Istoria_Khalifata_Tom_2_Epokha_velikikh_zavoevany

Книге Аллаха и обычаю (сунне) его пророка; будет дано неимущему, и получит гарантию безопасности боящийся, и будет возвращен сосланный, и не будут посылаться отряды на вражескую территорию [+80], и будет дан сполна фай’.

Али ибн Абу Талиб — гарант верующим и мусульманам том, что Усман будет верен тому, что в этой грамоте. Засвидетельствовали: аз-Зубайр ибн ал-Аввам, и Талха ибн Убайдаллах, и Са’д ибн Малик ибн Абу Ваккас, и Абдаллах ибн Амр, и Зайд ибн Сабит, и Сахл ибн Хунайф, и Абу Аййуб Халид ибн Зайд. Написано в зу-л-ка’да тридцать пятого года» [+81].

Все отряды недовольных взяли по экземпляру этого гарантийного письма и покинули Медину.

Дальше произошло нечто совершенно неожиданное. В Зу-Марве (ал-Бувайбе или Айле) отряд египтян обогнал гонец из Медины. Его задержали и узнали в нем гулама Усмана; это вызвало подозрение, его стали обыскивать и обнаружили письмо к наместнику Египта, скрепленное печатью Усмана, в котором предписывалось наказать предводителей отряда недовольных [+82].

Возмущенные египтяне потребовали от Али и Мухаммада б. Масламы пойти к Усману и потребовать ответа. Али сказал, что сначала совершит полуденную молитву (желая, видимо, сбить пыл египтян). После молитвы Али и Мухаммад б. Маслама пошли с египтянами к Усману. Оставив их у ворот, они вошли к халифу и потребовали, чтобы он выслушал претензии египтян. Усман отказывался и просил Али выйти и поговорить с ними от его имени. Но Али твердо сказал: «Нет», и Усману пришлось принять мятежников.

Усману предъявили письмо и потребовали объяснить, кто его написал. Он сказал, что гулам и верблюд — его, но он гулама никуда не посылал, верблюда не давал и письмо не писал. Этому можно было поверить — ведь письмо мог написать Марван б. ал-Хакам и, как секретарь халифа, воспользоваться его печатью. От Усмана потребовали выдачи Марвана, но он отказался это сделать. Разъярившись, египтяне потребовали отречения, на что Усман гордо ответил: «Не сложу с себя одежд, в которые облачил меня Аллах!» Али с трудом удалось смирить египтян и увести их из дома, но после этого и он и Мухаммад б. Маслама предоставили Усману самому искать выход из опасного положения [+83].

Поначалу противники Усмана, окружив дом, ограничивались полемикой и предъявлением претензий. Усман мог спокойно ожидать подхода войск верных ему наместников Сирии, Куфы и Басры, к которым обратился за помощью [+84]. Какая-то часть сподвижников пророка готова была поддержать халифа против египетских мятежников. Зайд б. Сабит (секретарь Мухаммада) будто бы предложил ему от лица ансаров: «Если хочешь, мы будем помощниками Аллаха второй раз», на что Усман ответил: «Мне этого не нужно. Воздержитесь» [+85]. Было ли такое предложение, от которого халиф отказался, желая избежать кровопролития в столице, или же эта версия порождена стремлением ансаров задним числом оправдать свое бездействие, приведшее к гибели халифа? Похоже, что Усман до последнего надеялся, что мятежники не пойдут сами на кровопролитие. Точно так же отверг он помощь сыновей Али, Хасана и Хусайна, Абдаллаха б. аз-Зубайра и Абдаллаха б. Умара; несмотря на это, Абдаллах б. аз-Зубайр все-таки остался и помогал охранять дом до самого последнего момента [+86].

Видя непреклонность халифа, осаждавшие прибегли к решительным мерам: пресекли доставку продовольствия и воды и всякое общение осажденных с внешним миром. Инициатором жесткой блокады некоторые источники называют Талху, сказавшего

египтянам: «Что Усману ваша осада, когда ему привозят продукты и воду?! Вы пресеките подвоз ему воды» [+87]. Время было уже летнее, июнь, стояла жара, единственный колодец во дворе давал солоноватую воду, мало пригодную для питья, а в доме находилось около ста человек. Усман стал увещевать осаждавших, обращаясь к ним с крыши дома: «Заклинаю вас Аллахом! Вы ведь знаете, что я на свои деньги купил колодец Раума и когда пользовался им, то моя веревка была как веревка любого из мусульман [*5], так почему же вы не даете мне испить его воды, чтобы разговеться после соленой воды?» [+88]. Но все призывы были тщетны: египтяне не пропустили ни Али, ни вдову пророка Умм Хабибу, которые пытались провезти к нему воду [+89].

Ситуация в Медине была парадоксальной: духовного главу общины в собственном доме несколько сотен мятежников морили жаждой, а по соседству в мечети спокойно молилась его паства под руководством Талхи, через Медину прошли караваны паломников из Сирии и Египта (историки их не упоминают, но они не могли миновать Медину), халиф не мог их возглавить, как обычно, и послал вместо себя Абдаллаха б. Аббаса, но никого это не обеспокоило.

Осада длилась не меньше сорока дней без попыток решит дело силой оружия. Пришли известия о подходе верных халифу войск, напряжение обеих сторон возрастало, неминуем был взрыв. Если верить сведениям ал-Балазури, осаждающие стали обстреливать дом, нечаянно ранили Хасана и Абдаллаха б. аз-Зубайра, испугались, что хашимиты, узнав об этом, могут взяться за оружие, и решили расправиться с Усманом. Группа нападающих во главе с Мухаммедом б. Абу Бакром пробралась через участок соседа во двор дома Усмана, ворвалась в дом и убила халифа [+90].

Не вдаваясь в детали этого рассказа, можно сказать, что в нем много неясного. Гораздо правдоподобнее рассказ гулама Усмана, который застрелил одного из осаждавших, пытавшегося пробраться во двор. Убитый оказался сподвижником пророка, поэтому его смерть вызвала особое возмущение. Осаждавшие потребовали выдачи убийцы, но Усман ответил отказом. Тогда на следующее утро, в пятницу 18 зу-л-хиджжа 35/17 июня 656 г., осаждавшие подожгли ворота и ворвались во двор, защитники дома оказали ожесточенное сопротивление, Абдаллах б. аз-Зубайр был ранен (обе версии в этом сходятся), а тяжело раненный Марван б. ал-Хакам упал без сознания, и это его спасло — его приняли за убитого и не стали добивать. Исход схватки решило то, что сосед пропустил осаждавших через свой двор на задний двор дома Усмана [+91].

Возможно, нападавшие и не намеревались убивать халифа, но напряжение, в котором больше месяца находились обе стороны, и ожесточение боя решили его судьбу. Осаждавшие ворвались в комнату Усмана, который вышел им навстречу с Кораном в руках, вероятно желая таким образом прекратить кровопролитие. Однако вид священной книги не охладил их пыл, кто-то ударил халифа рукояткой меча, кто-то ткнул наконечником стрелы… Потекла кровь; старик потерял сознание и упал. Его поволокли за ноги. Его жена Наила и дочери заголосили. Наила бросилась на тело мужа, чтобы закрыть его от мечей. Ее ранили и оттащили. Чей-то удар мечом в грудь кончил жизнь третьего халифа, первого из погибших от руки мусульман [+92].

Кто был убийцей, не поняли, вероятно, даже те, кто находился в тот момент в доме. Мусульманские источники называют разные имена, в том числе Мухаммада б. Абу Бакра, который то ли держал халифа за бороду, когда другие перерезали ему горло, то ли убивал сам. Выяснить это невозможно — порой и следствие по горячим следам не может восстановить картину коллективного убийства, что же говорить о возможностях расследования через четырнадцать веков!

Пока в личных покоях халифа разыгрывалась эта трагедия, предприимчивые люди бросились грабить казну, в которой оказалось всего два мешка денег.

А в это время в мечети на пятничную молитву собирались молящиеся, не зная, что произошло неслыханное преступление — мусульмане убили своего повелителя, не подозревая, какие потоки крови последуют за этим, разделяя навсегда общину на две враждебные половины.

Примечания

[+1] Schmucker, 1972, с. 134 — 135.

[+2] Балаз., А., т. 5, с. 25.

[+3] Таб., I, с. 3026.

[+4] В тексте: амсар, так именовались прежде всего новооснованные гарнизонные города: Куфа, Басра, Фустат, но нередко в рассказах о том, что какой-то наместник сделал тот или иной город базой для дальнейших завоеваний, употребляется выражение массараху, т. е. сделал мисром. В данном случае речь идет прежде всего о первых трех городах.

[+5] Таб., I, с. 3027.

[+6] Азди 1, с. 36 — 37; Азди 2, с. 45 — 46.

[+7] Балаз., А., т. 5, с. 27.

[+8] И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 96 — 97.

[+9] Там же, с. 157 — 158.

[+10] О перестройке мечети см.: Самх., т. 1, с. 354 — 361; Йа’к., т. 2, с. 190; Халифа, с. 139; Балаз, А., т. 5, с. 38. По данным ас-Самхуди, колонны старой мечети были проедены термитами и она не вмещала в пятницу всех молящихся. Усман, перед тем как разрушить ее, советовался со сподвижниками пророка, и они одобрили перестройку. Новая мечеть имела 160 локтей в длину и 150 — в ширину. На строительство, занявшее 10 месяцев, начиная с раби’ I 29/12.XI — 11.XII 649 г., было истрачено 10 тыс. дирхемов [Балаз., А., т. 5, с. 38]; асСамхуди же приводит сведения, что только на выкуп части дома Джа’фара б. Абу Талиба, который перешел к Аббасу, Усман истратил 100 000 [Самх., т. 1, с. 360].

[+11] Jeffery, 1937, араб, текст, с. 3 — 18; Nöldeke, 1919.

[+12] Jeffery, 1937, с. 21 — 23.

[+13] Там же, с. 21 — 23, 115.

[+14] Там же, араб. текст, с. 16 — 17.

[+15] Балаз., А., т. 5, с. 33.

[+16] Под «хозяйственными механизмами» подразумевается прежде всего управление

локальными ирригационными системами, функционирование которых и распределение воды основывалось на выработанной веками практике. То же можно сказать и о мало менявшейся технике земледелия.

[+17] Балаз., Ф., с. 405 — 406.

[+18] Мусульмане-воины в это время, видимо, не платили садаку, ее заменяло участие в войне за веру, кроме того, основная масса воинов, живших на жалованье, не имела такого количества скота, которое подлежало бы обложению. Число же мусульман — не воинов за пределами Аравии было невелико. Поэтому садака здесь была ничтожно мала по сравнению с остальными налоговыми поступлениями. Этим можно объяснить отсутствие в источниках упоминания сборщиков садаки за пределами Аравии.

[+19] И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 220; Самх., т. 2, с. 227 — 229, 235. Число овец в составе садаки могло быть пропорционально больше, чем в добыче, так как в зачет садаки с верблюдов, если их число было больше 40 (но этот излишек был меньше того, с которого полагался верблюжонок), брали овец.

[+20] Самх., т. 2, с. 235.

[+21] Schmucker, 1972, с. 125.

[+22] Таб., I, с. 2855.

[+23] Там же, с. 2471.

[+24] Там же, с. 2468, 2471.

[+25] Эти ставки касались только самотечно орошаемых земель, при поливе водоподъемными колесами ставки с обеих категорий земель снижались вдвое.

[+26] Балаз., Ф., с. 350.

[+27] А. Йус, с. 56.

[+28] Халифа, с. 122; Балаз., Ф., с. 357.

[+29] Балаз., Ф., с. 357 — 361.

[+30] Там же, с. 357.

[+31] Там же, с. 362.

[+32] Там же, с. 351.

[+33] Там же, с. 353 (в тексте — ас-султан)

[+34] Таб., I, с. 2852.

[+35] Там же.

[+36] Там же, с. 2853.

[+37] Там же, с. 2851.

[+38] Там же, с. 2855 — 2856.

[+39] И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 157 — 158.

[+40] Балаз., А., т. 5, с. 27.

[+41] Там же, т. 1, с. 82.

[+42] И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 44; Балаз., А., т. 5, с. 25.

[+43] Балаз., А., т. 5, с. 25, 27 — 28; Иа’к., т. 2, с. 190. Ибн Абдалхакам относит этот случай к походу на Ифрикийу My’авии б. Худайджа в 34 г. х. [И. Абдх., с. 194; И. Абдх., пер., с. 212 — 213], но это — явный анахронизм, так как сведения ал-Балазури восходят к участнику похода 27 г. х. Абдаллаху б. аз-Зубайру. Кроме того, недовольство мусульман этим щедрым подарком возникло не в последний год правления Усмана.

[+44] Балаз., А., т. 5, с. 28. По другой версии, верблюдов из садаки получил ал-Харис, сын ал-Хакама.

[+45] И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 75.

[+46] Балаз., А., т. 5, с. 38; Йа’к., т. 2, с. 191; Самх., т. 1, с. 350 — 362.

[+47] Балаз., А., т. 5, с. 39.

[+48] Там же, с. 27.

[+49] Там же, с. 39; Балаз., Ф., с. 36.

[+50] Балаз., А., т. 5, с. 28.

[+51] Там же, с. 47.

[+52] Кана йахтасибани; глагол ихтасаба, имеющий исходное значение «учитывать, рассчитывать на что-то», означает также «делать что-то, рассчитывая на благоволение Аллаха», отсюда затем возникает значение «соблюдать нормы шариата».

[+53] Балаз., А., т. 5, с. 28.

[+54] Например, рассказывается, что, когда Зийад б. Абихи привез халифу из Басры деньги, предназначенные для казны, подошел один из сыновей Усмана, не долго думая схватил горсть денег и ушел. Зийад заплакал. На вопрос Усмана о причине слез Зийад ответил, что, когда он так же привез деньги Умару и его сын взял дирхем, Умар больно побил его: «А твой сын пришел, взял столько [много], и не вижу, чтобы кто-то хоть что-то сказал ему». На это Усман заметил: «Умар, стремясь к лику Аллаха, отстранял свою семью и близких, а я, стремясь к лику Аллаха, наделяю свою семью и близких» [И. Хамдун, с. 141]. Слезливость Зийада (человека с твердым характером), двукратный приезд из Басры с деньгами, параллель с поведением детей — все указывает на фольклорный характер этой истории.

Ибн Са’д приводит еще один вариант этого высказывания, без всякой связи с какимилибо предшествующими разговорами: «Он сказал: «Воистину, Абу Бакр и Умар оставляли из этого (т. е. денег) то, что принадлежало им, а я беру это и делю между своими близкими», — люди осуждали его за это» [И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 44].

Наконец, в сочинении конца XIII в. вместо Зийада оказывается сам Абу Муса, и упрекает он Усмана за то, что тот одной своей дочери подарил золотую курильницу, украшенную жемчугами и яхонтами, а другой — две бесценные жемчужины. Усман отвечает на упреки: «Умар поступал по своему усмотрению и прилагал все усилия, а я поступаю по своему усмотрению, прилагая все усилия. А Аллах всевышний завещал мне заботиться о близких, и я считаю себя обязанным заботиться о них» [Мухибб, т. 2, с. 138].

[+55] Абу Зарр Джундаб б. Джанада ал-Гифари, бедуин из ар-Рабазы, утверждал, что был третьим или четвертым последователем Мухаммада, но за

тем уехал на родину и присоединился к Мухаммаду только после «битвы у рва» [Таб., I, с. 1166, 1168, 1170; И. Абдалбарр, с. 82 — 84, 664 — 665], участвовал в войнах в Египте и Сирии.

[+56] Таб., I, с. 2860.

[+57] Балаз., А., т. 5, с. 56. Ал-Иа’куби вкладывает в уста Абу Зарра проповедь в пользу Али: «Али ибн Абу Талиб — преемник Мухаммада и наследник его знания. О вы, община, растерявшаяся после своего пророка! Если бы вы выдвинули того, кого выдвинул Аллах, и задвинули того, кого задвинул Аллах, и утвердили бы власть и наследование в семье вашего пророка!» [Йа’ к., т. 2, с. 198]. Но ни в одном из рассказов о пребывании Абу Зарра в Медине не упоминаются его упреки Усману в узурпации власти и какие-либо заявления о преимущественном праве Али на халифат.

[+58] Иа’к., т. 2, с. 197 — 198.

[+59] Согласно ал-Балазури, причиной опалы Абдаллаха б. Мас’уда была жалоба алВалида на то, что Абдаллах требует возвращения заимствованных из казны денег. Усман будто бы написал: «Ты наш казначей и не приставай к ал-Валиду из-за того, что он взял из казны». Абдаллах со словами: «Я думал, что я казначей мусульман, а если я ваш казначей, то мне этого не надо» — отдал ключи от сокровищницы [Балаз., А., т. 5, с. 30 — 31]. Затем Абдаллах стал вести речи, осуждающие Усмана. Усман вызвал его в Медину. Там Абдаллах в мечети высказал те же упреки. Абдаллаха по приказу халифа силой вытащили из мечети, волоча лицом по земле [Балаз., А., т. 5, с. 36].

Эта версия вызывает недоверие в нескольких отношениях. Во-первых, скандал с невозвращенным займом из казны произошел между Абдаллахом б. Мас’удом и Са’дом б. Абу Ваккасом [Таб., I, с. 2811 — 2813], во-вторых, точно ту же историю с возвращением ключей после слов Усмана: «Ты наш казначей» — рассказывают о казначее Усмана в Медине Абдаллахе б. ал-Аркаме [Балаз., А., т. 5, с. 58]. Странно было бы точное повторение всех этих событий. Вызывает недоверие и рассказ о зверском обращении с Абдаллахом б. Мас’удом.

О невыплате жалованья можно судить по тому, что душеприказчик Ибн — Мас’уда, Талха, потребовал вернуть семье покойного жалованье за два года [И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 173], но Ибн Мас’уд уехал из Куфы в конце 31 или начале 32 г.х., т. е. был в Медине только год.

[+60] Ал-Иа’куби объясняет ссору тем, что Усман, тяжело заболев, написал завещание, в котором назвал преемником Абдаррахмана б. Ауфа, и послал своего гулама Хумрана отнести письмо к троюродной сестре, дочери Абу Суфйана. Хумран по дороге прочитал письмо, а потом рассказал Абдаррахману. Абдаррахман оскорбился, что решение, касающееся его, было принято в такой странной тайной форме, и высказал Усману ряд упреков через своего сына. Хумран же за излишнее любопытство был наказан сотней плетей

ивыслан в Басру [Иа’к., т. 2, с. 195 — 196].

Вэтом сообщении сомнительно не только завещание о преемнике, сделанное таким странным способом, но и перечень претензий, аналогичных тем, что были предъявлены недовольными в 655 г. Наконец, относительно причины высылки Хумрана в Басру имеются другие сведения. По одной из версий, за то, что женился на женщине, у которой еще не кончился предписанный законом перерыв между браками [Таб., I, с. 2923], по другой — за взятку, которую получил от ал-Валида б. Укбы за сокрытие порочащих его сведений [Балаз.,

А., т. 5, с. 58].

Несомненно только то, что в последний год жизни Абдаррахман был в ссоре с Усманом и будто бы даже не разговаривал с ним [Балаз., А., т. 5, с 57].

[+61] Таб., I, с. 2852.

[+62] Балаз., А., т. 5, с. 39 — 40; Таб., I, с. 2908, 2916.

[+63] Балаз., А., т. 5, с. 41.

[+64] Там же, с. 42.

[+65] Хулафа, л. 36.

[+66] Балаз., А., т. 5, с. 43 — 44; Таб., I, с. 2909 — 2920. Согласно ат-Табари, об изгнании смутьянов из Куфы просили «благородные благочестивые жители Куфы» [Таб., I, с. 2009]. Содержание споров между My’авией и сосланными свидетельствует о том, что главным яблоком раздора было привилегированное положение курайшитов и права на доходы с завоеванных земель.

[+67] Балаз., А., т. 5, с. 59.

[+68] Таб., I, с. 2927 — 2928.

[+69] Там же, с. 2952.

[+70] Там же, с. 2929 — 2930.

[+71] Там же, с. 2930 — 2931.

[+72] Балаз., А., т. 5, с. 60.

[+73] Таб., I, с. 2948 — 2949.

[+74] Балаз., А., т. 5, с. 60.

[+75] Там же, с. 61.

[+76] Там же, с. 61; Таб., I, 2954 — 2955. Согласно ал-Балазури, басрийцы прибыли в Зу-Хушуб раньше египтян и дожидались их там. Однако Зу-Хушуб лежит в стороне от дороги из Ирака в Медину. По сведениям ат-Табари, куфийцы остановились в ал-А’васе, в 40 км от Медины по иракской дороге [Таб., I, с. 2955], по которой должны были идти и басрийцы. По сведениям ал-Мадаини, египтяне прибыли в Медину в среду 1 зу-л-ка’да

[Халифа, с. 145].

[+77] По одним данным, Усман послал Мухаммада б. Масламу с 50 ансарами на переговоры с египтянами и они согласились уйти [И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 44 — 45; Балаз., А., т. 5, с. 62], по другим данным, египтяне выгоняли всех

посланцев и только Али удалось склонить их к переговорам [Балаз., А., т. 5, с. 63 —

64].

[+78] В тексте: «Они сказали ему: «Открой Девятую». Он (информатор) говорит: они называли суру Йунус девятой» [Таб., I, с. 2963]. Отсюда следует, во-первых, что в списке, которым пользовался Усман, отсутствовала «Фатиха» (в каноническом тексте «Иунус» — десятая сура), т. е. структура Корана даже в своде Усмана не вполне совпадала с известным нам каноническим текстом, а во-вторых, в его руках был кодекс, а не свиток.

Чтение «девятая» дает Каирское издание ат-Табари, в издании де Гуе — «седьмая», у Халифы — также «седьмая» [Халифа, с. 146].

[+79] Таб., I, с. 2963 — 2964.

[+80] Имеются в виду не военные походы, а отправка в отдаленные гарнизоны.

[+81] Балаз., А., т. 5, с. 64. Подписание соглашения упоминается также у ат-Табари

[Таб., I, с. 2988] и Халифы [с. 146].

[+82] И. Са’д, т. 3, ч. 1, с. 45; Балаз., А., т. 5, с. 65 — 66; Таб., I, с. 2965, 2981, 2989,

2992.

Этот эпизод упоминается в разных вариантах в любом историческом сочинении. Здесь дан самый обобщенный пересказ наиболее пространных сообщений.

[+83] Таб., I, с. 2992 — 2993.

[+84] Там же, с. 2985 — 2986.

[+85] Халифа, с. 151.

[+86] Там же, с. 151 — 152; Балаз., А., т. 5, с. 68. Некоторые информаторы упоминают участие Хасана в обороне ворот [Таб., I, с. 3009, 3013; Балаз., А., т. 5, с. 69], но это может объясняться проалидской настроенностью информаторов, желавших таким способом отвергнуть обвинение Али в потакании убийцам. Сведений, которые заставили бы сомневаться в участии Абдаллаха б. аз-Зубайра в защите дома халифа, не обнаруживается.

[+87] И. Кут., т. 1, с. 63 — 64. О Талхе как организаторе блокады см.: Таб., I, с. 3000; ал-Иа’куби называет врагами Усмана Талху, аз-Зубайра и Аишу, которая будто бы не могла простить ему то, что он снизил ей пенсию с 12 000 дирхемов до 10 000, уравняв с другими женами [Иа’к., т. 2, с. 204].

[+88] Халифа, с. 149 — 150; Таб., I, с. 3006.

[+89] Балаз., А., т. 5, с. 68; Таб., I, с. 3009 — 3010. Согласно ал-Балазури, мавлам Али удалось пробиться сквозь осаждающих и доставить Усману три бурдюка воды, хотя при этом некоторые из водовозов были ранены.

[+90] Балаз., А., т. 5, с. 69.

[+91] Таб., I, с. 3001 — 3005.

[+92] Там же, с. 3020.

Комментарии

[*1] Букв. айат — «чудо», «знамение».

[*2] Конец фразы после тире — пояснение ат-Табари.

[*3] Букв. «Нет силы и мощи ни у кого, кроме Аллаха».

[*4] Эти мечи из Машрафа (в Сирии) славились закалкой и остротой.

[*5] Т е. позволял всем пользоваться колодцем наравне с собой.