Д.И. Дубровский
Проблема идеального. Субъективная реальность
Проблема идеального. Субъективная реальность
В противоположность «материальному» «идеальное» обозначает субъективную реальность. Рассматриваются гносеологические, онтологические, аксиологические и праксеологические аспекты категории идеального, ее соотношения с понятиями идеи, идеала, сознания, психического, информации. Выясняется проблема связи субъективной реальности с мозговыми и телесными процессами. Для решения этой проблемы автором предлагается информационный подход. Анализируется структура субъективной реальности, социальная диалектика идеального и материального, соотношение личностного и надличностного в индивидуальном и общественном сознании.
http://dubrovsky.dialog21.ru/nauchnye_texty/nauchnye_texty.htm
http://dubrovsky.dialog21.ru/nauchnye_texty/probl_ideal.htm
Оглавление
Предисловие ко второму изданию. Двадцать лет спустя
Введение (к первому изданию)
I. Общая характеристика проблемы идеального
1. Место категории идеального в системе философского знания
2. Материальное и идеальное. Исходное определение категории идеального
3. Единство гносеологического и онтологического аспектов категории идеального
4. О различиях в истолковании проблемы идеального в марксистской философской литературе
II. Психическое и идеальное
1. Отражение, психическое, сознание, идеальное
2. Психическое, логическое, идеальное. Несостоятельность радикального антипсихологизма
3. Субъективная реальность и речь
III. Структура субъективной реальности
1. Субъективная реальность как целостная, многомерная, динамическая, биполярная структура. Единство модальностей «Я» и «не-Я
2. Единство рефлексивного и арефлексивного, актуального и диспозиционального в структуре субъективной реальности. Отношение «Я» к самому себе
3. Аналитические структурные параметры субъективной реальности
IV. Естественнонаучные и общенаучные аспекты проблемы идеального
1. В чем состоит естественнонаучный аспект проблемы идеального? Типы субъективной реальности
2. Идеальное и информация
3. Перспективы интерпретации категории идеального с позиций информационного подхода к проблеме «сознание и мозг
V. Категория идеального и проблема общественного сознания
1. Теоретические трудности определения общественного сознания посредством категории идеального
2. Взаимосвязь индивидуального и общественного сознания. Индивидуальное сознание как источник новообразований в сфере общественного сознания
3. В каком смысле общественное сознание идеально?
4. Идеальное — Идея —Идеализация — Идеал
VI. Социальная диалектика идеального и материального
1. Взаимосвязь материальной и духовной деятельности. Деятельность и общение
2. Идеальное как выражение деятельной способности человека. Процессы опредмечивания-распредмечивания и структура деятельной способности
3. Категория идеального и «личностный план» общественного сознания и социальной деятельности
Литература
ПРИЛОЖЕНИЕ
Еще раз о проблеме идеального (в связи с книгой К. Любутина и Д. Пивоварова «Синтетическая теория идеального». Екатеринбург – Псков, 2000)
Вера и знание
1. Локк, Юм, Кант о природе веры
2. Ограниченность гносеологического подхода к пониманию веры. Четырехмерность ее содержания
3. Веровательная модальность как свойство всякого знания
4. Соотношение «знание – незнание» и феномен веры
Здоровье и болезнь: проблемы самопознания и самоорганизации (информационный подход)
Постмодернистская мода
Литература
Предисловие ко второму изданию. Двадцать лет спустя
Введение (к первому изданию)
I. Общая характеристика проблемы идеального
1. Место категории идеального в системе философского знания
2. Материальное и идеальное. Исходное определение категории идеального
3. Единство гносеологического и онтологического аспектов категории идеального
4. О различиях в истолковании проблемы идеального в марксистской философской литературе
II. Психическое и идеальное
1. Отражение, психическое, сознание, идеальное
2. Психическое, логическое, идеальное. Несостоятельность радикального антипсихологизма
3. Субъективная реальность и речь
III. Структура субъективной реальности
1. Субъективная реальность как целостная, многомерная, динамическая, биполярная структура. Единство модальностей «Я» и «не-Я
2. Единство рефлексивного и арефлексивного, актуального и диспозиционального в структуре субъективной реальности. Отношение «Я» к самому себе
3. Аналитические структурные параметры субъективной реальности
IV. Естественнонаучные и общенаучные аспекты проблемы идеального
1. В чем состоит естественнонаучный аспект проблемы идеального? Типы субъективной реальности
2. Идеальное и информация
3. Перспективы интерпретации категории идеального с позиций информационного подхода к проблеме «сознание и мозг
V. Категория идеального и проблема общественного сознания
1. Теоретические трудности определения общественного сознания посредством категории идеального
2. Взаимосвязь индивидуального и общественного сознания. Индивидуальное сознание как источник новообразований в сфере общественного сознания
3. В каком смысле общественное сознание идеально?
4. Идеальное — Идея —Идеализация — Идеал
VI. Социальная диалектика идеального и материального
1. Взаимосвязь материальной и духовной деятельности. Деятельность и общение
2. Идеальное как выражение деятельной способности человека. Процессы опредмечивания-распредмечивания и структура деятельной способности
3. Категория идеального и «личностный план» общественного сознания и социальной деятельности
Литература
Приложение
Еще раз о проблеме идеального (в связи с книгой К. Любутина и Д. Пивоварова «Синтетическая теория идеального». Екатеринбург – Псков, 2000)
Вера и знание
1. Локк, Юм, Кант о природе веры
2. Ограниченность гносеологического подхода к пониманию веры. Четырехмерность ее содержания
3. Веровательная модальность как свойство всякого знания
4. Соотношение «знание – незнание» и феномен веры
Здоровье и болезнь: проблемы самопознания и самоорганизации (информационный подход)
Постмодернистская мода
Литература
Предисловие ко второму изданию. Двадцать лет спустя
Эта книга была написана в 1981 году. В течение двух лет она проходила тернистый издательский путь, и тем не менее увидела свет с минимальными потерями, что тогда случалось редко (сказалась удивительная доброжелательность редакторов). Проблема идеального в те времена обсуждалась весьма остро, многие, наверное, еще помнят дискуссию между мной и Э. В. Ильенковым или слышали о ней. Эмоции перехлестывали через край, и это служило верным признаком, что в ней затрагивались не только отвлеченно-философские, но и злободневные вопросы.
Главная задача, которую я ставил в книге — теоретическая реабилитация философской проблемы индивидуального сознания (и личностного начала в общественном сознании). Тогда в соответствии с гегелевско-марксистской парадигмой во всем доминировала тема общественного сознания. Теоретические вопросы, касающиеся индивидуального сознания, числили по ведомству психологии, а вместе с ними и всю экзистенциальную проблематику, которая, конечно, плохо вписывалась в рамки марксистской философии.
Книга представляла собой первую в советской философской литературе монографию, специально посвященную разработке проблемы идеального, взятой во всех ее основных аспектах. Эта разработка, как мне кажется, получила четкое концептуальное оформление и поэтому представляла удобный объект для критического анализа. К сожалению, однако, никто из моих многочисленных оппонентов (большей частью сторонников Э. В. Ильенкова) не вступил со мной в серьезную дискуссию, ограничиваясь отдельными, нередко высокомерными критическими выпадами и обвинениями идеологического плана. У меня осталось впечатление, что никто толком так и не прочел книги, ибо оппоненты (включая и тех, кто был настроен доброжелательно) не касались моей аргументации, не упоминали даже самые важные положения и выводы, в том числе и те, которые могли бы оказаться наиболее уязвимыми с их позиций. Впрочем, в те времена трудно было рассчитывать на беспристрастную и серьезную научную дискуссию.
Несмотря на то, что прошло столько лет, я решил переиздать книгу в надежде, что некоторые ее разделы сохранили определенное значение, могут быть в чем-то полезны для современных разработок проблемы сознания. В меньшей мере это относится к общему анализу содержания категории идеального (первые две главы); материалы указанной части книги отражает различие точек зрения и дискуссии того времени, что может представлять некоторый исторический интерес. Однако, как мне кажется, определенное значение сохраняет предложенный в книге вариант исследования структуры субъективной реальности, взятой в ее ценностно-смысловых и деятельно-волевых интенциональных параметрах (гл. III), а также информационная концепция субъективной реальности и ее связи с мозговыми процессами (гл. IV). Эта концепция разрабатывалась мной в течение многих лет и, думаю, заслуживает внимания в плане современного обсуждения проблемы расшифровки мозговых нейродинамических кодов психических явлений. Она имеет прямое отношение и к таким вопросам, как возникновение психики и ее преобразование в ходе антропогенеза, природа и функции виртуальной реальности, развитие искусственного интеллекта, перспективы человека в информационной цивилизации.
Возможно, в некоторой степени сохраняет интерес и представленное в книге рассмотрение взаимоотношения индивидуального и общественного сознания, личностного и надличностного в составе каждого из них ( гл. V и VI). Эта тематика, по моему убеждению, приобретает в современных условиях высокую актуальность.
Хочу подчеркнуть, что книга переиздается без изменений и дополнений. Мною сделано лишь шесть небольших купюр (каждая в несколько строк). Это фрагменты текста, которые служили в то время пропуском в печать и шлифовались бдительным редактором (см. c. 3, 10, 13, 164, 180, 194 первого издания). Полностью сохранены все цитаты из классиков марксизма. Они не нарушают концептуальную канву изложения, вполне соответствуют моим теоретическим целям.
Я продолжаю оставаться на позициях материализма, сознавая условность этой «системы отсчета», возможность различных интерпретаций последней, но полагаю ее более приемлемой (по сравнению с иными) в плане корреляции ее с историческим опытом, здравым смыслом, развитием научного познания и культуры в целом. Кроме того, решение занимавшей меня всю жизнь проблемы «сознание и мозг» с материалистических позиций — задача гораздо более трудная и сложная по сравнению с тем, как решают эту проблему, исходя из постулатов дуалистического или идеалистического толка; такой путь всегда казался мне слишком уж легким и потому весьма подозрительным.
Есть еще одно обстоятельство, которое побуждает предпочесть мировоззрение материалистического типа. Последнее обязывает к большему достоинству личности, к большему мужеству духа и большей ответственности, ибо не существует никакого сверхличностного разума и никакой сверхличностной воли, мы предоставлены самим себе и достойны той жизни и того будущего, которые вершим собственными руками.
Надо ли говорить, что у классиков марксизма было немало здравых и глубоких мыслей в защиту материалистической позиции. То, что именовалось марксистской философией, включало положения классического материализма наряду с различными фрагментами учения Гегеля, а также ряд других составляющих, оно явно или неявно ассимилировало в советские времена многие компоненты западных философских концепций (например, неопозитивистской и постпозитивистской философии науки). Эта сильно идеологизированная доктрина в теоретическом отношении была весьма рыхлой во многих своих разделах и аспектах, что, по крайней мере, в области проблематики диалектического материализма создавало широкое поле маневра, позволяло «под флагом марксизма» отстаивать и развивать вполне позитивные концепции. Впрочем, во все времена философы отдавали богу богово, кесарю кесарево и занимались своим делом. За это, конечно, надо было платить свою цену.
Я никогда не был ортодоксальным марксистом, что не ускользало от бдительного ока идеологических стражей. Этим пользовались и мои оппоненты, которые то и дело «отлучали» меня от марксизма, клеймили «позитивистом» и «биологизатором» (особенно тут преуспевали Э. В. Ильенков и его ярые сторонники; ради интереса можно посмотреть хотя бы статью Э. В. Ильенкова «Психика и мозг (ответ Д. И. Дубровскому)» в журнале «Вопросы философии» за 1968 г., № 11). Они давали пищу для партийно-идеологических оценок.
Не собираюсь этим гордиться, но все же стоит, наверное, сказать, что за последние тридцать лет советской власти никто из философов не подвергался в партийной печати такому жесткому осуждению, как я. К примеру, в главном идеологическом органе ЦК КПСС журнале «Коммунист» удостоились разбора и цитирования пять моих публикаций, в числе их книга «Психические явления и мозг». Эти публикации, посвященные в основном информационному подходу к проблеме идеального, уничтожались на корню: «Так, фраза за фразой автор в своих софистических рассуждениях, отталкиваясь от биологизации социального, соскальзывает в плоскость проблем, имеющих уже отнюдь не естественно-научный, но общественно-политический аспект...» («Коммунист», 1980, № 11, с. 72), «тут претензия на рекомендации с совершенно чуждых нам научных и идеологических позиций» (там же, с. 73), «тут налицо открытая ревизия марксистско-ленинского понимания природы сознания» (там же). Вот так!
Однако журнал «Коммунист» невольно сделал мне комплимент в заключительном разгромном аккорде: «Наконец, не подобной ли «философией» (в кавычках) «питаются» концепции некоторых других авторов...» (там же). И далее указывался выдающийся советский генетик В. П. Эфроимсон и его знаменитая статья «Родословная альтруизма (этика с позиций эволюционной генетики человека)», опубликованная в журнале «Новый мир». (Эта блестящая, в высшей степени содержательная и теоретически значимая работа воспроизведена в изданной мной книге Владимира Павловича Эфроимсона «Гениальность и генетика», М, 1998.)
Такова была та атмосфера, в которой мне пришлось работать над «Проблемой идеального». Чтобы как-то дать ее почувствовать, я и привел выдержки из журнала «Коммунист». Но и в таких условиях многие советские философы в меру своих творческих способностей честно делали свое дело (еще придет время для спокойной, объективной оценки их трудов). Должен признаться, что в какой-то мере я намеренно переиздаю свою книгу практически без изменений, без исправлений.
Убежден, что вопреки всем новомодным философским веяниям классические линии анализа проблемы идеального сохраняют свое значение в условиях информационного общества. В книге показано, что употребление понятия идеального в смысле «совершенного», «идеала» выражает его частное значение. Взятая в общем виде проблема идеального имеет своим специфическим объектом именно субъективную реальность как персональную целостность «Я» и как всякое отдельное, дискретизированное, явление — в единстве рефлексивного и арефлексивного, актуального и диспозиционального. Именно качество субъективной реальности как «текущее настоящее» удостоверяет существование личности и ее деятельную способность; за пределами этого качества — временное «пресечение» личности (в глубоком сне, коме и т.п.) или ее небытие, смерть.
Разум и воля существуют лишь в форме субъективной реальности. Лишь в этой форме существуют любовь и творчество, свобода и самополагание. Все иные ценности, все целереализующие действия немыслимы вне этой формы, выражающей суть живого человеческого духа во всех его ипостасях: величии и ничтожестве, правде и лжи, вдохновенности и депрессии, фантазии и реализме, здравомыслии и сумасшествии.
При всей кажущейся банальности этих положений они таят в себе глубокий смысл, способны обострять недовольство привычными философскими клише, побуждать к настойчивым поискам новых путей постижения природы живого человеческого духа, творящего предметный мир и все социальное многообразие своих объективаций, постоянно попадающего к ним в плен и столь же постоянно вырывающегося на свободу, оставляя позади себя свои состоявшиеся воплощения.
Проблема идеального выражает и формулирует ключевые вопросы самопознания, раскрывает стратегический, судьбоносный смысл задачи самопознания для нынешнего этапа развития земной цивилизации. Вся ее история демонстрировала нарастающую асимметрию в структуре познавательной и соответственно преобразующей деятельности; мизерные результаты самопознания и самопреобразования в сравнении с экспансией во внешний мир. Однако уже элементарный анализ показывает существенную зависимость целей, результатов, смысла познания и преобразования внешнего мира от уровня познания человеком самого себя, своей подлинной природы, подлинных потребностей, самого смысла познавательной активности и путей возвышения человечности. Выходит: человек не ведает, что творит. Роковой вопрос «зачем?» — перед нами, как черная, бездонная пропасть; изощренные механизмы его вытеснения, выработанные культурой, все чаще дают осечку.
Следствие указанной асимметрии — экологический кризис, весь букет глобальных проблем земной цивилизации. Это принуждает к осознанию приоритетного характера задач самопознания (см. подробнее об этом: «Самопознание: накануне XXI века» в кн.: Д. И. Дубровский. Обман (философско-психологический анализ). М., 1994, а также статью «Здоровье и болезнь: проблемы самопознания и самоорганизации», помещенную в «Приложении». Попутно отмечу, что в «Приложении» я решил опубликовать еще три статьи, написанные в последнее время, в которых обсуждаются вопросы, так или иначе связанные с проблемой идеального).
Естественно, что дальнейшая разработка проблемы идеального предполагает серьезные теоретические усилия. Отчасти такого рода усилия могут предприниматься и в тех планах, которые были намечены в переиздаваемой книге. Однако нынешнее время требует новых идей, новых концептуальных подходов. На мой взгляд, за последние двадцать лет в мировой философской литературе по данной проблематике не отмечается серьезных концептуальных новаций. Более того, наблюдается заметное снижение интереса к общетеоретическим вопросам исследования психики, сознания, духовной деятельности, наблюдается, я бы сказал, если не падение, то, по крайней мере, ослабление веры в продуктивность основательных теоретических построений в этой области. Явления такого рода связаны со многими особенностями начального этапа информационного общества, с характерными для него кризисными состояниями культуры, в частности с иррационалистическим поветрием. Влиятельные круги интеллектуальной элиты гонят волну постмодернистского релятивизма и нигилизма, подыгрывают иррационализму, стремятся дискредитировать саму идею теоретического знания. Излюбленным полем для этого служит многообразная проблематика субъективной реальности. В этих условиях выход второго издания книги может оказаться полезным.
Насколько это предприятие уместно, – судить, конечно, читателю.
(Цифры в тексте, заключенные в квадратные скобки, означают номер в списке литературы, помещенном в конце основного содержания книги. См. Литература)