Sklovskiy_K_I_Institut_preimuschestvennoy_pokupki_v_rossiyskom_i_zarubezhnom_prave
.pdfСпоры, находившие отражение и в судебной практике, велись вокруг того, является ли право преимущественной покупки вещным либо обязательственным. От ответа на этот вопрос зависят правовые последствия нарушения привилегии на покупку, которые не были прямо определены в Своде законов Российской империи. К. Анненков высказывал мнение о том, что право преимущественной покупки не содержит вещно-правовых черт, а следовательно, продажа вещи без уведомления привилегированного лица обеспечивает последнему требование к продавцу о возмещении убытков. Обязательственная природа права преимущества лишает привилегированное лицо требования о признании купли-продажи недействительной либо о переводе на себя права покупателя <*>. В то же время эти требования не вещно-правовые, а могут быть квалифицированы как исполнение обязательства в натуре, против которого как раз и высказывался К. Анненков, считая, что принудительная передача вещи возможна лишь в результате вещных исков <**>. В любом случае, по его мнению, последствия отмены сделки купли-продажи не должны отражаться на правах третьих лиц, приобретших это имущество, а универсальным средством гражданско-правовой защиты служит возмещение убытков.
--------------------------------
<*> Анненков К.Н. Система русского гражданского права. СПб., 1895.
С. 111 - 113.
<**> Там же.
Противоположную точку зрения занимал К. Победоносцев, по мнению которого купля-продажа, нарушающая права третьих лиц, в том числе право преимущественной покупки, "может быть уничтожена" <*>.
--------------------------------
<*> Победоносцев К.П. Курс гражданского права. Т. 1, ч. 1: Вотчинные права. СПб., 1868. С. 253 - 254.
В проекте Гражданского уложения институт преимущественной покупки также нашел свое выражение. В силу закона этим правом предлагалось наделить сособственников общей собственности при продаже одним из них своей доли (ст. 83); более того, закреплялось, что по договору купли-продажи продавец мог выговорить себе право преимущества на покупку проданного имущества в случае его перепродажи (ст. 232) <*>. Разработчики проекта Русского гражданского уложения осознавали, что привилегия на покупку является "весьма стеснительной как для соучастника, отчуждающего свою долю в общем имуществе, так и для лица, желающего ее приобрести", ограничивая свободное обращение имущества в гражданском обороте <**>. Тем не менее приходили к заключению, что идея этого права вытекает из
сущности общей собственности, где сособственникам не безразлично, кто их сотоварищи <***>. Привилегия на покупку, вводимая договором купли-продажи, имеет другую правовую природу и сродни праву выкупа имущества, которое также "тормозит оборот". Основание для этого института пытаются найти в воле сторон сделки: намерение отчуждателя и приобретателя таково, что при последующих продажах нынешний отчуждатель должен иметь привилегию на покупку.
--------------------------------
<*> Русское гражданское уложение. Кн. III, т. 1: Вотчинное право. С. 301; Кн. V, т. 1: Обязательственное право. Ст. 232. С. 502.
<**> Русское гражданское уложение. Кн. III, т. 1. С. 302. <***> Там же.
В проекте закреплено, что привилегированное лицо может воспользоваться своим правом и тогда, когда продавец продал имущество, не предложив предварительно ему купить оное. Но если продаваемое имущество уже передано покупателю или его право на недвижимое имущество внесено в вотчинную книгу (в современной терминологии - зарегистрировано), привилегированное лицо может лишь требовать от продавца возмещения убытков (ст. 234) <*>.
--------------------------------
<*> Там же. Кн. V, т. 1: Обязательственное право. Ст. 232. С. 506.
На основе приведенной статьи делается вывод об обязательственном характере права преимущественной покупки, так как оно не может быть осуществлено против третьего лица, которому передано имущество или на имя которого переведено в вотчинной книге <*>. Когда преимущественное право противопоставляется покупателю из-за его недобросовестности, привилегия все равно не приобретает вещно-правовой природы. Однако при внесении привилегии в вотчинную книгу этот институт, напротив, получает такие свойства, как право следования, право преимущества; в случае с общей собственностью, где преимущественная покупка устанавливается в силу закона, можно сделать предположение о вещном характере конструкции, однако разработчики проекта Русского гражданского уложения своих рассуждений по этой проблеме не оставили.
--------------------------------
<*> Там же. С. 507.
В советском законодательстве право преимущественной покупки было обусловлено отношениями общей собственности. Если сособственник продавал свою долю постороннему лицу, не предупредив сособственников о предполагаемой продаже, и тем самым нарушал их право преимущественной покупки, то за заинтересованным сособственником
признавался иск о недействительности сделки по продаже доли постороннему лицу и о приведении сторон в первоначальное положение <*>. Судебная практика 20 - 30-х годов придерживалась той точки зрения, что продажа постороннему лицу не только признается недействительной, но что сособственник в силу права преимущественной покупки может требовать перевода на него прав приобретателя с внесением в суд уплаченных приобретателем денег и других расходов и с принятием на себя всех обязательств покупателя <**>.
--------------------------------
<*> Генкин Д.М. Указ. соч. С. 161.
<**> Постановление Верховного Суда РСФСР от 18 июля 1927 года, протокол N 13.
В40-е годы эта практика изменилась: участнику общей собственности, продавшему свою долю постороннему лицу, в случае признания этой сделки недействительной стало предоставляться право продать ее сособственнику, пожелавшему приобрести указанную долю по установленной соглашением цене, или оставить ее за собой, отказавшись от продажи. Такой подход поддерживался в доктрине, поскольку было видно, что интересы сособственника, не желающего, чтобы доля другого сособственника перешла к постороннему лицу, защищены признанием продажи недействительной. Обязать же сособственника продать долю другому сособственнику нельзя и нецелесообразно. Он вправе не продавать долю, а оставить ее за собой <*>.
--------------------------------
<*> Генкин Д.М. Указ. соч. С. 162; Халфина Р.О. Право личной собственности граждан СССР. М., 1955. С. 71 - 79.
Вныне действующем Гражданском кодексе РФ нашла отражение концепция, согласно которой при нарушении права преимущественной покупки носитель этого права может в течение трех месяцев (10 дней - для движимости) требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя (п. 3 ст. 250). Иначе говоря, купля-продажа не признается недействительной, но на основании судебного решения происходит перемена лиц в обязательстве.
Таким образом, механизм преимущественной покупки в российском праве представляется следующим: продавец обязан известить субъекта права преимущественной покупки о своем намерении продать вещь с указанием всех существенных условий. По-видимому, этот акт продавца имеет характер оферты, поскольку субъект права преимущественной покупки вправе в ответ на данное заявление купить долю либо отказаться от ее покупки, причем закон не предусматривает возможности продавца
уклониться от продажи, если субъект права преимущественной покупки согласился на приобретение.
Если продажа будет осуществлена в обход субъекта права преимущественной покупки, он имеет право перевести на себя права и обязанности покупателя. Очевидно, что такой перевод может рассматриваться как одновременный переход права (требования) и обязанности, осуществляемый в силу закона, и к этим отношениям могут быть применены правила главы 24 ГК РФ, поскольку иное не вытекает из норм о праве преимущественной покупки и поскольку в момент реализации права преимущественной покупки обязательство купли-продажи не прекращено.
Предположение, что оферта, сделанная продавцом в адрес третьего лица, считается сделанной в любом случае также и субъекту права преимущественной покупки, было бы неверным. Во-первых, оферта - заявление, направленное определенному лицу (кругу лиц); она не может считаться совершенной в отношении лица, которое не восприняло заявление. Во-вторых, закон прямо говорит о переводе прав и обязанностей из договора купли-продажи, то есть о замене на стороне покупателя. Это означает, что на самом деле акцепт совершается третьим лицом, а субъект права преимущественной покупки вступает в уже заключенный договор.
Здесь имеет смысл обсудить вопрос о природе этого права в действующем гражданском праве. Как видим, те воззрения, которые тяготеют к признанию права преимущественной покупки вещным <*>, так или иначе должны включать и признание недействительности продажи, совершенной с нарушением этого права, как полагал К. Победоносцев.
--------------------------------
<*> См., например: Леонова Л.Ю. Указ. соч. С. 24. Л. Леонова ссылается на мнение И.А. Покровского. Видимо, имеет смысл заметить, что замечание И.А. Покровского (Покровский И.А. Основные проблемы гражданского права. М., 1998. С. 208) имеет характер краткой исторической справки. Но, как мы пытались показать, преимущественное право покупки испытало весьма заметные исторические изменения, причем именно в сторону его ограничения и вытеснения. Поэтому предположение о сохранении им своих свойств неизменными со времен Средневековья, где оно возникло и получило широкое распространение, до современного права, во всяком случае, нуждается в уточнениях.
Советское законодательство комментировало право преимущественной покупки именно в этом смысле. Во-первых, срок реализации права определялся как сокращенный давностный срок, во-вторых, прямо указывалось на недействительность сделки как естественное следствие нарушения права. А переход прав и обязанностей
по купле-продаже к сособственнику рассматривался как "гарантия, что другой общий собственник действительно желает приобрести это имущество" <*>.
--------------------------------
<*> Гражданский кодекс с постатейно-систематизированными материалами / Ред. С. Александровского. Изд. 3-е. М., 1928. С. 328. Цитируется разъяснение, данное Пленумом Верховного Суда от 18 июля
1927 года.
В то же время авторы комментария к проекту Гражданского уложения, обсуждая данную проблему, определенно полагали, что "право преимущественной покупки не имеет вотчинного характера, а только характер обязательственный", причем строго личный и потому исключающий отчуждение <*>. Мотивировался вывод об обязательственном характере права именно тем, что "продажа доли, учиненная без выраженного соучастниками отказа от осуществления означенного права, не почитается ничтожною" <**>.
--------------------------------
<*> Русское гражданское уложение. Кн. III, т. 1: Вотчинное право. С.
304.
<**> Там же.
Таким образом, мы, по-видимому, можем опереться на действительность или ничтожность продажи имущества, совершенной с нарушением права преимущественной покупки, как на решающий критерий различения его вещной или обязательственной природы. Если продажа действительна, несмотря на такое нарушение, то мы имеем дело с правом обязательственным.
Это приводит к выводу, что во всех известных нашему законодательству <*> случаях право преимущественной покупки имеет скорее природу права обязательственного <**>.
--------------------------------
<*> Прямое распространение на наше право изложенной германской дихотомической конструкции затруднено именно тем, что в рамках ГГУ право преимущественной покупки сопряжено с известным институтом приобретения добросовестным приобретателем собственности на движимость от неуправомоченного отчуждателя (§ 932). Эта конструкция требует изъятия из действия права преимущественной покупки возможности обладателю права преимущественной покупки реализовать притязание на приобретение движимости, отчужденной с нарушением его права. Именно это обстоятельство, видимо, объясняет то, что относительно движимости действует иной порядок, чем относительно недвижимости, но отнюдь не означает, что германский режим права преимущественной
покупки недвижимости - это иное право (вещное), чем то, которое действует для движимостей. Впрочем, если учесть, что в соответствии с правилами регистрации это право отражено в поземельной книге, не остается сомнений, что участие в сделке германского регистратора делает нарушение права преимущественной покупки недвижимости практически невозможным.
Такая возможность исключается и применением процедуры предварительной записи. Подробнее см.: Венкштерн М. Основы вещного права // Проблемы гражданского и предпринимательского права Германии.
С. 197.
<**> Высший Арбитражный Суд в одном из своих постановлений называет преимущественное право на заключение договора аренды (что, по сути, аналогично преимущественному праву покупки) обязательственным обременением имущества. См.: информационное письмо от 28 июля 1995 года N С1-7/ОП-434 "Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике" (п. 1) // Вестник ВАС РФ. 1995. N 10. С. 68.
Кроме приведенных доводов можно указать и ряд иных аргументов. Так, право преимущественной покупки, хотя и влечет для продавца несомненные экономические потери, состоящие прежде всего в снижении стоимости его имущества вследствие усложненной процедуры отчуждения <*>, само по себе все же не представляет, как нам кажется, ограничения права собственности - именно потому, что продажа доли (иного имущества) в любом случае оказывается действительной. Нет ограничений и в определении условий продажи. Известное из американской практики и само по себе вполне справедливое правило, что предложение о продаже должно делаться добросовестно и не создавать злонамеренных барьеров <**> к реализации субъектом права преимущественной покупки, не выходит за рамки общих принципов осуществления прав и потому не может считаться ограничением субъективного права.
--------------------------------
<*> Американские юристы объясняют это обстоятельство балансом интересов: если собственник хочет получить определенные преимущества, закрепленные в праве преимущественной покупки, он должен терпеть и вытекающие из этого потери. Иными словами, если хочешь получить дополнительный контроль за отчуждением чужого имущества, за это ты должен заплатить уменьшением стоимости собственного.
<**> Имеется в виду, в частности, установление дополнительных, "неплатежных" условий продажи, которые могут оказаться невыполнимыми для обладателя права преимущественной покупки и тем самым могут использоваться в качестве "барьера", средства обхода этого права.
Но ведь любое вещное право - не экономическое, а юридическое ограничение права собственности, формальное изъятие из права собственности тех или иных юридических возможностей. А в данном случае никаких изъятий из юридической сферы собственности не происходит.
Далее. Любое вещное право предоставляет его обладателю иск, направленный против собственника. Но невозможен иск, понуждающий объявить о продаже и выждать срок для получения ответа. А никаких других обязанностей собственник не имеет. Иск о переводе прав и обязанностей покупателя на истца, как видно из самой формулировки иска, направлен не против продавца, а против покупателя - третьего лица. Характерно, что иск не предъявляется против других совладельцев. Между тем вещное право действует против всех абсолютно, без изъятия.
Иск о переводе прав и обязанностей по сделке не лишает продавца никаких вытекающих из договора прав и не создает для него никаких обязанностей, кроме тех, которые уже возникли ранее. Более того, в основании этого иска лежит подтверждение сделки, совершенной продавцом. А указание на нарушение права продавцом влечет для него последствия несомненно обязательственного типа - возмещение убытков.
Таким образом, если бы покупатель имел вещное право к продавцу, то существовал соответствующий иск, которым это право могло бы быть осуществлено. Но такого иска не обнаруживается. Реально имеется, как уже говорилось, лишь иск против покупателя.
При этом можно отметить, что сам механизм реализации права преимущественной покупки допускает разные варианты действия. Хотя по буквальному смыслу механизм этого права состоит в переводе на истца прав и обязанностей по договору купли-продажи, формально это возможно лишь до тех пор, пока договорные обязательства не прекращены исполнением или иным способом. После этого уже нечего переводить. На самом деле предмет иска утрачивается уже после того, как вещь передана в собственность покупателя.
Понятно, что практически совладелец, коль скоро от него была скрыта продажа, обнаруживает, что его право нарушено, именно после передачи вещи (доли). Таким образом, на практике чаще всего истец не переводит на себя права и обязанности покупателя, а скорее выкупает вещь (долю) у покупателя на условиях ранее заключенного договора.
При том, что после исполнения договора купли-продажи весь описанный в ст. 250 ГК РФ механизм формально не может считаться переводом на совладельца прав и обязанностей покупателя (и потому к нему не могут безоговорочно применяться положения главы 24 Кодекса о перемене лиц в обязательстве), мы не видим причин на этом основании выводить его за пределы действия ГК РФ и считать недопустимым. Нужно,
впрочем, признать, что тем самым обнаруживается генетическая связь этого права с архаичным институтом выкупа.
Если договор уже исполнен, вещь может быть истребована от покупателя не иском о купле-продаже - ведь он не продавец, а иском по ст. 398 ГК РФ, но никак не вещным иском. Получение прав покупателя никак не может означать получения вещных прав. Однако очевидно, что применение нормы ст. 398 (как, впрочем, и ст. 454) ГК РФ для получения вещи не характерно для реализации вещных прав. Более того, если к моменту заявления иска вещь уже отчуждена покупателем третьему лицу, иск из права преимущественной покупки по прежнему договору и вовсе утрачивается, ибо совершен новый договор, в любом случае (кроме, естественно, ареста и т.п. причин) действительный, и спор может вестись теперь только в рамках этого нового договора. Право приобрести вещь на прежних условиях теперь уже, конечно, исчезает. Ни о каком следовании права за вещью, а значит, и о вещных правах здесь говорить не приходится.
Кроме того, известно, что вещное право может быть возвращено (например, путем соглашения или отказа от права) собственнику <*> и в этом случае право собственности восстанавливается в полном объеме. Этот механизм известен как эластичность собственности (ius recadentiae). Но такой механизм невозможен в отношении права преимущественной покупки - оно не может быть возвращено собственнику, потому что ничего не может добавить к собственности. Получается, что от права преимущественной покупки отказ невозможен технически. В то же время технически это право может быть предметом цессии, которая потому специально запрещена законом (п. 4 ст. 250 ГК РФ), тогда как общий запрет на уступку вещных прав закреплен в главе 24 Кодекса.
--------------------------------
<*> Отказ от ограниченного вещного права совершается в пользу собственника. Это вполне понятно, если учесть, что суть вещного права - в ограничении права собственности. Хотя действие эластичности распространяется на права, установленные собственником, очевидно, что преимущественное право относится к типу прав, которые, хотя и установлены законом, по своей природе способны быть предметом соглашения.
Другое проявление соотношения вещного права с противостоящим ему правом собственности - принципиальная несимметричность позиций сторон: что может собственник, того не может субъект вещного права; чего не может собственник - может субъект вещного права. Между тем право преимущественной покупки строго симметрично: каждый имеет в отношении другого ровно те же права, что и наоборот.
Симметричность нарушается лишь в случаях, выходящих за пределы общей собственности, - преимущества арендатора и др. Но как раз в этих ситуациях нет оснований говорить о вещных правах.
Соглашение о прекращении права преимущественной покупки, поскольку оно допускается законом, влечет, очевидно, последствия обязательственные: отпадение личного обязательства у обеих сторон.
Наконец, нужно учесть следующий аргумент. Право преимущественной покупки присвоено законом не только субъектам общей собственности, но и участникам хозяйственных обществ - общества с ограниченной ответственностью и закрытого акционерного общества. Как известно, эти лица обладают лишь правами обязательственными. Но вещное право не может действовать ни в отношении обязательственного права, ни в отношении лица, имеющего обязательственное право. Вещные права существуют только в связи с правом собственности, в качестве его юридического ограничения. Другое название вещного права - право на чужую вещь - хорошо это выражает. Но если нет вещи, то не может быть и вещного права.
То же самое можно, видимо, сказать и о действии права преимущественной покупки в договорах аренды, найма жилого помещения, коммерческой концессии и в других случаях.
Кстати, эти права имеют определенные различия. Между тем вещное право всегда обладает строго стандартным содержанием <*>. Если отстаивать вещную природу права преимущественной покупки, то остается предположить, что право, предусмотренное ст. 250 ГК РФ, - это принципиально иное право, чем, например, то, которое предусмотрено ст. 93 Кодекса. Полагаем, что такое предположение было бы весьма малоубедительным.
--------------------------------
<*> Подробнее см.: Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав // Вестник Московского университета. 2002. N 4. С. 9.
Изложенное позволяет прийти к выводу, что право преимущественной покупки не обладает чертами вещного права. Однако, придя к этому выводу, мы должны сразу сделать ряд оговорок.
/"Хозяйство и право", N 11, 2003/
Прежде всего, одно из проявлений преимущественного права, которого мы до сих пор не касались, а именно право на выкуп доли несостоятельного совладельца (ст. 255 ГК РФ), действительно имеет природу вещного права. Во-первых, нарушение этого права влечет
недействительность сделки, в том числе публичных торгов по продаже доли <*>. Во-вторых, это право действует против всех, в том числе против других совладельцев, если они выкупили долю с нарушением нормы ст. 255 ГК РФ. Эти черты присущи именно вещным правам, и в этом случае следует согласиться с теми авторами, которые относят право преимущественной покупки к числу вещных прав <**>.
-------------------------------
<*> Имеется в виду гипотеза, что доля продана кредитором или по его требованию третьим лицам, в том числе посредством торгов, без предварительного предложения выдела и/или выкупа другим совладельцам.
<**> Суханов Е.А. Понятие и виды ограниченных вещных прав. С. 33.
Вторая оговорка состоит в следующем. Оспаривая вещную природу права преимущественной покупки, мы, среди прочего, сослались на то, что это право не дает соответствующего иска против продавца. Но само по себе отсутствие иска свидетельствует и об отсутствии субъективного права вообще.
Видимо, речь идет - поскольку мы обсуждаем отношения продавца и обладателя права преимущественной покупки - о правах особого рода.
Вдоктрине гражданского права выделяется категория секундарных прав, которые служат основой для приобретения других прав и представляют собой "особые правомочия, на которых основываются односторонне-обязывающие сделки" <*>. К секундарным правам относят, например, оферту, которая, по мнению сторонников данной концепции, связывает оферента, но не обязывает к определенным действиям.
-------------------------------
<*> Алексеев С.С. Односторонние сделки в механизме гражданско-правового регулирования // Антология уральской цивилистики, 1925 - 1989: Сборник статей. М., 2001. С. 64 - 66; Братусь С.Н. Субъекты гражданского права. М., 1950. С. 9.
Вэтой логике положение продавца, сделавшего заявление о намерении продать долю (вещь, право), можно охарактеризовать как связанность, но не как обязанность. Также можно обозначить и позицию продавца, совершившего продажу в обход субъекта права преимущественной покупки: он связан тем, что покупателем в договоре может стать субъект права преимущественной покупки. Причем, что характерно для секундарных прав, связанное лицо никак не может повлиять на реализацию этого права другой стороной, в том числе путем совершения (несовершения) каких-либо действий исключить его осуществление.