Новороссийск

Пространная и широкая бухта закрытая от морских ветров, и единственная по черкесскому берегу для удобного поселения и торговли сделали весьма важным занятие Новороссийска, представив эскадре судов, крейсирующих вдоль линии, порт ближний к центру действий этой эскадры и имеющий многие преимущества перед Сухумом, доставив сухопутным силам на самой земле непокорённых горцев равнину, способную для прочного заселения и укрепления неприступного; и, наконец, открыв для торговли южной России бухту обширную, безопасную и весьма близкую к берегам Крымского полуострова (100 миль от Феодосии).

Суджук-кале (местное название этого пункта) был занят в первый раз нашими войсками в 1807 году. Здесь тогда устроен четырёхугольный замок, которого развалины сохранились доныне; но в 1812 году он уступлен туркам по Бухарестскому трактату. Летом 1838 года Суджук-кале снова занят сухопутными войсками под начальством г-м Раевского без сопротивления. Он получил название Новороссийска и значительные средства на построение укреплений против хищников, и города для миролюбивых торговых сношений с горцами. Тут же назначено постоянное местопребывание начальника 1-го отделения береговой линии и временное отрядного командира крейсирующей эскадры.

Прошло немного лет и теперь, входя на рейд Новороссийска, вы уже видите новосозданный город, удивляетесь его обширности, любуетесь многими зданиями; выходя на берег, вы с удовольствием замечаете русских купцов и армян, и греков за своими лавками, и с любопытством останавливаетесь при виде дикого горца на рынке или площади, торгующего с городским жителем.

Новороссийский берег представляется с моря грядой однообразных и голых гор над которыми возвышается остроконечная вершина горы Нако. Приближаясь к рейду, виден ясно на юг обрубистый мыс Доби, низкий, северный мыс спускается в море длинным рифом и близко к нему не подходят. В южной балке открывается небольшое Кабардинское укрепление, построенное в 1836 году генералом Вельяминовым для прикрытия берега от Екатеринодара до Геленджика. По восточную сторону рейда тянется высокая цепь осьмнадцатигорья. Правильные и однородные формы этих гор, их вершин, обнажённых склонов и ущелий дают всему берегу вид суровый, дикий, неприязненный, особенно когда приходит на мысль, что городские жители не могут ступить без конвоя на этот берег и что от этих гор и ущелий дуют жесточайшие боры, которые с давних пор сохраняли им название – ложе Борея.

По западную сторону рейда на открытой и обширной равнине расположена крепость и город Новороссийск. С северной стороны единственной, к которой могут подходить горцы, город защищён блокгаузами, валом и артиллерией. Кроме того, речка Цемес протекает по балке и отделяет его от восточного берега. Со всех других сторон Новороссийск окружён равнинами, недоступными для горцев. Гарнизон состоит из трёх Черноморских батальонов, артиллерийской роты с осемью полевыми орудиями, одной роты Балаклавского батальона, которые переменяются ежегодно и полуроты донских казаков, служащих по 3 года на береговой линии; на самом возвышенном месте расположены деревянные казармы для гарнизона и между ними ветхая церковь, близ которой уже положено основание новому каменному собору. К каждому укреплению причислены иеромонахи, а здесь находится белый священник с причтом и благочинный. В Новороссийске есть также и пастор, и капелла для католиков.

Из замечательных зданий первое место занимает большая, прекрасная госпиталь, выстроенная из серого тёсаного камня. Это красивое, прочное и во всех частях хорошо отделанное здание имеет одно неудобство: своим главным фасом и большими окнами оно выходит прямо против жестокого северо-восточного ветра. Двухэтажный, каменный дом градоначальника отличается от других наружным видом и удобствами внутреннего расположения. Плохое здание капитана над портом замечательно большим двором, который носит название адмиралтейства и сохраняет под навесами запасные деревья, железо и другие вещи из крейсирующей эскадры. При нём находится несколько человек мастеровых: починить шлюпку, сделать брам-рею, исправить некоторые мелкие повреждения – этим ограничиваются их силы и средства.

В городе учреждена портовая таможня для иностранных товаров и состоит под особенным управлением.

На большой городской площади тянется длинный ряд лавок, где заседают греки из Балаклавы, татары из Крыма, русские из Симферополя, и председательствуют армяне из Таганрога, Нахичевани и других винных городков Южной России. Все торгуют, и торгашей так много, что не знаешь, откуда они набирают покупателей. На площади происходит меновая торговля или сатовка с горцами. Они приносят на мену мёд, сырые кожи воловьи, буйволов и кабанов; и получают соль, выделанные кожи разных цветов, толстые сукна, бумажные материи, платки и другие мелкие вещи.

В Новороссийске устроен особенный магазин в ведении чиновника от министерства финансов, куда доставляются из Крыма соль для мены с черкесами, как главная потребность, в которой они терпят недостаток. Удобство Новороссийска в сношениях его с горцами состоит в том, что все подвозы к городу они могут делать на арбах.

Строгий установленный порядок для сатовки не нарушается безнаказанно дикими посетителями Новороссийска. Контр-адмирал Серебряков имеет такое моральное влияние над своими соседями и князьками их, что по первому требованию ему выдают замеченного в мошенничестве; и всякое воровство, обман или шалость наказываются примерно в городе. За незначительные проступки, часто случающиеся, он изобрёл невинное наказание, весьма чувствительное для ленивых горцев и полезное городу. Он заставляет их делать шоссе по улицам, и главный проспект перед домом градоначальника уже отделан, как Московское шоссе. Он употребляет их также для постоянного почтового сообщения с Анапой. Чтоб не вводить в искушение таких почтальонов, не дают им денег монетою; ассигнации же они перевозят исправно. Кроме страха, начальник отделения своею добросовестной манерою успел внушить им особенное к себе доверие. Они приносят к нему жалобы друг на друга, и приходят со своими тяжбами на его суд и расправу. Князьки приезжают в гости к градоначальнику и знакомятся с приятностями его стола, со вкусом крымских вин и удобствами городской жизни. Он также, с небольшой свитою, посещает соседние аулы, составляет пиры, праздники близ аулов, приезжает с дамами и музыкой из Новороссийска и приучает глаз и понятия горцев к нашим обычаям и довольству, к нашим увеселениям и роскоши. Действуя таким образом к-а Серебряков своим примером и смелыми распоряжениями вселяет в них убеждение, что безначалие и невежество, под которым они теперь нищенствуют, суть единственные причины их жалкого существования. В Новороссийске устроена недавно школа для горцев, куда помещаются пленные сироты и дети горцев по желанию. Черкесы, которых я часто имел случай видеть в Новороссийске, являются здесь в двух родах, редко отличительных: одни с лицами четырёхугольными с придавленным носом, высунутыми скулами и с длинными мошенническими глазами, - они составляют тип физиогномий монгольского смешения с черкесами. Другие носят на лице своём отпечаток или патент чистой, греческой красоты: овальное лицо, правильный, резкий, умный профиль; глаза чёрные, большие, взгляд дикий, дерзкий, часто тяжёлый, волосы каштановые, небольшая бородка, иногда они бреют бороду, но непременно отпускают усы. Рост средний, корпус крепкий, сильный, но лёгкий и эластический. С первого взгляда на них видно, что физическая организация их получает полное развитие и составляет главную цель в их воспоминании; так они гордятся отважной осанкой, надменною стойкой, ловкими ухватками и быстрыми телодвижениями. Одежда их состоит из круглой меховой шапки, архалука из серого сукна до колен, которые крепко стянут кожаным ремнём, из жёлтых шаровар и башмаков такого же цвета и из бурки на левом плече. Иногда они являются в таком бедном, прозрачном наряде, что и буркою не могут укрыть своей наготы. Оружие при себе они не имеют, приходя на сатовку в город; и, несмотря на их позу, на руку, которая часто по привычке невольно хватается за ремень, заметно, что им чего-то не достаёт. Однакож, невзирая на эту сильную, воинственную красоту многих горцев, которыми я часто любовался, никогда я не замечал в их наружности ничего особенно достойного, рыцарского, благородного. Мне казалось всегда, что они могут служить прекрасными образцами только для художника, который хотел бы представить хищного дикаря, отчаянного головореза или атамана разбойников.

До сих пор здешние горцы не обнаруживали неприязненных покушений на Новороссийск, и город ежегодно распространяется и становится многолюднее. Благородное собрание с журналами, биллиардом и танцевальными вечерами служит местом ежедневных развлечений для балаклавской молодёжи и еженедельного увеселения для общества Новороссийска. На один из таких балов градоначальник пригласил соседних князей. Они были так поражены при виде многочисленной коллекции дам с открытыми головами и голыми плечами, что не знали куда укрыться в первую минуту; спрашивали: «Как не стыдно собираться вместе в таком виде; зачем такое освещение в зале?» и тому подобное. Но скоро они свыклись с этим и так фамильярно подходили к голым плечам, что г-жа Е-ва, главноуправляющая публичными собраниями в Новороссийске, решила, что без модести нельзя показываться горским князьям.

Здесь предположено построить городскую библиотеку, хотя в ней, кажется, ещё не заметно существенной необходимости, потому что гарнизонная молодёжь грамоту не уважает; моряки же после долгого, голодного и холодного крейсерства, съезжаются на несколько часов только в такие приюты, где есть тёплые пироги или горячий марсал, следовательно, заведение порядочной гостиницы вместо плохой библиотеки было б гораздо полезней и утешительнее как для сухопутных, так и для морских сил.

Впрочем, провизия в Новороссийске очень хороша и дешева, не только сравнительно с другими укреплениями по линии, но и сличая цены здешние с ценами в Керчи и Севастополе; зелени было немного в прошлые годы, но теперь завелись огороды, садики и песчаная почва оказалась удобна для садоводства. Мясо хорошее; дичь прекрасная: белые лебеди и фазаны здесь весьма обыкновенное жаркое. На рейде ловится довольно рыбы: горбыли, морские щуки, камбала огромной величины и другая мелкая рыба. Водою можно наливаться из родников, текущих по ущельям гор, а дровами запасаться у самого восточного берега; но то и другое делается под прикрытием конвоя и судов.

Рейд Новороссийский может свободно поместить многочисленный флот. Он простирается в длину миль на восемь, а в ширину имеет от 1 ½ миль в углу бухты, до трёх с половиной к выходу. Грунт очень хорош; по средине рейда к речке Цемес, он делается песчаный, а ближе к восточному берегу в песок подмешивается ракушка. Глубина от 6 до 13 сажен, проход 15 сажен. Бухта окружена берегами и безопасна от морских ветров. При жестоком ветре здесь тишина и спокойствие. Но вместо их есть другие пугалы в Новороссийске. Северо-восточные боры с гор, подобные сильнейшим ураганам, беспокоят военные суда и выбрасывают на берег купеческие, и тяжёлая зыбь от юго-востока разводит на рейд несносную толчею. Самое резкое направление боры замечают в тех местах против которых вершины гор сбриты и не покрыты лесом; и потому становясь на якорь, избегают этих опасных траверсов. Для предупреждения несчастных случаев от боры, по длине рейда положены шесть мёртвых якорей, на которых обыкновенно становятся военные суда. Мёртвый якорь состоит из двух железных брусьев призматического вида. Каждый брус имеет весу до 400 пудов. Брусья соединены между собою толстой цепью; к середине этой цепи приклепывается другая двойная цепь, которая поднимается к бочке, плавающей над каждым из мёртвых якорей.

Два из этих якорей с бриделями или цепными усами. На них обыкновенно стоят фрегаты и корабли, взяв оба уса в свои клюзы. Другие два якоря имеют среднюю цепь, приклёпанную к штырю, проходящему через середину бочки. Но как штыри не довольно надёжны, и при сильной зыби способствуют к расслаблению и затоплению бочки, то и положены недавно над двумя якорями две новых бочки не со штырями, а с толстыми цепями, которые проходят в клюзы, сделанные внутри бочки и снизу приклёпываются к цепям от мёртвых якорей, а вверху имеют рымы, за которые военные суда заносят свои цепи. Мёртвые якоря положены на разных глубинах, средняя цепь от них имеет длину 16 сажен и, по словам адмирала Нахимова, чтобы удержаться на ней в бору, не должно выпускать своего канату более 30 или 25 сажен. При зыби надо иметь канату вдове более. Тёплый сухумский климат и привычка стоять беззаботно в Сухуме с гуськами, под самым берегом, долго представляли морячкам нашим Новороссийск с его сыростью, холодом и жестокою борою – нестерпимым портом. Но мёртвые якоря и потом другие преимущества в настоящее время уже клонят перевес в пользу Новороссийска, особенно в летние месяцы.

Неудобство бочек состоит только в том, что при зыби или маловетрии, они подходят под скулу или под корму судна и сильно об него бьются. Для избежания этого на больших судах заносят конец с топа бушприта за бочку; на мелком же нужно завести верп в противную сторону. Бочки иногда наполняются водой и погружаются; для этого у них сделаны втулки, в которые вставляют ручные помпы и легко и скоро её облегчают. Во многих местах по линии от Геленджика до Гагры такие бочки и якоря были б чрезвычайно полезны. Свободный вход в Новороссийскую бухту между мысами имеет в ширину около мили и глубину 15 сажен, но в середине его находится 18-ти футовая банка. На этой банке поставлены две вехи: по восточную сторону красная веха, с колпаком, обращённым раструбом вниз, на глубине 54-х футов, а по западную сторону белая веха с колпаком, имеющим раструб вверх, также на глубине 54-х футов. Кроме этих знаков у западной отмели входа находится бакен на глубине 60 футов. Вехи и бакен усматриваются с моря в 4-х милях.

Хотя бора в Новороссийск и выбрасывала не берег не только купеческие, но и военные суда, однакож эти крушения не были и не могут быть гибельны, ибо сильного волнения никогда не разводит при боре, и судно, приткнувшись к песчаной мели у города не может разбиться, потому что сильно не бьётся, а спасению людей имеются всегда простые, лёгкие и надёжные средства. Одни ветхие купеческие суда получают неисправимые повреждения от боры и от плохих шкиперов.

В 1839 году люгер «Геленджик» выбросило борой на берег от гнилых канатов, но всю команду и полуживого командира спасли на шлюпках с корвета «Орест». В 1842-м году транспорт «Кодос» с поднятыми брам-стеньгами выкинуло на мель, но никто не погиб и «Кодос» через месяц вышел в море.

В августе 1844-го года на шхуне «Ласточке» во время боры (но не самой сильной) ночью сломалась скоба, которая была приклёпана к рыму на бочке. Шхуну сильно понесло. Отдали якорь – не держит. Бросили другой – несёт, но под самым городом на 22-х футах под кормою, якоря забрали и шхуна остановилась.

В ноябре 1844-го года транспорт «Доба» выдержал жестокую морозную бору на бочке. Его так занесло и заморозило льдом, что транспорт, по словам командира его к-л Клюшникова, погрузился на два фута ниже обыкновенного своего состояния; - но он выстоял, тогда как шесть херсонских шкиперов были выброшены на берег и хотя не лишились ни одного человека, но потеряли все суда.

Капитан над портом Новороссийска, постоянно следивший за явлениями боры, положительно уверяет, что самые сильные бывают регулярно в одни и те же месяцы: в феврале и в ноябре, и что этот рейд совершенно безопасен для купцов, если они будут в эти месяцы выходить или избегать Новороссийской бухты.

Начальство здешнее имеет в виду два предложения для обеспечения торговли и купеческих судов от влияния боры:

1-е: так как во время самых жестоких бор замечают у восточного берега в расстоянии от него 50-ти сажен и более совершенную тишину, то и полагают положить там мёртвые якоря, чтобы купеческие суда, стоя на них во время боры, имели за кормой по 80 сажен канату и для зыби. 2-е: думают устроить мол у самого города для купцов. Но в виду только предположения, а не средства. Некоторые предлагают выброшенные купеческие суда для постройки мола; другие прибавляют к этому суда, могущие быть выброшенными. А потому подобный фундамент не обещает скорого исполнения весьма полезных мыслей.

В двух верстах от города выстроен прекрасный карантин для гостей из Турции. Его колонны, портики, цвет тёсаного камня приятно оживляет пустынную окрестность Новороссийска. По устройству и удобному помещению для выдерживающих карантин и для очистки товаров, это здание есть может быть, одно из лучших на Чёрном море, исключая одесского. При нём состоит постоянно карантинная рота.

В марте 1845-го года наместник Кавказа посетил Новороссийскую крепость. Смотрел гарнизон, повторял сам, в очках, ротные книжки в линейных батальонах, приласкал русских бородачей, основавшихся здесь с товарами, полюбовался на торгующих горцев и со своей неизменной улыбкою, обещал торговле Новороссийска покровительство и городу – средства к его улучшению.