Укрепление Святого Духа.

В расстоянии 13-ти миль от Сочи вливается в море двумя рукавами река Мзюмта, и на северной стороне её на низменном песчаном берегу видно укрепление Св. Духа. Глубина открытого рейда большая и неровная. Она идёт грядами от берега вроде кос, а потому и следует бросать якорь по пеленгам, приводя северный блокгауз на NO 45°, а южный на NO 43°. Тут глубина 18 сажен и лучший грунт. Горы далеко отступают внутрь от этого берега, и замечательная зубчатая гора Нугайгусе возвышается над ними по направлению укрепления.

Пункт этот занят в 1838 году Ген. Раевским (явная ошибка, ведь Адлер занят в 1837 году – бароном Розеном и ген. Симборским - прим К.В.Н.), после жестокого сопротивления абзехов, храбро защищавших каждый холм, всякий куст своего обиталища. Здесь был славный притон приморских хищников и место жительства сильных и наследственных князей Ареда, над племенами абзехов или абазы, заселявших оба берега реки Мезюмты. На них в былые годы они строили свои чикчермы из прочного леса, тонкие, длинные и узкие. На каждой лодке помещалось более 50-ти человек, и под вёслами они выходили на добычу и днём и ночью, нападали на купцов, заштилевавших или попавших на мель, сбивали сперва винтовками людей с верхней палубы, потом бросались с кинжалами на абордаж и в короткое время решали дело. Не всегда однакож удавались им подобные выходки и один замечательный, известный случай у мыса Адлер в 1836 году, свидетельствует о бывших неудачах кавказских пиратов. Какой-то херсонский купец пробирался на маленькой шхунке в Сухум с красным товаром. После свежего ветра сильная зыбь прижала его к кавказскому берегу. Солнце садилось уже, когда он находился близ мыса Адлер. Тогда увидел он большую, длинную чикчерму, наполненную вооружёнными горцами, и идущую от берега прямо на его шхуну. У него было всего семь человек команды, но все парни крепкие и надёжные. Смышлён народ православный, а коли на море побывал, или за морем помотался, так уж куда не легко заманить его в западню. Так и наш бородач, видя пред собою беду неминучую, задумал попытать счастья, развернул умком (раскинул умом), да и принялся за дело. Двух молодцев поставил к якорю для отдачи по приказанию; двум велел подготовить наверху камень весом пудов в 10-ть. Для себя же с остальными ребятами припас топоры и самое беспардонное оружие херсонцев – шестифутовые дубинки. Устроив такое приличное угощенье, он приказал вынести на показ весь товар, ткани, материи. Сам же, сняв шапку и низко кланяясь подходящим гостям, упрашивал их знаками войти на шхуну; показывал, что корма шибко бьётся на зыби и зазывал их к носу под якорь, откуда и бросил им конец. Корсары кавказские попались на удочку, и довольные встречею с таким простаком, все ухватились за конец, брошенный с носу. Но лишь только чикчерма подошла при сильной зыби под скулу шхуны, и нос её поднялся, херсонец мигнул ребятам, чтобы отдали якорь. Он полетел по головам главной кучи и проломил переднюю часть чикчермы, погрузился с нею в воду. Огромный камень, удачно пущенный с размаху вслед за тем, дополнил внезапное поражение хищников, а освирипевшие парни с поднятыми топорами и дубинами, привели в такое замешательство остальных, что все, у кого доставало силы и присутствия духа, бросились вплавь к берегу. Плавающих кругом борта ребята метко кончали каменьями. Ни один не смог подняться на шхуну, кроме девяти утопавших и моливших о пощаде, которых мужик позволил вытащить и благополучно доставил в Херсон. Он получил медаль за это разумное дело.

Подобные неудачи и грубое невежество в морском деле, мало-помалу охлаждали дух пиратства в абзеках и теперь, с учреждением исправного крейсерства, и после занятия устьев Мезюмты, он совсем замер, если можно так выразиться.

Приморская жизнь и частые сношения с иностранцами уменьшили несколько дикость абзехов, но удальство и жадность к добыче сохранились ещё в полной мере.

Бдительный гарнизон укрепления Св. Духа исправно его охраняет и ровное местоположение, на котором он расположен, способствует ему предупреждать всякое неприязненное намерение, но низкий, песчаный берег имеет тяжёлое влияние на здоровье гарнизона. Весною влажность и смрад, летом гной и зимою холодные ветры, сменяющие одни другими, производят частые болезни и смертность. Здешняя гарнизонная молодёжь известна на линии под именем «пробочной секты». Одна отрада – огневой нектар и забвение.

Бывший здесь комендант говорит о них, что «большая часть является утром с рапортом как следует, а уже к вечеру ни куда не годится».

Гарнизон имеет сношения с абзехами через мену и главное через доставку им соли, которая привозится транспортами в большом количестве в здешний соляный магазин. Всех пленных из гор приводили большей частью в укрепление Св. Духа и взятые с корвета «Месемврия» были также здесь выкуплены.

Лейтенант Зорин, пробывший долгое время в плену у абзехов, много рассказывал об этом племени. Сначала они обращались с ним жестоко, почитали его важным лицом и требовали за него выкуп на вес серебра. На пирушках заставляли его пить в честь князьков своих, и когда он отказывался, то надевали ему цепь на шею и приковывали к столбу, так, что он должен был стоять на цыпочках, чтоб не быть удавленным. Мальчишки в то же время дразнили его, издевались над ним и дёргали за цепь, что весьма его мучило. Одни женщины его кормили и утешали. Постоянно отталкивая от себя заздравную чашу за князей, он скоро заметил, что горцы переменили с ним обращение, сняли с него цепь, обходились благосклонно и заставляли только беспрестанно писать письма к родным и в лагерь и ото всех требовать значительного выкупа. Но как ответов на эти послания не было, то и акции на его особу мало помалу упали, и он был выкуплен, наконец, за 1000 руб. серебром.

Племя абзехов богатое и многочисленнее своих соседей. На их полянах и в балках находят развалины древних зданий, надписи на камнях, монеты и старые книги, которые они уважают как святыни. Никакое насилие, никакая драка не производятся у этих остатков старины и преступник, укрывшийся в такой храм, избегает преследования, пока в нём находится. Князья имеют над абзехами сильное влияние, только те, которые богаты и содержат при себе много узденей и вассалов. Старцы здесь уважаемы всеми без исключения. К муллам они относятся только в пустых случаях, но все важные тяжебные дела и преступления решаются старшинами в аулах. Кузнецы у них также в большом почёте, и кузницы иногда заменяют место судилища. Уважение к кузнецам основано у горцев издавна… (к сожалению, пропущена страница рукописи - прим. К.В.Н.)

… Горцы редко бывают дома. С первыми лучами солнца встаёт абзех и лишь только открывает глаза, хватается за шашку: обнажает её, осматривает, вытирает, языком пробует лезвие, смотрит в неё и, наконец, спокойно вкладывает в ножны. Это его первый утренний долг, его молитва. Потом следует осмотр и чистка винтовки, лошади, после чего он тотчас выезжает из дому, сам друг, или сам третий, взяв в дорогу только мешочек с просом. Куда он едет? Весьма редко он сам это знает. Не на охоту, потому, что горцы ею не занимаются. Птиц они едят неохотно. На диких зверей не любят тратить свинец и порох. Рыбу в реках удят только старики и калеки. Абзех отправляется на добычу: отогнать несколько голов скота от нашего укрепления или у соседнего племени, набросить аркан на лошадь, которая давно у него на примете, а если посчастливится, то содрать и кафтан или оружие с человека, а с русского сорвать и голову. Иногда он скачет к месту, назначенному для набега, для общего нападения; но таких сборищ горцы не любят, ибо за успехом следуют неизбежные стычки по разделу добычи, и за неудачею опять ссоры за напрасные убытки. И потому абзехи неохотно сражаются большими массами для грабежа, а малыми кучками, по три, по пяти человек рыскают по кавказским лесам и ущельям.

Укрепление Св. Духа замечательно на линии первым переходом сухопутных войск по горам и ущельям, которое совершил в 1841-м году г-м Анреп с участием эскадры к-а Станиковича от этого пункта до укрепления Навагинского.