- •Глава I. Предпосылки 113
- •Глава II. Завязка 132
- •Глава III. Таинственный лес 146
- •Глава IV. Большой дом 203
- •Глава V. Волшебные дары 253
- •Глава VI. Переправа 287
- •Глава VII. У огненной реки 299
- •Глава VIII. За тридевять земель 360
- •Глава IX. Невеста 376
- •Глава X. Сказка как целое 427
- •Глава I. Предпосылки
- •1. Основной вопрос.
- •2. Значение предпосылок.
- •3. Выделение волшебных сказок.
- •4. Сказка как явление надстроечного характера.
- •5. Сказка и социальные институты прошлого.
- •6. Сказка и обряд.
- •7. Прямое соответствие между сказкой и обрядом.
- •8. Переосмысление обряда сказкой
- •9. Обращение обряда.
- •10. Сказка и миф.
- •11. Сказка и первобытное мышление.
- •12. Генетика и история.
- •13. Метод и материал
- •14. Сказка и послесказочные образования.
- •15. Перспективы.
- •Глава II. Завязка
- •I. Дети в темнице
- •1. Отлучка.
- •2. Запреты, связанные с отлучкой.
- •3. Фразер об изоляции царей.
- •4. Изоляция царских детей в сказке
- •5. Заключение девушки..
- •6. Мотивировка заключения.
- •7. Итоги.
- •II. Беда и противодействие
- •8. Беда.
- •9. Снаряжение героя в путь.
- •Глава III. Таинственный лес
- •1. Дальнейшая композиция сказки. Получение волшебного средства.
- •2. Типы яги.
- •3. Обряд посвящения.
- •5. Избушка на курьих ножках.
- •7. Напоила-накормила.
- •8. Костяная нога.
- •9. Слепота яги.
- •10. Хозяйка леса.
- •11. Задачи яги.
- •12. Испытание сном.
- •13 Изгнанные и сведенные в лес дети
- •14. Похищенные дети.
- •15. Запродажа.
- •16. Била-била.
- •17. Безумие.
- •18. Отрубленный палац.
- •19. Знаки, смерти.
- •20. Временная смерть.
- •21. Разрубленные и оживленные.
- •22. Печь яги.
- •23. Хитрая наука.
- •24. Волшебный дар.
- •26. Травестизм.
- •27. Заключение.
- •Глава IV. Большой Дом
- •I. Лесное братство
- •1. Дом в лесу.
- •2. Большой дом и малая избушка.
- •3. Накрытый стол.
- •4. Братья.
- •5 Охотники.
- •6. Разбойники.
- •7. Распределение обязанностей.
- •8. "Сестрица".
- •9. Рождение ребенка.
- •10. Красавица в гробу.
- •11. Амур и Психея.
- •12. Жена на свадьбе мужа.
- •13. Неумойка.
- •14. Незнайка.
- •15. Плешивые и покрытые чехлом.
- •16. Муж на свадьбе жены.
- •17. Запрет похвальбы
- •18. Запретный чулан.
- •19. Заключение.
- •II. Загробные дарители
- •20. Умерший отец.
- •21. Умершая мать.
- •22. Благодарный мертвец.
- •23. Мертвая голова.
- •III. Дарители-помощники
- •25. Благодарные животные.
- •26. Медный Лоб.
- •27. Выкупленные пленники, должники и пр.
- •Глава V. Волшебные дары
- •I. Волшебный помощник
- •1. Помощники.
- •2. Превращенный герой.
- •3. Орел.
- •4. Крылатый конь.
- •5. Выкармливание коня.
- •6. Замогильный конь.
- •7. Отвергнутый и обмененный конь.
- •8. Конь в подвале.
- •9. Масть коня.
- •10. Огненная природа коня.
- •11. Конь и звезды.
- •12. Конь и вода.
- •13. Некоторые другие помощники.
- •14. Развитие представлений о помощнике
- •II. Волшебный предмет.
- •15. Предмет и помощник
- •16. Когти, волосы, шкурки, зубы.
- •17. Предметы-орудия.
- •18. Предметы, вызывающие духов.
- •19. Огниво.
- •20. Палочка.
- •21. Предметы, дающие вечное изобилие.
- •22. Живая и мертвая, слабая и сидльная вода..
- •23. Куколки.
- •24. Заключение.
- •Глава VI. Переправа
- •1. Переправа как композиционный элемент.
- •2. Переправа в образе животного.
- •3. Зашивание в шкуру.
- •4. Птица.
- •5. На коне.
- •6. На корабле.
- •7. Пo дереву.
- •8. Пo лестнице или ремням.
- •9. Пpu помощи вожатого.
- •10. Заключение.
- •Глава VII. У огненной реки
- •I. Змей в сказке
- •1. Облик змея.
- •2. Связь с водой в сказке.
- •3. Связь с горами.
- •4. Змей-похититель.
- •5. Поборы змея.
- •6. Змей - охранитель границ.
- •7. Змей-поглотитель.
- •8. Опасность сна.
- •9. Изначальный противник.
- •11. Литература о змее.
- •12. Распространенность змееборства.
- •II. Змей-поглотитель
- •13. Обрядовое поглощение и выхаркивание.
- •14. Смысл и основа этого орбряда
- •15. Птичий язык.
- •16. Алмазы.
- •17. Поглотитель-переносчик.
- •18. Борьба с рыбой, как первая ступень змееборства.
- •19. Следы поглощения в поздних случаях змееборства.
- •20. Заключение.
- •III. Герой в бочке
- •21. Ладья-переносчик.
- •IV. Змей-похититель
- •22. Облик змея.
- •23. Смерть-похититель.
- •24. Внесение эротического момента.
- •25. Похищение в мифах.
- •V. Водяной. Змей
- •26. Водяная природа змея.
- •27. Поборы змея.
- •28. Мифы.
- •VI. Змей и царство мертвых.
- •29. Змей-страж,
- •30. Кербер
- •31. Перенесение змея на небо.
- •32. Сторожевая роль небеного змея; якуты.
- •33. Змей в Египте.
- •35. Связь змея с рождением.
- •36. Гибель змея от змея.
- •Глава VIII. За тридевять земель
- •1. Тридесятое царство в сказке
- •1. Локальность.
- •2. Связь с солнцем.
- •3. Золото.
- •4. Три царства.
- •5. Териоморфизм тридесятого царства.
- •II. Тoт свет
- •6. Ранние формм потустороннего мира.
- •7. Пacmь и толкучие горы.
- •8. Хрусталь.
- •9. Страна обилия.
- •10. Солнечное царство.
- •11. Античность.
- •Глава IX.Невеста
- •I. Пeчать царевны
- •1. Два типа царевны.
- •2. Клеймение героя.
- •II. Трудные задачи
- •3. Трудные задачи.
- •4. Всенародный клич
- •5. Задачи в ответ на сватовство
- •6. Задачи бежавшей и вновь найденной царевны.
- •7. Задачи царевны похищенной ложными героями.
- •8. Задачи Водяного.
- •9. Задачи учителя-колдуна.
- •10. Враждебный тесть.
- •11. Задачи, задаваемые старому царю.
- •12. Задачии на поиски.
- •13. Дворец, сад, мост.
- •14. Испытание баней.
- •15. Испытание едой.
- •16. Состязания.
- •17. Прятки.
- •18. Узнать искомого.
- •19. Брачная ночь.
- •20. Предварительные выводы.
- •III. Воцарение героя
- •21. Фрэзер о смете царей
- •22. Престолонаследие в сказке
- •23. Старость.
- •24. Оракулы.
- •25. Умерщвление царя в сказке.
- •26. Ложный герой.
- •27. Веревочный мост.
- •28. Кипящее молоко.
- •29. Заключения.
- •IV. Магическое бегство
- •30. Бегство в сказке.
- •31. Бегство с бросанием гребешка и пр.
- •32. Бегство с превращениями.
- •33. Превращвние змеи в колодцы, яблони и т. Д.
- •34. Бегство и погона с последовательными превращениями.
- •35. Решающее, препятствие.
- •1. Единство волшебной сказки.
- •2. Сказка как жанр.
III. Дарители-помощники
25. Благодарные животные.
В свете этих соображений становится понятным еще один вид дарителя, а именно благодарные животные.
Это -- комбинированный персонаж. Благодарные животные вступают в сказку как дарители и, предоставляя себя в распоряжение героя или дав ему формулу вызова их, в дальнейшем действуют как помощники. Все знают, как герой, заблудившись в лесу, мучимый голодом, видит рака, или ежа, или птицу, уже нацеливается на них, чтобы их убить и съесть, как слышит мольбу о пощаде. "Вдруг летит ястреб; Иван-царевич прицелился: "Ну, ястреб, я тебя застрелю да сырком и съем!" -- "Не ешь меня, Иван-царевич! В нужное время я тебе пригожусь"" (Аф. 157). Формулы "не ешь меня", "а что попадется тебе навстречу, не моги того есть" (170) и др. отражают запрет есть животное, которое может стать помощником. Не всегда герой хочет съесть животное. Иногда он оказывает ему услугу: пташки мокнут под дождем, или кита выбросило на сушу -- герой помогает им, а животные становятся его невидимыми помощниками. Можно полагать, что эта форма, форма сострадания к животному, есть форма более поздняя. Сказка вообще не знает сострадания. Если герой отпускает животное, то он делает это не из сострадания, а на некоторых договорных началах. Это видно особенно в тех случаях, когда животное попадается в сети или ловушку или в ведро героя, когда он не нацеливается в него, а когда оно поймано им, как в сказке о рыбаке и рыбке или Емеле-дураке. Здесь Емеля долго сомневается, между ним и щукой происходит диалог, Емеля не верит щуке, не хочет ее отпустить, и только после того как ведра с водой сами пошли домой, Емеля убежден в выгодности такой сделки и отпускает щуку (165).
Можно показать, что рыба или другие животные, пощаженные, а не съеденные Иваном, не что иное, как животные-предки, животные, которых нельзя есть и которые потому и помогают, что они тотемные предки. "При смерти человека, -- говорит Анкерман, -- его душа переходит в рождающийся в этот момент индивидуум
243
тотемного рода, и наоборот, душа умирающего тотемного животного переходит в новорожденного той семьи, которая носит его имя. Поэтому животное не должно убиваться и его нельзя есть, так как иначе был бы убит и съеден родственник" (Ankermann).
Эта свойственная тотемистам вера с переходом на оседлую жизнь и земледелие принимает иную форму. Единство между человеком и животным заменяется дружбой между ними, причем эта дружба основана на некотором договорном начале. Говоря о потухании тотемизма, Анкерман говорит: "У многих других племен господствует воззрение, что между человеком и животным существует отношение дружбы, которое выражается в взаимной пощаде и помощи. Происхождение такого отношения приписывается основателю племени и обычно объясняется тем, что этот основатель некогда, в момент великой нужды, получил помощь от животного священной породы, или был спасен им из опасности. Всем известные легенды сообщают об этом. Предок племени заблудился в лесу, ему угрожает смерть от голода или жажды. Животное ведет его к ключу воды или показывает ему путь домой; или он бежит от преследующих его врагов, но задержан широкой рекой. Большая рыба переносит его на своей спине на тот 6epeг" (142) и т. д.
Если всмотреться в этот материал, который очень близок к нашим сказкам, но представляет ступень веры, то становится весьма вероятным, что и благодарное животное есть предок. Здесь только нет момента пощады, так как тотемисту не могло даже прийти в голову нацелиться на свой тотем. При существовании тотемизма запрет "не ешь эту рыбу" произносят люди, а впоследствии этот запрет превращается в просьбу о пощаде, приписываемую самому животному. Такая эволюция видна, например, в мексиканском сказании. Здесь ящерица просит: "не стреляй в меня" и указывает герою местонахождение его умершего отца (Krickeberg 195). Нам понятно, почему она может это сделать: она сама имеет к миру умерших предков самое тесное отношение. И если ящерица указывает герою его человеческого отца, а не отца по линии тотемного животного родства, то это происходит потому, что у данного народа тотемизм находится на ущербе, и человеческие предки уже приобрели реальность даже в мифе, но связь с предком-животным еще не утеряна. Такое развитие происходит, по-видимому, в общих чертах одинаково во всем мире. Так, в зулусской сказке пойманный зверь также знает всех предков героя: "Заговорил зверь, сказал он: дитя такого-то, такого-то, такого-то. Так он перебрал прозвища его дедушек, пока не насчитал до десяти прозвищ, которых и мужчина не знал" (Сказки зулу 211).
Впрочем эта связь благодарных животных с человеческим
244
предком сохранена даже в современной европейской сказке. В сказке "Буренушка" (Аф. 100) мачеха велит зарезать корову падчерицы. Корова говорит: "А ты, красная девица, не ешь моего мяса". В ряде вариантов эта корова -- не что иное, как умершая родная мать девушки. Поев мяса коровы, девушка употребила бы в пищу кусок тела своей матери. Здесь можно возразить, что в данном случае корова -- не благодарное животное. Но и благодарные животные в узком смысле этого слова часто оказываются родственниками героя. Правда, сказать "не ешь меня, потому что я твой брат" животное в современной русской сказке не может. Поэтому данное положение переосмысливается в другое: благодарное животное не есть брат или отец героя, а становится им: "Ты меня не ешь, а будемка мы братьями", -- говорит ворон в якутском тексте (Ж. ст. 475). Гораздо важнее, что герой и благодарное животное становятся не братьями (что в сказке вообще встречается часто между богатырями и пр.), а отцом и сыном: "Пусть ты мой отеч, а я тибе сын" (Онч. 16). "И поймал он журавля и говорит ему: "Будь мне сыном"" (Аф. 187). Формулу "ты меня не ешь, а будем-ка мы братьями" в исторической перспективе надо понимать как переосмысленное "ты меня не ешь, потому что мы братья". Связь с тотемными предками доказывается еще другим: она доказывается тем, что благодарное животное есть царь зверей (я -- царь раков и пр.) или, выражаясь этнографически, -- хозяин. Об этом говорилось выше, когда речь была о яге-хозяйке. С другой стороны, она доказывается еще другим обстоятельством: благодарное животное иногда берется домой и выкармливается. Этот случай будет рассмотрен ниже, в главе о помощниках.
К совершенно таким же выводам, к которым Анкерман пришел на африканском материале, Д. К. Зеленин пришел на материале сибирском. Однако сибирские материалы труднее, чем африканские, так как непосредственно тотемизма в Сибири уже нет, есть только следы его, тогда как в Африке тотемизм еще явление живое. Связь нашего мотива с тотемизмом настолько очевидна для Д. К. Зеленина, что он не считает ее нужным доказывать. "В числе тех сказаний, где животное-тотем выставляется благодетельным для человека существом, древнейшими надо признать легенды о благодарных животных", -- говорит он (Зеленин 1936, 233). Д. К. Зеленин увидел также наличие здесь договорных отношений, которые мы проследили в сказке. "С нашей точки зрения эти сказки особенно любопытны в том отношении, что они рисуют нам союзно-договорные отношения людей с животными, что мы считаем центральным местом тотемизма" (235).
Все эти аналогии показывают, к какому кругу явлений надо относить благодарных животных, и что Коскэн жестоко ошибал-
245
ся, считая этот мотив "чисто индийской идеей" (Cosquin 25; Saintyves 31).