Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru

*** Временно (лат.).

101

правителя также возводила такую заботу о правосудии к божественному началу — и такой правитель, как, скажем, Уруинимгина из Лагаша, рассказывает, что заключил с Нингирсу договор не оставлять вдовиц и сирот на произвол сильного 63. Созвучны этому заявлению и слова позднейшего правителя — Гудеа, который также говорит, что он обуздывал злодеев и соблюдал правду божеств Нанше и Нингирсу 64.

Многообразие забот, которыми метафора правителя наделяла богов, делало значительно менее ясными требования богов к человеку. Прежде «нуминозное» воспринималось как «интранзитивное» — как сила, скрытая в природном явлении, стоящая за ним и порождающая его. Теперь же роль бога как правителя (который наблюдает за своим имением, принимает решения относительно войны и мира, выносит суд над добром и злом) вызвала к жизни всевозможные проблемы, и ответственность за их разрешение целиком легла на земного властителя. Прежде чем действовать, он должен был знать — и знать наверняка, — чего именно желали боги; он должен был следить за тем, чтобы желания бога исполнялись надлежащим образом, дабы община не пострадала от божественного гнева или, что едва ли лучше, божественного пренебрежения.

Вкакой-то степени такое знание, конечно, давала традиция. Боги, без сомнения, хотят, чтобы за их храмами ухаживали, культ отправлялся соответственным образом, праздники проходили в положенное время: разумеется, от людей в целом требовались внимание и почтительность. Однако этими правилами — можно назвать их «уставными» — дело не ограничивалось. Иногда складывались такие ситуации, в которых божественная воля могла быть не столь ясной. Хотел ли бог назначения нового главного жреца или главной жрицы, — а если так, то кого именно следовало назначить? Желал ли бог перестройки храма сейчас или позже? Или она вовсе была не нужна? Полагал ли он, что стоило объявить войну опасному соседу или же склонялся к применению дипломатических средств? Разумеется, бог мог и скрывать желание, которое нельзя было предугадать, но тем не менее о нем следовало узнать путем гадания и исполнить его.

Вподобных ситуациях — можно назвать их «особыми» — правитель должен был полагаться на веления богов, полученные во сне или видении, на знаки и предзнаменования или же прибегать к какому-либо

102

традиционному способу приближения к богам и получения, в случае удачи, ответа. Гудеа, к примеру, услышал во сне, что он должен перестроить храм Нингирсу. Не вполне полагаясь на собственный дар истолкования, он обратился к божественной толковательнице Нанше за разъяснением. Последовав te совету, он дождался нового сна-послания от Нингирсу и затем удостоверился в его истинности, принеся в жертву козленка и прочитал волю богов по форме его печени 65. Благодаря особой важности гаданий неудивительно, что искусство прорицания процветало и привело к созданию богатой и подробной специальной литературы.

КОСМИЧЕСКИЕ ОБЯЗАННОСТИ

Выступая в роли владельцев хозяйств и вождей местных общин, большинство главных богов помимо этого обладали еще обязанностями всенародного или космического масштаба.

Во многих случаях роли сводились главным образом к прежним проявлениям сил плодородия, однако теперь они не столько выражали прирожденную сущность богов, сколько были обязанностями, возложенными на них вышестоящим богом — Аном или Энлилем — или же советом богов в целом. Так, Нингирсу/Нинурта, божество весенних грозовых ливней, не просто выражает ими свою внутреннюю сущность: он — «воин» на службе у Энлиля, сражающийся за него с нагорьями66. Сходным образом Энки, божество пресных вод в реках и болотах, не является более просто заключенной в них нуминозной силой плодородия. Теперь он — должностное лицо, на которое Ан возложил следующие обязанности:

Очистить светлые устья Тигра и Евфрата, сделать обильной зеленую поросль, нагнать плотные тучи, даровать воду в избытке всем пахотным землям, поднять в бороздах верхушки колосьев, утучнить пастбища в степи,

пустить в рост побеги в садах и на пашнях, словно частый лес 67.

Сам Энлиль — уже не только божество ветра, «Владыка Ветер»; ему подчинены все ветры, находящиеся у него на посылках.

Якобсен Торкильд=Сокровища тьмы: История месопотамской религии. Пер. с англ. — М.: Изд. ф. «Восточная литература» РАН, 1995. — 293 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru

103

Космические обязанности обозначаются тем же термином me*, что и менее возвышенные домашние, описанные Гудеа: фактически организация космоса аналогична организации землевладения, сопряженного с различными работами. В мифе «Энлиль и мировой порядок» 68 устройство богом Энки космоса для Энлиля излагается именно в таком плане. Он установил водный режим Евфрата и Тигра, назначил бога Энбилулу небесным «смотрителем каналов», отделил болота от моря, также приставив к ним должностных служителей высокого ранга. Далее он создал дождь, препоручив его заботам бога Ишкура. Затем он принялся за сельское хозяйство и наказал заботиться о пахоте, орошении и сборе урожая богу земледельцев Энкимду и богине зерна Эзину. Изготовив первый кирпич, он возлагает попечение о строительном искусстве на бога кирпичей Куллу и божественного архитектора Мушдаму; продолжая действовать в том же духе, Энки заполняет степь растительной и животной жизнью, основывает земледелие, устанавливает границы, проводит черту между полями и местами застройки, учреждает ткачество — всякий раз поручая надзор соответствующим богам.

Охрану границ Энки поручил богу солнца Уту — богу справедливости, вселенский размах деятельности которого подчеркнут в мифе словами «для земли и неба». Момент очень важный, поскольку здесь подразумевается, что все в мире подчинено одному и тому же закону, одному и тому же судье. Идея подчиненности всего сущего единому закону и суду оказала многообразное воздействие как на поведение, так и на характер мышления в целом. В частности, она послужила побудительным стимулом для «справедливой войны». Войну теперь можно было приравнять к принудительному (с применением силы) осуществлению судебного вердикта. Так, Энтемена изображает успешную пограничную войну с Уммой как акцию, предпринятую самим Нингирсу по «справедливому» указанию Энлиля. Первоначально Энлиль разрешил спор между Нгирсу и Уммой, установив между ними истинную границу. Позже правитель Уммы нарушил границу, и потому Энлиль повелел Нингирсу силой обеспечить выполнение его указа 69. Сходным образом Саргон из Аккаде, успешно отразив нападение Лугальзагеси и захватив

* Me — в шумерской мифологии божественная сущность или судьба любого явления природы или общества.

104

его в плен, говорит об этом как о «приговоре» Энлиля в судебном деле Саргона 70. Используются и специальные юридические термины: когда Утухенгаль начал освободительную войну против варварского племени кутиев, присвоивших себе царскую власть над Шумером, его сопровождал божественный посланец, точно так же, как в судебном процессе к истцу прикреплялся особый «помощник», или «представитель» (машким), для лучшего уяснения жалобы 71.

Возможность привлечения к судебной ответственности любого обидчика реализуется на космическом уровне заклинаниями, описывающими злостные происки духов и демонов, насылающих болезни на живущих. В этом случае пострадавший может обвинить их перед богом солнца, который ночью вершит суд в подземном царстве, или перед Гильгамешем и другими судьями подземного мира. Он может даже призвать умерших членов семьи вступиться за него в ходе судебного разбирательства. Исполняя просьбу, судьи должны схватить злого духа или демона и вернуть его в заточение в подземном мире, откуда он бежал 72 . Обращение в суд лежит также в основе ритуала очищения царя (bít rimkí) 73, когда ему угрожают опасности, предвещаемые затмением луны. Ритуал солнечного восхода превращается в настоящий судебный процесс перед Уту и собранием богов. Уту выступает в роли судьи и выслушивает жалобу. Энки дает гарантии того, что решение неминуемо будет приведено в исполнение, — должностная обязанность, известная как «подтверждение» судебного процесса.

ВЕРХОВНАЯ ВЛАСТЬ: СОБРАНИЕ БОГОВ

Высшая власть в месопотамской вселенной принадлежала собранию богов. В случае необходимости боги собирались вместе в Ниппуре в углу переднего двора Экура (храма Энлиля в Ниппуре), называвшемся Ubˇsu-ukkinna, и, перед тем как приступить к делу, обыкновенно подкреплялись яствами и напитками. Председательствовал в собрании бог неба Ан. Боги связывали себя клятвой выполнять все принятые ими решения; затем обсуждались различные предложения и ставились на голосование; боги выражали свое согласие возгласом heam («да будет!»). Решения собрания излагались в окончательной форме группой из семи «богов указов», а исполнение возлагалось, как правило, на Энлиля.

105

Дела, которыми занималось собрание, принадлежали к двум основным разновидностям: это был и

Якобсен Торкильд=Сокровища тьмы: История месопотамской религии. Пер. с англ. — М.: Изд. ф. «Восточная литература» РАН, 1995. — 293 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru

суд, выносящий приговор злоумышленникам (богам или смертным), и верховный орган власти, который избирал и смещал должностных лиц — например царей. Два примера функционирования собрания в качестве суда — это изгнание Энлиля, когда тот в молодости совершил насилие над Нинлиль 74, и обвинение Кингу в подстрекательстве к мятежу (в эпосе «Энума элиш»). В «Энума элиш» собрание избрало царем Мардука, а множество царственных гимнов периода Исина и Ларсы* указывают на участие собрания богов в избрании земного правителя. Власть собрания свергать правителей, бессмертных или смертных, выразительно раскрыта в великом «Плаче об Уре», в котором богиня Ура, Нингаль, рассказывает о том, как она страдала от сознания надвигающейся гибели:

Когда я сокрушалась о дне испытания,

одне испытания, мне сужденном, возложенном на меня, вся в слезах,

одне испытания, мне сужденном,

возложенном на меня, всю в слезах, на меня, царицу. Хотя я трепетала перед этим днем, этим днем испытания, мне сужденным, возложенным на меня, вся в слезах, этим жестоким днем, мне сужденным, —

я не могла бежать от его неотвратимости75.

Ивот — мне открылось: нет счастливых дней в моем царствовании, нет счастливых дней в моем царствовании.

Хотя я трепетала перед этой ночью, этой ночью горького плача, мне сужденной, я не могла бежать от ее неотвратимости. Ужас гибели, насылаемый словно потоп, был тягостен мне, и вот — ночью на ложе моем,

ночью на ложе моем не было снов даровано мне.

Ивот — на ложе моем забвенье,

на ложе моем забвенье не было мне даровано. Раз (эта) горькая участь моей стране была суждена, —

как корова к завязнувшему в трясине теленку, даже если бы пришла я помочь ему выбраться,

я не могла бы вытащить мой народ из трясины76.

* ХХ—XVIII вв. до н. э.

106

Раз (эта) горькая боль была суждена моему городу,

даже если бы я, словно птица, расправила крылья -- и, (словно птица), полетела к моему городу, все равно мой город был бы разрушен до основания, все равно Ур лежал бы в руинах.

Раз этот день испытания занес надо мной длань — даже если бы я, плача, вскрикнула:

— Вернись, о день испытания, (вернись) к (себе) в пустыню! — этот день испытания

все равно двинулся бы на меня напролом

Богиня, не в силах принудить себя оставить обреченный город, тщетно ищет заступничества у Ана и Энлиля. Затем, в отчаянии, она делает последнюю попытку поколебать все божественное собрание:

И тогда на собрание, где толпа еще не собралась,

в то время как Ануннаки*, обязанные (принять решение), еще рассаживались по местам, я пришла, волоча ноги, и протянула руки, проливая слезы перед Аном.

Так я плакалась перед Энлилем:

«Пусть не будет мой город разрушен!» — обратилась я к ним.

«Пусть Ур не будет разрушен!» — обратилась я к ним. «Пусть не будут убиты его жители!» — обратилась я к ним.

Но Ан не прислушался к моим словам,

Якобсен Торкильд=Сокровища тьмы: История месопотамской религии. Пер. с англ. — М.: Изд. ф. «Восточная литература» РАН, 1995. — 293 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru

и Энлиль ответом: «Хорошо, да будет так!» не успокоил мне сердце.

(И вот) они отдали распоряжение разрушить город; (и вот) они отдали приказание,

чтобы Ур был разрушен, — и, как повелела судьба,

чтобы были убиты жители 78

Город обречен, и исполнение чудовищного приговора поручено Энлилю. Пользуясь обычными определениями, можно было бы рассказать о случившемся, насколько нам это известно, следующим образом: дикие жители гор с Востока — эламиты и народ «су» — наводнили Шумер, осадили Ур и, когда жители наконец сдали город, безжалостно разграбили его и сожгли. Однако обыденные термины были бы совершенно неадекватны для передачи

* Заметим, что хотя во главе собрания — небесные боги Ан и Энлиль, но в собрании заседают и Ануннаки — боги земли и подземного царства.

107

того, что думали о происшедшем сами шумеры. В космическом плане Ур уничтожила разрушительная сущность Энлиля, нашедшая выражение в стихийном бедствии. Дикие орды с гор были всего лишь случайной формой, в которую облеклась эта сущность; реальностью был ураган, насланный Энлилем:

Энлиль вызвал бурю. Скорбью народ охвачен.

Плодородия ветры отнял он у страны. Скорбью народ охвачен.

Добрые ветры отнял он у Шумера. Скорбью народ охвачен.

Выслал злобные ветры. Скорбью народ охвачен.

Вверил их Кингалуде, сторожу бурь. Вызвал он бурю, иссушающую землю. Скорбью народ охвачен.

Вызвал он ветры, несущие гибель. Скорбью народ охвачен.

Энлиль — избрав Гибила себе в помощники — вызвал (мощный) ураган с небес — скорбью народ охвачен.

(Слепящий) ураган, завывающий в небесах, — скорбью народ охвачен — ураган, иссушающий землю, ревущий в небе, — скорбью народ охвачен —

Пожары зажег он — предвестия бури — скорбью народ охвачен.

И зажег по сторонам свирепых ветров испепеляющий жар пустыни.

Этот огонь обжигал, как пламенный жар полудня79 .

Город и разрушен именно этим ураганом:

Буря, насланная Энлилем во гневе, буря, губительная для страны, накрыла Ур как покрывалом,

занавесила его как пологом тканым80.

Когда ураган пронесся, все кончено:

Втот день, когда буря покинула город, город лежал в руинах.

Отец-Нанна, город остался в развалинах! — скорбью народ охвачен.

Втот день буря страну покинула — скорбью народ охвачен.

(Трупы) людей, не глиняные черепки, усеяли подходы.

Стены зияли; высокие ворота, дороги

были покрыты мертвыми.

* Бог огня.

108

Якобсен Торкильд=Сокровища тьмы: История месопотамской религии. Пер. с англ. — М.: Изд. ф. «Восточная литература» РАН, 1995. — 293 с.

Янко Слава (Библиотека Fort/Da) || slavaaa@yandex.ru

На широких улицах, где собирались (когда-то) толпы на праздник, лежали они грудами.

На всех улицах и проездах лежали тела, на открытых лужайках, где танцующие толпились, грудами люди лежали.

Кровь страны заполнила все ее поры, как металл отливку;

тела растаяли — будто масло на солнце 81.

Так решило собрание богов, и решение было исполнено.

Рассматривая последствия, к которым привело господство метафоры правителя, мы отмечали, что радикально изменился взгляд на само земное существование. Прежний мир, в котором все происходило более или менее само по себе, а боги были «интранзитивными» силами, уступил место упорядоченному, осмысленному универсуму, деятельно управляемому богами. Сами же боги расширили круг своих забот далеко за пределы того, что мы называем природой: в обществе они стали блюстителями законности и нравственности, в области политики за ними оставалось предрешение побед и поражений. Боги стали править историей и творить ее.

Как с этой новой точки зрения объясняются исторические катастрофы такого масштаба, как падение Ура? Находятся ли у жертв грехи и проступки, за которые они заслужили подобную участь? По всей вероятности, нет. Проблема вины со стороны Ура поднимается в другом пространном плаче, в котором бог города, Нанна/Суэн, взывает к своему отцу Энлилю от имени города:

Омой отец, меня породивший! Что тебе сделал мой город? Почему ты от него отвернулся?

ОЭнлиль! Что тебе сделал мой город? Почему ты от него отвернулся?

Корабль с первинками не приносит больше первинков отцу, меня породившему, не приходит больше в Ниппур к Энлилю с твоим хлебом и снедью!

.......................................................

Омой отец, меня породивший! Вновь прими в руки

мой город, спаси от запустенья!

ОЭнлиль! Прими вновь в руки мой город,

спаси от запустенья!

Прими вновь в руки мой (храм) Экишнугаль, спаси от запустенья!

Пусть слава твоя восстанет в Уре! Пусть народ твой умножится в Уре:

109

пусть жизнь Шумера, что был разрушен,

для тебя возродится!82

Энлиль в своем ответе не находит за Уром никакой вины; но просто указывает на факт постоянных бурных перемен и на то, что боги вовсе не гарантировали долговечности сущего:

Энлиль ответил своему сыну Суэну: «Сердце опустошенного города плачет, тростник (для флейты) печали растет там, его сердце плачет; тростник (для флейты) печали растет там,

жители его проводят день свой в плаче.

О благородный Нанна, о себе (позаботься), что получишь ты в обмен на слезы? Нельзя опровергнуть суд, приговор, вынесенный собраньем, повеленья Ана и Энлиля никогда еще не менялись.

Уру в самом деле даровали царственность — но вечный срок ему не был дарован.

С незапамятных дней, когда страна впервые возникла, и до нынешних дней

видел ли кто-нибудь окончание божественного служения? Царственность города, срок его службы, вырваны с корнем. Он должен скорбеть.

(Ты), мой Нанна, не сокрушайся! Оставь свой город!» 83

Якобсен Торкильд=Сокровища тьмы: История месопотамской религии. Пер. с англ. — М.: Изд. ф. «Восточная литература» РАН, 1995. — 293 с.