В.И. Будько

Е.Н. Вревская

и А.В. Дружинин

К вопросу о гдовских

родственниках

Лермонтова

Сланцы

2017

Содержание

Арсеньевы в С.-Петербурге 3

Арсеньевы, Вревские, Шмит 5

Изыскания Н.Б. Алдониной 5

Марьинское – бывшее имение Емельяна Чеблокова, 10

тестя Н.В. Арсеньева 10

Становление писателя 11

Работа А.В. Дружинина под началом П.А. Вревского 12

Вревские – свойственники Пушкина, Лермонтова 12

и обитателей Тригорского 12

Е.Н. Вревская в Дневнике А.В. Дружинина 16

Семейные тайны Арсеньевых и Кавказ 19

Арсеньевы в с.-Петербурге

В 1832 г., летом, бабушка Лермонтова, Елизавета Алексеевна, привезла «пиитического внука» в питерскую Коломну, в дом родственника Никиты Васильевича Арсеньева.

Генерал-майор в отставке, Никита Васильевич, большой хлебосол, слыл по факту главой столичных Арсеньевых, которые собирались у него на выходные, праздники и в прочие дни.

Генерал предоставил москвичам и стол, и кров, а праздный племянник его внучатный пошел знакомиться с северной столицей, которая ему не особо глянулась. Здесь он наскоро набросал безотносительно к месту знаменитое «Белеет парус одинокий» и прочие стихотворения, рассмотрением которых заняты сегодня другие авторы.

Об Арсеньевых вообще и о Никите Васильевиче в частности в Лермонтовской энциклопедии сказано:

«Арсеньевы, ближайшие родственники Л. по материнской линии: Михаил Васильевич (1768 – 1810), дед Л.; елецкий помещик, капитан л.-гв. Преображенского полка, предводитель дворянства в Чембарском у., положит. характеристика к-рого дана Е. Вышеславцевым в письме, опубл. в «ВЕ» (1809, июль, № 14, с. 122 – 24). В память о нем внук получил свое имя. 17 янв. 1836 бабушка писала о внуке: «нрав его и свойства совершенно Михаила Васильевича»

…

Никита Васильевич (1775 – 1847), брат Михаила Васильевича и Григория Васильевича; ген.-майор. Летом 1832 по приезде в Петербург поэт с бабушкой остановились в его доме (в Коломне, за Никольским мостом). В годы учения в Школе юнкеров Л. постоянно бывал у него. Будучи корнетом л.-гв. Гусар. полка, стоявшего в Царском Селе (1834 – 36), Л., приезжая в столицу, занимал комнаты нижнего этажа в этом доме. В марте 1836 поэт читал здесь М.Н. Лонгинову отрывки из драмы «Маскарад». Евдокия (Авдотья) Емельяновна, урожд. Чоглокова(1785 – 1856), жена Никиты Васильевича. Емельян Никитич (1810 – 77), сын Никиты Васильевича и Евдокии Емельяновны, двоюродный дядя Л.; капитан л.-гв. Литов. полка (в 1835). О Евдокии Емельяновне и Емельяне Никитиче упоминается в письме Е.А. Арсеньевой к Л. от 18 окт. 1836 (VI, 471)»¹.

Из приведенного видно, что у Никиты Васильевича есть в этом перечне сын Емельян Никитич, но «отсутствуют» дочери – Евфимия Никитична и Екатерина Никитична, которые отмечены в родословных изысках В.С. Арсеньева «Род дворян Арсеньевых» ². – Вот эти розыски дословно:

«Колено 14.

442. Никита Васильевич. 367

Елецкий помещик. Родился 11 января 1775 . Директор военно сиротских дома и училищ и Мариинского Института 1815 г.; получил от Императрицы Марии Федоровны табакерку. Генерал-майор 1816 г.; кавалер орденов Св. Георгия 4 степени, Св. Анны 1 степени 1821 г., и Св. Владимира 2 степени 1841 г.; получил корону к ордену Св. Анны 1 степени 1838 г.; вышел в отставку 1838 г. Получил высочайшие благодарности и благоволения 15 раз 1810 – 1839 г. Почетный опекун С.-Петербургского Присутствия и управляющий Воспитательным домом и больницею Всех Скорбящих 1839 г. Неоднократно был удостоиваем Рескриптами от Государыни Императрицы. Тайный советник 1843 г. Умер 7 августа 1847 г.

101 Жена Евдокия Емельяновна, рожд. Чоглокова»³.

516. Емельян Никитич. 442.

Родился в 1810 г. Юнкер лейб-гвардии Литовского полка 1822 г., прапорщик 1823 г.; был в походах: Персидском 1826 – 1828 г., Турецком 1829 г., Польском 1830 г. Награжден орденом Св. Анны 3 степени с бантом, Св. Владимира 4 степени с бантом, знаком отличия за военные достоинства 4 степени. Капитан 1835 г. Переведен подполковником в Наследного Принца Прусского полк 1836 г.; уволен полковником 1842 г. Умер 7 января 1877 г.

130. Жена Ольга Семеновна, рожденная Панова.

134. Ефимья Никитишна. 442.

Замужем за бароном Степаном Александровичем Вревским.

135. Елена Никитишна. Замужем за гвардии поручиком Кондратием Карловичем Шмит. Умерла 2 марта 1883 г.»⁴

На этом родословие этой ветви Арсеньевых – заканчивается.

Уникальные воспоминания о Н.В. Арсеньеве и о его доме оставил М.Н. Лонгинов, кузен Лермонтова и родственник самого хозяина дома. – Он был литератором, и 4 года до самой своей смерти был главным цензором России:

«Я узнал Лермонтова в 1830 или 1831 году, когда он был еще отроком, а я ребенком. Он привезен был тогда из Москвы в Петербург, кажется, чтобы поступить в университет, но вместо того вступил в 1832 году в юнкерскую школу лейб-гусарским юнкером, а в офицеры произведен в тот же полк в начале 1835 года. Мы находились в дальнем свойстве по Арсеньевым, к роду которых принадлежали мать Лермонтова и моя прабабушка. Старинные дружеские отношения в течение нескольких поколений тесно соединяли всех членов многочисленного рода, несмотря на то, что кровная связь их с каждым поколением ослабевала. В Петербурге жил тогда Никита Васильевич Арсеньев, родной брат деда Лермонтова и двоюродный дядя моей бабушки; Лермонтов был поручен его попечениям.

У Никиты Васильевича, большого хлебосола и весельчака, всеми любимого, собирались еженедельно по воскресеньям на обед и на вечер многочисленные родные, и там часто видал я Лермонтова, сперва в полуфраке, а потом юнкером. В 1836 году, на святой неделе, я был отпущен в Петербург из Царскосельского лицея, и, разумеется, на второй или третий день праздника я обедал у дедушки Никиты Васильевича (так его все родные называли). Тут обедал и Лермонтов, уже гусарский офицер, с которым я часто видался и в Царском Селе, где стоял его полк. Когда Лермонтов приезжал в Петербург, то занимал в то время комнаты в нижнем этаже обширного дома, принадлежавшего Никите Васильевичу (в Коломне, за Никольским мостом). После обеда Лермонтов позвал меня к себе вниз, угостил запрещенным тогда плодом – трубкой, сел за фортепиано и пел презабавные русские и французские куплеты (он был живописец и немного музыкант). Как-то я подошел к окну и увидел на нем тетрадь in-folio и очень толстую; на заглавном листе крупными буквами было написано: «Маскарад, драма». Я взял ее и спросил у Лермонтова: его ли это сочинение? Он обернулся и сказал: «Оставь, оставь; это секрет». Но потом подошел, взял рукопись и сказал, улыбаясь: «Впрочем, я тебе прочту что-нибудь; это сочинение одного молодого человека», и, действительно, прочел мне несколько стихов, но каких, этого за давностью лет вспомнить не могу»⁵.

В литературе о Лермонтове присутствует благостное мнение о Никите Васильевиче. На самом деле все было не так:

«Об Н.В. Арсеньеве – директоре Военно-сиротского училища – А. Яцевич пишет: «Относясь с исключительной небрежностью к своим обязанностям, он появлялся в корпусе лишь в дни больших экзекуций. Для этого в рекреационной зале собирали всех кадет, с трепетом ожидавших появления Арсеньева. Входя в зал, он, не здороваясь, тотчас набрасывался с бранью на провинившихся и в ответ на мольбы о пощаде бил их тяжелой табакеркой по лицу»⁶. Подобная жестокость не мешала Арсеньеву быть хорошим семьянином и гостеприимным хозяином. М.Н. Лонгинов⁷ видел в нем «большого хлебосола и весельчака, всеми любимого»⁸.