30

К проблемам анализа и совершенствования процессуальной формы на протяжении нескольких столетий во многих странах в том или ином аспекте обращались все авторы научных трудов по различным проблемам уголовного судопроизводства. Оживление полемики традиционно приходилось на периоды реформирования национальных правовых систем, и судебная реформа в России конца XX – начала XXI в. не является исключением из этого правила.

Под процессуальной формой понимается "совокупность однородных процедурных требований, предъявляемых к действиям участников процесса и направленных на достижение определенного материально-правового результата". М. С. Строгович определял процессуальную форму в таком же ключе: как "совокупность условий, установленных процессуальным законом, для совершения органами следствия, прокуратуры и суда тех действий, которыми они осуществляют свои функции в области расследования и разрешения уголовных дел, а также для совершения гражданами, участвующими в производстве по уголовному делу, тех действий, которыми они осуществляют свои права и выполняют обязанности». В оба процитированных определения заложена общая концептуальная идея: процессуальная форма всегда связана с правовым (а не организационным, тактическим, психологическим и т.п.) содержанием деятельности участников процесса, находясь с ним в отношениях взаимообусловленности. Идея эта стала общепринятой в силу своей предельной ясности и простоты. Отдельные спорные моменты отмечаются иногда по поводу соотношения понятий "процессуальная форма" и "порядок производства", определения понятия "уголовно-процессуальное производство" (в смысле "вид" такового), но дискуссии, как правило, не носят принципиального характера и больше относятся к области уточнения терминологического аппарата науки уголовно-процессуального права.

Ряд авторов определяли процессуальную форму как "условия" или "порядок" производства по уголовному делу. Думается, что уголовно-процессуальная форма все-таки шире понятия "порядок" и не сводится только лишь к "условиям". М. Л. Якуб в своем определении к "условиям" добавил "последовательность" производства. X. У. Рустамов, не соглашаясь с определением процессуальной формы как совокупности условий, дал собственное определение: "Уголовно-процессуальная форма – это система отношений, возникающих в процессе деятельности субъектов процесса в определенной последовательности и регулируемых уголовно-процессуальным законом при реализации норм материального права". К данной формулировке возникает закономерный вопрос: чем уголовно-процессуальная форма принципиально отличается от уголовно-процессуальных отношений? Представляется, что уголовно-процессуальную форму нельзя определить через категорию "отношения". Скорее наоборот, уголовно-процессуальные отношения складываются и развиваются в определенной процессуальной форме.

Р. Д. Рахунов определял уголовно-процессуальную форму как регламентированные правом порядок, принципы и систему уголовно-процессуальной деятельности, установленные в целях достижения задач уголовного судопроизводства и обеспечения прав и законных интересов его участников. Справедливо вводя в это определение термины "система деятельности" и "принципы", автор одновременно подчеркивал и единство уголовно-процессуальной формы, и ее основополагающий характер.

Очевидно, что принципы процесса играют ведущую роль при определении содержания процессуальной формы. Принципы судопроизводства и основанные на них правила процедуры образуют процессуальную форму, отличающую правосудие от других видов государственной деятельности, правосудие по уголовным делам от любого другого его вида. В свою очередь, принципы уголовного процесса определяют в целом его построение. Можно признать верным тезис о том, что уголовно-процессуальная форма основана на системе принципов процесса и обеспечивает их реализацию в надлежащей правовой процедуре. Несоблюдение процессуальной формы приводит к нарушению одного из основополагающих принципов уголовного производства – принципа законности, поскольку отступление от него "при производстве по уголовным делам ведет к нарушению прав и свобод человека, ничтожности результатов следственных и судебных действий, отмене или изменению процессуальных решений". Примечательно, что эта мысль была выражена несколько веков назад во французской Декларации прав человека и гражданина 1793 г., в ст. 10 которой говорилось: "Никто не может быть обвинен, задержан или подвергнут заключению, иначе как в случаях, предусмотренных законом, и с соблюдением порядка, предписанного им же..." В ст. 11 сказано: "Всякий акт, направленный против лица, когда он не предусмотрен законом и (или) когда он совершен с нарушением установленных законом форм, есть акт произвола и тирании". Впоследствии в разных странах и в разных формулировках, но с неизменной настойчивостью декларировались два главных тезиса, связывающих процессуальную форму с демократизацией правосудия: 1) процедура производства по уголовным делам должна быть подчинена демократическому устройству общества; 2) соблюдение такой процедуры есть непременное условие существования демократически устроенного общества.

Единство уголовно-процессуальной формы вовсе не исключает ее дифференциации, идея которой отталкивается именно от единства. Всякая дифференциация производна от обычной (унифицированной) формы. Единство и дифференциация уголовно-процессуальной формы – две противоположности, находящиеся в диалектическом единстве. Нельзя не согласиться с А. П. Гуляевым, считавшим, что единый порядок уголовного судопроизводства не только не исключает, но даже предполагает определенную дифференциацию. Дифференциация процессуальных форм делает более эффективным уголовное производство, поскольку позволяет учитывать интересы уголовного судопроизводства и особенности дела. Признание правомерности дифференциации уголовного производства в рамках единого процесса является одной из предпосылок совершенствования уголовно-процессуального законодательства как в направлении усиления гарантий, так и в сторону упрощения тех процессуальных форм, которые неоправданно "осложняют процесс". Дифференциация форм судопроизводства была заявлена в качестве одного из важнейших направлений судебной реформы в конце XX в.

Большинством российских ученых в разные годы отмечалось, что дифференциация процессуальной формы (наряду с ее унификацией) – это не только способ построения процесса, но и тенденция его развития. Н. С. Алексеев и Т. Г. Морщакова высказывали мнение о необходимости введения нового принципа уголовного процесса – принципа оптимальной организации, дифференциации и ускорения процесса. Д. П. Великий полагал, что под дифференциацией уголовно-процессуальной формы можно понимать и свойство процессуальной формы, и тенденцию ее развития, и способ построения уголовного процесса, и уголовно-процессуальный принцип. Если отойти от определения правовой природы дифференциации, то упрощенно можно сказать, что последняя мыслится как такое устройство судопроизводства, при котором наряду с его обычным порядком существуют процессуальные формы, предусматривающие как упрощение процедуры, так и ее усложнение в связи с потребностью особой процессуальной защищенности законных интересов участников судопроизводства.

Проблема унификации и дифференциации уголовно-процессуальной формы, особенно применительно к судебной деятельности, сопровождает уголовное судопроизводство в течение всего времени его существования. Закономерное обострение теоретических дискуссий по этому поводу приходится, как правило, на периоды наиболее масштабных преобразований в судебной и правоохранительной системах и подготовки соответствующих им изменений в законодательстве. Недостатка в исследованиях проблем дифференциации и унификации уголовно-процессуальной формы не было никогда, что, однако, не привело к утрате ими теоретической и практической актуальности. Нельзя не вспомнить о дискуссии М. С. Строговича и Π. Ф. Пашкевича, которая развернулась на страницах журнала "Социалистическая законность" в 1974 г. и подробно обсуждалась в литературе. Некоторые ученые выступали за унификацию уголовного производства, другие настаивали на необходимости ее дифференциации. При такой полярности мнений нелегкая задача законодателя заключалась в том, чтобы регламентировать различные формы производств по уголовным делам, сохранив при этом определенное единство уголовного процесса. В ходе дальнейших дискуссий ученые и практики подвергли разумной критике предложения П. Ф. Пашкевича об упрощении уголовно-процессуальной формы, но поддержали и развили идею о ее дифференциации. Ученые пришли к выводу, что дифференциация уголовно-процессуальной формы означает не что иное, как установление в законе и использование на практике наиболее рациональных процессуальных средств и способов реализации назначения уголовного судопроизводства. Единодушие в науке исчезает при анализе конкретных видов уголовно-процессуальных форм, а особенно при разработке наиболее правильных, с точки зрения конкретных авторов, направлений их совершенствования.

Традиционно считается, что возможно лишь два направления дифференциации: усложнение формы по одним категориям дел и ее упрощение по другим. Под усложнением, как правило, понимается увеличение сроков производства по делу, введение дополнительных гарантий прав личности, участие большего количества субъектов и их более высокое должностное положение, расширенная судейская коллегия, существование различных проверочных процедур.

Многолетние дискуссии, о которых упоминалось выше, касались прежде всего определения оптимальных вариантов сочетания усложненных и упрощенных форм уголовно-процессуальной деятельности, что обоснованно связывалось в науке с попытками сбалансировать стремление к удешевлению и рационализации уголовного судопроизводства, с одной стороны, и сохранению, и упрочению процессуальных гарантий правосудия и прав личности, исключению неоправданного упрощенчества – с другой. В рамках данного учебника нет необходимости подробно останавливаться на анализе всех аспектов ведущейся в науке полемики. Однако нельзя не обозначить принципиальные положения, имеющие общее значение для всей темы.

Исследуя проблемы единства и дифференциации уголовно-процессуальной формы, процессуалисты в разное время предлагали следующие основания для выделения самостоятельных уголовно-процессуальных форм.

• 1. Степень общественной опасности преступления, выраженная в принадлежности преступления к одной из четырех категорий (ст. 15 УК РФ) или в максимальном или минимальном пределе уголовной санкции. Ныне это действительно общепризнанное уголовно-правовое основание дифференциации процедуры судопроизводства, не вызывающее споров и сомнений. Идея дифференциации форм судопроизводства в зависимости от категории рассматриваемого преступления и вида обвинения положена в основу разделов X–XII УПК РФ и стала поводом для последующего принятия ряда законнодательных актов, в частности федеральных законов от 17 декабря 1998 г. № 188-ФЗ "О мировых судьях в Российской Федерации", от 20 августа 2004 г. № 113-Φ3 "О присяжных заседателях федеральных судов общей юрисдикции в Российской Федерации".

• 2. Значение совершенного преступления для тех или иных субъектов (степень реализации публичных начал). Этот фактор, как способный повлиять на форму уголовного производства, был назван еще М. Л. Якубом, которого несколько лет спустя поддержал Д. П. Великий.

• 3. Специфические характеристики личности обвиняемого (обвиняемых), в частности такие, как его несовершеннолетие (гл. 50 УПК РФ), наличие у него физических или психических недостатков (гл. 51 УПК РФ).

Именно на эти три основания дифференциации уголовного судопроизводства указывали в своих работах дореволюционные российские процессуалисты И. Я. Фойницкий, С. И. Викторский, В. К. Случевский и др., и именно так решается данный вопрос в трудах большинства исследователей.

В качестве еще одного процессуального основания дифференциации уголовно-процессуальных форм может выступать степень сложности установления фактических обстоятельств дела. Этот критерий выдвигали и обосновывали М. Л. Якуб, М. К. Свиридов, Р. Д. Рахунов, Ю. К. Якимович.

Приведенный перечень факторов нельзя считать исчерпывающим. Отдельные авторы, описывая систему уголовных производств, предлагают к производствам с более сложной процессуальной формой причислять особенности производства по уголовным делам в отношении отдельных категорий лиц (ст. 447–452 УПК РФ) вследствие важности вопросов, входящих в круг служебных обязанностей этих лиц, и международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства (гл. 53–55 УПК РФ).

В ходе продолжающейся реформы уголовно-процессуального законодательства появились новые эмпирические основания для возвращения к этой дискуссии, что является важной предпосылкой для осмысления тенденций развития уголовно процессуальной формы.

Подводя итог всему сказанному, можно утверждать, что дифференциация процедур уголовного производства является отражением реалий судебной практики, своеобразным велением времени. В юридических науках новые веяния в теории и жизни закрепляются, только пройдя через "фильтры" дискуссий и практики. Дальнейшие изменения уголовно-процессуального законодательства, как видится, непременно будут сопровождаться дифференциацией форм уголовного производства, что должно положительно отразиться на эффективности правосудия в целом.