Мышление и речь / Теоретический анализ проблемы значения

Теоретический анализ проблемы значения

Понятие «значение» является одним из основных понятий теоретического аппарата отечественной психологии. Практически в любом разделе психологической науки исследователи так или иначе затрагивают проблемы, связанные с усвоением значения и его функционированием. Системный анализ человеческого сознания, изучение мышления и речи необходимо требуют, по мысли Л. С. Выготского, изучения этой единицы сознания, являющейся узлом, связующим общение и обобщение.

Близкие к российской психологии идеи нашли свое отражение в работах, посвященных видам и формам обобщения, Ж. Пиаже (1966, 1969, 1994), Д. Брунера (1962, 1971, 1977) и других современных исследователей мышления и речи.

Вслед за Л. С. Выготским будем понимать под значением совокупность признаков, служащих для классификации, а под понятием — такую форму значения, в которой выделены существенные признаки и структура которых упорядочена. Существенными признаками понятий, по мысли В. В. Давыдова (1972), выступают свойства, раскрывающиеся в отношении понятия к другим понятиям и определяющие генезис, развитие понятийной системы.

Понятие как форма обобщения относится к наиболее развитым формам значения. Мышление в таких формах рассматривается В. В. Давыдовым как теоретическое. В наших исследованиях акцент делается на изучении допонятииных форм обобщения, осуществляемых на основе сходства чувственных и эмоциональных переживаний, т. е. того, что В. В. Давыдов называет эмпирическими обобщениями.

Обобщения на основе сходства эмоциональных переживаний, впечатлений от образа вещей, событий и т. д. — типичная форма обобщения в обыденной житейской практике. Большинство значений, которыми пользуется человек в обыденной жизни, не подпадает под определение научных (Выготский, 1934) или теоретических (Давыдов, 1972). Для обыденного сознания «вода»

— это скорее «то, что пьют», а не Н20; люди делятся на «плохих» и «хороших», а не, например, экстравертов и интровертов; круг — это не «геометрическое место точек, равноудаленных от центра», а некоторая «картинка» — образ круга.

Очевидно, научное осознание мира не устраняет полностью ни более архаические пласты мировосприятия, ни его образно-художественные формы, создавая внутри индивидуального или общественного сознания взаимодополняющие или конфликтующие гетерогенные образования. «Наивная картина участка мира может разительно отличаться от чисто логической, научной картины того же участка мира...» (Апресян, 1962. С. 57). Исследование индивидуального сознания подразумевает необходимость реконструкции различных содержательных сфер обы- 2.1. Теоретический анализ проблемы значения 39

денного, житейского сознания, описания их в системе категорий, отличных от понятийных. Лексикография давно столкнулась с этой задачей (Щерба, 1958, 1974). Невозможность полного описания значений всех слов толковыми словарями в чисто языковой плоскости заставила использовать в толковых словарях ряд значений в виде изображений (ostensible definition — остенсиональных определений).

Интересующую нас проблему можно рассмотреть и под другим углом зрения. Наше восприятие мира является категориальным, т. е. опосредованным значением, и проблема исследования различных уровней обобщения может быть сформулирована как проблема исследования различных уровней и форм репрезентации объекта субъекту.

Одной из важнейших проблем изучения значения является исследование его невербальных форм, в частности существование значения в системе визуальных образов. В исследовании значения наиболее изученными являются формы фиксации его в языке, т. е. значения слов, предложений. Значения же, носителями которых выступают образы, а конкретнее — значения изображений, плакатов, эмблем, мимических, выразительных движений, гораздо менее изучены. В нашей работе мы пытаемся, прибегая к лингвистическим аналогиям, исследовать наиболее универсальные формы обобщений, непосредственно осуществляемых в образном материале.

Малоизученной проблемой является и влияние эмоций на семантическую организацию значений, данных в вербальной или образной формах репрезентации. Психический образ в единстве его визуальных, вербальных, тактильных, слуховых и т. д. форм репрезентации является модельным отображением объектного мира, изоморфным в его топике и метрике. Эмоциональные состояния способны трансформировать психический образ и, увеличивая субъективный вес тех или иных параметров, нарушать его предметную логику, а значит и трансформировать его значение (разумеется, это не единственная функция эмоций). Прекрасную иллюстрацию влияния аффекта (страха) на субъективную оценку пространственного расстояния дает Сартр: «Например, в ужасе мы ощущаем внезапно опрокидывание детерминистских барьеров: лицо, появившееся за оконным стеклом, сначала не воспринимается нами как принадлежащее человеку, который должен был бы открыть дверь и сделать еще тридцать шагов, чтобы добраться до нас. Наоборот, оно дается в своем пассивном виде как действующее на расстоянии. Будучи за окном, оно находится в непосредственной связи с нашим телом, мы переживаем и испытываем его значение, и мы его конституируем нашей собственной плотью, но, в то же время, оно навязывается, оно отрицает расстояние и входит в нас» (1982. С. 136).

Эмоции, таким образом, способны влиять на сознание, трансформировать его значения. В нашей работе рассматривается вопрос влияния аффективной окраски слов на структуру поля значений. Другая направленность нашей работы связана с дифференциально-психологическими аспектами индивидуальной системы значений. В теории А. Н. Леонтьева подчеркивается двойственная природа значения. С одной стороны, значение выступает как единица общественного сознания, а с другой — как образующая индивидуального сознания. Представление о значении как единице общественного сознания, кристаллизующей совокупный общественный опыт, относится, в пер- вУю очередь, к его развитым понятийным формам, к формам фиксации общечело-

Но общественное сознание, как и индивидуальное, гетерогенно и наряду с

научным знанием в нем содержатся житейские представления, социальные стереотипы, характеризующиеся той или иной степенью истинности, и даже суеверия и предрассудки. Последние также передаются из поколения в поколение и отражают определенные исторические национально-культурные формы общественного сознания. Наконец, определенные формы деятельности небольших социальных групп порождают свои специфические, только им присущие «фигуры» сознания — людей, реализующих эту деятельность: официанты и шофер такси, работники отдела кадров и руководящие работники, тренер спортивной команды, отбирающий игроков, и следователь, ведущий дознание, — все они обладают своей системой значений, организующихся в «эталоны» и «стереотипы», образующих категориальную сетку, сквозь призму которой они выделяют в ситуации, в другом человеке значимые для своей деятельности признаки. Причем эта система значений не обязательно должна быть эксплицирована в словесных понятиях, но может быть задана в системе образов, правил поведения. С другой стороны, в системе представлений каждого индивида есть специфические, присущие только ему составляющие, обусловленные его индивидуальным опытом. Например, образы «хорошего родителя», «идеального мужа или жены» формируются через непосредственное подражание, усвоение опыта родительской семьи, через прочитанные книги, каналы массовой коммуникации (кино, телевидение и т. д.) и обусловливают формирование нравственных эталонов, «идеальных мерок», с которыми индивид подходит к оценке себя или других, и в конечном счете обусловливают организацию его жизни, определяют его личность. Понятия чести, долга и другие этические категории также имеют свою когнитивную представленность. И наконец, самосознание индивида, осознание им жизненных целей и мотивов, характера его отношений с другими людьми, очевидно, также входит в тот интегральный уровень регуляции индивида, который называют личностью. Выделение таких категориальных структур, опосредующих восприятие и осознание субъектом различных содержательных сфер деятельности, — структур «обыденного» сознания — необходимая задача, так как воспитание, обучение или перевоспитание направлены не на абстрактную человеческую особь, а на реальных людей, обладающих индивидуальным опытом, своим «видением» мира.

Реконструкция «видения мира» глазами другого реализуется в наших исследованиях в реконструкции систем индивидуальных значений, через призму которых происходит восприятие мира субъектом. Методическим средством решения этой задачи выступает построение субъективных семантических пространств для различных содержательных областей.

Изложение проделанной работы требует раскрытия исходных идей и описания используемого понятийного аппарата. Для этого необходимо обратиться к результатам анализа места и функции значения как одной из образующих индивидуального сознания.