§ 3. Язык, культура, религия

Основная, важнейшая функция языка заключается в том, что он является средством общения и выражения мысли, но, помимо этого, язык призван аккумулировать знания. Являясь сложной знаковой системой, язык может служить средством передачи, хранения, использования и преобразования информации. По мнению Ю.М. Лотмана, культура также является знаковой системой, способной передавать информацию, но, в отличие от языка, не способной самоорганизовываться, т.к. культура – это, прежде всего, сложная семиотическая система, ее функция – память, а ее основная черта – накопление (Лотман 1994, с. 227) и стремление к абсолютной всеобщности (Воробьев 2008, с. 12). «Язык не является оторванным от остальной культуры комплексом, а составляет важную часть культуры народа, живущего в определенное время и в определенном месте» (Хроленко 2008, с. 11). Будучи одним из признаков нации, язык представляет собой главную форму выражения и существования национальной культуры. Э. Сепир выдвинул важное положение, раскрывающее единство и специфику языка и культуры: «Культуру можно определить как то, что данное общество думает, язык же есть то, как думают» (Сепир 1993, с. 193 – 194). Содержание языка неразрывно связано с культурой.

По справедливому замечанию С.Г. Тер-Минасовой, «важнейшая функция языка заключается в том, что он хранит культуру и передает ее из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет столь значительную роль в форми-ровании личности, национального характера, этнической общности народа, нации» (Тер-Минасова 2000, цит. по: Хроленко 2008, с. 15). Самыми сущест-венными формами сохранения культуры являются «пословицы, лечебные заклинания, стандартизированные молитвы, народные предания, родословные» (Сепир 1993, с. 233).

Хотя культура определяется, выражается и передается только с помощью языка, и роль языковых элементов – их формы и содержания – в более глубоком познании культуры очевидна, не существует простого соответствия между формой языка и формой обслуживаемой им культуры. Между языковым типом и языковой структурой общей корреляции не существует. Культура распространяется чрезвычайно быстро, несмотря на глубокие языковые различия «между заимствующим и дающим народом» (Сепир 1993, с. 242), поскольку культурное значение языковой формы лежит не на поверхности определенных культурных стереотипов, а в подоснове, на неосознаваемом уровне (Хроленко 2008, с. 12)

Религия в формировании национальной картины мира играет немаловажную роль. Без религиозного фактора сложно представить развитие национального сознания, которое формируется под влиянием религиозного миросозерцания, реализуясь в национальном языке как элемент культуры. Многие явления и объекты русской культуры настолько взаимосвязаны с концептами, что их изучение «позволяет увидеть историю русского народа, понять идеи, движимые русским обществом на протяжении нескольких веков и отождествляемые с духом русской нации» (Воробьев 2008, с. 114).

Язык по своему происхождению связан с культурой и совершенствуется вместе с обществом. Органическая связь языка с культурой и обществом делает его важнейшим компонентом национального духа. «Язык как культурный код народа представляет обширную область научных исследований» (Хроленко 2008, с. 7).

Область религиозного также составляет значительную часть жизни общества. Это огромный мир особой человеческой деятельности – религиозных чувств, религиозных или относящихся к религии мыслей, речей и т.п. Религиозное мироощущение глубоко проникает в повседневную жизнь народа, многое в ней определяет и является частью этнического, национального своеобразия, поскольку «русская душа <…>, …будучи душой свободного чувства и свободного созерцания, как бы рождена для христианства, и ее последним собственным прибежищем являются тем самым вера и религия» (Ильин 2007, с. 50).

С точки зрения философии, язык и религия являются двумя формами общественного сознания в ряду других таких форм (искусство, мораль, право, науки и т.д.). По характеру своего содержания язык и религия являются проти-воположностями, так как «язык заключает в себе самую простую, элементар-ную картину мира; религия – самую сложную, при этом в содержание религии входят компоненты разной психической природы» (Мечковская 1998, с. 4).

Язык является универсальной формой, оболочкой всех других форм общественного сознания; религия – одна из таких форм.

Между языком и религией существуют сложные взаимосвязи в силу их глубокой укорененности в сознании человека. «Религия – это область повышенного внимания к слову» (Мечковская 1998, с. 4). По мнению В.В. Воробьева, религиозность – это «характерная глубинная черта русской национальной личности, отражающаяся в языке» (Воробьев 2008, с. 104).

Н.Б. Мечковская описывает взаимосвязь языка и религии: «Во взаимоотношениях языка и религии есть своя логика, свои парадоксы и драматизм, заключенные в соединении понятий «стихия» и «культура» - стихия культуры. Стихия – от той глубины человеческого, в которую уходят корни языка и религии. Культура – потому что в религии и языке коренятся все начала человеческой культуры» (Мечковская 1998, с. 5).

В истории духовной культуры человечества язык и религия занимают особое место. В. Гумбольдт считал, что на духовное развитие народа опреде-ляющее воздействие оказывает язык. Он пришел к мысли о том, что разные языки – это различные видения мира (Гумбольдт 1985, с. 260). Язык всегда воплощает своеобразие народа, национального видения мира, национальной культуры.

В России идеи В. Гумбольдта о влиянии языка на народное сознание развивал крупнейший в XIX веке отечественный филолог-мыслитель А.А. Потебня, который считал, что национальный язык участвует не только в формировании народного мировосприятия, но и в самом развертывании мысли (Потебня 1976, с. 260). А.А. Потебня сформулировал доминантную для своего научного творчества идею о языковой деятельности человека как о творческом познании мира и об изначальной «художественности» этого процесса (Потебня 1989, с. 198).

Глава школы эстетического идеализма немецкий филолог К. Фосслер, развивавший идеи В. Гумбольдта о связи языка и искусства, исследовал связь языка с религией, наукой и поэзией. Ему удалось показать, как история языка сливается с языком культуры (Лингвистический энциклопедический словарь 1990, с. 595).

В ХХ веке идеи Гумбольдта и Потебни, как известно, получили свое развитие в теории американских языковедов Э. Сепира и Б.Л. Уорфа, которые стремились доказать, что различия между культурами обусловлены различиями в языках (Подробнее об этом см.: Сепир 1993, Уорф 1999).

По Сепиру, «культура – это социально унаследованная совокупность практических навыков и идей, характеризующих наш образ жизни» (Сепир 1993, с. 185). Э. Сепир считал, что, хотя язык является продуктом социального и культурного развития, он предшествует культуре, поскольку по отношению к ней является инструментом выражения значения (Сепир 1993, с. 42).

Поскольку язык есть символическое руководство к пониманию культуры (Хроленко 2008, с. 13), он приобретает все большую значимость в качестве руководящего начала в изучении культуры: «Я возьму на себя смелость сделать вывод, что ни одно исследование культурного комплекса не может считаться исчерпывающим в историческом отношении без тщательного изучения объема и характера его словаря» (Сепир 1993, с. 546), так как «лексика – очень чувствительный показатель культуры народа, и изменение значений, утеря старых слов, создание или заимствование новых – все это зависит от истории самой культуры» (там же, с. 243).

Н.И. Толстой высказывал идею о том, что отношения между культурой и языком могут рассматриваться как отношения целого и части. Язык может восприниматься как компонент культуры, и в то же время язык автономен по отношению к культуре в целом и может рассматриваться отдельно от культуры или в сравнении с культурой как с равнозначным и равноправным феноменом (Толстой 1995, с. 24).

Многие явления и объекты русской культуры настолько взаимосвязаны с понятиями и концептами, что их изучение «позволяет увидеть историю рус-ского народа, понять идеи, движимые русским обществом на протяжении не-скольких веков и отождествляемые с духом русской нации» (Воробьев 2008, с. 114).

Именно поэтому в 90-е гг. XX в. возникает самостоятельное направление лингвистики – лингвокультурология.

Ее развитие обусловлено стремлением к осмыслению феномена культуры как специфической формы существования человека и общества в мире. При этом язык выступает в качестве средства интерпретации человеческой культуры (Костикова 2008, с. 47).

Термин «лингвокультурология» появился в связи с работами фразео-логической школы, возглавляемой В.Н. Телия, работами Ю.С. Степанова, Н.Д. Арутюновой, В.В. Воробьева, В. Шаклеина, В.А. Масловой и других исследователей. Именно эти ученые выдвинули постулат о том, что язык – это и орудие культуры, и ее часть, и условие ее существования. На этом постулате основана лингвокультурология. Это одно из самых перспективных направлений в современной лингвистике, возникшее на стыке лингвистики и культурологии и исследующее проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке. С лингвокультурологией связана этнолингвистика и социолингвистика, причем настолько тесно, что это позволяет В.Н. Телия говорить о том, что лингвокультурология является разделом этнолингвистики (В.Н. Телия, 1996). В.А. Маслова считает, что это принципиально разные науки (В.А. Маслова, 2008). По мнению В.В. Воробьева, лингвокультурология – «своеобразная современная преемница лингвострановедения» (Воробьев, 2008).

Мы будем говорить о лингвокультурологии как о комплексной научной дисциплине синтезирующего типа, пограничной между науками, изучающими культуру, и филологией (Воробьев 2008, с. 32), характеризующейся «целостным паритетным и системным рассмотрением культуры и языка как совокупности единиц, образующих полевые структуры» (там же, с. 4), изучающей взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании и отражающей этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания при помощи системных методов и с ориентацией на систему норм и общечелове-ческих ценностей (там же, с. 5).

Исследователи имеют разные точки зрения и на объект лингвокуль-турологии.

«Если когнитивная лингвистика, вкупе с когнитивной психологией и когнитивной социологией образующие когнитологию, пытаются ответить на вопрос о том, как в принципе организовано сознание человека, как человек познает мир, какие сведения о мире становятся знанием, как создаются ментальные пространства, то все внимание в лингвокультурологии уделяется человеку в культуре и его языку, здесь требуется дать ответы на … вопросы…: каким видит человек мир, какова роль метафоры и символа в культуре, … в репрезентации культуры…?» (Маслова 2008, с. 14).

В.В. Воробьев говорит о том, что «основным объектом лингвокуль-турологии являются взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в процессе его функционирования, и изучение интерпретации этого взаимодейст-вия как единой системной целостности» (Воробьев 2008, с. 32).

В.Н. Телия считает, что объектом лингвокультурологии является куль-турная информация не только сугубо национальная, но и общечеловеческая, например, закодированная в Библии, т.е. универсалии, присущие разным культурам. По мнению В.Н. Телия, лингвокультурология должна быть ориентирована на культурный фактор в языке и на языковой фактор в человеке (В.Н. Телия 1996).

В.А. Маслову интересует только та культурная информация, которая присуща конкретному народу либо родственным народам, например, право-славным славянам, а объектом лингвокультурологии, с ее точки зрения, явля-ется исследование взаимодействия языка, который является транслятором куль-турной информации, культуры с ее установками и преференциями, и человека, который создает эту культуру, пользуясь языком (В.А. Маслова 2008, с. 18).

Предмет исследования лингвокультурологии – материальная и духовная культура, созданная человечеством (Воробьев 2008, с. 32).

Целью лингвокультурологии является изучение способов, которыми язык воплощает, хранит и транслирует культуру.

Лингвокультурология, будучи самостоятельной отраслью знаний, должна решать свои специфические задачи и при этом прежде всего ответить на ряд вопросов, которые в наиболее общем виде можно сформулировать так:

1. как культура участвует в образовании языковых концептов;

2. к какой части значения языкового знака прикрепляются «культурные смыслы»;

3. осознаются ли эти смыслы говорящим и слушающим и как они влияют на речевые стратегии;

4) существует ли культурно-языковая компетенция носителя языка, т.е. естественное владение им не только процессами речерождения и рече-восприятия, но и владение установками культуры и т.д.;

5) каковы концептосфера (совокупность основных концептов данной культуры), а также дискурсы культуры, ориентированные на репрезентацию носителями одной культуры, множества культур (универсалии) (В.А. Маслова 2008, с. 24).

В.В. Воробьев считает, что важнейшей задачей лингвокультурологии и ее характерной отличительной особенностью является системное представление культуры народа в его языке, в их диалектическом взаимодействии и развитии (Воробьев 2008, с. 34).

Вследствие того, что язык тесно связан с культурой, наиболее яркой языковой особенностью, в которой отражена культура народа, являются фразеологизмы и паремии, метафоры и символы. В языке закрепляются мифологемы, архетипы, обычаи, ритуалы, верования. Но язык является не хранилищем культуры, а механизмом, кодирующим и транслирующим культуру. По В.А. Масловой, истинным хранителем культуры являются тексты, отображающие духовный мир человека. «Именно текст напрямую связан с культурой, ибо он пронизан множеством культурных кодов, именно текст хранит информацию об истории, этнографии, национальной психологии, национальном поведении, т.е. обо всем, что составляет содержание культуры» (Маслова 2008, с. 19).

Сказанное позволяет утверждать, что с лингвокультурологической точки зрения проблема «язык, культура, религия» может быть рассмотрена в плоскости отражения религиозных представлений в языковой картине мира.