ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ

Начало русской социал-демократии

Памятник Андрею Желябову

Вера Фигнер: путь в террор

Декабристы и их окружение в Нижнем Новгороде

Лесничие Маяковские

Выпуск 16 1997

ОСВОБОДИТЕЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ В РОССИИ

Межвузовский сборник научных трудов

ВЫПУСК 16

Издательство Саратовского университета

1997

ББК 63.3 (2) 472-41 072

Освободительное движение в России: Межвуз. сб. науч. тр. / Под ред. 072 Н. А. Троицкого. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1997. Вып. 16. — 190 с.

ISBN 5-292-02098-2

Сборник включает статьи, содержащие архивные данные о декабристах, народовольцах, первых социал-демократах в России, а также о цензурной политике царизма. В разделе “Архивные находки” печатаются новые материалы о военной организации народовольцев, о свадьбе декабриста генерала М. Ф. Орлова.

Для специалистов - историков, юристов, филологов, всех любителей отечественной истории.

Редакционная коллегия:

проф. В. Ф. Антонов, канд. ист. наук А В. Воронихин (отв. секретарь), проф. М. Д. Карпачев, проф. И. В. Порох (зам. отв. редактора), проф. В. В. Прозоров, проф. В. В. Пугачев, проф. Н. А. Троицкий (отв. редактор), проф. В. А. Федоров

Издание в рамках программы Tempus под эгидой Европейского союза № T-JEP-085

00505020000-227 176(02)-97

Без объявл.

ISBN 5-292-02098-2

ББК 63.3(2)472-41

© Саратовский государственный университет, 1997

Посвящается

Владимиру Владимировичу Пугачеву

К 70-летию со дня рождения

В. С. Парсамов, О. В. Гаркавенко

К 70-ЛЕТИЮ ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА ПУГАЧЕВА

Значительные даты, которые, как правило, нежданно посещают юбиляров, раскрывают перед главами их друзей, коллег, учеников долгие и порой мучительно пережитые годы как богатство, которым, бесспорно, следует дорожить. Из 70 лет жизни Владимира Владимировича Пугачева 50 отдано науке и более 40 — педагогике. Его творческий путь, единый и целенаправленный, можно рассматривать как проходящий через периоды, равные десятилетиям.

В. В. Пугачев родился 22 июня 1923 г. в семье врачей. В 1941 г. закончил школу. Не имея возможности из-за сильной близорукости пойти на войну, он поступает на первый курс историко-филологического факультета Саратовского университета. Интерес Пугачева к историческому прошлому со студенческих лет будет пересекаться с интересом к текущим событиям в стране. Поэтому не случайно, что война 1812 г. стала первой исследовательской темой молодого историка. Куда делась наполеоновская армия и что ждет гитлеровскую армию в России? В какой степени страна была подготовлена к войне в 1812 г. и в какой — в 1941? Вот круг вопросов, интересующих начинающего ученого.

В. В. Пугачев поразительно быстро сформировался как профессиональный историк. В 24 года он уже автор капитального труда “Подготовка России к Отечественной войне 1812 г.”, написанного на основе большого количества опубликованных и архивных материалов и представленного к защите в Ленинградском университете как кандидатская диссертация. В центре исследования две большие проблемы: выработка плана отступательной войны и роль в войне М. Б. Барклая де Толли. Идеи, высказанные в диссертации, были опубликованы и вошли в научный оборот спустя значительный промежуток времени, ибо в 40-х гг. они звучали явно не в унисон с официальной историографией¹. Один из оппонентов упрекнул В. В. Пугачева в переоценке немецких источников. В условиях развернувшейся борьбы с космополитизмом такой упрек был небезопасен. Диссертацию долго не утверждали, но, к счастью, все обошлось благополучно.

40-е гг. — это период прохождения хорошей научно-исследовательской школы. В годы войны в Саратов был эвакуирован Ленинградский университет. По стечению обстоятельств учителями В. В. Пугачева были лучшие уче-

¹ Проф. Н. А. Троицкий в ярко написанной им историографии 1812 года, давая заслуженно высокую оценку работам Пугачева, к сожалению, не обратил внимания на то, что мысль о выдающейся роли Барклая де Толли в войне была высказана Пугачевым не в период оттепели, а в том самом 1947 г., когда Сталин выступил с известным тезисом: “Кутузов как полководец был бесспорно двумя головами выше Барклая де Толли” (Троицкий Н. А. Отечественная война 1812 года. История темы. Саратов, 1991. С. 54).

ные-гуманитарии страны, читавшие лекции в Саратовском университете. Особенно импонировали молодому историку блистательные лекции и яркие научные концепции Г. А. Гуковского. Ученый, в свою очередь, обратил внимание на талантливую работу Пугачева, посвященную Барклаю де Толли, и предложил ее автору поступить в аспирантуру. Вскоре Григорий Александрович был арестован и погиб.

В 1947 г. в Саратов был сослан вернувшийся из сибирских лагерей выдающийся пушкинист и историк декабристского движения Ю. Г. Оксман. Знакомство с ним во многом определило дальнейшую судьбу В. В. Пугачева.

В 50-е гг. происходит расширение круга исследовательских проблем. От войны 1812 г. Пугачев переходит к тесно связанной с ней декабристской проблематике. Как исследователя декабристов В. В. Пугачева характеризуют, во- первых, интерес к наименее изученным и наиболее спорным вопросам декабристской историографии, во-вторых, стремление осмыслить специфику движения в целом. Первое вырастало на строгой методологической основе оксмановской школы. Второе явилось следствием неудовлетворенности общим положением дел в советском декабристоведении 50-х годов. Все еще непревзойденная довоенная научная традиция декабристских штудий, представленная именами В. И. Семевского, П. Е. Щеголева, Б. Л. Модзалевского, А. Н. Шебунина, Ю. Н. Тынянова, Ю. Г. Оксмана, С. II. Чернова и др., была искусственно прервана идеологическим режимом 1930 х годов. Появившаяся в 50-е гг. двухтомная монография академика М. В. Печкиной “Движение декабристов” в значительной мере свидетельствовала об отказе от принципов научной добросовестности и объективности. Декабристский период рассматривался автором через призму классовой и межпартийной борьбы большевистской эпохи. В ее концепции декабристские общества выглядели как централизованная подпольная, неизменно революционная организация, связанная жесткой партийной дисциплиной. Обладая значительной властью в научной сфере, М. В. Нечкина, мягко говоря, не поощряла несогласия со своими взглядами. В. В. Пугачев, не имея возможности печатно полемизировать с идеями Нечкиной по существу, проводит ряд конкретных, точных исследований, результаты которых разрушали выстроенную ею схему.

Пугачевские исследования дворянской революционности и либеральной идеологии стали продолжением полемики о природе декабризма, развернувшейся в 40-е гг. между Г. А. Гуковским и Ю. Г. Оксманом в связи с финалом “Евгения Онегина”. Гуковский рассматривал декабризм как широкое идейное течение, охватившее различные стороны духовной жизни России с начала наполеоновских войн до конца 1820-х гг., отразившееся в литературе гражданского романтизма, характеризующейся определенным стилистическим единством. Для Ю. Г. Оксмана важнейшим критерием декабризма были тактические

6

вопросы, и прежде всего вопрос о военном перевороте². Принимая оксмановскую концепцию, В. В. Пугачев считает, что и идеи Гуковского заслуживают самого серьезного внимания. Отсюда интерес Пугачева как к вопросам декабристской тактики, так и идеологии, рассматриваемой им в широком контексте идей европейского и русского либерализма конца XVIII — первой четверти XIX века.

В 1958 г. выходит большая работа В. В. Пугачева “Декабрист М. Ф. Орлов и Московский съезд Союза Благоденствия”³, посвященная изучению практических вопросов декабристского движения. Одновременно с изучением М. Ф. Орлова внимание Пугачева привлекает крупнейший теоретик декабризма Н. И. Тургенев. Исследование мировоззрения и деятельности Орлова и Тургенева в 1815-1820 гг. позволило историку представить картину, существенно отличающуюся от нечкинской концепции Союза Благоденствия как прямом продолжении и углублении революционных традиций Союза Спасения. Главное сходство между этими организациями Нечкина усматривала в “сохранении основной программной цели: борьба с самодержавием й крепостничеством”⁴. Исследуя предысторию Союза Благоденствия, В. В. Пугачев реконструировал ядро тайного общества, созданного в 1817 г. М. Орловым и Н. Тургеневым, которое многие исследователи, в том числе и Нечкина, ошибочно отождествляли с Орденом русских рыцарей. Различия между этими обществами, как показал Пугачев, были не только организационными, но и идейными. Бороться одновременно с самодержавием и крепостничеством с тактической стороны было проблематично, ибо эти задачи не совпадали. Организатор Ордена русских рыцарей М. А. Дмитриев-Мамонов, стремясь к аристократическому ограничению самодержавия, опирался на своих крепостных как на потенциальную военную силу в борьбе с правительством. Отмена крепостного права, с этой точки зрения, для него была нежелательной. Н. И. Тургенев, добиваясь прежде всего отмены крепостного права, видел в Александре Ӏ скорее союзника, чем противника. Ослабление самодержавия могло облегчить срыв правительственных реформ. Поэтому в первую очередь он вербовал на свою сторону не противников самодержавия, а противников крепостного права, или, как он выражался, хамства. Для этого Н. Тургенев нуждался не столько в конспирации, сколько в пропаганде. Его тайное общество, как справедливо пишет Пугачев, “вовсе необязательно должно быть ан-

² О полемике Ю. Г. Оксмана и Г. А. Гуковского см.: Пугачев В. В. Пушкин и Чаадаев // Искусство слова. М., 1973. С. 101-112; Его же. К вопросу о Пушкине и декабристах // Тыняновский сб. Первые тыняновские чтения. Рига, 1984. С. 18-25; Его же. Г. А. Гуковский о Пушкине и декабристах // Проблемы развития советской литературы. Саратов, 1985; Его же. Декабристы, “Евгений Онегин” и Чаадаев // Пушкинские чтения. Таллинн, 1990. С. 23-40.

3 Учен. Зал. Саратовского гос. Ун-та. Т. 66. Вып. Исторический. 1958. С. 82-115.

4 Нечкина. М. В. Движение декабристов. М., 1955. Т. 1. С. 211.

7

типравительственным”⁵. Исследования В. В. Пугачева убеждают, что тайные общества были более многочисленными и значительно менее централизованными и конспиративными, чем пытается доказать М. В. Печкина.

В конце 50-х гг. Пугачев расширяет свое изучение дворянской революционности. В 1960 г. в Горьком выходит его монография “А. Н. Радищев. Эволюция общественно-политических взглядов”. И хотя не со всеми идеями этой работы ее автор сегодня согласен⁶, в обширном и в большинстве случаев недоброкачественном потоке исследовательской литературы о Радищеве монография Пугачева, бесспорно, заметное и отрадное явление. Автор опроверг широко распространенное мнение о якобы исходящих от Радищева призывах к крестьянской революции. “Где же эти призывы? — пишет исследователь. — “Путешествие из Петербурга в Москву” и другие произведения Радищева адресованы отнюдь не к крестьянам. Вряд ли Радищев был так наивен, чтобы не знать о почти поголовной неграмотности крестьян”⁷. Особенно интересна глава “Радищев и Французская буржуазная революция”, в которой Пугачев, подвергнув тщательному изучению немногочисленные высказывания Радищева, показал, как менялись его взгляды на события во Франции от взятия Бастилии до установления диктатуры Наполеона. Пугачев обратил внимание на то, что осуждение Робеспьера и якобинской диктатуры появляется у автора “Путешествия из Петербурга в Москву” не в период террора, а в период Директории или уже после 18 брюмера. Не якобинский террор и жертвы отпугнули Радищева, а их бессмысленность. Пошлость Директории, “пятиглавой и ненавистной всем гидры”, и диктатура Наполеона, вместо ожидаемого воплощения просветительских идеалов, заставили Радищева усомниться в целесообразности революционного пути. “Это было разочарование во Французской революции с прогрессивных позиций. Радищев ждал очень многого от событий во Франции, а исход ее обманул его надежды”⁸.

Сопоставление общественно-политических взглядов Радищева и декабристов, проделанное Пугачевым, еще раз показало несостоятельность предложенной В. Н. Орловым схемы поступательного развития революционных

6. Пугачев В. В. Предыстория Союза Благоденствия и пушкинская ода “Вольность” // Пушкин. Исследования и материалы. М.; Л., 1962.

⁶ В частности, В. В. Пугачев пересмотрел свое противопоставление программы- минимум и программы-максимум в “Путешествии из Петербурга в Москву”.

6. Пугачев В. В. А. Н. Радищев. Горький, 1960. С. 76.

7. Пугачев В. В. А. Н. Радищев и Французская революция // Учен. зап. Горьковского ун-та. Вып. 52. Серия историко-филологическая. 1961. С. 270. Об отношении Радищева к революции см. также: Лотман Ю. М. Этика и тактика революционной борьбы в русской литературе конца XVIII // Учен. зап. Тартуского ун-та. Вып. 167. Труды по русской и славянской филологии. VIII. Литературоведение. 1965. С. 23-25; Его же. Политическое мышление Радищева и Карамзина и опыт Французской революции // Великая Французская революция и русская литература. Л., 1990. С. 55-58.

8

идей: Радищев - радищевцы - декабристы. Генезис ранней декабристской идеологии В. В. Пугачев видит не в мировоззрении автора “Путешествия из Петербурга в Москву”, а в деятельности во многом противоположной ему фигуры Н. И. Новикова. Занимаясь широкой пропагандой и практической филантропией, члены Союза Благоденствия, как показал Пугачев, широко использовали богатый в этой области опыт их предшественника и современника Новикова⁹. От изучения структуры декабристской идеологии и ее генезиса

В. В. Пугачев переходит к рассмотрению ее влияния на последующее развитие русской общественно-политической мысли, в первую очередь на молодого Пушкина.

Итогом исследовательской работы 1950-х гг. стала докторская диссертация “Из истории преддекабристской общественно-политической мысли”, защищенная в Ленинграде в 1963 г. Ценность диссертации в следующем.

Во-первых, в научный оборот было введено много новых, имеющих первостепенный интерес для истории России первой четверти XIX в. материалов.

Во-вторых, для многих общественных и культурных деятелей, о которых в науке существовали весьма туманные представления, Пугачевым были написаны точные мировоззренческие портреты.

В-третьих, были заполнены лакуны в истории общественной мысли между Радищевым и декабристами. В. В. Пугачев представил развитие общественно- политических идей в 1790-1810-е гг. как непрерывный, но в то же время сложный и внутренне противоречивый процесс.

В-четвертых, многие спорные вопросы декабристского движения, если не были решены окончательно, то во всяком случае получили большую определенность.

В 60-е гг. после защиты докторской диссертации главной исследовательской проблемой для В. В. Пугачева становится Пушкин и декабристы. Исследователь продолжает изучение политической лирики Пушкина, начатое работами Ю. Г. Оксмана. В 1950-е гг. Оксман читал для студентов и аспирантов Саратовского университета лекцию “Пушкин и декабристы”¹⁰, в которой поставил вопрос о пересмотре традиционных датировок таких политических стихотворений Пушкина, как ода “Вольность” и послание “К Чаадаеву”. Полагая, что эти и другие тексты создавались “по заданию” декабристов, Оксман связал их с пропагандистской деятельностью Союза Благоденствия, а также с эволюцией идейных и тактических установок тайных обществ. Положения, суммированные в лекции, по-видимому, должны были лечь в основу монографии о Пушкине и декабристах, над которой Оксман начинал работать накануне своего ареста в 1936 г. К сожалению, исследователь успел подробно