1. Версии о причинах массовых репрессий

При анализе становления  механизма массовых репрессий в 1930-е годы следует принять во внимание следующие факторы.

Переход к политике коллективизации сельского хозяйства, индустриализации и культурной революции, который требовал значительных материальных вложений или привлечения бесплатной рабочей силы.

Приготовления к войне с Германией, где пришедшие к власти нацисты провозгласили своей целью уничтожение коммунистической идеологии.

Для решения этих задач  требовалось мобилизовать усилия всего  населения страны и обеспечить абсолютную поддержку государственной политики, а для этого - нейтрализовать потенциальную  политическую оппозицию, на которую  мог опереться противник.

При этом на законодательном  уровне было провозглашено верховенство интересов общества и пролетарского  государства по отношению к интересам  личности и более суровая кара за любой ущерб, наносимый государству, по сравнению с аналогичными преступлениями против личности.

Политика коллективизации  и ускоренной индустриализации привела  к резкому падению уровня жизни  населения и к массовому голоду. Сталин и его окружение понимали, что это увеличивает число  недовольных режимом и пытались изобразить "вредителей" и саботажников - "врагов народа", ответственными за все экономические трудности, а также аварии в промышленности и на транспорте, бесхозяйственность и т.п. По мнению российских исследователей, показательные репрессии позволяли  объяснять тяготы жизни наличием внутреннего врага.

Как указывают исследователи, период массовых репрессий был предопределён  также "восстановлением и активным использованием системы политического  сыска" и усилением авторитарной власти И. Сталина, перешедшего от дискуссий  с политическими оппонентами  по вопросам выбора пути развития страны к объявлению их "врагами народа, бандой профессиональных вредителей, шпионов, диверсантов, убийц", что  было воспринято органами госбезопасности, прокуратуры и суда как предпосыл к действию.

2. Идеологическая основа репрессий

Ряд исследователей левых  политических взглядов, марксистов, считают  сталинские репрессии извращением  политики большевиков. При этом подчёркивается, что многие жертвы сталинских репрессий  сами были членами ВКП(б), партийными, советскими, военными и прочими руководящими деятелями. Они полагают, что красный  террор большевиков, в отличие от сталинских репрессий, происходил в  условиях Гражданской войны, которая  способствовала ожесточению всех политических сил.

Некоторые историки рассматривают  сталинские репрессии как продолжение  политических репрессий со стороны  большевиков в Советской России, которые начались сразу после  Октябрьской революции 1917 года. При  этом жертвами репрессий становились  не только активные политические противники большевиков, но и люди, просто выражавшие несогласие с их политикой, или обычные  заложники. Политические репрессии  уже в тот период проводились  также по социальному признаку (против бывших полицейских, жандармов, чиновников царского правительства, священников, а также бывших помещиков и  предпринимателей).

После окончания Гражданской  войны политические репрессии продолжились, причём часть дел о политических преступлениях была построена на фальсифицированных обвинениях (Шахтинское дело).

С началом коллективизации  сельского хозяйства и индустриализации в конце 1920-х — начале 1930-х годов, а также укреплением личной власти Сталина репрессии приобрели  массовый характер. Особенного размаха  они достигли в 1937—1938 годы (Большой  террор), когда органами НКВД было арестовано 1,58 млн человек и приговорено к расстрелу 682 тыс. человек (часть приговоров была вынесена по уголовным статьям).

В «Кратком курсе истории  ВКП(б)», переиздававшемся с 1938 по 1952 гг. миллионами экземпляров и основанном на идеологических постулатах о классовой  борьбе, неизбежном сопротивлении свергнутых сил и необходимости их подавления, политические действия сталинского  режима получили полное оправдание —  репрессии против различных социальных элементов рассматривались в  качестве закономерной и необходимой  меры, осуществлявшейся в интересах  народа и строительства социализма в СССР.

Советская историческая наука, которую к концу 1930-х гг. Сталин окончательно поставил на службу партийному руководству, выстроила, по словам российского  исследователя М. Г. Степанова, «достаточно  логичную цепь доказательств необходимости  уничтожения так называемых буржуазных классов». Согласно этой логике, СССР был  экономически и культурно отсталым в сравнении с развитыми капиталистическими державами государством, находившимся в капиталистическом окружении, и до тех пор, пока сохранялась  угроза иностранной военной интервенции  с целью реставрации буржуазно-помещичьего  строя, единственной надёжной гарантией  сохранения целостности и независимости  СССР могло быть лишь превентивное уничтожение остатков «буржуазных  элементов». Таким образом, репрессии, если исходить из концепции «Краткого  курса», являлись жизненной необходимостью с точки зрения защиты социалистического  строя.