Историки эпохи Просвещения.
§ 1. Шарль Луи Монтескье (1689 – 1755) – французский философ и историк, сторонник идеи об определенной роли географического фактора в истории, автор таких произведений как « О причинных величия и падения римлян» и «О духе и нравах народов…».
Родился Шарль Луи Монтескье в 1689 году в г. Лабред недалеко от Бордо в аристократической семье. Учился он в коллеже неподалеку от города Мо. В годы учебы Монтескье изучал историю и культуру античного мира, и в особенности Рима. После окончании коллежа он изучал право. В 1714 году Монтескье становится советником парламента Бордо, а два года спустя, после смерти дяди, получает по наследству пост президента того же парламента.
К 1734 году Монтескье написал и издал работу «Рассуждении о причинах величия и падения римлян. В этой работе Монтескье определяет закономерность исторического процесса. Так, возвышение и падение Римского государства он не склонен объяснять лишь удачными или неудачными действиями отдельных людей: согласно Монтескье, Рим пал, ибо утратил то, что некогда возвысило его, — гражданственность, любовь к свободе и патриотизм.
Такое объяснение исторического процесса не выходило за рамки идеалистического понимания истории, но они уже не соответствовали в существующей исторической науке традиционной тенденции рассматривать историю как дело рук выдающихся личностей.
Кроме того, В книге «Рассуждения о причинах величия и падения римлян» Монтескье пытался проанализировать и происхождение деспотизма и его гибельные последствия для судеб государства. Он пришел к выводу, что только политические свободы являются гарантией процветания и мощи государственного организма.
В 1748 году вышла в свет книга Монтескье «О духе законов», в которой он выдвинул идеи о решающей роли географического фактора в истории:
«народы жарких климатов робки, как старики; народы холодных климатов отважны, как юноши.
Есть страны, жаркий климат которых настолько истощает тело» и «размягчает дух, что люди выполняют» всякие другие обязанности «из страха наказания. В таких странах рабство менее противно разуму, и так как там господин столь же малодушен к государю, как его раб к нему самому, то гражданское рабство в таких случаях сопровождается в таких странах политическим» (т.е. деспотия);
«В странах плодородных чаще всего встречается правление одного, а в странах неплодородных – нескольких, что является как бы возмещением за неблагоприятные природные условия»;
в странах, где климат, почва подходят для земледелия, крестьяне заняты работой и боятся нападений со стороны соседей, там устанавливается правление одного;
в гористых или других непригодных для земледелия районах – свободное правление – это единственное, что защищается, устанавливается правление многих или нескольких (военная демократия и др.).
§ 2 . Мари Франсуа Аруэ де Вольтер (1694 - 1778)
Отличительными чертами философско-исторического учения Вольтера было следующее:
Вольтер объединяет в себе деистов и пантеистов. Считал, что если природа это и есть бог, то все же нужно искать и найти эти естественные, т.е. природные причины.
Пришел к выводу, что человеческой природе свойственен дуализм. С одной стороны, человек — имеет телесную естественную природную сущность, с другой – он обладает разумом (а не верой, как полагали в средневековье).
Утверждал, что законы природы повторяются, в то время как человеческая история уникальна. История не повторяется, потому что человек поступает по воле разума.
Согласно теории познания Вольтера возникновение морали, обычаев, законов, или, иначе говоря, идей о формах и отношениях происходит в результате работы разума над чувственными представлениями.
К задачам историка относил описание побудительных мотивов человека. «Три вещи, — писал он в одном из своих трудов, — влияют на человеческий разум: климат, правительство и религия». Однако в своих работах Вольтер меньше всего обращался к климату. Более того, он подвергал аргументированной критике взгляд на климат как на главную силу истории.
В целом он так оценивал значение каждого из названных факторов: «Климат имеет некоторое влияние, но правительство в сто раз большее. Религия вместе с правительством обладает еще большим влиянием». Правительство и религию он в свою очередь ставил в зависимость от мнений и в результате приходил к классической формуле почти всех просветителей: мнения правят миром. Историк, прежде всего, должен излагать историю мнений.
Религию отделял от формы правления. Считал ее мощным инструментом для управления и сдерживания людей. Говорил, что если бы не было религии, то ее стоило бы придумать. Церковь считал сторонницей власти.
Вольтер — сторонник неравенства. В социальном плане общество состоит из «образованных и богатых» и тех, кто, «ничего не имея», «обязан на них работать» или их «забавлять». Трудящимся поэтому незачем давать образование: «если народ начнёт рассуждать, всё погибло».
Будучи убеждённым монархистом, он был в то же время противником абсолютизма. Разрешение этого противоречия он видел в правлении «просвещённого монарха», опирающегося на «образованную часть» общества, на интеллигенцию, на «философов».
Свой политический идеал (просвещенную монархию) он воплотил в ряде образов: в лице Генриха IV (в поэме «Генриада»), царя-философа Тевкра (в трагедии «Законы Миноса»), в образах Людовика XIV и Людовика XV. Эти просвещенные монархи смягчили нравы своих подданных, вносили идеи Просвещения среди своих подданных. «Королевство — великая семья с отцом во главе. Кто имеет другое представление о монархе, тот виновен перед человечеством».
Едва ли не впервые именно Вольтер предпринял попытку вместо повсеместно распространенных историй королей написать историю людей, понять развитие общества не только (и не столько) как историю отдельных лиц, сколько как историю народов.
Намного расширил Вольтер и географические рамки истории. Старая историческая схема, основанная на библейской традиции, включала в орбиту всемирной истории только европейские народы или народы так или иначе затронутые в Библии. Всемирная история Вольтера шире по охвату – это история всего человечества.
Отдавая дань античным историкам, писал - "Хорошо известно, что метод и стиль Тита Ливия, его важность, его разумное красноречие соответствуют величию Римской республики; что стиль Тацита больше подходит к изображению тиранов, Полибия - для установок в военном деле, Дионисия Галикарнасского - для описания старины . Но в целом, - отмечает далее философ, - брать теперь за образец этих великих мастеров было бы гнетом тяжелее, нежели тот, что лежал на них. От современных историков требуется больше деталей, больше обоснованных фактов, точных дат, авторитетов, больше внимания к обычаям, законам, правам, торговле, финансам, земледелию, населению. "
Понимал ценность письменных источников. (при написании истории Петра Великого пользовался материалами, присылаемыми из России Миллером, Ломоносовым, Шуваловым). При создании книг о Людовике XIV-XV обращался к устным свидетельствам. Критерий для критики источника – разум.
Сторонник теории исторического прогресса. Ему чужда идеализация первобытного «естественного состояния». Он не считал прогресс линейным: прогресс избирателен, проявляется отдельных областях, в отдельные периоды. «Мрачные» времена между вспышками прогресса, по мнению Вольтера, если и стоит изучать, то чтобы их презирать. В этом смысле в категорию «презираемых» попадают Средние Века. Это варварская история варварских народов, которые, став христианами, не сделались лучше. Двадцать варварских наречий сменили прекрасный латинский язык; хижины - вместо амфитеатров, а феодальное правление – это хаос, в котором сильный подавляет слабого.
Впрочем, Вольтер, как и Руссо, иногда склонялся к защите идеи «первобытного состояния» в таких пьесах, как «Скифы» или «Законы Миноса», но его «первобытное общество» (скифов и сидонцев) не имеет ничего общего с нарисованным Руссо раем мелких собственников-хуторян, а воплощает собою общество врагов политического деспотизма и религиозной нетерпимости.