Батрова Т.А. Судебные правовые позиции относительно отдельных аспектов деятельности ОВД. Ч. 2

11

ми, палками и железными прутьями, и смертельно ранил его. Боковые окна задней части автомобиля и заднее ветровое стекло были разбиты, демонстранты выкрикивали оскорбления и угрозы в адрес карабинеров, один из которых, прижавшись к полу в задней части автомобиля, будучи раненным, запаниковал и произвел два выстрела. Водитель автомобиля сумел вновь завести мотор и, в попытке отъехать, дал задний ход и переехал тело потерпевшего. В отношении водителя автомобиля и лица, произведшего смертельный выстрел, проводилось расследование в связи с возможным обвинением в убийстве. Дело было прекращено.

Согласно выводам судьи, смерть потерпевшего не была причинена вследствие того, что водитель маневрировал автомобилем; водитель не мог видеть потерпевшего. Судья установил также, что первая пуля и пуля, в результате попадания которой был убит потерпевший, после выстрелов отклонились от прямой траектории полета прежде, чем попасть в голову потерпевшего; рикошет был вызван первоначальным попаданием пули в какой-то предмет, которым мог быть один из камней, которые швыряли демонстранты. Нельзя было утверждать, что лицо, произведшее смертельный выстрел, могло видеть потерпевшего в момент выстрела, а потому нельзя утверждать, что это лицо целилось в потерпевшего. Конечно, карабинер рисковал тем, что мог убить кого-нибудь, но была высокая вероятность того, что применение огнестрельного оружия не повлечет за собой причинение тяжкого вреда здоровью какого-либо человека, так как этот карабинер, бесспорно, стрелял вверх, и траектория полета пули была изменена таким образом, который предвидеть не представлялось возможным. Судья счел, что в данном случае имела место законная самооборона, принимая во внимание толпу нападавших, чрезвычайную ситуацию, сопряженную с насилием, и угрозу физической безопасности лиц, находившихся в автомобиле, которые не могли покинуть место события, так как автомобиль не заводился. Выстрелив в воздух после выкрика в адрес демонстрантов с требованием остановиться, карабинер, произведший смертельный выстрел, по оценке судьи, прибег к пропорциональному использованию огнестрельного оружия, которое было его единственным средством обороны от насилия.

Интерес представляет и Постановление ЕСПЧ от 20.12.2004 по делу «Ма-

карацис (Makaratzis) против Греции» (жалоба N 50385/99)17.

Несколько полицейских автомобилей и мотоциклов преследовали заявителя, который в центре Афин вел свой автомобиль и проехал на красный свет. Он не останавливал автомобиль, и в ходе преследования машина столкнулась с несколькими другими транспортными средствами, ранив при этом двух водителей. Заявитель утверждал, что после того, как он на автомобиле прорвался через пять полицейских преград, сотрудники полиции открыли огонь по его машине. Макарацис, в конечном счете, остановился на бензозаправочной станции, но из автомобиля не выходил. Сотрудники полиции продолжали стрелять. Заявитель утверждал, что полицейские стреляли в него прицельно, встав на колено, тогда как государство-ответчик утверждает, что они стреляли в воздух. По факту он был ранен в правую руку, правую ногу, левую ягодицу и правую половину грудной клетки.

ЕСПЧ отметил, что учитывая неконтролируемый и опасный метод управления заявителем своим автомобилем, полицейские, возможно, разумно полагали, что имелись основания обратиться к применению огнестрельного оружия, и обращение к применению некоторой смертоносной силы как таковое, можно сказать, было оправдано. Тем не менее в данной операции участвовало большое число сотрудников полиции; они преследовали автомобиль заявителя хаотически и в значительной степени неконтролируемо, при этом отсутствовала четкая линейная цепочка отдачи приказов. Тот факт, что ситуация дегенерировала, может в значительной степени быть приписан тому обстоятель-

17 См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2005. № 5.

12

ству, что в тот момент ни отдельно взятые сотрудники полиции, ни акция преследования, рассматриваемая как коллективная полицейская операция, не полагались на соответствующую норму законодательства страны или соответствующую практику ее применения, в которых излагаются ясные руководящие принципы и критерии использования силы полицией.

Таким образом, при рассмотрении вопроса о правомерности применения

физической силы, спецсредств и оружия оценке подлежит:

1)наличие оснований для применения силы;

2)соблюдение порядка применения силы;

3)пропорциональность применения силы;

4)наличие причинно-следственной связи между действиями сотрудника полиции и наступившими последствиями;

5)уровень профессиональной квалификации сотрудника в части соответствия его умений и навыков обстоятельствам применения силы.

Большое значение для оценки правомерности применения физической силы, спецсредств и оружия имеет правовая позиция Пленума Верховного Суда РФ, выраженная в его Постановлении «О применении судами законодательства

онеобходимой обороне и причинении вреда при задержании лица, совершившего преступление» от 27.09.2012 № 1918. В нем, в частности, было отмечено, что разрешая вопрос о наличии или отсутствии признаков превышения пределов необходимой обороны, суды должны учитывать: объект посягательства; избранный посягавшим лицом способ достижения результата, тяжесть последствий, которые могли наступить в случае доведения посягательства до конца, наличие необходимости причинения смерти посягавшему лицу или тяжкого вреда его здоровью для предотвращения или пресечения посягательства; место и время посягательства, предшествовавшие посягательству события, неожиданность посягательства, число лиц, посягавших и оборонявшихся, наличие оружия или иных предметов, использованных в качестве оружия; возможность оборонявшегося лица отразить посягательство (его возраст и пол, физическое и психическое состояние и т.п.); иные обстоятельства, которые могли повлиять на реальное соотношение сил посягавшего и оборонявшегося лиц. При этом

18 См.: Бюллетень Верховного Суда РФ. 2012. № 11.

13

установив признаки превышения пределов необходимой обороны, суд не может ограничиться общей формулировкой и должен обосновать в приговоре свой вывод со ссылкой на конкретные установленные по делу обстоятельства, сви-

детельствующие о явном несоответствии защиты характеру и опасности пося-

гательства.

С практической точки зрения важным является вывод судов о том, что прекращение производства по делу об административном правонарушении са-

мо по себе не влияет на оценку правомерности или неправомерности действий сотрудников полиции по его выявлению и пресечению. На это обстоятельство,

в частности, указал Мурманский областной суд в своем Апелляционном опре-

делении от 05.03.2014 N 33-635-2014, отмечая правомерность отказа судом пер-

вой инстанции в удовлетворении заявления об оспаривании действий сотруд-

ников органа внутренних дел, поскольку инспекторы ДПС действовали в пре-

делах предоставленных им полномочий и в соответствии со своими должност-

ными инструкциями в условиях, когда заявитель на месте выявления админи-

стративного правонарушения не передал по требованию сотрудников ГИБДД документы на право управления транспортным средством.

II. Судебные правовые позиции по вопросу применения физической силы и спецсредств

Физическая сила, в отсутствие законодательного определения, рассматри-

вается в литературе как «предпринимаемые в законных целях и не сопровож-

дающиеся применением специальных средств и огнестрельного оружия физи-

ческие действия сотрудника полиции, направленные против отдельных граждан либо имущества и состоящие в ограничении телесной неприкосновенности этих граждан, свободы их действий, передвижения или распоряжения какими-либо предметами, а также в повреждении или временном изъятии принадлежащего кому-либо имущества»19. Законодатель указывает лишь на «боевые приемы борьбы» как на разновидность физической силы (ч.1 ст. 20 Закона). При этом

19 Соловей Ю.П. Правовое регулирование применения сотрудниками полиции физической силы // Административное право и процесс. 2012. № 7. С. 2 - 9.

14

следует учитывать, что в соответствии с разд. 11 Наставления по физической подготовке (НФП-96) сотрудников органов внутренних дел, утв. Приказом МВД России от 29 июля 1996 г. N 412, к боевым приемам борьбы относятся не только удары и защита от ударов, болевые приемы, удушающие приемы, брос-

ки, освобождения от захватов и обхватов, пресечение действий вооруженного преступника, способы помощи, способы наружного осмотра, связывания, но и способы надевания наручников, действия с использованием средств индивиду-

альной защиты и активной обороны, приемы рукопашного боя с автоматом.

В свою очередь, специальные средства могут быть определены как состо-

ящие на вооружении полиции и применяемые ими в случаях и порядке, преду-

смотренных законодательством Российской Федерации, технические средства,

вещества и служебные животные, предназначенные для нелетального, иммоби-

лизующего воздействия на человека, без нанесения ущерба его здоровью, а

также для физического воздействия на материальные объекты20. К их числу, со-

гласно ч. 2 ст. 21 Закона о полиции относятся палки специальные, специальные газовые средства, средства ограничения подвижности, включая подручные средства связывания, специальные окрашивающие и маркирующие средств,

электро- и светошоковые устройства, служебные животные, световые и акусти-

ческие специальные средства, средства принудительной остановки транспорта,

средства сковывания движения, водометы, бронемашины, средства защиты охраняемых объектов (территорий), блокирования движения групп граждан,

совершающих противоправные действия, а также средства разрушения преград.

Сравнительный анализ ст. 20 и 21 Закона о полиции показывает, что во-

прос об основаниях применения физической силы был решен достаточно свое-

образно. Предоставив право на применение физической силы при необходимо-

сти пресечения преступлений и административных правонарушений, доставле-

ния в служебное помещение территориального органа или подразделения по-

лиции, в помещение муниципального органа либо в иное служебное помещение лиц, совершивших преступления и административные правонарушения, и за-

20 Молянов А.Ю. Специальные средства полиции России: к вопросу об определении понятия: административно-правовой аспект // Административное и муниципальное право. 2014. № 4. С. 350.

15

держания этих лиц, а также преодоления противодействия законным требова-

ниям сотрудника полиции, законодатель расширил этот перечень за счет от-

сылки к нормам о применении специальных средств и огнестрельного оружия.

При этом должно быть соблюдено принципиальное условие, состоящее в том,

что «не силовые способы не обеспечивают выполнения возложенных на поли-

цию обязанностей», что и становится предметом оценки со стороны суда при определении обоснованности применения физической силы и специальных средств. В этом смысле заслуживает внимания позиция ЕСПЧ, который обра-

тил внимание 20-й Общий доклад Комитета по предупреждению пыток и бес-

человечного или унижающего достоинство обращения или наказания, выска-

завшего, в частности, серьезные оговорки по поводу использования контактных электрошоковых устройств. Надлежащим образом подготовленные сотрудники правоохранительных органов имеют другие доступные им средства, когда они находятся на дистанции касания от лица, которое надлежит обездвижить21.

Действительно, суды при оценке правомерности применения физической силы, прежде всего, обращают внимание на обоснованность соответствующих действий сотрудника. На это обстоятельство, в частности, указал Верховный суд Республики Башкортостан в своем Апелляционном определении от

09.12.2014 по делу N 33-16473/2014 указав, что юридически значимым обстоя-

тельством, подлежащим установлению, является обоснованность применения физической силы, а не наступившие последствия, а следовательно, отсутствие телесных повреждений само по себе не дает основание делать вывод об отсут-

ствии факта необоснованного применения физической силы.

Как было установлено из материалов дела, записей камер наблюдения, при проникновении сотрудников полиции в помещение клуба, Н.Ю.С. села на корточки, однако И., применяя физическую силу, положил Н.Ю.С. на пол, ноги заставил вытянуть. Сам сотрудник указывает, что применил в отношении Н.Ю.С. физическую силу после того, как она на просьбу лечь выразилась нецензурно. Физическую силу применил для того, чтобы она заняла положение, которое исключало бы возможность натворить что-то. Между тем, не установлено, что Н.Ю.С. принимала попытки к сопротивлению, к сокрытию с места происшествия.

21 См.: Постановление ЕСПЧ от 30.09.2014 по делу «Анжело Георгиев и другие (Anzhelo Georgiev and Others) против Болгарии» (жалоба № 51284/09) // Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2014. № 12(150).

16

Предметом другого разбирательства стала правомерность применения фи-

зической силы при проведении следственных действий.

Заявитель ссылался на то, что при проведении следственных действий на месте происшествия сотрудники полиции, применив в отношении него физическую силу, удалили его с места происшествия, несмотря на то, что лицо, автомобиль которого осматривали сотрудники полиции, заявило устное ходатайство об участии заявителя в следственных действиях в качестве его представителя.

Судом первой инстанции установлено, что по телефонному сообщению ФИО9 проводилась проверка по факту хищения неизвестным лицом дизельного топлива на территории КФХ "***". Обнаруженные на месте происшествия следы дизельного топлива на земле привели к домовладению ФИО8, расположенного в (адрес). С согласия супруги ФИО8 - ФИО10 сотрудники полиции произвели осмотр домовладения, в ходе которого обнаружили и изъяли четыре пластмассовые канистры емкостью 20 литров каждая с дизельным топливом. В ходе сбора материалов стало известно, что ФИО8 на своем автомобиле N, государственный регистрационный знак ***, находится в (адрес). Следственно-оперативная группа выехала в (адрес), где у (адрес) был обнаружен ФИО10 на указанном автомобиле. Следователь ФИО12, представившись и предъявив служебное удостоверение, объяснила происходящее и пояснила о необходимости осмотра автомобиля. С согласия ФИО8 на место происшествия были приглашены понятые, которым были разъяснены их права, предусмотренные ст. 60 УПК РФ.

В ходе проведения осмотра к месту производства следственных действий подошел вместе с супругой ФИО1, заявив, что он является законным представителем ФИО8 и стал вмешиваться в ход проведения осмотра, при этом документы, подтверждающие его право представлять интересы ФИО8, не представил. Требованию следователя С. прекратить видеосъемку и покинуть место происшествия ФИО1 не подчинился и криками стал препятствовать проведению осмотра.

После неоднократно сделанных замечаний, на которые ФИО1 не реагировал, к нему в соответствии с п. 3 ч. 1 ст. 20 Федерального закона "О полиции" оперуполномоченным уголовного розыска ФИО5 была применена физическая сила, так как иные способы воздействия не обеспечивали выполнение возложенных на сотрудников полиции обязанностей.

По факту применения физической силы оперуполномоченным ФИО5 в соответствии с п. 8 ст. 19 Федерального закона N 3-ФЗ был представлен рапорт, по которому была проведена служебная проверка, по результатам проверки было дано заключение, что при проведении осмотра места происшествия следователь ФИО12 обоснованно не допустила ФИО1 в качестве представителя ФИО8, так как ФИО1 не обладал процессуальным статусом, дающим право на участие в производстве следственных действий представителя или защитника. В связи с тем, что ФИО1 не являлся участником и осуществлял препятствие при проведении осмотра, он был обоснованно удален с места проведения следственных действий.

Суд первой инстанции, разрешая требования и отказывая в их удовлетворении, пришел к выводу, что указанные сотрудники полиции действовали в рамках исполнения своих служебных обязанностей в соответствии с Федеральным законом "О полиции" и иными нормами действующего законодательства22.

III. Судебные правовые позиции по вопросу применения огнестрельного оружия

22 См.: Апелляционное определение Оренбургского областного суда от 05.11.2015 №

33-8099/2015

17

Применение сотрудниками полиции огнестрельного оружия состоит в производстве выстрелов из него в целях, предусмотренных статьей 23 Закона о полиции. Все иные допускаемые законодательством действия с огнестрельным оружием – обнажение, приведение в боевую готовность, угрозы оружием, ис-

пользование оружия в качестве предмета для нанесения ударов, а также произ-

водство выстрела в случаях, когда отсутствуют основания, предусмотренные законом, но сотрудник полиции находится в состоянии необходимой обороны,

крайней необходимости, причинения вреда при задержании лица, совершивше-

го преступление, и т.д. применением огнестрельного оружия по смыслу статей

23 и 24 Закона о полиции» не являются. При этом следует учесть, что с позиции Верховного Суда Российской Федерации под применением оружия и специаль-

ных средств при квалификации деяния по пункту «б» части 3 статьи 286 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за совершение должност-

ным лицом действий, явно выходящих за пределы его полномочий и повлек-

ших существенное нарушение прав и законных интересов граждан или органи-

заций либо охраняемых законом интересов общества или государства, с приме-

нением оружия или специальных средств, «надлежит понимать умышленные действия, связанные с использованием лицом поражающих свойств указанных предметом или использование их по назначению»23.

В тексте Закона о полиции законодатель отказался от употребления наря-

ду с понятием «применение» огнестрельного оружия понятия «использование» оружия, и теперь в речь в нем идет только о применении оружия. Все основа-

ния применения огнестрельного оружия, поделены на две группы: 1) случаи,

допускающие производство выстрела с целью поражения человека (часть 1 ста-

тьи 23), и 2) случаи, допускающие производство выстрела в иных не включаю-

щих поражение человека целях (часть 3 статьи 23).

Применение сотрудником полиции огнестрельного оружия представляет собой ответное и вынужденное силовое воздействие на оказываемое сотрудни-

23 См.: Пункт 20 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009 г. № 19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностных полномочий» // Бюллетень Верховного Суда Российской Федерации. 2009. № 12.

18

ку противодействие. Как правило, оно с неизбежностью влечет причинение вреда правонарушителю, в частности физического, а в отдельных случаях мо-

жет повлечь и его смерть. Поэтому при решении вопроса о превышении полно-

мочий при применении огнестрельного оружия оценивается правомерность причиненного вреда. Согласно ч. 9 ст. 18 Закона о полиции «сотрудник поли-

ции не несет ответственность за вред, причиненный гражданам и организациям при применении физической силы, специальных средств или огнестрельного оружия, если применение физической силы, специальных средств или огне-

стрельного оружия осуществлялось по основаниям и в порядке, которые уста-

новлены федеральными конституционными законами, настоящим Федераль-

ным законом и другими федеральными законами».

Важно отметить, что установленный законом порядок применения огне-

стрельного оружия включает требования к действиям сотрудника полиции, а не к их результату. В противном случае данное положение предоставляло бы со-

труднику полиции право на выстрел, но не исключало бы ответственности со-

трудника за последствия этого выстрела. При такой трактовке это так называе-

мое полномочие «провоцирует» сотрудника полиции на действия, которые, как правило, по не зависящим от сотрудника обстоятельствам могут причинить фи-

зический вред лицам, а ответственность за такие последствия перекладывается с лица, которое своими противоправными действиями вынудило сотрудника полиции применить оружие, на самого сотрудника полиции.24

Согласно ч. 3 ст. 19 Закона о полиции, сотрудник полиции должен посту-

пать с учетом создавшейся обстановки, характера и степени опасности дей-

ствий лиц, в отношении которых применяется огнестрельное оружие, характера и силы оказываемого ими сопротивления. Но в то же время он обязан стремить-

ся минимизировать ущерб от их применения. Это требование в условиях скоро-

течной и зачастую стрессовой ситуации выполнить весьма сложно, а в некото-

рых случаях и просто невозможно. О каждом случае применения физической силы, в результате которого причинен вред здоровью гражданина или причинен

24 Каплунов А.И. О правомерности применения сотрудниками полиции огнестрельного оружия для остановки транспортного средства // Административное право и процесс. 2015. № 4. С. 36 - 41.

19

материальный ущерб гражданину либо организации, а также о каждом случае применения специальных средств или огнестрельного оружия сотрудник поли-

ции обязан сообщить непосредственному начальнику либо руководителю бли-

жайшего территориального органа или подразделения полиции и в течение 24

часов представить соответствующий рапорт. Тем самым сотрудник, по суще-

ству, должен доказать, что оружие применено правомерно. Это ущемляет право сотрудника на защиту своих интересов, поскольку противоречит принципу пре-

зумпции невиновности (ст. 14 УПК РФ). Поэтому в Законе о полиции и других нормативных актах следует закрепить право лица отказаться от изложения об-

стоятельств происшествия.

Пункт 1 ч. 1 ст. 23 Закона о полиции гласит, что «сотрудник полиции имеет право применять огнестрельное оружие... для защиты другого лица либо себя от посягательства, если это посягательство сопряжено с насилием, опас-

ным для жизни или здоровья». При этом не раскрывается содержание такого насилия, что влечет дополнительные трудности для полицейского, действую-

щего в условиях экстремальной обстановки и лимита времени. Заметим, что и уголовное законодательство не дает прямого ответа на указанный вопрос. На практике достаточно сложно оценивать характер угрозы, особенно если она не была воплощена в жизнь в силу противодействия обороняющегося. В этих слу-

чаях все внимание следователя, прокурора и суда, как правило, обращается на реальный вред, причиненный именно посягающему (задерживаемому), а отсут-

ствие травм и ранений у обороняющегося нередко ставится ему в вину. Слабо учитывается в реальной жизни и обстановка, в которой происходит силовое противоборство. Скоротечный характер нападения, особенно если оно совер-

шается группой лиц, порой не только не позволяет оценить характер угрозы, но и понять его цели (захват оружия или спецсредств, оказание сопротивления с целью избежать задержания и т.п.).

Таким образом с одной стороны, возникает парадоксальная ситуация, при которой сотрудник полиции ориентируется на применение физической силы,

специальных средств и огнестрельного оружия в соответствии с нормами Зако-

на о полиции, а оценка законности его действий осуществляется исключитель-

20

но с учетом положений УК РФ. С другой стороны, создаются предпосылки для ограничения права сотрудников полиции, в частности, на необходимую оборо-

ну в связи с необходимостью учета запретов и ограничений, установленных За-

коном о полиции. Все это крайне негативно сказывается на правовой защищен-

ности сотрудника полиции, вынужденного в ходе решения стоящих перед ним задач прибегать к применению огнестрельного оружия. Действуя как предста-

витель власти, сотрудник полиции по общему правилу не ограничен в правах,

предоставленных любому физическому лицу. На него в полной мере распро-

страняются положения УК РФ об обстоятельствах, исключающих преступность деяния (что, кстати, прямо отражено ч. 3 ст. 37 УК РФ). Соответственно, нахо-

дясь в состоянии необходимой обороны, а также при наличии иных обстоятель-

ств, исключающих преступность деяния (т.е. действуя, как любое физическое лицо), полицейский не ограничен теми запретами и ограничениями, которые сформулированы в пятой главе Закона о полиции25.

Стоит также отметить, что ч. 3 ст. 18 ФЗ «О полиции» прямо упоминает обстоятельства, исключающие преступность деяния сотрудника полиции, при-

менившего не состоящее на вооружении полиции оружие: «В состоянии необ-

ходимой обороны, в случае крайней необходимости или при задержании лица,

совершившего преступление, сотрудник полиции при отсутствии у него необ-

ходимых специальных средств или огнестрельного оружия вправе использовать любые подручные средства, а также по основаниям и в порядке, которые уста-

новлены настоящим Федеральным законом, применять иное не состоящее на вооружении полиции оружие». Вместе с тем некоторые ученые высказывают точку зрения, что формулировка данной нормы является неудачной. Скажем, в

табельном пистолете полицейского остался лишь один патрон. Но в его распо-

ряжении оказался автомат убитого им бандита. Почему он не может использо-

вать его при продолжении обороны от преступников или для их задержания?

Следует также учитывать, что короткоствольное оружие, а тем более специаль-

ные средства эффективны на небольшом расстоянии, тогда как преступник мо-

25 См.: Цуканов Н.Н. О соотношении норм Закона «О полиции» и УК РФ в регулировании права сотрудника полиции применять физическую силу, специальные средства и огнестрельное оружие // Административное право и процесс. 2012. № 3. С. 68 - 71.