Посмотрим кое на что исторически

Отсталая страна, желтые, желтомазые, страна идиотиков с косичками, поклонами и разноцветными шариками на шапках — шутовских колпаках; лучшие прачки, лучшие повара, лучшие няньки в мире; трудолюбивые, простые, как дети, неграмотные, ненавидящие войну, — вот малая толика трафаретов, которые европейцы примерно двести лет повторяли про китайцев. И, конечно, китайская грамота. Вспомните, сколько раз вы слышали в жизни — это для меня китайская грамота? А китайская стена? Одно из величайших предприятий человечества, осуществленных во имя связи с другими народами (Великая — действительно великая! — стена была построена для защиты путей на запад, в Среднюю Азию и дальше, потому что на эти пути нападали кочевники), стало символом отгороженности от мира.

Европейцы двести, как минимум, лет не считали китайцев людьми, а китайскую цивилизацию — достойной равенства и уважения. Только один народ и только очень недолго относился к китайцам, как к братьям, — это был русский народ в 1951–1959 годах.

Именно европейцы сделали открытие для китайцев — что они, китайцы, желтые. Исторически ответственность за расизм, за национализм, когда они расцветут в Китае, несут европейцы — так сильно, как они, идеями расового и национального превосходства не был заражен ни один народ, ни одна группа народов, ни одна раса.

Да, Китай в XVIII–XIX столетиях был страной, где материальная культура не отвечала европейским стандартам — она развивалась там неизмеримо слабее. Но до тех пор, пока не исчезла опасность гибели европейской цивилизации от ядерного оружия, никто не может сказать, что эта материальная культура — благо. Ведь сама по себе она ни плоха, ни хороша — все дело в том, как она используется, к чему приводит ее взаимодействие с людскими массами, с потребителями.

Да, науки в Китае в то время не развивались — но с оценкой европейского развития наук следует повременить. Во всяком случае, социальные науки пока что не принесли людям счастья, а науки естественные породили такое чудовище, как оружие массового уничтожения.

Я не хочу, чтобы меня поняли так, что я против техники и науки. Я хочу только сказать, что господствующая сейчас в мире европейская цивилизация не является ни венцом творения, ни единственно возможной — не исключено, что за бортом истории остались другие методы решения как проблем взаимоотношений между людьми, так и проблем отношения людей к природе. Человеку на базе европейской цивилизации не удалось пока превзойти духовно своих предков, живших две-три тысячи лет назад.

Да, Китай в XVIII–XIX веках находился под игом тупой военно-бюрократической диктатуры маньчжурской династии с ее удушающей атмосферой догматизма, коррупции и страха перед изменениями. Но европейцы появились в Китае не как освободители страны от этого ига, а как эгоистические пройдохи, как грабители, стремившиеся нажиться на пороках и слабостях измученного гнетом народа. Более того, именно европейцы помогли подавить морально-этическое движение, возникшее в Китае во второй половине XIX века и известное как Тайнинское восстание. А это движение проходило под лозунгами того самого христианства, которое кустарным и подлым способом проповедовали в этом же самом Китае миссионеры, — подлым потому, что боялись безоговорочного применения заповедей в жизни, обставляли заповеди оговорками, дескать, духовная жизнь одно, а реальная действительность — другое, как будто вся суть учения Христа, его живая душа и единственный смысл не заключается именно в практическом претворении заповедей сейчас, здесь, а не потом и где-нибудь — иначе зачем бы и крест. Может быть, так получалось у миссионеров невольно, бессознательно, в силу хода вещей, но от этого не легче.

Если так посмотреть на историю Китая, то станет ясно, что ветер расизма и национализма посеяли в Китае европейцы, и нечего удивляться, что надвигается буря. Могут возразить, что все это — далекая история, всеми позабытая, прежде всего самими китайцами, что историю можно изучать в школе, но нельзя же допускать, что эта история, которая к тому же поддается самым разным истолкованиям, может воздействовать на сегодняшний день с его неповторимыми сочетаниями проблем, забот и особенностей.

Одно из важнейших открытий нашего времени — это открытие самой тесной связи прошлого и настоящего. Оказалось, что не забывается ничто, что избавиться от кошмара былых преступлений забвением — невозможно, потому что миллионами путей в наше сегодня поступают сведения из вчера, и тем самым положение в настоящем определено прошлым, хотя общество может этого не осознавать и не формулировать. Поэтому возмездие за совершенные преступления неизбежно, исторически неизбежно. К сожалению, история пока что не особенно богата примерами покаяния преступников — достаточно вспомнить Нюрнбергский процесс. Что-то тут им слабо помогает европейская цивилизация и ее духовные и социальные ценности. Мечта о забвении прошлого — мечта Бориса Годунова, Чичикова и Раскольникова — давно уже разоблачена как попытка избежать тяжкого суда совести и его результата — возрождения человека в духовном мертвеце.