Методическое пособие 782

Достоверность аппроксимации землетрясений, описанных формулами (3)-(5), составляет 0,7÷0,8, в том числе и для зависимости (1) полученной без учета дифференциации длины разрыва. Достоверность также составила 0,7.

Рис. 1. Диаграмма зависимости Ms от длин очагов

Из рис. 2 можно сделать вывод, что для землетрясений со сдвиговым типом сейсмогенной подвижки с увеличением длины разрыва увеличивается магнитуда землетрясения.

Рассмотрим степень влияния типов сейсмогенных подвижек на величины магнитуд MS.

Рис. 2. График распределений магнитуд MS землетрясений со сдвиговыми типами подвижек в зависимости от длины разрыва

На рис. 3 представлены графики распределений магнитуд землетрясений в зависимости от типов подвижки без дифференциации по длинам разрывов земной поверхности, доверительная достоверность линии аппроксимации при этом составляет 0,7-0,97.

Степень влияния длины L на MS, описываются эмпирическими зависимостями:

101

Научный журнал строительства и архитектуры

Рис. 3. График распределений магнитуд MS землетрясений с различным типом подвижки

Для взбросовых и сбросовых типов сейсмогенных подвижек линии аппроксимации распределений MS практически совпадают, а для сбросо-сдвиговых типов линия аппроксимации магнитуд землетрясений более пологая. При длинах разрывов поверхности до 50 метров значения MS значительно выше, чем для взбросовых, но с увеличением L происходит снижение значений MS. Примерно такая же ситуация происходит и с MS для сдвиговых типов, но со смещением в область меньших значений MS.

Для изучения влияния региональной компоненты на зависимость MS = f (L) с одной стороны и учета типа сейсмогенной подвижки с другой построена точечная диаграмма (рис. 4).

Для исследований были выбраны регионы: Турция, Китай, Калифорния, Кавказ. В пределах этих зон происходили многочисленные землетрясения в основном сдвигового и взбро- со-сдвигового типа с MS = 5÷7,2, то есть имеются наиболее полные данные о поверхностных нарушениях очаговых зон.

Из анализа графиков на рис. 4 с разделением на очаги с преобладанием горизонтальной и вертикальной компоненты подвижек для землетрясений различных регионов мира следует, что на зависимость MS = f (L) для коровых землетрясений влияет тип подвижки и, в меньшей степени, региональный фактор. Только для Кавказа влияние регионального фактора оказалось весьма существенным.

Рис. 4. График распределения землетрясений в зависимости от района возникновения

102

Результаты сопоставления значений магнитуд с размерами очагов S коровых землетрясений с учетом региональной компоненты представлены на рис. 5.

Зависимости Ms = f (S) могут быть описаны эмпирическими формулами:

При сопоставлении диапазонов вариации MS для очагов с преобладанием горизонтальной компоненты подвижки, при их равных длинах с одной стороны и равных площадях с другой следует, что MS имеет примерно одинаковое значение. Этот вывод справедлив и для подвижек с преобладанием вертикальных типов.

Рис. 5. График распределения землетрясений в зависимости от района возникновения

Для сравнительного анализа полученных зависимостей проведена проверка данных некоторых землетрясений, не использовавшихся для получения соответствующих зависимостей. Результаты приведены в табл. 2 и 3. Также для сравнения были рассчитаны магнитуды MS землетрясений и с использованием зависимостей, полученных другими авторами.

Таблица 2 Проверка полученных результатов зависимостей Ms от L на примере данных землетрясений,

не использованных при выводе зависимостей

103

Научный журнал строительства и архитектуры

3. Результаты исследования магнитуд землетрясений. Из анализа табл. 2 и 3 следу-

ет, что на величину MS в значительной степени влияет как учет региональной составляющей, так и тип подвижки. Землетрясения Калифорнии и Турции имеют преимущественно сдвиговой тип подвижки. Сравнение величин магнитуд, определенных по зависимостям (14) и (15), показал, что они практически совпадают, отклонение составляет 0,1-0,3.

Для Кавказского региона и Китая наиболее близко к инструментальным данным рассчитали MS зависимости (2)-(5), определенные с учетом типа сейсмогенной подвижки и с дифференциацией длин поверхностных разрывов.

Значения Ms, определенные по формулам, предлагаемым в работе [11], в целом дают завышенные оценки, но для сбросовых землетрясений Китая они согласуются с зависимостями, полученными в данной работе.

Определение Ms в зависимости от S показало, что для землетрясений сдвигового типа, зарегистрированных в Калифорнии, результаты при больших площадях согласуются с инструментальными данными, при средних значениях происходит занижение величины магнитуды. Для землетрясений Турции сдвигового типа оценка Ms по формуле (15) дает завышенную оценку магнитуды, а для землетрясений Кавказа и Китая, наоборот, занижает оценку.

Выводы. Эмпирические соотношения Мs = f(L) и Мs = f(S) для коровых очагов землетрясений определяются типом сейсмогенной подвижки и региональными составляющими. Теоретические исследования подтверждают правомерность нелинейного характера соотношений между f(L) и f(S) с одной стороны и Ms с другой. формулы (10)-(11) позволяют с высокой достоверностью оценить величину Ms землетрясений при известных или прогнозируемых размерах очагов и типе сейсмогенной подвижки для таких регионов, как калифорния и

104

турция, то есть существенное значение здесь имеет региональный фактор. Для оценки Мs землетрясений кавказа и китая значимым является возможный разрыв в очаговой зоне.

Сопоставимость теоретических и эмпирических зависимостей между Мs с ln(L) одной стороны и ln(S) с другой подтверждают закономерность, установленную ранее в работе [24] – нелинейность характера соотношений между этими параметрами в очаге в интервале 5,0 ≤ Мs ≤ 7,2 для определенного типа подвижки. Каждый сейсмоопасный район имеет свою особенность, связанную с характеристиками очаговой зоны, поэтому определение Мs с использованием зависимостей, полученных на основе инструментальных данных, зарегистрированных в других регионах, будет некорректным. Для одних сейсмоопасных регионов существенным является региональных фактор, для других – только параметры очаговой зоны (L, S). дальнейшие исследования должны быть направлены в область региональных характеристик очаговых зон.

Библиографический список

1.Аки, К. Количественная сейсмология / К. Аки, П. Ричардс // Теория и методы. М.: Мир. – 1983. –

360 с.

2.Бюллетень Международного сейсмологического центра (ISC). 2019. -[Электронный ресурс] – Режим доступа: http: // www.isc. ac.uk/iscbulletin /search /catalogue/

3.Гусев, А. А. Модель очага землетрясения с множеством неровностей / А. А. Гусев // Вулканология и сейсмология. –1988. – №1. – С. 41-55.

4.ИОЦ ГС РАН – Информационно-обрабатывающий центр Геофизической службы Российской Академии наук. – 2019.

5.Макаров, В. И. Корреляция тектонических событий новейшего этапа развития Земли / В. И. Мака-

ров, В. Г. Трифонов, Н. В. Лукина / АН СССР, Геол. институт. Вып. 399. М.: Наука. – 1985. – 173 с.

6.Никонов, А. А. Голоценовые и современные движения земной коры. / А. А. Никонов // М.: Наука, 1977. – 240 с.

7.Солоненко, В. П. Палеосейсмология / В. П. Солоненко // Известия АН СССР. Физика Земли. –

1973. – №9. – С. 3-16.

8.Уломов, В. И. О соотношении размеров очагов и областей подготовки землетрясений / В. И. Уломов // ДАН УзССР. –1987. – № 9. – С. 39-40.

9.Штейнберг, В. В. Колебания грунта при землетрясениях / В. В. Штейнберг // М.: Наука,1990. –

С. 47-67.

10.Штейнберг, В. В. Методы оценки сейсмических воздействий / В. В. Штейнберг, М. В. Сакс, Ф. Ф. Аптикаев // Вопросы инженерной сейсмологии, вып. 34. М.: Наука. – 1993. – С. 5-94.

11.Шебалин, Н. В. Очаги сильных землетрясений на территории СССР. М.: Наука, 1974. – 53 с.

12.Федеральный исследовательский центр. Единая геофизическая служба Российской академии наук (ФИЦ ЕГС РАН) URL: http://www.gsras.ru.

13.Ambraseys, N. N. The Varto Ustukran (Anatolia) earthquake of 19 August 1966./ N. N.Ambraseys, A. Zatopek // Bull. Seismol. Soc. Amer. 1968. – V. 58. – № 1. – P. 47-102.

14.Acharya, H. Regional variations in the rupture-length magnitude relationships and their dynamical significance / H. Acharya // Bul. Seismol. Sol. Amer. – 1979. – Vol. 69. – № 6.– P. 2063-2084

15.Ambraseys, N. N. Engineering seismology / N. N Ambraseys // Earthquake Eng. Struct. Dyn. 17. – 1988. –

P.1-105.

16.Bindi, D. Location and magnitudes of earthquakes in Central Asia from seismic intensity data: model cali-

bration and validation / D. Bindi, A. A. Gomez Capera, S. Parolai [at. all] // Geophysical Journal International. – 2013. – doi: 10.1093/gji/ggs039.

17. Bonilla, M. G. Surface faulting and related effects. Earthquake Engineering / M. G.Bonilla // Ed. R.L. Weigel. Prentice-Hall. Inc. New Jersey. – 1970.

18. Dambara, T. Vertical movements of the Earth"s crust in relation to the Matsushire earthquake /

T.Dambara //J. Yead Soc. Japan. – 1966. – № 12. – P. 18-45.

19.Donald, L. Empirical Relationships among Magnitude, Rupture Length, Rupture Width, Rupture Area, and Surface Displacement by Coppersmith / L. Donald, J. Kevin // Bulletin of the Seismological Society of America. – 1994. – Vol. 84, No. 4. – Р. 974-1002.

20.Kondorskaya, N. V. New catalog of strong earthquakes in the USSR from ancient times through 1977. /

N. V. Kondorskaya, N. V. Shebalin // World Data Center A for Solid Earth Geophysics, Report SE-31, (English translation of Russian original), Boulder, Colorado, USA. – 1982. – 608 p.

105

Научный журнал строительства и архитектуры

21.Iida, К. Earthquake energy and earthquake fault / К. Iida //J. Earth Sci. Nagoya Univercity. – 1959. –

№7. – P. 98-107.

22.J.M.V AN Gll.,S and G.LEYDECKER (editors): Catalogue of European earthquakes with intensities higher than 4. EUR 13406 EN (1991).

25.NEIC USA. 2019. [Электронный ресурс] http://earthquake.usgs.gov

26.Tocher, D. Earthquake energy and ground breakage / D. Tocher // Bull Seismol. Soe. Amer. – 1958. –

Vol. 48 – № 2. – P. 147-153.

References

1.Aki, K. Kolichestvennaja sejsmologija / K. Aki, P. Richards // Teorija i metody. M.: Mir. – 1983. – 360 s.

2.Bjulleten' Mezhdunarodnogo sejsmologicheskogo centra (ISC). 2019. -[Jelektronnyj resurs] – Rezhim dostupa: http: // www.isc. ac.uk/iscbulletin /search /catalogue/

3.Gusev, A. A. Model' ochaga zemletrjasenija s mnozhestvom nerovnostej / A. A. Gusev // Vulkanologija i sejsmologija. –1988. – №1. – S. 41-55..

4.IOC GS RAN – Informacionno-obrabatyvajushhij centr Geofizicheskoj sluzhby Rossijskoj Akademii nauk. –

2019.

5.Makarov, V. I. Korreljacija tektonicheskih sobytij novejshego jetapa razvitija Zemli / V. I. Makarov, V. G. Trifonov, N. V. Lukina / AN SSSR, Geol. institut. Vyp. 399. M.: Nauka. – 1985. – 173 s.

6.Nikonov, A. A. Golocenovye i sovremennye dvizhenija zemnoj kory. / A. A. Nikonov // M.: Nauka, 1977. –

240 s.

7.Solonenko, V. P. Paleosejsmologija / V. P. Solonenko // Izvestija AN SSSR. Fizika Zemli. – 1973. – №9. –

S. 3-16.

8.Ulomov, V. I. O sootnoshenii razmerov ochagov i oblastej podgotovki zemletrjasenij / V. I. Ulomov // DAN UzSSR. –1987. – № 9. – S. 39-40.

9. Shtejnberg, V. V. Kolebanija grunta pri zemletrjasenijah / V. V. Shtejnberg // M.: Nauka,1990. – S. 47-67.

10.Shtejnberg, V. V. Metody ocenki sejsmicheskih vozdejstvij / V. V. Shtejnberg, M. V. Saks, F. F. Aptikaev // Voprosy inzhenernoj sejsmologii, vyp. 34. M.: Nauka. – 1993. – S. 5-94.

11.Shebalin, N. V. Ochagi sil'nyh zemletrjasenij na territorii SSSR. M.: Nauka, 1974. – 53 s.

12.Federal'nyj issledovatel'skij centr. Edinaja geofizicheskaja sluzhba Rossijskoj akademii nauk (FIC EGS RAN) URL: http://www.gsras.ru.

13.Ambraseys, N. N. The Varto Ustukran (Anatolia) earthquake of 19 August 1966./ N. N.Ambraseys, A. Zatopek // Bull. Seismol. Soc. Amer. 1968. – V. 58. – № 1. – P. 47-102.

14.Acharya, H. Regional variations in the rupture-length magnitude relationships and their dynamical signifi-

cance / H. Acharya // Bul. Seismol. Sol. Amer. – 1979. – Vol. 69. – № 6.– P. 2063-2084.

15.Ambraseys, N. N. Engineering seismology / N. N Ambraseys // Earthquake Eng. Struct. Dyn. 17. – 1988. –

P. 1-105.

16.Bindi, D. Location and magnitudes of earthquakes in Central Asia from seismic intensity data: model cali-

bration and validation / D. Bindi, A. A. Gomez Capera, S. Parolai [at. all] // Geophysical Journal International. – 2013. – doi: 10.1093/gji/ggs039.

17. Bonilla, M. G. Surface faulting and related effects. Earthquake Engineering / M. G.Bonilla // Ed. R.L. Weigel. Prentice-Hall. Inc. New Jersey. – 1970.

18. Dambara, T. Vertical movements of the Earth"s crust in relation to the Matsushire earthquake /

T.Dambara //J. Yead Soc. Japan. – 1966. – № 12. – P. 18-45.

19.Donald, L. Empirical Relationships among Magnitude, Rupture Length, Rupture Width, Rupture Area, and Surface Displacement by Coppersmith / L. Donald, J. Kevin // Bulletin of the Seismological Society of America. – 1994. – Vol. 84, No. 4. – R. 974-1002.

20.Kondorskaya, N. V. New catalog of strong earthquakes in the USSR from ancient times through 1977. /

N. V. Kondorskaya, N. V. Shebalin // World Data Center A for Solid Earth Geophysics, Report SE-31, (English translation of Russian original), Boulder, Colorado, USA. – 1982. – 608 p.

21.Iida, K. Earthquake energy and earthquake fault / K. Iida //J. Earth Sci. Nagoya Univercity. – 1959. –

№7. – P. 98-107.

22.J.M.V AN Gll.,S and G.LEYDECKER (editors): Catalogue of European earthquakes with intensities higher than 4. EUR 13406 EN (1991).

106

25.NEIC USA. 2019. [Jelektronnyj resurs] http://earthquake.usgs.gov.

26.Tocher, D. Earthquake energy and ground breakage / D. Tocher // Bull Seismol. Soe. Amer. – 1958. –

Vol. 48 – № 2. – P. 147-153.

THE IMPACT OF REGIONAL SOIL CHARACTERISTICS

ON THE SEISMIC ACTIVITY OF TERRITORIES

H. R. Zainulabidova 1

Dagestan State Technical University 1

Russia, Makhachkala

1 Ph. D., Assoc. Prof. of Architecture, tel. 989 8 462 30 13, e-mail: hanzada1@mail.ru

Statement of the problem. The influence of the regional component on earthquake magnitudes must be assessed.

Results. The results of studies of the relationship between the parameters of seismogenic discontinuities (length, area) and the magnitude of surface waves MS are presented. Empirical dependences are proposed that allow one to estimate the magnitude of surface seismic waves based on the parameters of focal zones of instrumental records of earthquakes recorded in various regions of the world. It is established that MS is influenced by the type of seismogenic movement, as well as regional tectonic features of territories, while for some areas the regional component is of significant importance, for others the size of the gap and the type of movement are critical.

Conclusions. The comparison of the results of calculations using the gap length and area showed that the dependences determined using the gap length estimate the possible magnitude of the earthquake more accurately.

Keywords: construction stages, finite elements method, cylindrical shell, contact finite elements.

107

Научный журнал строительства и архитектуры

АРХИТЕКТУРА ЗДАНИЙ И СООРУЖЕНИЙ. ТВОРЧЕСКИЕ КОНЦЕПЦИИ АРХИТЕКТУРНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ

DOI 10.36622/VSTU.2021.61.1.010 УДК 7.021 : 747.012

ОСОБЕННОСТИ И ПЕРСПЕКТИВЫ ПРИМЕНЕНИЯ ЦИФРОВОГО ПРОЕКТИРОВАНИЯ ИНТЕРЬЕРОВ

НА ПРИМЕРЕ ФОРМИРОВАНИЯ ЧАСТНОГО ПРОСТРАНСТВА

Л. В. Подольская 1

Архитектурное бюро DE-CITY 1 Россия, г. Москва

1 Генеральный директор, e-mail: aurora09.72@mail.ru

Постановка задачи. Рассматривается вопрос о роли современных цифровых методов в проектировании частного, жилого пространства.

Результаты. Отмечается утрата в цифровую эпоху традиционного, индивидуального подхода к проектированию интерьеров, подмена творчества технической работой, индивидуальности системой кодов, а личности интерпретатором программного обеспечения.

Выводы. Роль цифровых методов проектирования должна быть ограничена исключительно областью технического обеспечения реализации проекта. Человек не должен стать частью цифровой кодовой системы, то есть интерпретатором.

Ключевые слова: цифровой метод проектирования, цифровая кодовая система, интерпретатор, проектирование интерьеров, частное пространство, жилое пространство.

Введение. Знак, согласно определению Ч. Морриса, одного из основателей семиотики [1], включает три фактора: то, что выступает как знак, то, на что указывает знак, и воздействие, в силу которого соответствующая вещь для интерпретатора становится знаком. Цифра есть знак [2, с. 48]; таким образом, рассуждая о цифровом проектировании (в данном случае проектировании жилых интерьеров), мы будем рассуждать о проектировании с использованием знаков, составлении их в систему. Система, как производное от группирования

ивзаимовлияния знаков, может образовывать алгоритмы со своими символами [3, с. 534].

1.Проектирование и индивидуальность в цифровую эпоху. Проектирование частно-

го пространства всегда предполагает сугубо индивидуальный подход [4]. Вся история искусства подкрепляет данную методику в отношении жилой среды отдельно взятой ячейки общества, независимо от ее размеров. Базовые принципы отличия внутреннего уклада как следствие и проявление внутреннего мира человека веками воплощались в разной степени непохожести в частном жилье. Объяснялось это не только вкусами заказчика, но и во многом почерком художника, архитектора — иными словами, исполнителя. Объединение усилий порождало индивидуальность пространства [5, 6].

© Подольская Л. В., 2021

108

С приходом цифровой эры индивидуальный подход начал стремительно сдавать позиции. Произошло это сразу по нескольким направлениям: собственно проектирование интерьера стало унифицированным на уровне техники. Программное обеспечение гораздо эффективнее ручного труда чертежника. Подбор и вариативность наполнения пространства из индивидуального превратилось в парад крупных фабрик-производителей, и задача архитектора/художника/дизайнера свелась во многом к компиляции имеющихся товаров готового производства, проще говоря, к составлению пазлов. Причем дьявол, как всегда, кроется в деталях: огромное количество предлагаемых товаров нельзя посмотреть, потрогать, ощутить, это все цифровые каталоги и небольшие образцы. Процесс формирования среды свелся к перелистыванию картинок и составлению коллажей, так называемых mood board, — более бесполезной штуки сложно и вообразить. Но все в цифре, быстро сменяемое и оттого абсолютно лишенное ценности целостного образа (рис. 1).

Рис. 1. Пример mood board (фото взято из интернета)

Формирование технического задания на проектирование претерпело кардинальные изменения, время трендов и Pinterest диктует полнейшую унификацию при иллюзии индивидуализации. То, на что требовалось время, умение видеть и талант, теперь занимает промежуток между выпитым кофе и съеденным десертом. Увиденная в сети картинка, никак не соотносимая с имеющимся пространством, доминирует при выборе проектных решений. И это не обывательское отношение «хочу, как у Васи», нет, это навязчивая идея соответствия определенной категории, статусу, даже политическим взглядам. Поддержка внутреннего убеждения наружными обертками, даже колорит претерпевает изменения, не только архитектура пространства. Все это связано неразрывными узами с тематическими изданиями, новыми didgital-СМИ от архитектуры и искусства, навязывающими свое, исключительно верное с их точки зрения, понимание пространства.

Простой пример: топ-100 дизайнеров интерьеров Америки [9]. Фото с ковровой дорожкой с дырой вызывает нереальный восторг (рис. 2).

Вопрос – почему? Потому что это не фото интерьера и свидетельство таланта дизайнера, это манифест образа жизни, переданный посредством стилизации пространства. Никакой

109

Научный журнал строительства и архитектуры

заказчик, заплативший за проект своего интерьера, не будет жить с дырявым ковром. Мы видим лишь систему кодов, по сути послание, переданное цифровым алгоритмом обесценивания красоты посредством извращенного противопоставления базовых ценностей.

Рис. 2. Изображение интерьера с ковром [9]. Автор — Darryl Carter

Ведь что такое эта дыра на коврике? Само наличие различного рода старинных ковров в интерьерах русских усадеб 18 века (рис. 3) или родовых замках Британской империи говорит о наслоении накоплений, богатства рода, служит косвенным подтверждением происхождения и социального статуса.

Рис. 3. Архивное фото столовой в особняке С. П. Рябушинского, архитектор — Ф. О. Шехтель

110