Сравнительный анализ уголовной политики Японии и России. Подготовил Забитов Мурад

Сравнительные изучения японского и российского уголовного права занимают все более заметное место в правовой и криминологической сфере, задают весомый массив новой и важной информации. Ее принятие и изучение способствует исследованию возможностей и перспектив адаптации иностранного опыта к российским реалиям, повышает роль изучения способов реализации одних из самых перспективных концепций и наиболее продуктивных путей развития уголовного права в целях последующего совершенствования отечественной структуры борьбы с преступностью, законодательства и правоохранительной политики государства. Благодаря этому растет необходимость и нужность сравнительных исследований, существенно увеличивающих границы отраслевого знания. Подобные работы в наше время не имеют системности и часто дают ишь общую информацию, но, как отметил А.Э. Жалинский, обобщенно они значительно обогащают науку, воздействуют на прогресс отечественной уголовно-правовой идеи и отражаются в процессах правотворчества. Одним из важных шагов в этом направлении является криминологический и сравнительно-правовой анализ преступности, уголовного права и правоприменительной практики в России и Японии – стран-соседей, относящихся к структуре континентального права, с общей тенденцией в динамике преступности, но кардинально разными процессами в правоприменительной практике. Исторический путь и особенность данных государств показывают большинство из того, что при всех дифференциациях является для них общим и интегрирующим. Вместе с тем, единство социально-правовых проблем перехода Японии и России от авторитарного государственного регулирования к рыночной экономике и демократическому режиму в послевоенный период, а также некоторое влияние западной правоприменительной политики в обеих государствах выражались по-разному. Значения этих расхождений и анализ процессов в развитии уголовного в обеих странах необходимо предпослать хотя бы несколько основных в криминологической науке постулатов методологического плана. Отмечая уникальность криминологического феномена уголовной практики в Японии, большинство экспертов подчёркивают, что в совокупности методов воздействия на преступность здесь что, здесь удалось успешно соединить их относительную мягкость с высокой эффективностью, некоторые специалисты в этой сфере отмечают излишний либерализм, хотя с такой оценкой, после выявления многочисленными исследованиями, нельзя быть солидарным.И. Бентам писал: «…всякое наказание есть само по себе зло…оно должно быть допустимо только в той степени, насколько оно обещает устранить какое-нибудь большее зло». Именно на данное условие опирается ключевая в уголовной практике теория приоритетного предупреждения правонарушений, а в УП тезис целей наказания, смысл которого не в строгости наказания, а в его неизбежности, не столько в запугивании, сколько в социально-педагогическом воздействии результативной работы системы уголовной политики. В Японии раньше, чем в России, прибегли к учениям М. Фуко о необходимости избавления от иллюзии того, что уголовно-правовая система- это главное средство борьбы с преступностью. Японское УП появилось и развилось под знаком воздействия иностранных правоприменительных практик, хотя всячески старалось сохранить собственную уникальность.Как вы можете заметить данный процесс переживает и российское законодательство не только в уголовно-правовой сфере, но и в других, включая даже Конституцию.. Но все же, российское уголовное право развивалось под влиянием криминологической идеи, по другому и в разной мере оно так или иначе опиралось исключительно на криминологических постулатах. В этом смысле исторически сложившееся несоответствие между японским уголовным правом и отстающей в своем развитии российской криминологией остается и по сей день. В Японии пошли по иному пути. Не останавливаясь на переосмыслении теорий и учений, выраженных различными криминологическими школами и направлениями, японские эксперты сконцентрировались именно практической стороне дела.После тщательного анализа общих теорий и направлений развития преступности в данных странах, выявлены и заметные

расхождения в тенденциях уголовной практики. Одна из ключевых особeнностей японской уголовной политики заключается, в необходимости рационального базиса – как на уровне криминализации преступных действий, так и в применении мер воздействия на преступников, где неотъемлемым фактором является максимально экономное расходование уголовных репрессий. Эта базовая линия используется на всех уровнях правовой деятельности государства. В практическом плане ее реализации способствуют: распорядительный порядок возбуждения уголовной ответственности; так называемый "принцип целесообразной ответственности"; определенные полномочия прокурора для выбора формы суд. процедуры по большинству преступлений, от которой зависит определение типа и метода ответственности; наличие иных способов наказания, вытекающая из шиpoкиx возможностей судейского решения, и т.д.Все вышеперечисленное не противоречит строгости некоторых норм УП, и потому в целом установленная в Японии система способов воздействия на преступную деятельность в общей криминологии оценивается весьма высоко; она часто именуется как «благожелательная», включающая ряд «мягких методов» и носящая объективный характер, так как в ней, получилось объединить относительную мягкость с высокой эффективностью. Кроме экономии уголовных репрессий, к элементам уголовной практики в данном государстве относятся доминирование общественного контроля над политическим; ключевая ориентация на прогресс эффективной системы предупреждения правонарушений и интегрирование в эту деятельность всех слоёв населения. Такая политика направлена на борьбу не столько с преступностью, сколько с ее причинами, на изменение социальной среды. Особенностями такой политики являются последовательность, плановость, обязательное внедрение в государственное законодательство и приоритет мер социального контроля над ведомственными. Все это, конечно же, не направлено на идеализацию японской уголовной системы противодействия преступной деятельности, однако не может не вызвать интереса к исследованию накопленного ею опыта. Как показывают изучения и данные статистики Японии, в последние 14 лет относительно заметных изменений в системе преступности общее количество осужденных с каждым годом уменьшается, при том темпы снижения в общем совпадают с темпами снижения преступности – которая за этот период сократилась почти в 3 раза, а общее число осужденных снизилось с 835 до 364 тысяч людей (в 2,5 раза). Изменения, происходящие в эти годы в осуществлении установленного направления уголовной политики, отражаются и в выборе вида и сроков установленного наказания.

В 2003 году в общей системе наказаний доля лишения свободы была 10,7%; в 2010 г. – 14,3%; в 2014 г. – 16,2%. Таким об-

разом, за 11 лет этот показатель вырос в два с половиной раза. В России же совсем другая ситуация. За прошедшие 14 лет преступность, по статистике, снизилась на 18,7%, а общее количество привлеченных к ответственности уменьшилось до 39,8%. Если в Японии установление наказания в качестве лишения свободы выросло в 2,5 раз, то в России данный показатель остается стабильным и в три раза выше (30–31%), чем в

Японии, что, естественно, связано с высоким уровнем распространенности тяжких преступлений и высоким уровнем рецидива преступлений (в среднем 34%). Так же стоит отметить, что уровень рецидива в Японии все прошедшие годы превышал российские показатели (49%), что вызвано спецификой самих рецидивистов; это не раз судимые за кражи люди из старших возрастных групп, одинокие, не имеющие места жительства и фиксированного дохода, чья социальная адаптация определяется с рядом проблем .

В степени определенного усиления строгости судебной практики и более обширного использования лишения свободы в качестве основного вида в Японии постепенно уменьшается степень тяжести наказания в качестве штрафа (с 95 до 86%), отсрочивания исполнения вынесенного приговора (с 64 до 55%), а также часто используемая ранее практика условно-досрочного освобождения подсудимого. Вместе с тем, изначально преобладающее в уголовно-политическом дискурсе направление на рациональное и экономное

расходование уголовных репрессий выражается в судебной практике, где используются тенденции необходимости и установления личностного характера наказания. Отсюда и относительно мягкие виды наказания, даже за такие опасные преступления, как убийства и разбой. И вправду, в 2013 году в Японии из общего числа осужденных за убийство каждому второму (33,5%) было установлено наказание на срок до 4 лет; 12% от – 2 до 4 лет (вместе эти две группы составляют 47,2%); 22,8% – на срок от 4 до 11 лет; 30,4% – свыше 12 лет. В России, по подсчетам Судебного департамента при Верховном Суде , в том же году были привлечены к ответственности за убийство на срок до 6 лет – 5%; от 3 до 9 лет –