Навагинское укрепление

На обширной долине по западную сторону реки Соча-Пста лежит Навагинское укрепление. Открытый рейд его позволяет судам бросать якорь на глубине 15-ти сажен, но юго-западный ветер здесь опасен, ибо берег низкий и ветер, не отражаясь от гор, доходит на рейд с чрезвычайной силой.

Занятие этого места было необходимо, потому что турки производили самую деятельную контрабанду с горцами у реки Сочи и занимались морскими грабежами, чем всегда особенно отличалось племя абадза, населяющее этот берег.

Взятие Сочи в 1838-м году было одно из самых тяжёлых и серьёзных на линии. Много русских легло при высадке десанта и между ними наш храбрый Змиев, офицер морской артиллерии, с геройским самоотвержением отстоявший своё орудие. Когда вся прислуга пала вокруг его, он не переставал заряжать сам орудие и отражал неприятеля удачно, пока кровь из ран не истощила его, но и тогда непобедимая моральная сила его не оставила. Он обхватил орудие одной рукой и с саблей в другой готовился защищать, ожидая подкрепления. Налетевшие горцы искрошили его штыками на самом орудии, но вслед за ними подоспели казаки, отбили у них пушку и это было последней земной наградой храбрецу Змиеву. Смерть завидная для артиллериста.

В 1838 году при построении Навагинского укрепления в последних числах мая, в ту бедственную ночь, в которую 13-ть судов потерпели крушение при реке Туабсе, у Сочи несчастие было ещё ужаснее.

Генерал-майор Симборский находился здесь со своим лагерем. На рейде стоял 60-ти пушечный фрегат «Варна», 24-х пуш. корвет «Месемврия» и семь купеческих судов. 30-го мая рано утром подул слабый юго-западный ветер при сильной зыби. В полдень при том же ветре зыбь очень увеличилась. К вечеру ветер вдруг засвежел, вода поднялась выше сажени по берегу, темнота сделалась непроницаемой, и прибой оглушал своим шумом. В 10-м часу заметили, что одно двухмачтовое судно дрейфует и чрез несколько минут оно было выброшено между устьем реки Соча и возводимым укреплением. Скоро после того и остальные шесть купеческих судов были выкинуты неподалёку одно от другого и от укрепления; но люди все спасены отрядом под командой лейтенанта Скоробогатова. Фрегат и корвет стояли; однакож частым покачиванием фальшфееров извещали о близкой опасности. Вскоре сближение этих огней с берегом не оставляло ни малейшего сомнения, что оба судна сильно дрейфуют. В 1-м часу ночи огни «Месемврии», отдаляясь постепенно к стороне Константиновского мыса, совсем скрылись. Вслед за тем фрегат был выброшен в двух кабельтовых ниже последнего купеческого судна. Через час узнали от выплывшего матроса, что в двух верстах от фрегата за мысом Соча-Бытх выкинут на берег корвет «Месемврия» (сведения от лейтенанта Скоробогатова, состоявшего при генерале Симборском).

Подробности этого крушения не сохранились. Известны только последствия. Горцы как орлы кавказские стеклись со всех сторон над погибающими, и напали в одно время на корвет, на фрегат и на лагерь. Распоряжения генерала Симборского и действия отряда его были не удачны. Он потерял в лагере более 200 человек в один час, и вместе с тем подал весьма незначительную помощь бедствующим командам. Экипаж корвета «Месемврия» спасся с оружием в руках и под начальством командира успешно ретировался к лагерю и дошёл без значительной потери. Но старший офицер корвета лейтенант Зорин с немногими матросами, не хотел оставить его, пока все больные на будут снесены на берег. Такое благородное понятие о своём долге в минуту неминуемой опасности, между бурунами и кровожадными хищниками, достойно храброго моряка. Но он дорого заплатил за великодушие. Его взяли в плен со всеми оставшимися на корвете и надолго увели в горы. Команда фрегата также спаслась, но не вся. Более 30-ти человек погибло под шашками и в прибоях, а фрегат «Варна», побитый в бурунах и ограбленный горцами, сожжён в ту же ночь в виду всего нашего лагеря!

Отряду у Сочи удалось только спасти зафрахтованное судно с быками, назначенными в лагерь начальника береговой линии ген. Раевского, и выброшенное к генералу Симборскому, который взял быков и Раевского уведомил об этом своим отношением. «Жалко,- отвечал ему Николай Николаевич, - что быки мои достались Вам, а не горцам, ибо тогда я бы их отнял, а теперь остаюсь только при отношении Вашего Превосходительства и без быков».

Замечательное крушение случилось в ту же ночь с купеческим судном «Николай». Его бросило на берег в 15 верстах выше лагеря. Команда судна спаслась. Шкипер, родом славянин, взял с собой только саблю и образ Николы морского, патрона своего корабля, и с верою на меч и чудотворца повёл свою братию к лагерю; в 14 часов времени совершил он трудный переход 15 верст по изрытому и обрывистому берегу, скрываясь днём от черкес в непроходимых ущельях. Вся команда «Николая» благополучно достигла лагеря, кроме одного отставного солдата, который отправлялся уже на родину на этом судне, выслужив свой срок на Кавказе, но, удручённый летами и службою, отстал от товарищей и пропал без вести. Его считали погибшим, как вдруг на третий день подползает он к лагерю и так искусно, что часовой заметил его уже у самой цепи и не замедлил пустить в него пулю. Пуля попала в правую ногу, несмотря на то старый солдат бойко вскочил на ноги и крикнул: «Полно стрелять, я русский, и уже нанюхался». Рана была лёгкая, он скоро выздоровел и просился скорее домой, но на таком корабле, который бы не разбивался. Есть о чём вспоминать такому служивому!