75

РЯЗАНСКИЙ ФИЛИАЛ ФЕДЕРАЛЬНОГО ГОСУДАРСТВЕННОГО КАЗЕННОГО

ОБРАЗОВАТЕЛЬНОГО УЧРЕЖДЕНИЯ ВЫСШЕГО ОБРАЗОВАНИЯ «МОСКОВСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

МИНИСТЕРСТВА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ ИМЕНИ В.Я. КИКОТЯ»

Батрова Т.А., Тимохов В.П.

СУДЕБНЫЕ ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ ОТНОСИТЕЛЬНО ОТДЕЛЬНЫХ АСПЕКТОВ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

Научно-практическое пособие

Часть IV

СУДЕБНЫЕ ПРАВОВЫЕ ПОЗИЦИИ ПО ВОПРОСУ ОБРАЩЕНИЯ С ГРАЖДАНАМИ

Рязань 2018

УДК 34.037 ББК 67.7.

Б 285

Батрова Т.А., Тимохов В.П. Судебные правовые позиции относительно отдельных аспектов деятельности органов внутренних дел: Часть IV. Судебные правовые позиции по вопросу обращения с гражданами. – Рязань: Рязанский филиал Московского университета МВД России имени В.Я. Кикотя, 2018. – 27 с.

Четвертая часть научно-практического пособия посвящена исследованию судебных правовых позиций по вопросу обращения с гражданами. Научнопрактическое пособие предназначено для сотрудников правовых подразделений, а также педагогических и научных работников, курсантов и слушателей образовательных учреждений системы МВД России.

УДК 34.037 ББК 67.7.

Б 285

©Рязанский филиал МосУ МВД России имени В.Я. Кикотя, 2018

©УМВД России по Рязанской области, 2018

2

СОДЕРЖАНИЕ

3

Введение

В соответствии со ст. 18 Конституции РФ, права и свободы человека и гражданина, будучи непосредственно действующими, определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием. В развитие этих положений в Федеральном законе «О полиции» от 07.02.2011 N 3-ФЗ (ред. от 18.06.2017)1 в качестве основополагающего закреплен принцип соблюдения и уважения прав и свобод человека и гражданина, содержанием которого охватывается запрет прибегать к пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению, обязанность пресекать действия, которыми гражданину умышленно причиняются боль, физическое или нравственное страдание, а также формализованный с точки зрения процедуры порядок общения с гражданами. Эти нормы в полной мере соответствуют требованиям ст. 5 Декларации о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания, принятой Резолюцией 3452 (XXX) Генеральной Ассамблеи ООН от 9 декабря 1975 г., Конвенции ООН против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 декабря 1984 г., ст. 3 Конвенции о защите прав человека и основных свобод" от 04 ноября 1950 г. (далее – Конвенция). Вместе с тем, нельзя не обратить внимание на то, что вопросы обращения с гражданами в широком смысле охватывают и мо- рально-этический аспект взаимодействия, значимый с точки зрения формирования образа сотрудника полиции в глазах населения. В этом смысле заслуживает внимания реализация положений Устава патрульно-постовой службы полиции, утвержденного Приказом МВД России от 29.01.2008 N 80 (ред. от

12.02.2015)2.

1См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2011. № 7. Ст. 900.

2См. Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти. 2008. № 27.

4

Анализ судебной практики показывает, что суды с определенной периодичностью возвращаются к вопросу соблюдения прав граждан в этой сфере. Особое внимание этой проблеме уделяется в деятельности ЕСПЧ.

Судебно-правовые позиции относительно квалификации

действий как пытки, жестокого и унижающего достоинство

обращения

Согласно ст. 1 Конвенции против пыток и других жестоких, бесчело-

вечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания от 10 де-

кабря 1984 г., обязательной для России в силу правопреемства, «пытка» озна-

чает любое действие, которым какому-либо лицу умышленно причиняется сильная боль или страдание, физическое или нравственное, чтобы получить от него или от третьего лица сведения или признания, наказать его за действие,

которое совершило оно или третье лицо или в совершении которого оно подо-

зревается, а также запугать или принудить его или третье лицо, или по любой причине, основанной на дискриминации любого характера, когда такая боль или страдание причиняются государственным должностным лицом или иным лицом, выступающим в официальном качестве, или по их подстрекательству,

или с их ведома или молчаливого согласия. В нем отразилась максимально ши-

рокая трактовка подобной формы обращения, которая ранее была озвучена в особых мнениях судей ЕСПЧ по делу Ирландия против Соединенного Королев-

ства 18 января 1978 г. Так, по мнению судьи Ф. Матшера, о пытках можно го-

ворить только тогда, когда обращение, которому подвергают человека, может по своему характеру причинить физические или психические страдания, однако и в этом случае сила страданий является дополнительным признаком, необхо-

димым наряду с систематичностью применяемых мер воздействия. Судья М.

Зекиа, признавая в качестве основных видов пыток интенсивность и продолжи-

тельность страданий, считает необходимым учитывать и другие значимые фак-

торы, включая характер обращения, использовавшиеся методы и средства, по-

5

вторяемость и продолжительность соответствующего обращения, возраст, пол и состояние здоровья лица, подвергшегося ненадлежащему обращению, веро-

ятность нанесения физического, морального или психологического вреда, про-

должительность действия последствий такого обращения. В свою очередь, су-

дья Д. Эвригенис отметил, что что пытки не обязательно предполагают наси-

лие, учитывая возможность применения тонких методов, преследующих цель хотя бы на время разрушить целостность человеческой личности, расстроить душевное и психологическое равновесие, сломить волю3. Так, ЕСПЧ пришел к выводу, что «простая угроза обращения, запрещенного ст. 3, может попасть под ее действие, если она является достаточно реальной и непосредственной, поз-

волив квалифицировать действия, по крайней мере, как «бесчеловечное обращение»4.

Важно учитывать, что запрет применения пыток, бесчеловечного и унижающего достоинство обращения является абсолютным. ЕСПЧ неодно-

кратно подчеркивал, что в отличие от большинства материальных положений Конвенции и Протоколов N 1 и 4 к ней, ст. 3 Конвенции не содержит исключе-

ний, и от нее не допускаются отступления в порядке п. 2 ст. 15 Конвенции даже в наиболее сложных обстоятельствах, таких как борьба против терроризма и организованной преступности или чрезвычайной ситуации, угрожающей жизни нации5. Не имеет значения и поведение потерпевшего6.

3 См.: Ireland v. The United Kingdom (Application no. 5310/71) // URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57506

4 Постановление ЕСПЧ по делу «Кэмпбелл Козанс против Соединенного Королев-

ства» (Campbell and Cosans v. United Kingdom) от 25 февраля 1982 г., § 26 // URL: http://europeancourt.ru/uploads/ECHR_Campbell_and_Cosans_v_the_UnitedKingdom_25_02_1982.pdf

5 См.: Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Сельмуни против Франции" (Selmouni v. France), жалоба N 25803/94, § 95, ECHR 1999-V, и Постановление Ев-

ропейского суда по делу "Ассенов и другие против Болгарии" (Assenov and Others v. Bulgaria) от 28 октября 1998 г., Reports of Judgments and Decisions 1998-VIII, p. 3288, § 93).

Конвенция полностью запрещает применять пытки и бесчеловечное или унижающее достоинство обращение или наказание независимо от поведения потерпевшего (см. Постановление Большой палаты Европейского суда по делу "Чахал против Соединенного Королевства" (Chahal v. the United Kingdom) от 15 ноября 1996 г., Reports 1996-V, p. 1855, § 79.

6

Очевидно, что понятием «пытка» не охватывается боль или страдания,

которые возникают лишь в результате законных санкций, неотделимы от них или вызываются ими случайно. Так, суд пришел к выводу о том, что сам по се-

бе факт нахождения в СИЗО, условия пребывания в котором не в полной мере соответствуют установленным Законом требованиям, с учетом законности пре-

бывания А. под стражей и его кратковременности, не может рассматриваться как пытка по смыслу, вкладываемому в данное понятие ст. 3 Конвенции о за-

щите прав человека и основных свобод и практикой Европейского Суда по пра-

вам человека, поскольку, принимая внимание продолжительность пребывания заявителя в СИЗО, уровень неудобств и страданий А. в этот период, не превы-

шает неизбежный уровень страданий, присущий содержанию лиц под стражей,

и сопряжен с особенностями содержания лица в заключение под стражей7.

Предметом судебного толкования стал и вопрос о признаках жестокого,

бесчеловечного или унижающих достоинство обращения ввиду того, что они не раскрываются в международных документах и национальном законодательстве.

Впервые трактовку унижающего достоинство обращения ЕСПЧ дал в деле Ир-

ландия против Соединенного Королевства 18 января 1978 г.8, который квали-

фицировал подобным образом обращение, которое вызывает чувство страха,

боли и неполноценности, способное унизить и оскорбить граждан и, возможно,

сломить их физическое или моральное сопротивление (§ 167). Позднее было сделано дополнение о признании таковым обращения, характер которого заста-

вил жертву действовать вопреки своей воле или совести. Кроме того, при опре-

делении того, можно ли расценить обращение как «унизительное» по смыслу ст. 3 Конвенции, в качестве одного из факторов, принимаемых ЕСПЧ во внима-

ние, является вопрос о том, являлось ли унижение и оскорбление человеческого

6См.: Постановление ЕСПЧ по делу «Шлычков (Shlychkov) против Российской Федерации» от 09.02.2016 (жалоба N 40852/05) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2016. № 11(173).

7См.: Решение Калининского районного суда г. Челябинска (Челябинская область) № 2-6134/2015 2-6134/2015~М-6249/2015 М-6249/2015 от 16 декабря 2015 г. по делу № 2- 6134/2015 // URL: http://sudact.ru/regular/doc/YncuUaGRJbJt/

8См.: Ireland v. The United Kingdom (Application no. 5310/71) // URL: http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-57506

7

достоинства соответствующего лица его истинной целью, было ли оно осу-

ществлено публично. По мнению ЕСПЧ, публичный характер обращения мо-

жет быть значимым или усугубляющим фактором при оценке того, является ли оно «унижающим достоинство» в значении ст. 3 Конвенции9. В то же время не-

публичный характер предпринятых действий не исключает факта нарушения требований данной статьи. В частности, ЕСПЧ отметил, что для признания об-

ращения унижающим достоинство может быть вполне достаточным того, что жертва унижена в своих собственных глазах, а не в глазах окружающих10.

В отношении лица, лишенного свободы, применение к нему физической силы, которое не было строго необходимо вследствие его собственного поведе-

ния, унижает человеческое достоинство и, в принципе, является вмешатель-

ством в право, закрепленное в ст. 3 Конвенции11.

В свою очередь, различие между пыткой и бесчеловечным обращением ЕСПЧ видит, во-первых, в разной степени интенсивности страданий, во-

вторых, в цели подобного обращения. Предполагается, что конкретная форма жестокого обращения может квалифицироваться как пытка если оно реализует-

ся с целью получения информации, наказания или запугивания. Так, ЕСПЧ,

изучив последовательность событий по делу «Лолаев (Lolayev) против Россий-

ской Федерации» (жалоба N 58040/08), пришел к выводу о том, что боль и страдания причинялись заявителю намеренно, в частности, с целью получения от него признания в хищении автомата из отдела милиции. При таких обстоя-

тельствах он пришел к выводу, что взятое в целом и с учетом его цели и суро-

вости указанное жестокое обращение составляло пытку в значении ст. 3 Кон-

венции (§ 79, 80). В то же время, установив, что заявитель в ходе задержания

9См.: Постановление ЕСПЧ по делу «Лялякин (Lyalyakin) против Российской Федерации» от 12.03.2015 (жалоба N 31305/09). § 69. // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. Российское издание. 2015. N 7. С. 108 - 120.

10См.: Raninen v. Finland (152/1996/771/972) judgment of 16 December 1997, § 55 // URL: http://freecases.eu/Doc/CourtAct/4542738

11См.: Постановление ЕСПЧ по делу «Лолаев (Lolayev) против Российской Федерации» от 15.01.2015 (жалоба N 58040/08) // Бюллетень Европейского суда по правам человека. Российское издание. 2015. N 6. 131 – 144; Постановление ЕСПЧ по делу «Текин против Тур-

ции» (Tekin v. Turkey) от 9 июня 1998 г., § 52 и 53.

8

получил телесные повреждения, причинившие ему значительную физическую боль, повлекшие страдания и долговременные последствия для его здоровья,

суд пришел к выводу о невозможности квалифицировать их как пытку, учиты-

вая, что обстоятельства дела не свидетельствуют о причинении боли и страда-

ния с целью добиться признания в совершении преступления или сломить его моральное сопротивление. Кроме того, телесные повреждения были нанесены за короткий период повышенной напряженности и эмоций, возникших в ходе полицейской операции по аресту подозреваемых преступников. При таких об-

стоятельствах, суд пришел к выводу, что жестокое обращение было достаточно серьезным, чтобы считаться бесчеловечным, но не может быть квалифицирова-

но как пытка12.

Большое внимание уделяется соразмерности применяемых мер. Так, в де-

ле «Ребок против Словении» (Rehbock v. Slovenia) от 28 ноября 2000 г. бесче-

ловечным обращением было признано причинение заявителю телесных повре-

ждений – двойной перелом челюсти и ушибы лица – при задержании. Суд об-

ратил внимание на то, что арест заявителя был не случайным, когда возможно неожиданное развитие событий, а запланированным и у полиции была возмож-

ность подготовить операцию так, чтобы свести риск к минимуму. Во время операции по задержанию троих подозреваемых, в которой участвовало трина-

дцать полицейских, заявитель не предпринимал угрожающих действий. Суд счел, что в подобных обстоятельствах применение силы не было соразмерно поведению заявителя и установил нарушение ст. 3 Конвенции (§ 77, 78).

Что касается применения наручников или других инструментов ограни-

чения свободы, оно обычно не вызывает вопроса с точки зрения ст. 3 Конвен-

ции, если мера применена в связи с законным задержанием или заключением под стражу и не влечет применения силы или публичной демонстрации, выхо-

дящей за рамки того, что разумно считается необходимым. В этом отношении имеет значение, например, наличие оснований полагать, что данное лицо может

12 См.: Krastanov v. Bulgaria (Application no. 50222/99), judgment 30 September 2004, §

53; Egmez v. Cyprus (Application no. 30873/96) judgment 21 December 2000? § 78/

9

сопротивляться задержанию, или попытаться скрыться, или причинить травмы или ущерб, или устранить доказательства13.

ЕСПЧ обращает внимание на то, что исходя из Стандартов Европейского комитета против пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обра-

щения или наказания 2002 года (CPT/Inf/E(2002)1-Rev.2011) основными гаран-

тиями против жестокого обращения с задержанными лицами, которые следует применять с самого момента лишения свободы, независимо от его названия в данной правовой системе (задержание, арест и так далее) являются права за-

держанных полицией лиц требовать информировать о факте своего задержания третье лицо по своему усмотрению (члена семьи, друга, консульство), доступа к адвокату, а также медицинского осмотра врачом по своему усмотрению (в

дополнение к любому медицинскому осмотру, проведенному врачом, вызван-

ным полицейскими властями).

Предметом ряда разбирательств ЕСПЧ были условия содержания под стражей в отделах милиции (полиции) многих российских регионов, которые были признаны нарушающими ст. 3 Конвенции14. Он отмечал, что камеры в от-

делах внутренних дел предназначались для краткосрочного административного содержания лиц под стражей, не превышающего трех часов, вследствие чего законодательство не предусматривает обеспечение задержанных питанием и питьевой водой, существуют проблемы с доступом к туалету. Являясь темны-

ми, плохо вентилируемыми, грязными и лишенными любых удобств для про-

должительных периодов содержания под стражей, таких как туалет, раковина и любые предметы мебели, кроме скамьи, камеры для административного задер-

жания в отделах внутренних дел являются неприемлемыми для содержания бо-

13 Постановление ЕСПЧ по делу «Свинаренко и Сляднев (Svinarenko and Slyadnev) против Российской Федерации» от 17.07.2014 (жалобы N 32541/08 и 43441/08)

14 См: Постановление ЕСПЧ по делу «Федотов против Российской Федерации»

(Fedotov v. Russia) от 25 октября 2005 г. (жалоба N 5140/02), § 66 - 70, Постановление ЕСПЧ по делу «Щебет против Российской Федерации» (Shchebet v. Russia) от 12 июня 2008 г., (жалоба N 16074/07), §§ 86 - 96, Постановление ЕСПЧ по делу «Купцов и Купцова против Рос-

сийской Федерации» (Kuptsov and Kuptsova v. Russia) от 3 марта 2011 г. (жалоба N 6110/03), §§ 69-72, Постановление ЕСПЧ по делу «Эргашев против Российской Федерации» (Ergashev v. Russia) от 20 декабря 2011 г. (жалоба N 12106/09), §§ 128 - 134.

10