Глав а 2 . Наш край в XIV—XVIII вв.

• постмонгольский период на территории края разверну-лись мощные колонизационные процессы, которые имели свою специфику. История освоения донецкого Дикого поля, характер взаимоотношений между представителями украинс-кого и русского народов, запорожского и донского казачества,

• также «хозяев степей» — кочевников, причины усиления од-них и ослабления других политических и этнических сил, пре-тендовавших на господство в крае, процесс формирования национального состава населения — все эти вопросы невоз-можно осветить с достаточной полнотой без ясного представ-ления о той роли, которую сыграл наш край в истории Север-ного Причерноморья в указанный период. Особое положение Подонечья в системе южных степей определялось прежде всего тем, что на протяжении длительного времени эти земли явились аванпостом борьбы оседлой и кочевой цивилизаций, в результате чего сложились те неповторимые сюжеты исто-рии, о которых пойдет речь в данном очерке.

2.1. «Русские поселки» в Золотой Орде. Край в XIV—XVI вв.

• XIV в. Золотая Орда начинает распадаться на отдельные улу-сы, и на политической карте Европы возникают новые государ-ственные образования, одно из которых — Большая Орда — за-нимало широкую полосу земель вдоль побережий Черного и Азовского морей (с 1433 г.). Противоречия между Большой Ордой и образовавшимся по соседству Крымским ханством при-вели к частым военным конфликтам и, как следствие, — опусто-шению донецких земель, отошедших вскоре под власть Крыма. Граница освоенных и относительно безопасных для проживания

• ведения хозяйства земель проходила на довольно значитель-

1 2 1

ном расстоянии от описываемых территорий: в XV—XVI вв. бли-жайшими украинскими населенными пунктами являлись крепос-ти Белая Церковь, Бар, Каменец, Винница, Черкассы, Канев и Киев,

• также московские — «северские» «украинные» города Путивль, Рыльск, Орел, Мценск, Новосиль, Данков, Ряжск, Шацк, распо-лагавшиеся дугой, совпадающей с географической линией пере-хода лесостепи в степь. Внутренние противоречия в Золотой Орде и постоянное соприкосновение кочевников с Киевской Русью привели к проникновению русичей на земли Подонцовья. Архео-логические раскопки свидетельствуют о появлении в XIV в. в наших местах «русских поселков».

  • материальной культуре указанных поселений прослежива-ются следы влияния традиций Киевской Руси и Золотой Орды: керамический комплекс тяготеет к аналогичным «русским» материалам Нижнего Поднепровья и Нижнего Дона, а степные традиции проявились в домостроительстве, о чем свидетель-ствует наличие соответствующих отопительных сооружений, характерных для бытового уклада кочевников, и употребление самана в качестве строительного материала. Сказанное дает возможность предположить, что подобные памятники остав-лены населением, имеющим неод-нородный этнический состав. При этом носители древнерусской традиции по социальному статусу вполне могли быть в зависимом положении. Как прави-ло, общественно-экономические отношения на территории по-добных этнически неоднородных поселений регулировались морально-правовыми нормами, принятыми в Золотой Орде. Насколько мы можем судить, славяне сохраняли свою культур-ную традицию, но в то же время вынуждены были почерпнуть элементы строительной культуры кочевников, что могло быть следствием воздействия объективных условий жизни в степи.

Подобные поселения постепенно прекратили свое существо-вание вскоре после распада Золотой Орды. На протяжении XV в. степь в основной ее части, по записям венецианского дипло-мата А. Кантарини (1475 г.), была владением «ордынских орд», множество которых располагалось главным образом по бере-гам Волги, в верховьях Белого Яра и Медведицы, на Дону, Днеп-ре, Хопре, Орели, Самаре, Суле, Тихой Сосне и на Донце.

1 2 2

Археологические источники, а также мемуары средневеко-вых путешественников, проезжавших Украину и Московское го-сударство, убедительно свидетельствуют об отсутствии здесь каких-либо типов поселений (за исключением кочевий татар) вплоть до XVII в. Так, Сигизмунд Герберштейн, проезжая здесь в 1517 и 1526 гг., пишет о реке Малый Танаис (Северский Донец) и Великом перевозе через реку в «четырех днях пути от Азова, у Святых гор...», а «между Казанью и Астраханью на обширных пространствах вдоль Волги и до самого Борисфена тянутся пус-тынные степи, в которых живут татары, не имеющие никаких по-селений, ...и кроме приседящих к Малому Танаису, возделываю-щих землю и имеющих постоянные поселения». Подобные за-метки оставил и А. Гваньини в своем «Описании Московии» вре-мен правления Ивана IV. Подробно описывая истоки Северского Донца, а также упоминая Святые горы, он замечает, что в этом районе поселений нет: «Есть также другой, малый Танаис, кото-рый берет свое начало в Северском княжестве (поэтому он на-зывается Донец Северский) и выше Азова впадает в большой Танаис. Около же устьев этого малого Танаиса, в четырех днях пути от Азова, в горах, которые называются Святыми, говорят, стоят статуи и какие-то древние изображения... — Но теперь, как говорят те, кто часто бывает в этих местах, не видно никаких сле-дов их...». Более поздние описания Северскодонеччины содер-жат информацию лишь о прилегающих к среднему Подонцовью землях. Примером тому может служить книга совершившего дли-тельные путешествия на Северный Кавказ, Поволжье и Подонье (1666 г.) турецкого дипломата Эвлии Челеби, написавшего о Ди-ком поле как о безлюдной кипчакской степи. Путешественник никогда не бывал в Подонцовье, следовательно, не знал о суще-ствовании здесь на момент поездки Маяцкого городка и донских юртов. При этом он в полной мере отразил степень освоенности прилегающих территорий.

До начала XVII в. основными жителями оставались крымс-кие и азовские татары, Большие и Малые ногайские орды.

Несмотря на то, что до XVIII в. неофициальной границей между Крымом и Московским государством являлся Северс-кий Донец, татарские кочевья часто располагались севернее —

1 2 3

на реках Боровая, Айдар, Деркул, т.е. в непосредственной бли-зости от «украинных» городов Московии. При этом кочевники, не без основания считавшие обширные степные пространства Нижней Волги и Северного Причерноморья своими землями, всячески препятствовали их заселению славянскими этносами.

• условиях почти что ежегодных нападений татар, поста-вивших перед Московией проблему сохранения государствен-ности и грозивших физическим уничтожением значительной части ее населения, на протяжении XVI-XVII вв. предпринима-ется ряд оборонительных мер.

Вначале были систематические наблюдения за степью, по-зднее реорганизованные в крепкую линию обороны. Постепен-но началось продвижение оседлости на юг, чему способство-вала политика Московского государства. Начинают повторно заселяться такие города, как Курск (1587 г.), Елец (1592 г.), стро-ятся новые — Белгород и Оскол (1598 г.), Валуйки (1599 г.).

Как могут заметить читатели, эти города находятся уже на границах современной Луганщины.

И все же наличие укрепленных городов не спасало южные уезды от разрушительных нападений татар. Для предупрежде-ния военных действий требовалось внимательное наблюдение за обширными степными пространствами. С этой целью созда-вались сторожи — немногочисленные конные разъезды, состо-явшие преимущественно из «детей боярских», наблюдавших и своевременно оповещавших о движениях на «поле». От 1571 г. сохранились следующие данные о местонахождении сторож и территориях, за которыми они наблюдали. На территории наше-го края и прилегающих землях расположение сторож было сле-дующим: в верховьях Айдара, в устье Оскола, в устье Черного Жеребца находилась Бахмутовская сторожа, «а беречи им на-право вверх по Донцу до усть Боровой днища». Согласно ис-точникам, самой южной сторожей на Север-скодонеччине яв-лялась Айдарская, которую в 1579 г. оставили, поскольку «при-шли крепости великие». Итак, к концу XVI в. москов-ские сто-рожевые разъезды лишь доходили до северскодонецкого уча-стка Дикого поля, именовавшегося в документах той поры Крымской стороной. Необходимость вести наблюдения за этой

1 2 4

территорией назрела в связи с тем, что здесь «...крымские и ногайские люди ходят на государевы украины новою Кальми-усскою дорогою, а Донец лазят ниже Айдара и юга Донецких Раздоров». Одна из особенностей сторожевой службы заклю-чалась в том, что далеко выдвинутые в степь наблюдательные пункты располагались на достаточном для сообщения расстоя-нии друг от друга. Это способствовало своевременному полу-чению необходимых военно-стратегических сведений, а также скорому принятию превентивных мер. Однако в начале XVII в. сторожевая служба перестала действовать. Среднее Подонцо-вье продолжало оставаться сферой внимания крымских татар.