Методическое пособие 820

Рис. 3. Дворец Гуэль (арх. А. Гауди). Потолок в зале для приемов в бельэтаже. Фото В. О. Игнатьевой

Рис. 4. Разрезы:

а) дом Висенс [19, с. 235]; б) дворец Гуэль [14, с. 39];

в) погреба Гуэль [14, с. 73]; г) вилла Бельесгуард [24, с. 133]; I — уровень 1-го этажа

Купол возведен над четырьмя параболическими арками с опорой на каменные кронштейны в уровне третьего этажа. Для организации уклона кровли использована система металлических балок, образующих гиперболический параболоид, видимый на потолке мансар-

91

Научный журнал строительства и архитектуры

ды (см. табл. 1). На кровлю ведет лестница, подвешенная к наружному перекрытию на крученых металлических стержнях [2, с. 34]. Конструктивные решения выбраны исходя из геометрических параметров помещений и ради достижения художественной эффектности каждого пространства. Характеристикой материальной основы дворца Гуэль является конструктивная правдивость: конструктивное решение не прячется и прочитывается в интерьере.

1.3. Погреба Гуэль (1895 — 1901 гг.) расположены на побережье Коста дель Гарраф, между городами Кастельдефельс и Ситджес, недалеко от Барселоны. В средневековом комплексе (в него входят дом, башня и ограда XVI в.) А. Гауди возвел главное здание, соединившее в себе жилую и хозяйственную функции, а также дом привратника с воротами. Комбинация условий эксплуатации — виноградарство и добыча камня, краткое пребывание семьи Гуэль, размещение гостей — определяет функциональную структуру комплекса. На первом этаже старинного дома размещался винный погреб, посредством короткого сводчатого туннеля он соединялся с подвалом главного здания, построенного А. Гауди.

Главное здание имеет вытянутый прямоугольный план, пирамидальный разрез и состоит из пяти уровней, в том числе двух подземных хранилищ (рис. 4, 5).

Рис. 5. Погреба Гуэль (арх. А. Гауди). Функциональное зонирование:

а) план 3-го этажа [14, с. 122]; б) план 2-го этажа [14, с. 122]; в) план 1-го этажа [14, с. 122]; 1 — помещения дневного пребывания; 2 — спальные комнаты;

3 — хозяйственно-бытовые и санитарно-гигиенические помещения; 4 — коммуникации; 5 — световой колодец, многосветное пространство; 6 — траектории движения

Первый этаж приспособлен под гараж, конюшни и помещения для персонала (конюха, управляющего, служащих), соединенные внутренней лестницей с залом второго этажа. Внешняя лестница со стороны моря ведет в часть второго этажа (через полуоткрытое пространство) и на весь третий этаж. На втором этаже располагается квартира с двумя террасами (одной закрытой и другой открытой в сторону моря), что соединяется со старинным зданием

92

посредством открытого перехода; зал, связанный с квартирой через галерею. Верхний уровень занимает часовня и бельведер, служащий ее портиком. Бельведер является пространством внутренним и наружным.

Линейная структура планировки обусловлена взаимным расположением зданий, дороги и уклоном рельефа. Наклонные стены и ограниченная ширина здания определяют единственно возможное направление для перемещений внутри здания — через анфиладу помещений или дополнительные выступающие объемы.

Конструкции, подобные примененным здесь, использовались в Каталонии еще в Средние века. Судя по имеющимся данным, подвал перекрыт посредством диафрагменных кирпичных арок с опорой на фундамент, а также каталонских сводов между ними (из тонких полых кирпичей или плиток в один или несколько слоев) [20, с. 207]. Каталонские своды возведены также и на первом этаже, с опорой на наклонные наружные стены. На втором и третьем этажах цилиндрические своды соединены с наружными стенами. Обращение к местной строительной традиции могло быть обусловлено рациональностью подхода, доступностью материалов (все наружные стены выложены из камня, добытого здесь же, в каменоломне Гаррафа) и техникой производства работ. Здесь конструктивная правдивость связана с открытым использованием ремесленной каталонской строительной технологии.

1.4. Вилла Бельесгуард (1900 — 1909 гг.). Значение планировочного центра принадлежит многосветному пространству углового объема с парадной лестницей, который является входной зоной и главным коммуникационным узлом особняка (рис. 6б).

С первого этажа первый марш парадной лестницы ведет в зону двусветных помещений дневного пребывания с центральным залом посередине. Под лестницей имеется доступ к хо- зяйственно-бытовым помещениям на первом этаже, а также в полуподвале (с гаражом с конюшней) и на антресольном уровне. Принцип зонирования получает последовательное развитие в бельэтаже: по разные стороны от зала, планировочного центра, расположены двусветные спальные комнаты и санитарно-гигиенические помещения. Парадный подъем заканчивается, а небольшая лестница ведет на антресоль между вторым и третьим этажами (вероятно, с жилыми комнатами обслуживающего персонала), на мансарду (с музыкальным салоном и курительной комнатой) и на чердак, предназначенный для хозяйственно-бытовых нужд). В едином пространстве мансарды условное зонирование задано рядами опор, балок и сводов.

Удобство зонирования обеспечено вариативным доступом в различные помещения. Так, на первом этаже имеется проход в помещения дневного пребывания через хозяйственную зону. В бельэтаже реализован принцип обходного доступа в жилую зону через балкон, который огибает особняк с северо-запада на северо-восток. На втором этаже санитарногигиенические помещения образуют внутреннее ядро планировки.

Устройство второго света обеспечивает естественное освещение помещений, расположенных в глубине корпуса. Так, сверху, с уровня антресоли, освещается санитарный узел на первом этаже, а верхним светом зала бельэтажа — коридор антресоли между вторым и третьим этажами.

На кровле организована сложная система переходов: круговой обход в уровне плоской кровли соединяется с верхними террасами — центральной и угловой.

В интерьере видны оригинальные конструктивные решения. Представлен набор различных приемов по выполнению перекрытий из каменной кладки без использования традиционных балок (лишь перекрытия некоторых служебных комнат представляют собой обыкновенную систему балок). Перекрытие полуподвала сконструировано из ряда перегородчатых приспущенных сводов, которые опираются на толстые цилиндрические столбы. Стены и колонны первого этажа выполнены в кирпиче, и пологие своды образуют потолок с закрученными в спираль металлическими прутами-растяжками. Перекрытие бельэтажа состоит из тонких поперечных арок с шагом 60 см, на которые уложен перегородчатый пол из пустотелого кирпича [2, с. 45—46].

93

Научный журнал строительства и архитектуры

Рис. 6. Вилла Бельесгуард (арх. А. Гауди). Функциональное зонирование: а) план подвала [24, с. 133]; б) план 1-го этажа [24, с. 133];

в) антресольный этаж (между 1-м и 2-м этажами) [24, с. 73]; г) план 2-го этажа [24, с. 133]; д) антресольный этаж (между 2-м этажом и мансардой) [24, с. 73]; е) план мансарды [24, с. 133]; ж) план чердака [24, с. 133]; з) план кровли (графическая реконструкция В. О. Игнатьевой); 1 — помещения дневного пребывания; 2 — спальные комнаты;

3 — хозяйственно-бытовые и санитарно-гигиенические помещения; 4 — коммуникации; 5 — световой колодец, многосветное пространство; 6 — траектории движения

В пространстве мансарды, предназначенной для музыкального салона, несущие стены заменены квадратными кирпичными опорами (рис. 7). Некоторые из них расширяются в верхней части (на манер грибообразных) для поддержания широкой балки, на которую опирается ряд трехлопастных арок толщиной в один кирпич. Шаг трехлопастных арок составля-

94

ет около одного метра. Вдоль периметра выстроены ниши с меньшими арками, на которые опираются скаты кровли и обходная галерея террасы.

В интерьере имеет место демонстрация материальной структуры сооружения: изящно проработанная конструктивная основа оставлена обнаженной, что задает единство тектоники и эстетики.

Рис. 7. Вилла Бельесгуард. Мансарда. Фото В. О. Игнатьевой

2. Объемно-планировочная структура частных жилых домов в контексте истори-

ческой традиции проектирования. Сравнительный анализ планировочных схем особняков стран Средиземноморья периода 1880—1890-х гг. позволяет выявить характерные принципы планировки жилых домов, где помещения дневного пребывания располагаются на первом этаже, спальные комнаты (с будуарами и санузлами) — на втором, подсобные помещения — на последнем этаже [1, с. 11, 12, 20]. Структура внутреннего пространства отвечает двум типичным схемам. В первом случае планировочный центр образован вестибюлем с лестницей, во втором — внутренним двором (патио) вместе со столовой и залом. С вариациями обе схемы воплощены в частных жилых домах А. Гауди, где значением планировочного центра наделены (кроме здания погребов Гуэль) столовая (дом Висенс), парадная лестница и многосветный холл (дворец Гуэль), парадная лестница и центральные залы (Бельесгуард).

Принцип поэтажного распределения помещений у А. Гауди является не только продолжением исторической традиции, но и значительным ее развитием в трех последних объектах (табл. 2). Подвалу, в который перемещена конюшня, назначается функция хранилища в широком значении. Кухня переносится из подвала на первый этаж или на чердак. Первый этаж становится единым коммуникационным узлом с дополнительными помещениями. Антресоли с помещениями личного пользования владельца имеют значение уровнейпосредников между коммуникационными и парадными, между парадными и жилыми пространствами. Бельэтаж объединяет парадные помещения, где встроенная часовня трансформируется — включается или изолируется от пространства зала. В первых двух объектах верхние этажи отведены под спальные комнаты, в двух последних — для помещений дневного пребывания. Чердак широко наделяется хозяйственно-бытовой функцией, в том числе

95

Научный журнал строительства и архитектуры

за счет вынесения сюда кухни (во дворце Гуэль), или традиционно остается открытым пространством (во времена А. Гауди в Испании было распространено такое устройство для циркуляции воздуха) [15, с. 49]. Кровля становится еще одним значимым планировочным уровнем со сложно организованным пространством обзорных площадок и переходов для променада.

Выводы. В ходе изучения планировочных решений частных жилых домов стран Средиземноморья периода 1880—1890-х гг. выявлены основные схемы организации их внутренней структуры и поэтажного расположения помещений. Полученные сведения сопоставлены с результатами сравнительного анализа четырех особняков, построенных по проектам А. Гауди в тот же период времени. Проведенное исследование позволяет утверждать, что в произведениях каталонского архитектора воплощены основные принципы исторической традиции внутреннего устройства частных жилых домов. Развитием исторической традиции служат следующие решения:

обеспечение вариативного доступа в здание, на этажи и в разные функциональные зоны (устройство нескольких входов, лестниц);

поэтажное зонирование здания (организация парадных, жилых и вспомогательных помещений на разных уровнях; выделение уровня бельэтажа);

широкое использование коммуникационных и рекреационных пространств (террасы, галереи, веранды, балкона).

Сравнительный анализ объемно-планировочной структуры частных жилых домов позволил впервые сформулировать авторские принципы А. Гауди, ставшие уникальными для архитектурной практики к. XIX — н. XX вв.:

вынесение конюшен в уровень подвала (впоследствии в доходном доме Мила привело к появлению подземной парковки для транспортных средств);

96

обеспечение связи между интерьером и экстерьером посредством введения пространств с двойной принадлежностью или пространств промежуточных (внутренняя, объем- но-планировочная структура смыкается с внешней, объемно-пространственной);

сложная объемно-планировочная организация для обеспечения освещенности внутренних пространств различных типов (в том числе хозяйственно-бытовых, санитарногигиенических и коммуникационных);

устройство буферных зон (и этажей) между пространствами (и уровнями) различного назначения (коммуникационными и парадными, жилыми и парадными);

сложная пространственная организация планировочного центра;

трансформация пространств (впоследствии в доходном доме Мила привело к реализации принципа свободного плана);

введение эксплуатируемой кровли как планировочного уровня;

обеспечение возможности кругового обхода по периметру здания (полностью — на уровне эксплуатируемой кровли, частично — вдоль фасадов).

Конструктивные схемы усложнялись: от простейшей стоечно-балочной системы до параболических арок, сводов, наклонных опор. Посредством вариативного применения конструктивных решений (элементарных, традиционных каталонских или авторских) реализованы разнообразные объемно-планировочные схемы: от традиционной прямоугольной сетки до сложноорганизованной многочастной структуры. Принцип конструктивной правдивости или, наоборот, иллюзорности как проявление или сокрытие материальной основы архитектуры обеспечивает выразительность внутренней организации каждого объекта. Выбор объ- емно-планировочных и конструктивных решений отвечает соображениям практической целесообразности и художественной эффектности.

Впервые выполнены схемы зонирования четырех частных жилых домов, спроектированных А. Гауди (в том числе создана графическая реконструкция плана кровли виллы Бельесгуард); выведены сравнительные характеристики закономерностей планировочной организации объектов А. Гауди и архитектурного наследия стран Средиземноморья; произведена графическая реконструкция схем конструктивных решений.

Библиографический список

1.Барановский, Г. В. Архитектурная энциклопедия XIX века / Г. В. Барановский. — М.: Стройиздат, 2000. — Вып. 4: Виллы, дачи, загородные дома. — 48 с.

2.Бассегода Нонель, Х. Антонио Гауди / Х. Бассегода Нонель. — М.: Стройиздат, 1986. — 208 с.

3.Ибелингс, Х. Европейская архитектура после 1890 года / Ханс Ибелингс. — М.: Прогресс — Традиция, 2013. — 224 с.

4.Игнатьева, В. О. Принципы творческого метода А. Гауди в объемно-планировочных решениях доходных домов [Электронный ресурс] / В. О. Игнатьева // Архитектон: известия вузов. — 2013. — № 2 (42). — Режим доступа: http://archvuz.ru/2013_2/10 (дата обращения 01.07.2015).

5.Иконников, А. В. Утопическое мышление и архитектура: социальные, мировоззренческие и идеологические тенденции в развитии архитектуры / А. В. Иконников. — М.: Архитектура-С, 2004. — 400 с.

6.Калимова, Е. В. Принципы декоративно-символического формообразования в творчестве А. Гауди. Проблема генезиса и эволюции: дис. … канд. искусствоведения: 17.00.04 / Калимова Елена Вячеславовна. — СПб, 2011. — 252 с.

7.Полещук, А. А. Курс строительного искусства в связи с расчетами устойчивости и прочности частей сооружений / А. А. Полещук. — СПб: Паровая скоропечатня П. О. Яблонского, 1903. — Ч. IV: Каменные столбы и своды. — 303 с.

8.Роу, Джереми. Антонио Гауди / Джереми Роу. — М.: Белый город, 2009. — 2007 с.

9.Тиц, А. А. Пластический язык архитектуры / А. А. Тиц, Е. В. Воробьева. — М.: Стройиздат, 1986. —

310 с.

10.Фар-Беккер, Г. Искусство модерна / Г. Фар-Беккер. — Koln: Konemann, 2000. — 425 с.

11.Фремптон, К. Современная архитектура: критический взгляд на историю развития / К. Фремптон. — М.: Стройиздат, 1990. — 533 с.

12.Хворостухина, С. А. Шедевры Гауди / С. А. Хворостухина. — М.: Вече, 2003. — 208 с.

97

Научный журнал строительства и архитектуры

13.Шеренцис, А. А. Тонкие кирпичные своды / А. А. Шеренцис. — М.: Изд-во Академии архитектуры

СССР, 1945. — 77 с.

14.Cirlot, J. — E. Gaudí. Une introduction à son architecture / Juan-Eduardo Cirlot, Pere Vivas, Ricard Pla. — Barcelona: Triangle Postals, 2010. — 286 p.

15.Crippa, M. A. Antoni Gaudí. 1852—1926. De la naturaleza a la arquitectura / Maria Antonietta Crippa. — Köln: Taschen, 2007. — 96 p.

16.Giralt-Miracle, D. Gaudí esencial / Daniel Giralt-Miracle. — Barcelona: Libros de vanguardia, 2012. —

254 p.

17.González Moreno-Navarro, J. L. Gaudí's approach to building [Электронный ресурс] / José Luis González Moreno-Navarro, Albert Casals Balagué // Proceedings of the First International Congress on Construction History: Madrid, 20th—24th January 2003, ed. S. Huerta, Madrid: I. Juan de Herrera, SEdHC, ETSAM, A. E. Benvenuto, COAM, F. Dragados, 2003. — P. 21—30. — Режим доступа: http://www.sedhc.es/biblioteca/actas/CIHC1_003_ Gonz_lez J.pdf (дата обращения 04.07.2015).

18.Hensbergen, Gijs van. Gaudí. The biography / Gijs van Hensbergen. — London: Harper Collins Publishers, 2001. — 322 p.

19.Martinell, C. Gaudí. Su vida, su teoria, su obra / C. Martinell y Brunet. — Barcelona: Colegio de arquitectos de Cataluña y Baleares. Comision de cultura, 1967. — 528 p.

20.Molema, J. Antonio Gaudí. Un camino hacia la originalidad / Jan Molema. — Colegio oficial de aparejadores y arquitectos técnicos de Cantabria, 1992. — 253 p.

21.Tomlow, J. Lightweight Vauts as a Major Aspect of Gaudinism in the work of Pierre and Joseph Cuypers / Jos Tomlow // Gaudí Innovator: The VII International Days of Gaudí studies (Delft, 9—12 November 2000). — Delft: Foundation for Analysis of Buildings, 2001. — P. 31—46.

22.Teh-Chien, Hou. Gaudí, China y Occidente. Una comparación del alma y la forma: tesis doctoral. V. 1 / Hou Teh-Chien. — Barcelona, 1988. — 252 p.

23.Torii, T. El mundo enigmático de Gaudí. Cómo creó Gaudí su arquitectura / Tokutoshi Torii. — Madrid: Instituto de España, 1983. — V. 1. — 305 p.

24.Zerbst, R. Gaudi: 1852—1926. Antoni Gaudi i Cornet — A Life Devoted to Architecture / R. Zerbst. — Koln: Taschen, 1993. — 239 p.

VOLUMETRIC AND PLANNING STRUCTURE AND CONSTRUCTION SOLUTIONS

OF A. GAUDÍ’S PRIVATE HOUSES

V. O. Ignatyeva1

Ural State University of Architecture and Art1

Russia, Yekaterinburg

1 Senior Lecturer of the Dept. of Fundamentals of Architectural Design, e-mail: Ignatyeva_VO@list.ru

Statement of the problem. As there has been unflagging interest in the creative heritage of the architect A. Gaudi and a well-established art science approach to investigating it, it is of importance to conduct a comprehensive comparative analysis of the works by this great Catalan. In historiography there are no examples of strict comparative analysis of volumetric, planning and constructive characteristics of private houses created by A. Gaudi (Casa Vicens; Güell Palace; the Güell Bodegas; the Bellesguard Villa).

Results. The comparative analysis of volumetric, planning and constructive characteristics of four private houses created by A. Gaudi was performed chronologically; traditional and the author's solutions are formulated; the features of construction schemes and tendencies of their application were found.

Conclusions. A. Gaudi's innovation in the organization of private residences are as follows: placing of a stable in a cellar; complex organisation of the floor-plan diagram; introduction of intermediate spaces for communication of various zones, an interior and an exterior; supply of light exposure of internal rooms; transformation of spaces; multipurpose flat roofing. Constructive decisions provide rationality of the device and expressiveness of interiors, embody the elementary tectonic schemes and craft traditions of Catalonia, author's unique method and complex structures. Constructive truthfulness or illusiveness strengthens figurativeness of architecture by A. Gaudi.

Keywords: Gaudí Аntoni, Spanish architecture, private house, Casa Vicens, Güell Palace, the Güell Bodegas, the Bellesguard Villa.

98

УДК 72.01

ПРОБЛЕМЫ ОХРАНЫ ПАМЯТНИКОВ ИСТОРИИ И КУЛЬТУРЫ В ГОРОДАХ НИЖЕГОРОДСКОЙ ОБЛАСТИ: ПОСТСОВЕТСКИЙ ПЕРИОД

А. В. Лисицына1

Нижегородский государственный архитектурно-строительный университет1 Россия, г. Нижний Новгород

1 Канд. арх., доц. кафедры архитектурного проектирования, тел.: (831)430-17-83, e-mail: av_lisitcyna@mail.ru

Постановка задачи. Статья содержит обзор основных проблем охраны памятников истории и культуры в малых и средних исторических городах Нижегородской области в постсоветский период, который в соответствии с особенностями государственной идеологии и политики в данной сфере разделен на два этапа: конец 1980-х — 1990-е гг. и 2000-е — середина 2010-х гг.

Результаты. Для каждого из этапов рассмотрены вопросы государственной охраны, сохранения, современного использования и популяризации памятников. Проведен сравнительный количественный анализ объектов культурного наследия (памятников архитектуры) в средних и малых городах Нижегородской области. Установлено, что наибольшее количество памятников и ансамблей сосредоточено в Арзамасе, Городце, Павлове; самые значимые объекты культурного наследия, имеющие категорию памятников федерального значения, располагаются в Арзамасе, Балахне, Выксе, Городце, Лыскове. Изучена динамика принятия объектов на государственную охрану; выявлено, что наиболее активно эта деятельность велась в первой половине 1990-х гг., когда статус памятников получили 283 объекта в городах области.

Выводы. Специфика проблем охраны памятников в малых и средних городах в сравнении с крупными и крупнейшими обусловлена иными качествами наследия: его формируют не столько отдельные объекты, сколько историко-архитектурная среда в целом. Именно ее сохранение должно быть приоритетным.

Ключевые слова: Нижегородская область, средние и малые города, объекты культурного наследия, памятники истории и культуры.

Введение. Малые и средние города Нижегородской области обладают значительным историко-культурным наследием, отражающим разные исторические периоды и различные стороны жизни общества. Между тем наследие это до сих пор не только не изучено, но даже не учтено в полной мере; его современное состояние вызывает большую тревогу. Деградация объектов культурного наследия (ОКН) и целостной историко-архитектурной среды данных городов угрожает потерей их своеобразного архитектурного облика, создававшегося веками. Поэтому представляется актуальным рассмотреть современный опыт и основные проблемы охраны памятников истории и культуры в малых и средних городах на региональном уровне.

Необходимо отметить, что государственная и общественная деятельность в этой сфере еще не являлась предметом специального изучения. В некоторых аспектах данный вопрос рассматривался в работах И. С. Агафоновой, Т. П. Виноградовой, А. Л. Гельфонд, А. И. Давыдова, С. В. Зеленовой, О. В. Орельской, Т. С. Рыжовой, а также автора данной статьи. Отдельная публикация автора была посвящена вопросам охраны памятников истории и культуры в городах Нижегородской области в советские годы [5, с. 42—49]. Настоящее исследование представляет собой ее логическое продолжение.

© Лисицына А. В., 2017

99

Научный журнал строительства и архитектуры

Цель статьи — охарактеризовать идеологию и политику государственной охраны памятников истории и культуры в средних и малых городах Нижегородской области на протяжении постсоветского периода. Последний достаточно четко разделяется на два этапа: 1) конец 1980-х — 1990-е гг.; 2) 2000-е — середина 2010-х гг. Этапы эти разграничены рубежом тысячелетий, изменениями в государственной идеологии, экономике и политике, а в области теории архитектуры и градостроительства — кризисом средовой парадигмы. Согласно Федеральному закону 73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации», основные действия в отношении памятников истории

икультуры сводятся к государственной охране (выявлению, учету, изучению, контролю), сохранению (консервации, ремонту, реставрации, приспособлению), современному использованию и популяризации.

1.Первый этап: конец 1980-х — 1990-е гг. Развернувшаяся со 2-й половины 1980-х гг. радикальная перестройка во всех сферах жизни страны связывалась с большими надеждами

истремлением к переменам, к обновлению. Ушел в прошлое Советский Союз, началось нелегкое становление новой России. В теории и истории архитектуры это время характеризовалось развитием так называемого средового подхода, отмеченного повышенным вниманием к целостности мира — пространственной и временной. Наиболее емко эту целостность выражало понятие «среда» [3, с. 9]. В деле охраны памятников становление средового видения отразилось в двух основных посылах. Во-первых, памятниками были признаны архитектурные объекты, которые ранее не рассматривались в этом качестве. Как следствие знаковой для 1990-х гг. приверженности плюрализму наконец произошла «реабилитация» архитектуры эклектики и модерна, составлявшей большую часть исторической застройки российских городов. Во-вторых, понятие «памятник» было распространено не только на отдельные архитектурные сооружения или ансамбли, но и на крупные градостроительные комплексы вплоть до городов и культурных ландшафтов.

Оба этих посыла нашли отражение в списке исторических населенных мест РСФСР 1990 г., насчитывающем более 500 позиций (в том числе 429 городов и 45 поселков город-

ского типа) [4, с. 81—83]. По сравнению со списком 1970 г., в котором фигурировало 115 исторических городов, их количество было увеличено почти в четыре раза. В Нижегородской области это соотношение было практически таким же: пятнадцать против четырех. Если в список 1970 г. вошли лишь Горький, Арзамас, Балахна и Городец, то в список 1990 г. были добавлены восемь городов (Ветлуга, Выкса, Горбатов, Лукоянов, Лысково, Павлово, Семенов, Сергач) и два поселка городского типа (Большое Мурашкино, Васильсурск), известных с XV — XVIII вв. (рис. 1), а также город Дзержинск, построенный в советский период. Кроме того, в 1993—1995 гг. на областном уровне был сформирован список исторических населенных мест местного значения, куда вошли города Ардатов, Богородск, Заволжье, Саров [2, с. 330; 4, с. 46].

В1995 г. был выпущен Указ Президента Российской Федерации № 176 «Об утверждении Перечня объектов исторического и культурного наследия федерального (общероссийского) значения». Перечень дополнил списки памятников государственного значения 1960 г. (согласно Постановлению Совета Министров РСФСР № 1327).

Всоответствии с этим документом к категории памятников федерального значения были отнесены 24 памятника и 8 ансамблей, расположенных в пяти средних и малых городах Нижегородской области. Поскольку необходимо дать представление о времени создания и типологической принадлежности этих объектов, позволим себе бегло перечислить их: в Арзамасе — Спасский собор одноименного монастыря (1638—1647 гг.), Воскресенский собор (1814—1842 гг.), четыре церкви XVIII в., одиннадцать гражданских зданий середины XVIII — начала XIX вв.; в Балахне — ансамбли Покровского монастыря (конец XVI—XVIII вв.) и Сретенской церкви (1807 г.), церкви Рождества Христова (середина XVII в.), Спасская (1664—1668 гг.), Троицкая (1784 г.); в Выксе — усадебно-промышленный комплекс Баташе-

100