Аксумское царство около 270—320 гг.

Период истории Аксума с 220 по 270 г. не освещен письменными источниками. Неизвестно, какие из мону­ментальных сооружений Аксума и других североэфиоп­ских городов можно датировать этим периодом. То же самое можно сказать и о надписях.

Следующий период, около 270—320 гг., известен не­сколько лучше. Вероятно, именно к этому времени отно­сится западная группа аксумских дворцов, платформа Бета-Гиоргис с гигантскими стелами и, может быть, ци­клопическая плита — величайшие из монолитных соору­жений Аксума. Может быть, в то время слава Аксума впервые достигла Ирана. В коптском переводе «Глав» пророка Мани (216—276) апостолу манихейства припи­сываются слова: «Суть четыре великие царства на свете: первое — Вавилон (Месопотамия) и Персия, второе — царство римлян, третье — царство аксумитов, четвертое — царство китайцев» ¹⁰². Итак, Аксумское царство [36] поставлено в один ряд с великими империями тог­дашнего мира: Китайской, Персидской и Римской. Если соответствующее место действительно относится к перио­ду проповеди Мани или хотя бы навеяно событиями того времени, оно иллюстрирует престиж Аксума в Иране около 270 г.

В конце или последней четверти III в. Аксум начина­ет чеканку собственной монеты. До того времени в Эфио­пии имели хождение лишь иностранные монеты Римской империи ¹⁰³, Кушанской империи (клад в Дабра-Даммо) и Сабейского царства ¹⁰⁴, а также примитивные формы денег (см. стр. 195). Чеканка собственной монеты имела политическое значение. Медную монету выпускали мно­гие города Римской империи, вассальные царства; се­ребряную монету чеканили вассалы персидского шахан-шаха; но выпуск золотой монеты был привилегией рим­ского, персидского и кушанского императоров. Только независимое, сильное и богатое государство имело соб­ственные золотые деньги. Аксумские цари, начав чека­нить монету, сразу же пустили в обращение три метал­ла: золото, серебро и медь (бронзу). Этим они постави­ли себя в один ряд с величайшими монархами тогдаш­него мира.

О времени, к которому относится начало аксумской чеканки, можно судить лишь по форме и весу монет. Мо­неты первых аксумских царей подражают римским по­следней четверти III — начала IV в., особенно монетам Диоклетиана и вассальных царей Востока (см. стр. 196). Другой метод определения начала чеканки менее наде­жен. Эзана вступил на престол около 325—330 гг. (см. ниже). Известны монеты следующих его предшествен­ников: Эндубиса (Еνδυβις), Афилы ('Аφιλας), Усанны I (Ουσαννας, Ουσανας) и Вазебы ( ). Следовательно, [37] Эзана был пятым аксумским царем, чеканившим мо­нету.

Допустим весьма произвольно, что в среднем каждый из предшественников Эзаны царствовал 10—15 лет (для Аксума эта цифра представляется средней); в таком слу­чае чеканка началась примерно за 50 лет до Эзаны, т. е. около 270—280 гг., но, может быть, и в 285—290 гг., ближе к первой дате.

В надписях Эзана сообщает имя своего отца — Элла-Амида ¹⁰⁵ (или Але-Амида). Оно известно по спискам царей Аксума ¹⁰⁶. На монетах оно не встречается. Одна­ко все известные имена царей Аксума делятся на про­стые (Эндубис, Афила, Усанна, Эзана и др.) и описа­тельные (Элла-Амида, Элла-Асбеха, Элла-Габазе и др.), иричем одно лицо могло носить как то, так и другое имя (Калеба называли также Элла-Асбехой). Поэтому возможно, что Элла-Амида и Вазеба — одно и то же лицо.

В период с 270 по 320 г. и позднее, при Эзане, экспан­сия Аксума направляется на северо-восток, в Нубию и к границам Египта. В 249 г. беджа совершили нападение на Фиваиду и были с трудом отброшены войсками им­ператора Деция. Не стояли ли аксумиты за спиной своих соседей и вассалов беджа? В 268 г. беджа снова вторг­лись в Египет, вероятно, по соглашению с антиримскими силами ¹⁰⁷. В Египте и Сирии шла война между армия­ми пальмирской царицы Зиновии, арабами, беджа, еги­петскими повстанцами во главе с Фирмой, с одной сто­роны, и легионами Рима — с другой. Однако император Аврелиан разгромил антиримскую коалицию, поддер­жанную Персией, подавил восстания и разрушил Паль­миру. В 274 г. он вернулся в Рим, где был устроен три­умф, описанный много позднее так:

«Впереди шло двадцать слонов, двести различных прирученных диких животных из Ливии (Африки) и Па­лестины... четыре тигра, жирафа... восемьсот пар гладиа­торов, не считая пленников из варварских племен, блеммии, аксомиты (аксумиты), счастливые (южные) арабы, [38] индийцы, бактры, иберы, сарацины (северные арабы), персы — с произведениями своих стран» ¹⁰⁸.

Блеммии, сарацины и отчасти персы были в числе со­юзников Зиновии; они могли быть захвачены в плен на поле боя. Но о сражениях с народами Кавказа, индийца­ми, серами и аксумитами не могло быть и речи. Очевид­но, эти народы участвовали в триумфе в составе поздра­вительных посольств, поэтому они и несли «произведе­ния своих стран» в дар императору. Флавий Вописк далее утверждает, что авторитет Аврелиана стоял чрез­вычайно высоко среди восточных народов. Не только подданные Империи, но и «сарацины, блеммии, аксоми­ты, бактры, серы, иберы, албанцы (Кавказа), армяне, да­же индийские народы чтили его почти как воплощенного бога» ¹⁰⁹. Аврелиан, действительно, первым среди рим­ских императоров провозгласил себя богом.

Флавий Вописк повторяет какой-то не дошедший до нас источник, и в его сообщении много неясного. Импе­ратор Аврелиан царствовал так мало (270—275), что к 272—273 гг. серы Китая или Средней Азии, индийцы и бактры не могли направить к нему свои посольства. Цар­ствование его предшественника также было очень корот­ким. В течение всей второй половины III в: не римские императоры, а царь и царица Пальмиры олицетворяли римскую власть на Востоке. Очевидно, именно к ним и были направлены посольства аксумитов, серов и др.

Конти-Россини предположил, что аксумиты вместе с блеммиями-беджа и арабами-сарацинами являлись со­юзниками Зиновии; по его мнению, к этому времени от­носится Адулисская надпись; аксумитов, участвовавших в триумфе Аврелиана, он считает пленниками ¹¹⁰. Более поздние авторы отождествляли аксумского царя, союз­ника Зиновии, с Сембритэсом. Однако все эти предполо­жения должны быть отброшены, так как авторство Адулисской надписи неизвестно, а время ее создания вряд ли совпадает с царствованием Зиновии.

Несмотря на поражение Зиновии, часть Фиваиды [39] вплоть до 280 г. оставалась в руках блеммиев. Но и позд­нее, изгнанные Пробои из Египта, они продолжали на­тиск на его границы. В 284 г. император Диоклетиан при­казал римским войскам оставить Нижнюю Нубию (Додекасхойн), где поселились нубийцы-ноба, союзники Ри­ма в борьбе с блеммиями. Этим последним римляне пла­тили дань за отказ от набегов на Египет. Но и позднее блеммии-беджа продолжают вторгаться в пределы Егип­та, доходя на севере до Синая. Около 290 г. участились набеги арабов. В 297 г., когда персы и арабы вторглись в Сирию и Палестину, Диоклетиан уступил нубийцам землю к югу от Сиены (Асуан). Остается неясным, как наступление беджа и арабов было связано с полити­кой Аксума.

Сохранились известия, что в то же самое время аксумиты проникают в Нубию. На рубеже III—IV вв. поя­вился роман Гелиодора «Эфиопика». Историческим фо­ном романа служат события времен персидского господ­ства в Египте, о которых Гелиодор вычитал у Геродо­та. Мероитское царство предстает на вершине своего мо­гущества, давно отошедшего в прошлое ко времени Ге­лиодора. Посольства различных южных народов прино­сят подарки и поздравления мероитскому царю. «И вот, когда прошли перед глазами почти все послы, причем царь вознаграждал каждого равноценными дарами, а очень многих еще и более ценными, последними пред­стали перед ним послы авксиомитов (аксумитов), кото­рые не должны были платить дани, но всегда были друзьями и союзниками царя. Выражая свое благорас­положение по поводу одержанных успехов, они также доставили подарки. Среди прочего всего было там не­кое животное странного вида и удивительного строения тела...» ¹¹¹ (следует подробное описание жирафа).

Обращает на себя внимание сходство описания три­умфа и приема посольств у Гелиодора и соответствую­щих мест у Флавия Вописка. Если не считать кавказ­ских пародов, персов, бактров и сарацинов, то у Гелио­дора перечислены все посольства восточных народов, участвовавшие в триумфе Аврелиана (считая и тех, о которых говорится, что они «чтили его почти как вопло­щенного бога»): серы, счастливые арабы, блеммии, аксумиты; [40] отсутствуют лишь «индийские народы», долж­но быть, просто по упущению романиста, но они заме­нены троглодитами. Вряд ли это сходство является случайным. Гелиодор был младшим современником Авре­лиана и несомненно слышал о его триумфе.

Интерес представляет сообщение Гелиодора о друж­бе и союзе между Аксумом и Мероэ в конце III в., как раз накануне аксумских походов в Мероэ и присоеди­нения Нубии к Аксумскому царству.

В то время Мероитское царство находилось на по­следней стадии упадка.

К 254 г. относится последнее упоминание о мероитском царе Текеридамани. После него царствовали еще шесть царей, имена которых точно не установлены ¹¹². Около 300 г. Мероэ был заброшен. Последним письмен­ным памятником, найденным в городе, является камен­ная стела с победной надписью (на греческом языке) не­известного аксумского царя ¹¹³. Автор или герой надпи­си именует себя «царем аксумитов и омеритов (хымьяритов)»; следовательно, этот неизвестный аксумский царь номинально властвовал над Южной Аравией. Хымьяриты олицетворяют все южноаравийское населе­ние, что свидетельствует в пользу относительно поздней датировки надписи: конец III — начало IV в. Отдельные сохранившиеся в ней слова говорят о победах аксуми­тов, о захвате добычи, о разорении страны (речь шла, несомненно, о Мероитском царстве), о разрушении до­мов или храмов, наконец, о покорности жителей, принес­ших дань и признавших власть аксумского царя. По-ви­димому, Мероитское царство уже не могло оправиться от разгрома ¹¹⁴.

Надпись из Мероэ пытались приписать Эзане, но это невероятно: титул автора надписи отличается от пышно­го титула Эзаны. Ее воздвиг один из предшественников этого царя, может быть, его отец Элла-Амида, от которо­го он получил в наследство титул царя не только Аксу­ма и Хымьяра, но и Касу, или Мероэ.

Кроме этой надписи в Мероэ найдены еще две, со­ставленные архаичным эфиопским шрифтом на языке [41] геэз; до сих пор эти надписи полностью не расшифрова­ны ¹¹⁵. Они нанесены на внешние стены храма Т в Каве и пирамиды А-19. Это свидетельствует (как и язык, шрифт, содержание надписей) об их «низовом» и «завоевательском» происхождении. Остается неясным, были ли они оставлены воинами автора греческой надписи или воинами Эзаны (см. ниже).

Гипотеза о воцарении в Аксуме Шамира Йухар'ыша (II или III?) логически продолжает взгляд на Элла-Амиду и Эзану как на потомков Шамира ¹¹⁶. Древес по­лагает, что самое имя — Элла-Амида — южноарабское; оно действительно встречается в сабейских надписях в форме 'L'МD в СIН, 29 и необычно для языка геэз. Другое доказательство сабейского происхождения Эза­ны Древес видит в том, что его ранняя надпись и один из эфиопских текстов билингвы написаны хымьяритским алфавитом ¹¹⁷. Эти доказательства не представляются убедительными: они могут найти совсем иное объяснение. Ведь греческий язык аксумских надписей отнюдь «е сви­детельствует об эллинистическом происхождении ак­сумских царей, а сабейский характер имени Элла-Амиды (или Але-Амиды) еще требуется доказать.

К концу описанного периода в Аксумское царство действительно или номинально входили все основные страны, подчиненные ему позднее, в IV—VI вв. Аксум вышел на арену мировой политики; это становится оче­видным в царствование Эзаны.