Борьба с оппозицией в ираке

Мирная сдача Куфы и легкое подавление первых восстаний хариджитов не означали, что иракцы смирились с новым положением вешей. Брожение среди шиитов не прекращалось, и не исчезла питательная среда для хариджитской пропаганды.

Сторонники Али собирались друг у друга и вели крамольные речи, обсуждая прошлое и осуждая настоящее. Мугира знал об этих встречах, но смотрел на них спокойно, пока они не нарушали общественный порядок и разговоры не выносились из домов на публичное обсуждение в мечети. В крайнем случае слишком увлекающимся делал отеческое наставление не переходить Границ. Вождя абдалкайс Са'са'а б. Сухана, открыто восхвалявшего Али и поносившего Усмана, он увещевал: «Берегись, чтобы до меня не дошло, что ты порочишь Усмана при ком-то из людей. И берегись, чтобы до меня не дошло, что ты открыто заявляешь что-то о достоинствах Али. Ты ведь не упомянешь о достоинствах Али так, чтобы я не знал, нет — я узнаю об этом. А эта власть победила, и нам поставят в вину объявление людям его (Усмана) недостатков; нам приходится заявлять многое из того, что нам приказывают, и упоминать вещи, которых мы не можем избежать, защищая себя от этих людей скрытностью. И если ты будешь поминать его (Али) достоинства, то поминай их скрытно, среди своих людей, в своем доме. А прилюдно, в мечети, — этого халиф нам не спустит» [+19].

Обращает на себя внимание доверительный тон увещевания — он идет не от представителя власти, а от своего, куфийца, который вынужден принимать чужие условия игры. Са'са'а обещал воздерживаться, но обещания не сдержал, тем не менее Мугира его не преследовал: как-никак Са'са'а и многие другие вожди шиитов принадлежали к верхушке общества и были для наместника своими людьми.

Опаснее для властей были хариджиты, они легче переходили от слов к делу и в деле бывали беспощадны. Поэтому в отношении их сходок Мугира проявлял меньшую снисходительность. Однажды, когда ему показалось, что собирающиеся становятся опасными, он послал стражников арестовать их. Большинству удалось разбежаться, схватили лишь двоих. Мугира не решился сам расправиться с ними и обратился к Му'авии. Тот, верный принципу не плодить лишних врагов, велел их отпустить, если они никого не убивали и признают его халифом. При ближайшем рассмотрении один из задержанных оказался невменяемым (маджнун) и был отпущен. Второй же отвечал издевательски на все вопросы, и один из присутствовавших зарубил его. Впоследствии этого добровольного палача в свою очередь убил в отместку хариджит [+20]. Этой-то цепной реакции казней и ответного террора и стремились избежать Мугира и Му'авийа.

Такая снисходительность, понятно, иссякала, когда хариджиты от слов переходили к делу. Когда упоминавшийся в предыдущей главе Шабиб б. Баджра, не получив от Му'авии подарка за участие в покушении на Али, стал промышлять в Куфе ночными грабежами, а потом сколотил шайку и перешел к разбою на большой дороге в ал-Куффе (севернее Вавилона), Мугира не задумываясь послал отряд конницы, которая быстро с ним расправилась [+21].

Однако потушить хариджитское движение, подпитывавшееся постоянным притоком недовольных, оказалось невозможно ни снисходительностью к крамольным речам, ни решительным применением вооруженной силы к повстанцам.

В 663 г. недовольные стали собираться в Куфе вокруг участников нахраванской битвы: Салима б. Раби'и, ал-Муставрида б. Уллафы, Му'аза б. Джувайна и Хаййана б. Забйана. Заговорщики встречались в доме Хаййана и там же начали готовиться к восстанию. Рассказ о нем и его подавлении, восходящий к участникам событий, заслуживает того, чтобы остановиться на нем подробнее.

В джумаде II/10 сентября — 8 октября 663 г. заговорщики выбрали своим руководителем ал-Муставрида и присягнули ему. Выступление было назначено на 1 ша'бана/8 ноября. Мугире донесли об этом, и он послал стражников арестовать собравшихся в доме Хаййана. Но пока донос шел до Мугиры через начальника полиции, ал-Муставрид успел спрятать собранное оружие. Когда полиция нагрянула в дом, там кроме хозяина, Салима б. раби'и, и Му'аза б. Джувайна было еще два десятка человек при мечах. Благодаря сметливости и расторопности жены-невольницы (умм валад) Хаййана, спрятавшей мечи под постелью, важная для обвинения улика была скрыта. Арестованные отрицали за собой какую-либо вину и утверждали, что собрались в таком числе, чтобы читать Коран. Мугира, конечно, не поверил этому объяснению и велел бросить арестованных в темницу.

Ал-Муставрид покинул Куфу и укрылся в одном из домов Хиры. Частые посещения его то пешими, то конными скоро привлекли внимание соседей. К счастью, сосед, зашедший полюбопытствовать, кто собирается в этом доме, пообещав молчать, сдержал обещание. Чтобы не испытывать дальше судьбу, ал-Муставрид возвратился в Куфу и укрылся в квартале бану абдалкайс у родственника своей жены, Сулайма б. Махдуджа.

Несмотря на все предосторожности заговорщиков, Мугире стало ясно, что готовится что-то серьезное, и он обратился к куфийцам с речью, в которой, напомнив о своей снисходительности, предупредил, что разумным людям придется отвечать за опасные действия своих неразумных сородичей, и посоветовал остеречь их. Ма'кил б. Кайс встал и попросил назвать имена смутьянов. Мугира ответил, что не знает их, а затем созвал глав племен и потребовал выявить таковых. Са'са'а б. Сухан, если и Не знавший, то догадывавшийся, кто скрывается на территории его племени, оказался в затруднительном положении: принять жесткие меры или указать место, где укрывался глава заговорщиков, он не мог, не вызвав внутреннего недовольства в племени, — право предоставления убежища было делом святым, но и рисковать, укрывая заговорщиков из числа врагов Али, ему было ни к чему. Са'са'а созвал глав родов, напомнил им преимущества, которые ислам дал арабам, отметил достойное поведение племени во время междоусобицы и заявил под конец, что ради благополучия племени необходимо выявить людей, которые могут внести раскол в ряды общины.

Сулайм б. Махдудж тихо покинул собрание и предупредил ал-Муставрида об опасности. Тот, не желая подводить родственников, решил покинуть Куфу и передал своим товарищам, чтобы они пробирались мелкими группами к месту сбора в городке Сура около Вавилона. Сюда к нему собралось около 300 человек, с которыми он направился к ал-Мадаину.

Мугира стал готовить отряд для их преследования и призвал добровольцев, на призыв откликнулось много шиитов, в том числе Са'са'а б. Сухан, но Мугира приказал ему оставаться в Куфе, поскольку он является проповедником в мечети (хатиб) Комплектование этого и других карательных отрядов показывает, что в распоряжении наместника не было значительной готовой к бою вооруженной силы и каждый раз для сколько-нибудь серьезной операции приходилось созывать ополчение. Правда, надо учитывать и то, что среди воинов-куфийцев, посланных по приказу, могли оказаться сочувствующие тем, против кого их послали, добровольцы были надежнее.

Трехтысячный отряд куфийцев возглавил Ма'кил б. Кайс. Провожая его, Мугира рекомендовал не нападать на мятежников без предупреждения, а сначала предложить им помилование в случае сдачи без боя. Ал-Муставрид в это время был уже в Баху-расире (Селевкии) и попытался переправиться по наплавному мосту в Старый город (ал-Мадйна ал-'атйка). Комендант ал-Мадаина Симак б. Убайд отбросил мятежников от моста, а потом распустил его. Ал-Муставрид отправил ему послание, в котором именовал себя амиром верующих и призывал следовать Книге и обычаю пророка, Абу Бакра и Умара, отвергая новшества Усмана и Али. Симак ответил ему решительным отказом.

Повстанцы простояли в Бахурасире два или три дня, а затем, узнав о приближении отряда Ма'кила, ал-Муставрид ушел из Бахурасира по правому берегу Тифа к Джарджарайа, там переправился на другой берег и пошел к Мазару. Здесь он оказался в сфере компетенции Абдаллаха б. Амира. Абдаллах также собрал отряд из шиитов и поручил командование им шиитскому лидеру Басры Шарику б. ал-А'вару. Басрийцев также было 3000. Тем временем Ма'кил дошел до ал-Мадаина, запасся там продовольствием и фуражом, выслал по следам хариджитов разведывательный отряд в 300 человек и пошел за ним.

Разведчики обнаружили лагерь хариджитов под Мазаром и загорелись желанием напасть на него, хотя командир, ссылаясь на приказ Ма'кила, отговаривал их от этого. Хариджиты, увидев их, атаковали первыми и обратили в бегство. Дважды останавливал их командир и вел против хариджитов, и все же хариджиты одержали верх. Наступило время полуденной молитвы, бой превратился. Оба отрада, разойдясь на расстояние видимости, встали на молитву. Находившийся на марше с главными силами, Ма'кил, узнав о неудаче своих разведчиков, послал им на помощь 700 лучших воинов. Увидев вдали пыль приближающегося подкрепления, командир разведки не пожелал делить с ним славу победы и снова атаковал хариджитов. От окончательного разгрома его спас только подход подкрепления.

Ночью хариджиты отошли к Мазару, чтобы, имея его с тыла, оградить себя от неожиданного нападения. В это время к ал-Муставриду прибыл разведчик с сообщением о том, что в фарса-хе находится отрад басрийцев. Ал-Муставрид решил, что для него безопаснее уйти на территорию, подвластную Куфе, куда басрийцы не пойдут, и иметь дело только с одним противником. Следуя этому решению, он прошел ночью через селение, взял проводника из местных жителей, и тот вывел их на дорогу, по которой они пришли в Мазар.

Ма'кил же, опасаясь ночного столкновения, послал в селение разведку, которая узнала от жителей, что хариджиты ушли неизвестно куда. Несмотря на это, он всю ночь держал свой отрад в состоянии боевой готовности. Утром стало известно, что хариджиты ушли по той же дороге к Джарджарайа. Дальше произошло именно то, на что рассчитывал ал-Муставрид: басрийцы сказали, что у них хватает забот с восставшими курдами в Фарсе, а ку-фийскую территорию пусть сами куфийцы и защищают.

Авангард Ма'кил а в 600 человек настиг хариджитов около Джарджарайа. Хариджиты атаковали его первыми, имели некоторый успех, но сражение затянулось, ал-Муставрид побоялся, что подойдут основные силы куфийцев, вышел из боя, переправился через Тигр и повел свой отряд к Бахурасиру. Симак б. Убайд встретил его у ворот города, на стенах которого наготове стояли стрелки. Ал-Муставрид отошел к Сабату. Там он получил известие, что авангард Ма'кила, в котором были лучшие воины, соединился с Симаком, и решился на смелый ход — напасть на ничего не подозревающего Ма'кила на марше, и ушел из Сабата, разрушив за собой мост, чтобы затруднить преследование.

Расчет оказался верным. Нападение на растянувшийся на марше отрад оказалось неожиданным. Ма'кил спешил воинов, Находившихся радом с ним, они образовали вокруг него кольцо Из нескольких радов копий, через которое конникам ал-Муставрида никак не удавалось прорваться. Тогда ал-Муставрид напал на растянувшуюся колонну кавалеристов, обратил их в бегство и снова атаковал группу Ма'кила.

Тем временем авангард Ма'кила вступил в Сабат, подошел к каналу, обнаружил, что мост разрушен, и стал сгонять местных жителей для его восстановления. Переправившись по восстановленному мосту, авангард стал встречать беглецов из разгромлен-ного отряда Ма'кила. Воины авангарда поспешили на помощь командиру, попутно поворачивая беглецов ударами по лицу В это время хариджиты, спешившись, пытались прорваться сквозь заслон копейщиков к Ма'килу. Зажатые с двух сторон после подхода авангарда, хариджиты сражались отчаянно даже после того, когда в поединке, пронзив друг друга копьями, погибли ал-Муставрид и Ма'кил. Разгром хариджитов завершил преемник, назначенный Ма'килом [+22].

Арестованные до восстания предводители заговора, Хаййан б. Забйан и Му'аз б. Джувайн, оставались в заточении после этого 15 лет.

Другие восстания того времени были гораздо меньше по числу участников. Так, за Сахмом б. Талибом и Йазидом б. Маликом ал-Хатимом в 662 г. в Басре последовало всего 70 человек. Они хозяйничали почти в самом центре города («между двух мостов»), нападая на неугодных им люцей. Только после того, как они убили сподвижника пророка Убаду б. Курса с сыном и племянником, Абдаллах б. Амир лично возглавил борьбу с ними. Остатки разгромленного отряда скрылись в болотных зарослях, затем ал-Хатим и Сахм попросили пощады и сдались Абдаллаху. Халиф был недоволен таким мягкосердечием наместника, но не отменил дарованное им помилование [+23].

Подробный и достойный доверия рассказ о восстании ал-Муставрида (основанный на воспоминаниях участников событий) свидетельствует об узкой базе хариджитского движения в это время. Его идеи были чужды местному населению, которое упоминается лишь в качестве проводников и поставщиков информации. Лишь принявшие ислам клиенты арабов — мавали оказывались иногда участниками этих восстаний. Но арабам их вмешательство в дела веры представлялось настолько противоестественным, что им были готовы простить участие в восстании, как неразумным детям, вмешавшимся в дела взрослых. Когда в 664 г. восстали мавли под предводительством Абу Марйама (или Абу Али), мавли ал-Хариса б. Ка'ба, то баджилит, посланный для их усмирения, обратился к ним со словами: «Эй, инородцы ('улудж), эти арабы сражаются с нами из-за веры. Какое вам до этого дело?», на что услышал в ответ: «Эй, Джабир, мы слушаемся чудотворного Корана, который ведет к праведности, мы уверовали в него и не ставим вместе с нашим господом никого. Ведь Аллах послал своего пророка ко всем людям и не скрыл его (учения) ни от кого». Примечательно, что в этом восстании приняли участие и две женщины. К счастью для них, один из вождей хариджитов, Абу Билал Мирдас б. Адийа, убедил Абу Али удалить их из отряда, и они не были уничтожены вместе с остальными [+24].

Ал-Балазури упоминает еще одно выступление хариджита-мавли, Абу Лайлы, к которому присоединилось 30 конников из мавали (видимо, из охранников арабской знати) [+25].

С увеличением числа новообращенных из неарабов участие их в оппозиционных религиозных движениях становится все заметнее и наконец превращается в главную оппозиционную силу в Халифате и исламе.

Снисходительность Абдаллаха б. Амира к мятежникам стала одной из причин недовольства Му'авии, которое особенно усидилось после того, как один из членов делегации куфийцев на вопрос о том, как обстоят дела в Ираке, ответил: «А что касается жителей Басры, то взяли верх над ними безумцы, а амир их — слаб». К этому добавился еще один грех Ибн Амира — присвоение казенных денег [+26]. Му'авийа готов был сместить его, требовалось лишь найти на это место решительного и надежного человека. Такого человека он нашел в лице Зийада б. Абихи, он же Зийад б. Убайд и Зийад б. Сумаййа — в зависимости от отношения к нему говорящего. Чтобы лучше понять, что представлял собой этот незаурядный человек, следует отступить назад и повторить некоторые детали его биографии, мимоходом упоминавшиеся в предыдущем томе.