Кейс «Контрафактные товары и асимметрия информации»34

По многим товарным позициям контрафактное производство достигло апогея в середине 90-х годов, однако лишь в 2002 г. о нем заговорили политики и аналитики. Тому есть три причины.

Первая причина – отечественные и иностранные товаропроизводители стали уделять больше внимания охране интеллектуальной  собственности. Если в 1997 г. Роспатент получил чуть менее 30 тыс. зая­вок на регистрацию знаков и знаков обслуживания, то 2001 г. – более 53 тыс., при этом российских заявителей пришлось 75 % всех поданных в Роспатент заявок. Правда российские фирмы представлены преимущественно Центральным и Северо-Западным федеральными округами, на которые приходится три четверти российских заявок. Практически не регистрируют товарные знаки Дальневосточный, Уральский, Сибирский федеральные округи: на них в сумме приходится около 9 % заявок, поданных в Роспатент в 2001 г. Среди зарубежных стран-заявителей на протяжении последних пяти лет с большим отрывом лидирует Германия, за ней по числу поданных и удовлетворенных заявок следует США, Италия, Франция, Швейцария.

Невозможность защитить признанные права владельцев товарных марок привели к падению международного престижа России и ухудшению её шансов на торговое сотрудничество. Кто будет вкладывать деньги в нашу экономику, если, например, по информации торгового представительства России в США, фирма, производящая батарейки «Энерджайзер», теряет на российском рынке ежегодно 650 тыс. долл. из-за того, что из Китая и Украины ввозятся поддельные батарейки по цене в 10 раз ниже цены производителя?!

Вторая причина в том, что борьба с контрафактным производством – одна из немногих сфер, где власть и бизнес становятся союзниками. На контрафакте государство теряет налоговые сборы, а компании, представляющие правообладателей товарных знаков, выставляют целый спектр претензий изготовителям подделок. Это и компретация качества товара, и сокращение объемов реализации оригинальной продукции, и вынужденное снижение цен под давлением дешевых подделок, и затраты на налаживание внутрифирменных служб отслеживающих и пересекающих контрафакт.

Третья причина – борьба с контрафактным производством зачастую используется как повод для претензий контролирующих и силовых структур на расширение своих полномочий. Проблема контрафакта связана с проблемой спекуляций. В СМИ распространяются сообщения о том, что рынок наводнен подделками. Апеллируя к масштабности явления, заинтересованные ведомства пытаются наращивать свои административные полномочия по борьбе с ним. К числу таких мер относится усложнение процедуры сертификации, попытка ввести голографические марки, расширение полномочий проверяющих органов и прочее. В результате формируется своеобразный окологосударственный бизнес.

Далеко не все товарные группы равно подвержены угрозе подделок. Какие факторы защищают товар от контрафактного производства или, наоборот, провоцируют его?

Поскольку разумно производить подделки в странах с нежестким законодательством по защите интеллектуальной собственности, включая охрану прав владельцев товарных знаков, широкомасштабное контрафактное производство преимущественно развито в Азии и на Ближнем Востоке. Чаще подделывается товар, основанный не на высоких технологиях, а на значительных затратах человеческого труда, традиционно дешевого в этих странах.

Защищают товар от подделок технологии, предполагающие больше инвестиций, длительный производственный цикл и низкую пространственную мобильность производства. Впрочем, усложнение технологии, с одной стороны, защищает товар от подделок, а с другой – затрудняет его реализацию вследствие роста себестоимости. Можно выпускать классный товар, который никто и никогда не подделает, но он будет настолько дорогим, что его никто покупать не будет.

Сокращает вероятность подделок специфика сырья и дефицитность ингредиентов. Скажем, дезодорант выпустить – сложно, а чай запаковать любой может. Нужно только сделать упаковку. Не случайно легкая доступность сырья и недолгий срок выдержки приводят к тому, что подделки больше касаются грузинских и молдавских вин, чем французских.

Объектами фальсификации становятся брэнды, которые исторически популярны в России, но в силу различных политических и экономических причин временно перестают импортироваться в РФ. Образовавшийся вакуум заполняет контрафакт. Например, привычный советским людям «Боржоми» после распада СССР оказался импортным напитком. Возобновление торговых отношений с Грузией требовало времени. Разрыв в поставках на 4–5 лет привел к тотальной фальсификации этого брэнда к середине 90-х годов. «Нарзан» же и «Ессентуки» остались российскими брэндами и не ис­пы­тали трудностей, связанных с «парадом суверенитетов», поэтому и объектами фальсификаций стали в несопоставимо меньших масштабах.

Особо удачной оказывается борьба с контрафактом для тех правообладателей торговых марок, которые прикладывают к этому собственные усилия и не надеются на автономную работу компетентных органов. Так, фирма «Adidas» с мая 2001 г. по декабрь 2002 г. совместно с правоохранительными органами провела 68 рейдов, в результате чего было заведено 34 административных и уголовных дела и изъято контрафакта на сумму около 7 млн долларов в ценах производителя. Правда, по оценкам экспертов из департамента по защите интеллектуальной собственности, им удается обнаружить не более половины контрафактной продукций «Adidas». И это в Москве, в провинции процент обнаружения значительно ниже. С учетом, как минимум, 50 % налогового бремени госбюджета от подделок только этого товарного знака составили за эти 18 месяцев 7–10 млн долларов. «Боржоми» также обязан победе над засильем контрафакта специальному отделу по борьбе с фальсификационной продукцией, который работает в тесном контакте с органами Государственной торгинспекции и органами МВД.

География контрафакта имеет продуктовую специфику. Одни поддельные продукты импортируются, другие изготавливаются внутри страны. Так, контрафактный чай «Lipton» или кофе «Neskafe-Gold» производят (фасуют), как правило, внутри России, там же и разливают в бутылки поддельную минеральную воду. А вот алкоголь класса «премиум» преимущественно завозится из стран Восточной Европы и ближнего зарубежья. Поддельные бритвенные лезвия и много разных товаров везут из Юго-Восточной Азии. Эксперты ассоциаций «Станкоинструмент» в 2001 г. провели анализ такого импорта. Оказалось, за год через таможню в Россию завезено 40 тыс. станков. В списке напротив некоторых из них стоит цена – 3 доллара. Можете себе представить, что это за станок стоимостью около 95 руб.? Тут либо профанация, либо какая-то таможенная тайна. Естественно, имеется технический паспорт, в нем значится, что это изделия Новосибирского инструментального завода; который имеет отличную репутацию. Но, на самом инструменте клеймо …Тайваня. Разразрешено ввозить в Россию без экспертизы товары стоимостью до 10 тыс. долларов, вот челноки и везут все, что им заблагорассудится. Но чтобы успешнее сбыть это нечто, конечно же, ссылаются на российские заводы. По ряду товаров импорт дополняется внутренним производством. Так, контрафактная спортивная одежда и обувь на 70 % завозится из стран Азии и Ближнего Востока, Китая, а на 30 % – изготавливается в России. В последнее время традиционный поставщик контрафакта – Китай декларирует намерения бороться с поддельным производством и защищать права вла­дель­цев торговых марок, что связано с вступлением страны в ВТО.

Относительно масштаба контрафактного производства существуют разные оценки, но только малая их часть основана на реальном анализе. Основной причиной отсутствия точной статистики в этой области является, с одной стороны, трудность сбора информаций, а с другой – недооценка важности этой информации или же откровенно спекулятивная подтасовка фактов для придания явлению масштаба национального бедствия. Но можно с уверенностью сказать, что за последние 3–4 года доля контрафактной продукции на российском рынке сократилась, и довольно существенно. В данном случае мы опираемся на экспертные оценки фирм, входящих в ассоциацию «РусБрэнд».

Так, в 1999 г. до 50 % импортной парфюмерии и продуктов питания были поддельными. Сейчас эта доля сократилась в среднем до 10 %, составляя в сфере косметики 6–7 %, на рынке чая – 15 %. Три года назад 10 % кофе «Neskafe-Gold» были поддельными, сейчас – максимум 1 %. Примерно та же ситуация на рынке алкоголя класса «премиум». Не более 5 % контрафакта на рынке бритвенных лезвий.

Остается внушительной доля подделок спортивной одежды и обуви, достигая 50 % продаж на открытых рынках. Однако и тут значительный прогресс, ведь ещё год назад речь шла о 80 % контрафакта. На рынке минеральных вод (речь идет о «Боржоми») за 3–4 года ситуация изменилась от практически 100 % контрафакта до 1–2 % фальсификаций. Теневой оборот превышает 30 % всего рынка запчастей. Так, рынок запасных частей автомобиля «КамАЗ» в 2001 г. составлял более 9 млрд руб., из которых лишь 32 % приходилось на долю ОАО «КамАЗ». В некоторых товарных группах подделок практически нет (импортные средства по уходу за волосами и т.п.).

Ошибочно думать, что контрафактную продукцию изготавливают исключительно в сомнительных местах. Как отечественные, так и импортные производители контрафакта делятся на две группы.

1. Подпольные структуры, зачастую использующие труд нелегальных мигрантов и предлагающие довольно низкое качество подделок. Вспомним нашумевшее дело о швейной мастерской в Подмосковье, где были заняты нелегальные вьетнамские рабочие.

2. Легальные предприятия, в прошлом или настоящем являющиеся официальными партнерами правообладателей торговых марок. Контрафакт может выпускаться после прекращения договора о сотрудничестве или как параллельный выпуск дополнительной продукции, но из суррогатного сырья. Такие подделки более качественны, так как сотрудничество с правообладателем обеспечивает лекалами, базовыми ингредиентами, оборудованием, технологическими знаниями и прочее.

Большое количество поддельных запасных частей изготавливается из некондиционных изделий, бракованных заготовок и отливок тех же автомобильных заводов, которые часто добываются незаконным путем. Сегодня любой желающий может организовать производство запасных частей для любой марки автомобиля, используя чужую интеллектуальную собственность, на создание которой тратятся миллионы рублей. Получение же сертификата на продукцию не составляет особого труда; достаточно купить несколько экземпляров у завода-изготовителя и представить их в испытательную лабораторию как изделие собственного производства, а выпускаться могут совсем другого качества.