«Воительницы» кочевых народов в эпоху средневековья и Новое время.

В указанное время не существовало сколько-нибудь устойчивой и четкой традиции о женщинах-воительницах южнорусских степей. В нашем распоряжении имеется лишь одно сообщение об участии женщин кочевников в военных действиях. По сведениям Анны Комнины, в сражении византийцев с печенегами один из сражающихся «был увлечен одною скифянкою и, втащенный железным крюком в середину повозок, взят в плен» [VII,6]. Некоторые исследователи ссылаются на этот фрагмент как на прямое указание на участие женщин в боях. Анна Комнина «скифянкою» называет женщину печенегов; это указывает на то, что писательница стремится провести аналогии между современной ей действительностью и «античным» прошлым и увидеть «амазонок» в южнорусских степях. На это уже обращалось внимание в историографии; предполагалось даже, что это - просто литературная выдумка [Грач А.Д., 1975, с.175]. Даже если это не так, и Анна Комнина передает реальный факт, он вовсе не свидетельствует с очевидностью о прямом участии женщин в сражении: нет данных о том, как вооружена была «скифянка», как она «увлекла» воина в середину повозок. Возможно, как это иногда отмечается у кочевников, женщины оказывали посильную помощь воинам, не вступая непосредственно в сам бой. В любом случае, это - единственное подобное сообщение.

Но по поводу других территорий, где обитали кочевники, у нас есть некоторые интересные данные. Путешественники XIII в. Плано Карпини и Гильом де Рубрук, описывая общество монголов-кочевников, говорят, что девушки и молодые женщины одеваются так же, как мужчины и ездят верхом [Плано Карпини, II,III; Рубрук, 1957, с.99-100]. Плано Карпини утверждает, что видел, как женщины носили колчаны и луки, а некоторые и стреляли, как мужчины [II,III], однако не говорит об их участии в боях. Не отрицая возможности участия монгольских женщин в непосредственных военных действиях вообще, мы можем с большой долей уверенности считать, что это участие не было нормой, не было сколько-нибудь массовым явлением. Рубрук, путешествовавший примерно в это же время в этих же землях, вообще не сообщает о воинственности женщин монголов. Но то, что женщины иногда являлись своеобразной «вспомогательной» силой в войнах, отмечают оба путешественника. Так, в рассказе о способах ведения боя, Плано Карпини описывает хитрость правителя: «вожди или начальники войска не вступают в бой, но стоят вдали против войска врагов и имеют рядом с собой на конях отроков, а также женщин и лошадей... Это они делают для того, чтобы заставить думать о большем количестве воюющих» [II,III]. Рубрук, описывая головное украшение женщин, бокку, добавляет: «когда много госпож едет вместе, то, если посмотреть на них издали, они кажутся солдатами, имеющими на головах шлемы с поднятыми копьями» [Рубрук, 1957, с.99-100]. Нечто похожее, видимо, было и у средневековых арабов периода завоевательных войн: некоторые очевидцы отмечали, что во время боя за резервом часто находились женщины; криками и стрелами они понуждали своих истомленных мужей кидаться в новую битву [Абаза К., 1995, с.56].

У некоторых других народов есть примеры женщин-воинов, но, как правило, их воинственность проявляется в исключительных ситуациях. Например, по сведениям Н.Северцова, относящимся к кон.XIX в., при нападении на аул киргизы хватают оружие и убегают к табуну, чтобы сесть на коней, а женщины остаются и защищаются до подхода мужчин [Симаков Г.Н., 1984, с.173]. Казахские женщины также принимали активное участие в оборонительных действиях во время налетов на аул с целью грабежа, вооружившись баканами (подпорами юрты) [Симаков Г.Н., 1984, с.173]. М.С.Иванов утверждает, что вплоть до последнего времени многие женщины племен Фарса⁹¹ носили оружие и даже участвовали в схватках рядом со своими мужьями, а стрельба из ружей и верховая езда на лошадях считаются весьма важным занятием и мужчин, и женщин [Иванов М.С., 1961, с.95-96, 108]. Казалось бы, это прямое и недвусмысленное указание на то, что женщины в обществе рассматривались как потенциальная военная сила. Однако при конкретном описании племени мамасани автор замечает, что хотя оружие могли иметь и носить в принципе все члены племени, но практически оно имелось только у боеспособных мужчин [Иванов М.С., 1961, с.95]. Таким образом, признавая в недавнем прошлом этих племен участие женщин в войнах, исследователи, описывая реальное настоящее, отмечают наличие оружия лишь у мужчин. это не позволяет уверенно говорить о массовом и традиционном применении женских вооруженных сил в боях. Вполне возможно, что здесь, как и на Кавказе, женщины участвовали в хозяйственной деятельности, частью которой была охота, набеги, но не были воинами.

Особый интерес представляют для нас общества американских индейцев Великих равнин, хорошо исследованные в науке. Это общества по преимуществу кочевые и милитаризированные. Авторы, изучавшие их, замечают, что индейские женщины, как правило, не участвовали в военных действиях. Иногда, правда, их брали в поход, чтобы они шили мокасины, готовили еду, прислуживали. Но бывали и исключения. Например, женщина давала обет или видела сон, в котором Высшие силы повелевали ей идти на войну. Оказаться на поле брани могла и молодая девушка, последняя в роду, или вдова, чей любимый муж погиб в бою [Котенко Ю., 1997, с.90]. Такая женщина одним своим присутствием среди воинов во время битвы вдохновляла их на подвиги. Она могла просто скакать впереди отряда в красивой одежде и боевых регалиях своих родственников-мужчин. Лишь некоторые женщины владели оружием и сражались наравне с мужчинами. Они зарабатывали «ку»⁹² и имели право носить священные головные уборы из перьев орла. Такие женщины-воины были известны среди сиу, ассинибойнов, черноногих. Но даже в этом случае обращает на себя внимание то, какой именно подвиг совершали женщины в бою. Так, одна чейеннская девушка прославилась в знаменитой битве при Роузбад, под градом пуль вывезя на лошади из-под обстрела своего брата [Котенко Ю., 1997, с.91]. В некоторых случаях, правда, речь идет действительно о талантливых воительницах. Широко прославилась женщина-воин из племени Кроу, которая стала военным предводителем и одним из вождей племени. Кроме того, она имела свое хозяйство и содержала нескольких жен, занимавшихся его ведением [Аверкиева Ю.П., 1974, с.311; Котенко Ю., 1997, с.90-91]. В данном случае детали указывают на то, что перед нами не просто воительница: произошло изменение социальной роли с «женской» на «мужскую». Принявшая «должность» вождя женщина была вынуждена (видимо, в соответствии с представлениями общества, приемлющего на высших постах лишь мужчин) изменить гендерные установки на противоположные. В XVIII-XIX вв. женщины индейских кочевых обществ Северной Америки могли участвовать в набегах с целью угона лошадей [Аверкиева Ю.П., 1970, с.109]; но как показывают подробные исследования, такие случаи не было широко распространенным явлением. Отмечаемые прецеденты массового участия женщин в боях касаются исключительных ситуаций⁹³. Когда говорят о широком участии индейских женщин в военной деятельности общества, имеют в виду, как правило, следующее. У индейцев были распространены различные женские общества, связанные с войной и воинами. Так, у чейеннов существовало общество Женщин-воинов. Его составляли незамужние девушки, как правило, дочери вождей племени. По четыре таких девушки входили в состав некоторых мужских военных союзов - они являлись как бы почетными членами этих обществ или чем-то вроде живых талисманов. Кроме того, девушки были обязаны оказывать медицинскую помощь раненым воинам как своего, так и других обществ. Они принимали участие в танцах общества, а во время совета сидели в центре круга, напротив вождей. В разных племенах существовали женские общества вышивальщиц иглами дикобраза и бисером. Они покрывали орнаментом боевую и праздничную одежду воинов, что придавало ей магическую силу и свидетельствовало о боевых заслугах владельца. Другое общество - «носительниц щитов» ставило своей целью прославлять отличившихся в боях мужей и сыновей. В торжественных случаях эти женщины несли щиты и оружие воинов, надевали на себя их военные регалии [Котенко Ю., 1997, с.91]. То, что женщины участвовали в военных мероприятиях или обрядах, связанных с войной, неудивительно. Доказано, что развитие кочевого общества в условиях степного ландшафта в большой степени определялось повышенной ролью военного дела как одного из условий жизнедеятельности этого общества; война, завоевание по существу относились к экономическим условиям существования. Благодаря этому само общество приобретает характер военизированного [Худяков Ю.С., 1985, с.107; Аверкиева Ю.П., 1970, с.109]. Война пронизывала все стороны жизни кочевников. И, как пишет Р.Лоуи, «она была делом не одного класса и даже не только мужчин, а всего народа от люльки до могилы. Девочкам, как и мальчикам, давались имена, производные от успехов воинов. Женщины исполняли пляски, держа скальпы и военные доспехи мужей. Воинская слава мужа определила и их положение в обществе»⁹⁴. Но при этом прямое участие женщин в боях как воинов никогда не рассматривалось обществом как нормальное явление. Имена женщин-воинов потому и запоминались, что были редким явлением в жизни даже такого военизированного общества.