О ПРОБЛЕМАХ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ В ОТНОШЕНИИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ
.docxО ПРОБЛЕМАХ ПРАВОПРИМЕНЕНИЯ МЕРЫ ПРЕСЕЧЕНИЯ В ВИДЕ ЗАКЛЮЧЕНИЯ ПОД СТРАЖУ В ОТНОШЕНИИ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ
В настоящее время в научном сообществе и среди юристов-практиков широко обсуждаются различные проблемы развития предпринимательства и правовой защиты предпринимательской деятельности. Во многом это определяется необходимостью развития среды и масштабов предпринимательства в России, его влияния на различные сферы жизнедеятельности социума - экономическую, социальную, политическую, нравственную, культурную и иные <1>.
--------------------------------
<1> Алейников Б.Н. Социальное государство и собственность // Государство и право. 2008. N 1. С. 5 - 13.
Несомненно, что эффективное развитие предпринимательской среды невозможно без создания и поддержания в Российской Федерации благоприятного делового и инвестиционного климата, необходимых условий для ведения бизнеса на основе как стимулирования законной предпринимательской деятельности, так и предупреждения и пресечения противоправной предпринимательской деятельности, привлечения к ответственности, в том числе уголовной, субъектов сферы предпринимательской деятельности.
Так, в июле 2016 г. были внесены поправки в Уголовный кодекс Российской Федерации (далее - УК РФ) и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (далее - УПК РФ), в результате которых, в частности, ст. 159 УК РФ была дополнена ч. ч. 5 - 7, предусматривающими ответственность предпринимателя за мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, если это деяние повлекло причинение значительного ущерба, совершено в крупном или особо крупном размере соответственно <2>.
--------------------------------
<2> Федеральный закон от 03.07.2016 N 323-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации по вопросам совершенствования оснований и порядка освобождения от уголовной ответственности" // Собрание законодательства РФ. 2016. N 27 (ч. II). Ст. 4256.
Изменения коснулись и назначения уголовной ответственности за мошенничества, совершенные должностными лицами с использованием служебного положения, а также организованной группой в сфере предпринимательской деятельности, относящиеся к категории специальных составов, - страхование, кредитование, информационные технологии и др. (ст. ст. 159.1 - 159.3 УК РФ и ст. ст. 159.5 - 159.6 УК РФ).
По мнению специалистов Федеральной палаты адвокатов, тенденции либерализации "предпринимательских" статей УК РФ способствуют формированию условий для создания благоприятного делового климата в России, сокращают риски при осуществлении предпринимательской деятельности, уменьшают возможности давления на бизнес с помощью механизмов уголовного преследования <3>.
--------------------------------
<3> "Предпринимательские статьи" УК РФ декриминализированы - ФПА РФ // РАПСИ [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://rapsinews.ru/legislation_news/20160622/276367090.html.
Рассматривая вопросы применения уголовной ответственности в отношении предпринимателей и использования различных мер пресечения их незаконной деятельности, необходимо отметить, что заключение под стражу выглядит эффективным средством предотвращения исчезновения обвиняемого или подозреваемого из поля зрения правоохранительных органов, а также ограничения его возможностей по уничтожению документов, переводу денежных средств и применению других способов сокрытия преступных действий.
Но на практике ситуация отличается от законотворческой и "законоисполнительной" модели. Так, И. Киркора, главный юрисконсульт общероссийской общественной организации "Деловая Россия", отмечает, что уголовно-правовое давление на бизнес в современных условиях очень сильно, а 70% обращений предпринимателей в общественную организацию связано со ст. 159 УК РФ. Вместе с тем число возбужденных уголовных дел значительно превышает число уголовных дел, дошедших до суда, что косвенно подтверждает давление на предпринимателей со стороны государственных органов власти. При этом даже в том случае, если уголовное дело не дойдет до суда, негативный эффект от него для бизнеса может стать фатальным. Кроме этого, нередки случаи, когда правоохранительные органы давят на сотрудников компании, угрожая привлечь их к уголовной ответственности как соучастников и членов "организованной преступной группы" <4>.
--------------------------------
<4> Кондратьева И. Право каменного века: юристы и чиновники - про уголовное преследование бизнесменов // Право.ru [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://pravo.ru/story/view/129881.
Между тем согласно ч. 1 ст. 108 УПК РФ заключение под стражу может быть применено только по судебному решению за преступления, предусматривающие наказание в виде лишения свободы на срок свыше 3 лет, если невозможно применение иной, более мягкой, меры пресечения. В исключительных случаях данная мера пресечения может быть избрана и за преступления, по которым предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок до 3 лет, но при наличии хотя бы одного из следующих обстоятельств:
1) отсутствие у подозреваемого или обвиняемого постоянного места жительства на территории России;
2) если не установлена личность подозреваемого или обвиняемого;
3) если подозреваемым или обвиняемым нарушена ранее избранная мера пресечения;
4) если подозреваемый или обвиняемый скрылся от органов предварительного расследования или от суда.
В соответствии с положениями ч. 1.1 ст. 108 УПК РФ при отсутствии четырех обстоятельств, указанных в ч. 1 ст. 108 УПК РФ, заключение под стражу в качестве меры пресечения не может быть применено в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, связанных с мошенничеством, присвоением, растратой, причинением имущественного ущерба путем обмана или злоупотребления доверием (ст. ст. 159 - 159.3, 159.5 - 159.6, 160, 165 УК РФ), при условии, что данные преступления совершены в сфере предпринимательской деятельности, а также в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 171 - 174, 174.1, 176 - 178, 180 - 183, 185 - 185.4, 190 - 199.2 УК РФ (преступления в сфере экономической деятельности), без каких-либо других условий.
Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 N 48 (далее - Постановление N 48) "О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и другой экономической деятельности" дает толкование вышеназванным положениям УПК РФ <5>.
--------------------------------
<5> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.11.2016 N 48 "О практике применения судами законодательства, регламентирующего особенности уголовной ответственности за преступления в сфере предпринимательской и другой экономической деятельности" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2017. N 1.
В частности, в Постановлении N 48 подчеркивается, что единственным условием для заключения под стражу подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 171 - 174, 174.1, 176 - 178, 180 - 183, 185 - 185.4, 190 - 199.2 УК РФ, является наличие обстоятельств, предусмотренных п. п. 1 - 4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ. При этом даже наличие этих обстоятельств не освобождает суд от обязанности "в каждом случае обсуждать возможность применения иной, более мягкой, меры пресечения".
В отношении подозреваемого или обвиняемого в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 159 - 159.3, 159.5 - 159.6, 160, 165 УК РФ, как указано ранее, существует дополнительное условие, наличие которого суд обязан выяснить при избрании меры пресечения в виде заключения под стражу, - совершение преступления в сфере предпринимательской деятельности.
Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении N 48, преступления, предусмотренные ч. ч. 1 - 4 ст. 159, ст. ст. 159.1 - 159.3, 159.5, 159.6, 160, 165 УК РФ, следует считать совершенными в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены индивидуальным предпринимателем в связи с осуществлением им предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим ему имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, а также членом органа управления коммерческой организации в связи с осуществлением им полномочий по управлению организацией либо при осуществлении коммерческой организацией предпринимательской деятельности.
К членам органа управления коммерческой организации Постановление N 48 относит, в частности, члена совета директоров (наблюдательного совета) или члена коллегиального исполнительного органа коммерческой организации (например, правления акционерного общества), а также лицо, выполняющее функции единоличного исполнительного органа (директора, генерального директора, председателя производственного кооператива и т.п.).
Предпринимательской деятельностью в соответствии с положениями Постановления N 48 является самостоятельная, осуществляемая на свой риск деятельность, направленная на систематическое получение прибыли от пользования имуществом, продажи товаров, выполнения работ или оказания услуг лицами, зарегистрированными в этом качестве в установленном законом порядке.
В данном случае фактически используется формулировка понятия "предпринимательская деятельность", изложенная в ч. 1 ст. 2 Гражданского кодекса Российской Федерации.
Верховный Суд РФ также определяет понятие мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, как умышленное полное или частичное неисполнение лицом, являющимся стороной договора, принятого на себя обязательства в целях хищения чужого имущества или приобретения права на такое имущество путем обмана или злоупотребления доверием, когда сторонами договора являются индивидуальные предприниматели и (или) коммерческие организации.
В Постановлении N 48 подчеркивается, что преступления, предусмотренные ч. ч. 5 - 7 ст. 159 УК РФ, совершаются только специальными субъектами - индивидуальными предпринимателями и (или) членом органа управления коммерческой организации и исключительно в сфере предпринимательской деятельности.
Следовательно, при отсутствии обстоятельств, предусмотренных п. п. 1 - 4 ч. 1 ст. 108 УПК РФ, заключать под стражу подозреваемых и обвиняемых в совершении этих преступлений запрещено.
Интересным также является положение рассматриваемого Постановления N 48 о том, что в случае совершения экономических преступлений индивидуальными предпринимателями или членами органа управления коммерческой организации в соучастии с иными лицами, не обладающими данным статусом, в отношении последних также не может быть избрана мера пресечения в виде заключения под стражу.
Важно отметить, что и в более раннем Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" (далее - Постановление N 41) указывалось на обстоятельства, которые должны учитываться судами при оценке возможности применения меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении предпринимателей <6>.
--------------------------------
<6> Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2013 N 41 "О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога" // Бюллетень Верховного Суда РФ. 2014. N 2.
В Постановлении N 41 Верховный Суд РФ трактовал понятие "сфера предпринимательской деятельности" более широко. Специальные субъекты преступлений, предусмотренных ст. ст. 159 - 159.6 УК РФ, были определены так же, как и в Постановлении N 48: "Индивидуальные предприниматели в случае совершения преступления в связи с осуществлением ими предпринимательской деятельности и (или) управлением принадлежащим им имуществом, используемым в целях предпринимательской деятельности, а также члены органов управления коммерческой организации в связи с осуществлением ими полномочий по управлению организацией либо при осуществлении коммерческой организацией предпринимательской деятельности". Однако эти преступления считались "совершенными в сфере предпринимательской деятельности, если они совершены лицом, осуществляющим предпринимательскую деятельность самостоятельно или участвующим в предпринимательской деятельности, осуществляемой юридическим лицом, и эти преступления непосредственно связаны с указанной деятельностью".
Обратимся к примеру из адвокатской практики соавторов этой статьи - уголовному делу, которое рассматривалось судом в период действия положений Постановления N 41 и предыдущих редакций УК РФ И УПК РФ.
В соответствии с постановлением судьи мера пресечения в виде подписки о невыезде в отношении подзащитного была изменена на заключение под стражу. Он обвинялся в совершении двух преступлений, предусмотренных ч. 4 ст. 159.2 УК РФ, а именно мошенничествах при получении субсидий путем представления заведомо ложных и недостоверных сведений в особо крупном размере. В судебном заседании было установлено, что в обоих эпизодах между обвиняемым как директором общества с ограниченной ответственностью (1-й эпизод) и представителем другого общества с ограниченной ответственностью по доверенности (2-й эпизод) и Министерством инвестиционного развития и предпринимательства субъекта РФ были заключены два соглашения о предоставлении субсидии на возмещение первого взноса (аванса) при заключении договора лизинга. Впоследствии денежные средства, полученные предпринимателем по этим соглашениям, были потрачены им на нужды обществ, но не по прямому назначению, обозначенному в соглашениях.
Сторона защиты считала, что преступления были совершены обвиняемым исключительно в сфере предпринимательской деятельности. Такая позиция была основана на положениях ст. 108 УПК РФ и руководящих разъяснениях Постановления N 41 о необходимости учета непосредственной связи преступления с предпринимательской деятельностью. Защита настаивала на том, что соглашения о предоставлении субсидии на возмещение первого взноса (аванса) при заключении договора лизинга являются гражданско-правовыми предпринимательскими договорами, имеют своей целью развитие предпринимательства, а потому отражают указанную непосредственную связь уголовных деяний с предпринимательством и не могут не относиться к сфере предпринимательской деятельности.
В приговоре суда по этому делу от 03.02.2016 вина подсудимого по двум эпизодам по ч. 4 ст. 159.2 УК РФ была признана доказанной, при этом статус обвиняемого как лица, осуществляющего управление двумя коммерческими организациями (обществами с ограниченной ответственностью), был подтвержден судом. Тем не менее мера пресечения в приговоре была оставлена без изменения, апелляционные и кассационные жалобы оставлены без удовлетворения, а суды апелляционной и кассационной инстанций признали избранную в отношении подзащитного меру пресечения в виде заключения под стражу обоснованной.
Сторона защиты посчитала применение меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении лица, осуществляющего управление коммерческими организациями, грубым нарушением его конституционного права на свободу, общих начал отправления правосудия, положений УПК РФ и Постановления N 41.
В настоящее время Постановление N 48 исключило носящий абстрактный характер признак обязательности непосредственной связи преступлений, предусмотренных ч. ч. 1 - 4 ст. 159, ст. ст. 159.1 - 159.3, 159.5, 159.6, 160 и 165 УК РФ, с предпринимательской деятельностью как необходимое условие отнесения их к совершенным в этой сфере и, как следствие, устранила неопределенность в понятии "сфера предпринимательской деятельности".
На наш взгляд, это нововведение позволит значительно сократить случаи произвольного толкования судом и стороной обвинения указанного понятия, что положительно скажется на защите предпринимателей от незаконного и необоснованного заключения под стражу.
Вместе с тем необходимо учитывать, что положение о понятии "сфера предпринимательской деятельности", содержащееся в Постановлении N 48, не носит строго юридически нормативно-правовой характер <7>.
--------------------------------
<7> См.: Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право (О правоприменительной природе судебных актов). Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 39.
В этой ситуации, по нашему мнению, заслуживают внимания предложения Уполномоченного при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Б. Титова о том, что для устранения противоречий при определении того, какой вид деятельности осуществлялся подозреваемым или обвиняемым, целесообразно дать нормативное определение понятия "преступление, совершенное в сфере предпринимательской деятельности" в ст. 5 УПК РФ (основные понятия, используемые в данном Кодексе).
Не менее важным выглядит предложение бизнес-омбудсмена о введении новой отдельной главы в УПК РФ - "Особенности производства по уголовным делам в сфере экономической деятельности", которая в числе прочего должна предусматривать возбуждение уголовных дел в отношении предпринимателей только с санкции прокурора либо главы следственного органа. Также прокурорским органам должны быть предоставлены полномочия по возбуждению уголовных дел в отношении должностных лиц при заведомо незаконном уголовном преследовании по экономическим статьям УК РФ. Введение данной меры обусловливается прежде всего тем, что в современных условиях ответственность должностных лиц правоохранительных органов за нарушение УПК РФ при расследовании преступлений в экономической сфере абсолютно не пропорциональна тому размеру вреда, который может быть нанесен ведению бизнеса и хозяйственной деятельности организаций и индивидуальных предпринимателей <8>.
--------------------------------
<8> Титов представил предложения об ответственности за преследование бизнеса // https://ria.ru/economy/20160708/1461853070.html.
Рассматривая проблемы правоприменения мер пресечения в отношении предпринимателей с теоретико-правовых и методологических позиций, можно отметить, что предпринимательское правоотношение при нарушении прав предпринимателя либо нарушении последним различных общеобязательных правил всегда является сложным межотраслевым правоотношением. Исходя из характера правонарушения, гражданско-правовой элемент предпринимательского правоотношения может дополняться другими материальными и процессуальными правоотношениями - уголовными, административными, налоговыми и т.д. При этом гражданско-правовой элемент предпринимательского правоотношения остается его атрибутивным свойством, существуя до тех пор, пока существует само правоотношение <9>.
--------------------------------
<9> Алейников Б.Н. Институт права собственности и социальное государство в России. СПб.: Издательство юридического института, 2008. С. 157 - 173; Алейников Б.Н., Алейникова А.Б., Царева В.Н. К вопросу о мере пресечения - заключении под стражу предпринимателя // Юридическая мысль. 2016. N 4. С. 110 - 115.
На наш взгляд, можно утверждать, что имущественное гражданско-правовое обязательственное отношение в связи с совершением преступления - хищения, как безвозмездного деяния, прекращается, но гражданско-правовое вещное правоотношение собственности остается частью сложного правоотношения. В этом заключается главная ошибка представителей правоохранительных и судебных органов: по их мнению, при возникновении уголовно-правового и уголовно-процессуального элемента все гражданско-правовые элементы предпринимательского правоотношения исчезают.
По нашему мнению, сегодня особо актуальны теоретико-методологические исследования в отношении поиска тех критериев, которые можно было бы положить в основу разграничения элемента уголовно-правового правоотношения в сфере предпринимательской деятельности - безвозмездного хищения и элемента возмездного обязательственного договорного правоотношения, а также определиться с существованием вещного правоотношения собственности в составе единого неразрывного межотраслевого правоотношения в сфере предпринимательской деятельности.
Список использованной литературы:
1. Алейников Б.Н. Институт права собственности и социальное государство в России. СПб.: Издательство юридического института, 2008. С. 157 - 173.
2. Алейников Б.Н. Социальное государство и собственность // Государство и право. 2008. N 1. С. 5 - 13.
3. Алейников Б.Н., Алейникова А.Б., Царева В.Н. К вопросу о мере пресечения - заключении под стражу предпринимателя // Юридическая мысль. 2016. N 4. С. 110 - 115.
4. Нерсесянц В.С. Суд не законодательствует и не управляет, а применяет право (О правоприменительной природе судебных актов). Судебная практика как источник права. М., 1997. С. 39.