежавший после своего поражения к белуджскому вождю, был схвачен и казнен в Дели по приказу Аурангзеба. Шуджа, потерпевший поражение от Мир Джумлы, выступившего на стороне Аурангзеба, был убит местным племенем магхов. В Гвалиярскую крепость был заточен Мурад, обезглавленный спустя несколько лет также по приказу Аурангзеба. Шах-Джахана заточили в крепость Агра, где он и умер в 1668 г.

Впротивоположность Шах-Джахану Аурангзеб был склонен к аскетическому образу жизни. Фанатик и святоша, он не возражал против титула пир-и зинда («живого бога»). Он запретил столь обычные при дворе музыку и танцы, как и употребление спиртных напитков и наркотиков; специальный указ на имя государственных должностных лиц и джагир-даров запрещал сеять на коронных землях и землях джагиров бханг (коноплю), из которого изготавливались наркотики. Запрет был наложен и на составление придворных хроник; известные ныне истории периода правления Аурангзеба писались, видимо, тайно или после его смерти и не были официальными хрониками.

Правление Аурангзеба проходило в бесконечных войнах и карательных походах. Во многих из них он лично командовал войсками. Во время одной из кампаний в Декане, будучи уже глубоким стариком, Аурангзеб умер и был похоронен, подобно обычному мусульманину-дервишу, в скромной могиле близ Аурангабада.

Едва короновавшись, Аурангзеб решил удалить от двора влиятельного и энергичного Мир Джумлу, который, по существу, обеспечил ему победу в междоусобной борьбе с братьями. Мир Джумла был назначен субар-даром Бенгалии, где активно занялся делами управления. Талантливый военачальник, он сумел расширить пределы Могольской империи, завоевав на северо-востоке Ахом (Ассам), потерянный, однако, вскоре же после его смерти.

167

Неспокойно было на северо-западе империи, где проживали многочисленные афганские племена

— хаттаки, афридии, юсуфзаи и др. Вожди некоторых из них признавали власть падишаха, но зависимость их была номинальной. В 1667 г. против него восстали юсуфзаи и перекрыли дорогу, соединявшую могольскую столицу с Кабулом. Спустя несколько лет, в 1672 г., подняли голову хаттаки и афридии.

Хатгаков возглавлял их вождь, патриот и поэт Хушхал-хан, признанный и другими афганскими племенами. Усмирение афганцев потребовало немалых усилий, как военных, так и дипломатических; не обошлось и без взяток, подкупов вождей и разжигания розни между племенами. Хушхал-хан, преданный собственным сыном, был схвачен и отправлен узником в Гвалиярскую крепость.

Еще большего напряжения требовала активная завоевательная политика Аурангзеба в Декане, благодаря которой Могольская империя достигла своих максимальных пределов, охватив после завоевания Биджапу-ра (1686 г.) и Голконды (1687 г.) почти весь полуостров Индостан.

В соответствии со своими взглядами Аурангзеб стремился превратить Индию, которую считал дар аль-харб («страной войны», т.е. страной «неверных», немусульман), в дар аль-ислам («страну ислама»). В этом он опирался прежде всего на мусульманскую знать и на ортодоксальное суннитское духовенство, недовольных той заметной ролью, которую играли в системе власти многие раджпутские и другие индусские феодалы (по подсчетам индийского историка Атхара

Али, индусы составляли при Аурангзебе '/з всех мансабдаров). Это определило полный разрыв с принципами политики веротерпимости Акбара, которыми в какой-то мере руководствовался соперник Аурангзеба в борьбе за престол Дара Шукох, один из самых образованных людей своего времени, мистик-суфий и большой почитатель индуизма. Аурангзеб запретил строительство индуистских храмов, многие из существовавших были разрушены. Запрету подверглись и популярные индусские праздники дивали и холи. Паломники-индусы облагались специальным налогом. Пошлина с индусских купцов, согласно указу от 1665 г., была вдвое выше (5%), чем с купцов-мусульман, плативших закят в размере 2,5% от стоимости товара; с 1667 г. последний был упразднен вообще, но пятипроцентный налог с купцов-немусульман сохранялся. Известно также, что была предпринята даже попытка изгнания из административно-налогового аппарата чиновников-индусов. Впрочем, она заранее была обречена на неудачу, поскольку этот аппарат, особенно низшие и средние его звенья, состоял в большинстве из индусов.

В1679 г., дабы «покончить с неверными», Аурангзеб восстановил джизью. Это оскорбляло достоинство индусов, но зато давало казне огромные доходы — примерно 5% от всех поступлений. Джизью, согласно падишахскому указу, должны были взимать во всех областях с немусульманского населения, со всех мужчин в зависимости от их имущественного положения. Освобождались от джизьи лишь те «неверные», у которых не было никакого имущества, а также калеки. Следовало «ежегодно взимать 12 дирхемов с бедных, 24 дирхема с [людей] среднего [достатка]

168

и 48 дирхемов с богатых». К последним причислялись лица, имущество которых оценивалось более чем в 10 тыс. дирхемов; «середняками» признавались обладатели имущества в 200 и более дирхемов; те, кто имел менее 200 дирхемов, считались бедными. Хотя в денежном выражении джизья с бедных была в четыре раза меньше, чем с богатых, однако в процентном отношении была значительно больше и, таким образом, всей тяжестью ложилась на плечи бедняков. Введение джизьи вызвало волну недовольства в разных общественных слоях. Люди отказывались выплачивать ее. Даже в самом Дели возмущенные указом падишаха толпы вышли на улицы, преградив дорогу его кортежу. Многие были растоптаны слонами.

Став причиной мощной волны недовольства, политика религиозной нетерпимости Аурангзеба сама была в определенной мере реакцией на резкое обострение в империи социальных и политических противоречий. В последние десятилетия XVII и начале XVIII в. Могольскую империю сотрясали мощные массовые движения.

Еще в 1669 г. в районе Агра—Дели выступили крестьяне-землевладельцы из касты джатов. Они отказались от уплаты налога и под руководством местного заминдара Гокла построили несколько небольших крепостей, в которых укрепились, и прервали коммуникации между двумя столицами, Агрой и Дели. Повстанцы были разбиты, а Гокла схвачен и четвертован в Дели.

Спустя всего три года, в 1673 г., в том же районе, в Нарноле, выступила индусская секта сатнами («истинное имя», т.е. секта последователей истинного бога). Это были те же крестьяне-джаты, доведенные до отчаяния вымогательствами и поборами чиновников. Своей целью они объявили установление «царства справедливости». 10-тысячная моголь-ская армия усмирила «мятежников», но лишь на время. Восстания джатов происходили в 1685—1691 гг. и позднее, в 1704 г., когда они выступили под руководством Чаураманы.

ВГуджарате и некоторых областях Северо-Западной Индии обрела своих последователей секта сатпантх («истинный путь»), выступавшая также с позиции эгалитаризма. Она, как и многие другие секты, возвеличивала личный труд и осуждала богатых и богатство. Учение сатпант-хов представляло собой эклектическое соединение догматов исмаилизма и индуизма.

Последователями секты были крестьяне-землевладельцы из каст матья-кунби, лева и др.; к ним присоединились мелкие торговцы и ремесленники. Восстав, они едва не захватили крупный гуджаратский город Броч, но были разгромлены войсками могольского наместника-субадара. Секты, как правило, обладали крепкой организацией, их члены были связаны строгой дисциплиной, клятвой беспрекословно повиноваться воле и слову своего учителя. Верхушка общины сектантов рано или поздно феодализировалась, и практика приходила в противоречие с проповедуемым учением.

Весьма упорное сопротивление оказывало могольскому войску восставшее индусское население Бунделкханда под руководством заминдара

169

Чхатрасала. После смерти Аурангзеба, в 1731 г., восставшие создали независимое княжество в

Малве.

ВРаджастхане в 70-х годах выступили раджпуты-ратхоры Марвара. Посланный против них принц Мухаммад Акбар перешел на сторону «мятежников», объявил своего отца низложенным и даже предпринял поход против него. Но предприятие не имело успеха, и неудачливый принц был вынужден бежать в Махараштру. Ратхоры и другие раджпут-ские кланы продолжали борьбу против Моголов. Правивший после Аурангзеба его сын Бахадур-шах (1707—1711) признал независимым правителем Марвара отпрыска ратхорского клана Аджит Сингха (1709 г.). Мощное антимогольское движение развернулось в Панджабе. Это было движение сикхов. Девятый гуру сикхов, Тег Бахадур, выступал как военный вождь. Укрепившись в отстроенной им крепости Анандапур, вооруженные сикхские конные отряды нападали на могольские опорные пункты, грабили караваны. Тег Бахадур был схвачен и казнен (1675 г.). Это дало новый импульс движению сикхов, начал меняться социальный состав сектантов в результате вовлечения в секту джатского крестьянства. Сикхизм из идеологии городских торгово-ремесленных слоев превратился в идеологию крестьянской войны.

Вэто время во главе секты встал сын Тег Бахадура, десятый гуру Го-бинд (1675—1708). Сикхская община-дсольса при нем была военизирована; ядро сикхской армии составляли крестьяне-джаты. Для сикхов, членов хальсы, вводились особые символы-приметы, отличавшие их и от индусов, и от мусульман: сикх не должен был стричь волосы и бороду, обязан был иметь при себе гребень, кинжал и железный браслет, носить одежду особого покроя. Обряд посвящения в сикхизм, который принимали также лица из низких каст и мусульмане, состоял в том, что посвящаемого окропляли водой, взболтанной кинжалами. После этого он мог прибавить к своему имени титул сингх («лев»), по примеру того, как это было принято у раджпутов. Власть «живого гуру» переходила к халь-се, дела которой решались на общем собрании ее членов — сарбат халь-са. Институт масандов, непопулярный среди сикхов, был упразднен. Члены общины обязывались выплачивать долю своих доходов непосредственно в пользу хальсы. Учителем сикхов была объявлена книга «Ади Гранта», или «Грант Сахиб» («Изначальная книга», или «Книга-Госпо- дин»), в которую вошли произведения десяти гуру, а также некоторых поэтов-бхактов и суфиев — Кабира, Шейха Фарида.

Гобинд построил несколько крепостей — опорных пунктов войска — и вступил в союз с рядом мелких раджей Джамму и Гархвала для совместных действий против Моголов. При их содействии сикхам удалось нанести не одно поражение могольскому войску. Но измена раджей ослабила сикхов. Могольское войско осадило Анандапур, взятый после упорного сопротивления. Гуру Гобинд бежал на север, сначала в предгорья Гималаев, затем в Декан, скитаясь в тщетных попытках собрать новое войско. В Декане, уже после смерти Аурангзеба, он был убит (1708 г.). Это печальное событие не ослабило накал антимогольской борьбы сикхов. Она продолжалась в Панджабе под руководством Банды, возглавившего

170

хальсу и принявшего титул «истинного падишаха». В Панджабе образовалось несколько сикхских княжеств. Таким образом, движение джатского крестьянства привело к созданию военизированных феодальных образований.

Процесс политической и этнической консолидации происходил в северо-западной части Декана, в горной стране, населенной маратхами, земледельческим народом, делившимся на множество (называется 96) кланов. Маратхские территориальные общины в XVII в. представляли собой гетерогенные, социально неоднородные образования. Феодализи-рованная общинная верхушка маратхов отличалась воинственностью. Многие ее представители во главе наемных отрядов служили мусульманским султанам Биджапура и Ахмаднагара, а затем Моголам. В консолидации маратхов большую роль сыграло творчество религиозных рефор-маторов-бхактов, философов и поэтов — Экнатха (1548—1608), Тукарама (род. в 1608 г. — ум. в 60-е годы XVII в.) и Рамдаса (1627—1680). Красной нитью через творчество последнего проходит тема патриотизма, ненависти к завоевателям-Моголам.

В середине XVII в. среди маратхских вождей выдвинулся Шиваджи (1627 или 1630—1680), сын маратхского военачальника Шахджи, служившего султану Биджапура. Свою военную карьеру Шиваджи начал с того, что захватил принадлежавшие Биджапуру территории и ряд крепостей. Вслед за этим он напал на владения Моголов на юго-западе Декана, но понес поражение от Аурангзеба, в то время наместника Декана. В период междоусобной борьбы сыновей ШахДжахана Шиваджи возобновил натиск на владения Биджапура и подчинил себе Северный Конкан. Коварно убив биджапурского военачальника Афзал-хана во время переговоров с ним,

Шиваджи двинул свои войска далее на юг и захватил Южный Конкан.

Главного своего противника Шиваджи видел теперь в Моголах. Пришедший тогда к власти Аурангзеб, дабы покончить с «горными крысами», как он презрительно называл маратхов, послал войско под командованием Шаиста-хана, который занял Пуну — центр владений Шиваджи, однако был изгнан подоспевшим маратхским отрядом. После этой победы Шиваджи напал на богатый город-порт Сурат, принадлежавший Моголам, и разгромил его. Новое могольское войско во главе с раджпутом Джай Сингхом, одним из лучших полководцев Аурангзеба, нанесло тяжелое поражение Шиваджи, который был вынужден подписать в 1665 г. в местечке Пурандхар соглашение с Моголами. Ему пришлось отдать свои крепости и согласиться на службу Аурангзебу. Поддавшись уговорам Джай Сингха, Шиваджи отправился в могольскую столицу Агру, где был арестован по приказу падишаха. Однако, бежав, он собрал новое войско и начал грабительские набеги на Сурат и города Декана. Награбленное воины распределяли между собой по определенным долям.

В 1674 г. в Пуне состоялась пышная коронация Шиваджи. Маратх-ское крестьянство было обложено налогами (впрочем, не слишком .обременительными). Однако основным источником доходов государства была

171

по-прежнему военная добыча, и войска Шиваджи продолжали грабительские рейды на соседние территории. Многие феодальные владетели и могольские наместники предпочитали платить маратхам «отступные», дабы избежать погромов и разбоя. Эти «отступные» стали известны как чаутх (букв, «одна четверть», т.е. четвертая часть налоговых поступлений с данной территории; в действительности чаутх мог превышать свой номинальный размер) и были превращены Шиваджи в своеобразную подать, более или менее регулярно поступавшую с огромных территорий. Шиваджи постоянно укреплял свои военные силы. Кроме 240 крепостей, которыми он владел, пехоты и конницы он обзавелся флотом из четырех сотен судов, команды которых состояли главным образом из коли (этнокастовая группа в Западной Индии). С помощью флота он держал в постоянном страхе прибрежные города.

Освободительное движение, в котором активную роль играло маратх-ское крестьянство, привело к образованию феодального государства, а сам Шиваджи из военного вождя, стоявшего во главе этого движения, превратился в феодального правителя, власть которого после его смерти (1680 г.) перешла по наследству к его сыну Самбхаджи.

Таким образом, еще при жизни Аурангзеба в результате антимоголь-ских движений, в которых весьма ярко была выражена народная, крестьянская главным образом, струя, многие владения Моголов были, по существу, утрачены ими. Империя распадалась словно карточный домик.

хозяйство

Население Индии, по наиболее авторитетным подсчетам современных историков (И.Хабиба), составляло в 1600 г. 150 млн. человек. Основная его часть, примерно 85%, проживала в деревнях, которые по своим размерам значительно уступали современным.

Земледелие, составляя основное занятие населения, во многих частях страны зависело от искусственного орошения с помощью колодцев и резервуаров (танк), от которых отводились к полям канавы. Вода в них подавалась из источников орошения с помощью простого деревянного ковша (дхенкли) или кожаных ведер, прикрепляемых к веревке, натянутой на шкив колеса, приводимого в движение быками. Последний метод был известен как чарас. Несколько сложнее было «персидское колесо» (сакийя) с глиняными кувшинами, приводимое в действие благодаря зубчатому приводу и ремню; зубчатый механизм тоже вращался с помощью погоняемых по кругу животных. Использование его вследствие относительной дороговизны было весьма ограниченным.

Колодцы, как правило, были глинобитными. Они выкапывались на один сезон, затем забрасывались. Выложенные кирпичом колодцы были распространены меньше.

Танки были важным источником орошения в Центральной Индии и на Декане. Известны грандиозные резервуары, в частности искусствен-

172

ное озеро Мадаг, сооруженное еще раджами Виджаянагара в XV— XVI вв. Танки сооружались и в гористых местностях, в частности в Раджастхане.

В бассейнах Ганга, Инда и ряда других рек земля пропитывалась влагой во время их разливов. Здесь было множество колодцев и мелких каналов, ведущих к полям. Каналы большой протяженности, некогда построенные Фируз-шахом (1351—1388) на севере страны, пришли в

запустение. Однако известно, что и в XVII в. проводились крупные работы по ремонту старых и сооружению новых каналов. Канал Нахр-и Фа-ис, проложенный при Шах-Джахане, имел 150 миль в длину. Около 100 миль была протяженность канала от р. Рази к Лахору. Однако практическое значение этих каналов было намного скромнее, чем колодцев.

Площадь возделываемых земель в XVI—XVII вв. составляла примерно J/2 — 3/4 возделываемых площадей в 1900 г.

Климатические условия Индии позволяли почти повсеместно выращивать два урожая в год — хариф (осенний) и раби (весенний). Урожайность существенно возрастала благодаря обильному применению естественных удобрений. В конце XVI — XVII в. средняя урожайность была примерно такой же, как в 1870 г., однако производство на душу населения в конце XVI в. — значительно выше. Земли возделывались простыми орудиями труда, в частности деревянным плугом с железным лемехом, подобным тому, который использовался в средневековой Европе. Лемех его имел, в отличие от английского плуга, не два, а один небольшой железный зубец, что вполне соответствовало условиям земледельческого производства на «легких» почвах Индии. Инвентарь земледельца был весьма разнообразен.

По многочисленности выращиваемых культур Индия существенно опережала Европу, как и ряд стран Востока. Судя по статистике «Аин-и Акбари», весной собирали урожай 16 культур, а осенью

— 25. Это были зерновые и бобовые культуры — рис, пшеница, грэм, джовар, баджра, горох, дал и др. Все большее распространение получали технические культуры — сахарный тростник, хлопок, индиго, шафран. В XVII в. почти повсеместно начали выращивать табак и маис (макка), которые были вывезены европейцами из Америки и быстро распространились в Индии. В Бенгалии культивировали тутовые деревья, что дало толчок развитию шелкоткацкого производства не только здесь, но и в других частях Индии, в частности в Гуджарате. В Карнатаке начали выращивать кофе; культура чая не была известна. Своими пряностями славилось западное, Малабарское побережье Индии. Фрукты в изобилии выращивались в Кашмире, однако садоводство получило в XVI—XVII вв. широкое распространение и во многих других частях страны.

Кокосовая пальма и специи составляли богатство южных областей страны. Пальма помимо орехов давала волокно (копру) и древесину, использовавшиеся в быту и в кораблестроении.

Специи, гуджаратский хлопок, индиго из округов Бианы и Калпи закупались иностранными, главным образом европейскими, купцами в огромных количествах.

173

Наличие пригодных для земледелия, но невозделываемых земель часто приводило к тому, что истощенные земли забрасывались и земледельцы, в одиночку или целой деревней, переходили на новое место.

И поливное, и богарное земледелие зависели от погоды, от количества выпадаемых осадков. Голод нередко поражал деревни из-за отсутствия дождей. Страшная засуха поразила, например, Гуджарат в 1630—1632 гг., когда опустели деревни и погибло несколько миллионов человек. Фактором, подчас разорительным для земледельцев и земледелия, служила налоговая политика властей.

Ремесло, издавна развивавшееся в Индии, в могольский период наряду с земледелием являлось важнейшим занятием населения. Оно было как деревенским — натуральным, обслуживавшим потребительские и производственные нужды земледельцев, так и городским — мелкотоварным. Согласно одной из хроник 1593 г., в государстве Акбара было 120 больших городов (шахр) и 3200 маленьких (касаба). По подсчетам И.Хабиба, при Аурангзебе, во второй половине XVII в. в Могольской империи было примерно 5 тыс. поселений городского типа. В них проживало около 15% населения (16—17 млн. человек).

Посещавшие Индию европейские путешественники писали о многочисленности городов, величина и многолюдность которых поражала их воображение. Об Агре и Фатехпур-Сикри англичанин Ральф Фитч писал в 1583 г., что они «гораздо больше Лондона и очень населенны». По данным посещавших Индию европейцев, самым крупным городом была Агра, где в 1609 г. проживало 500 тыс. человек, а в 1666 г. — 800 тыс. Полумиллиона достигало население Дели, немного ему уступало население Лахора (а по некоторым данным, даже превосходило). По 100— 200 тыс. насчитывали Тхатта, Ахмадабад, Сурат, Патна, Масулипатам. Им едва ли уступали многие другие крупные города Индии, сведения о населении которых в источниках не приводятся. В Западной Европе в 1600 г. только три города имели население свыше 200 тыс. и девять — 100 тыс.