Глава 1. Исторические условия появления и развития комплекса национальной вины в германии

1. Возникновение темы вины и покаяния немецкой нации

Вторая мировая война — это один из самых страшных периодов нашей многовековой истории. Горе потери близких затронуло практически каждый дом и каждую семью. Но кто виноват в ней и что же вообще такое чувство национальной вины? Миф, необходимый пропаганде «образа врага», или ощущение сопричастности?¹

Любая нация, любая культура — есть некая солидарность людей. Она заключается не только в распределении материальных благ, но и в защите определенных ценностей. Современная нация защищает, прежде всего, ценность свободы своих граждан. Когда эта ценность попирается, безусловно, возникает ощущение некой национальной вины. Это понятие представляет собой некоторое долженствование, ценностное основание.

Вина означает состояние страха перед внешним осуждением, исходящим от других людей, чувство стыда перед ними. Ее природа преимущественно экстравертна и заставляет индивидов придавать внешним оценкам окружающих людей больше значения, чем собственным внутренним самооценкам.

Как и стыд, «чувство вины относится к группе аффектов, включающих в себя страх перед наказанием, как внешним, так и внутренним, чувство раскаяния, угрызения совести и смирение. Ядро чувства вины составляет тревога»². К страху перед внешним или внутренним наказанием может примешиваться убежденность в уже свершенном акте агрессии или нанесении кому-то обиды и неотвратимом возмездии. «При этом сохраняется надежда на прощение, уважение и любовь при условии искупления через душевное или физическое страдание»³.

Вина — это религиозная, социально-этическая и правовая категория, характеризующая объективное положение и субъективное состояние человека, переступившего религиозные, нравственные, правовые запреты, нарушившего социальные нормы и вынужденного нести ответственность за содеянное перед Богом, совестью, людьми, законом. Вина может иметь религиозный, нравственный, моральный и юридический смысл¹.

Если посмотреть на этот термин с чисто психологической точки зрения, то в вопросе виновности возникает понятия совести и ответственности. Одной из основных функций совести является соизмерение желаний и действий с нормами, которым индивид соответствует или не соответствует. Другие функции включают в себя процессы самооценки, самокритики и различных форм самонаказания.

Перечисленные функции «направляют агрессию, вызываемую чувством вины, против собственной персоны в надежде искуплением и смирением получить прощение. Защита в форме обращения против собственной персоны является одновременно компонентом чувства вины и способом справиться с нею»².

Среди механизмов защиты от чувства вины чаще отмечаются реактивные образования — «либо в виде подчеркнутой неагрессивности (чрезмерной благожелательности и добродушия, пассивности и отказа от соперничества, смирения и покорности), либо, наоборот, в виде отсутствия беспокойства по поводу того, что кому-то была нанесена обида и ущемлены чьи-то желания»³. Другим типом реактивного образования является превращение пассивного поведения в активное. Посредством проекции человек либо обвиняет других в намерениях или действиях, из-за которых он испытывает вину, или воспринимает других как фигуры немого укора, которые надо устранить или атаковать. На каком уровне развития человека возникает связь между агрессивными желаниями или действиями и страхами возмездия — вопрос спорный⁴.

Чувство вины очень часто приравнивается к чувству ответственности и подменяет ее. То есть, вина должна быть стимулом или своего рода, кнутом, подстегивающим к конкретным действиям. Вина — это не ответственность. Ответственность — это те действия, которые совершаются для исправления ошибки.

Получается, что «чувство вины — это форма безответственности, поскольку признание вины предъявляется, как искупление. Сам факт признания вины ничего не меняет — ошибку нужно исправлять или компенсировать. Признания ошибки никогда не бывает достаточно»¹.

Таким образом, вина представляет собой среднее состояние между проступком (преступлением) и наказанием. Человек, чья вина не доказана и не является объективной реалией, не подлежит наказанию. Как субъективное состояние, вина далеко не всегда служит основанием ответственности и условием наказания. Аналогичным образом неправовое, тоталитарное государство, наказывает тех, кого считает виновным, не интересуясь, сознают они себя таковыми или нет.

Немецкий психолог, ученик З. Фрейда, Карл Густав Юнг напротив, пользуется термином «национальная вина», противопоставляя ее вине «личной». «Национальную вину можно сравнить с роком, проклятием, бедствием или с чувством оскверненности». В качестве примера К. Юнг говорит как раз о чувствах немцев, не нацистов, после окончания Второй мировой войны и разоблачения преступлений Гитлера против человечества².

Мыслитель видел в «коллективной вине» болезнь. Единственный способ лечения этой болезни — «заставить немцев признать свою вину»³. Юнг с сожалением констатирует тревожный факт, что даже среди обращавшихся к нему за лечением антинацистов были распространены представления, показывающие «поврежденность их душевного состояния», являвшуюся результатом влияния действительности нацистской Германии. Он констатирует тот факт, что «за всей их благопристойностью до сих пор жива резко выраженная нацистская психология со всем ее насилием и жестокостью»¹. В связи с этим он делает вывод об ответственности в той или иной степени большинства немцев за происходившее.

Философ отмечает, что многие немцы уходят от ответственности и склонны возлагать вину за произошедшее всех, но только не на себя: «Сегодня немцы подобны пьяному человеку, который пробуждается наутро с похмелья. Они не знают, что они делали, и не хотят знать. ... Они предпримут судорожные усилия оправдаться перед лицом обвинений и ненависти со стороны окружающего мира, но это будет неверный путь. Искупление, как я уже указывал, заключено только в полном признании своей вины»². Немаловажно, что в этом признании вины он видит и психологическое, и религиозное значение. «В искреннем раскаянии обретают божественное милосердие, — говорит ученый. — Это не только религиозная, но и психологическая истина. Американский курс лечения, заключающийся в том, чтобы провести гражданское население через концентрационные лагеря, чтобы показать все ужасы, совершенные там, является поэтому совершенно правильным»³. Однако и этого недостаточно. Он пишет: «Невозможно достичь цели только моральным поучением, раскаяние должно родиться внутри самих немцев»⁴

Вопрос об ответственности всех жителей Германии за совершенное во время нацизма неоднократно поднимал в своих выступлениях и статьях богослов, пастор, узник концлагерей, Мартин Нимёллер. Он призывал христиан Германии самим прийти к Богу с покаянием: «Эта вина ложится на немецкий народ и немецкое имя, также и на христианство»⁵.

Богослов признавал свою собственную вину: когда начинались преследования нацистов в отношении коммунистов и социал-демократов, он оправдывал свое бездействие тем, что это его не касается, затем он молчал, когда репрессиям подвергли членов профсоюзов, потом — евреев. А затем нацисты пришли за ним, и уже не было никого, кто бы мог протестовать. В перид нацистской диктатуры истинная христианская позиция, по мысли богослова, должна была заключаться в открытом противостоянии режиму каждого настоящего христианина и в призывах к такому противодействию со стороны служителей культа. Нимёллер признавал, что это стоило бы жизней многим тысячам людей. Однако при этом были бы спасены жизни миллионов.

Международный военный трибунал в Нюрнберге стал прецедентом обращения правовой системы к проблеме противостояния массовой жестокости и распознания преступлений против человечества. Это был первый в мировой истории случай, когда перед судом предстали люди, овладевшие государством и сделавшие его орудием своих чудовищных преступлений. Их усилиями была развязана Вторая мировая война, на грань гибели были поставлены многие народы, принесены страдания сотням миллионов людей¹.

Нюрнбергский процесс вошел в историю как процесс антифашистский. Перед всем миром была раскрыта человеконенавистническая сущность фашизма, его идеологии, в особенности расизма, являющегося идейной основой для подготовки и развязывания агрессивных войн и массового истребления людей. На процессе наглядно и убедительно была показана вся опасность возрождения фашизма для судеб мира².

За много лет в Нюрнберге перебывали тысячи документальных доказательств этих неисчислимых и жестоких преступлений, граничащих с безумием. В процессе участвовали многие свидетели-очевидцы и те, кто был жертвами преступлений и чудом остался жив³. Такие высказывания до сих пор преследуют немецкую нацию. Нельзя не напомнить в связи с этим, что Международный военный трибунал в Нюрнберге в своем приговоре осудил агрессию как преступный акт. «Война,— сказано в приговоре,— по самому своему существу — зло. Ее последствия неограничены одними только воюющими странами, но затрагивают весь мир. Поэтому развязывание агрессивной войны является не просто преступлением международного характера — оно является тягчайшим международным преступлением, которое отличается от других военных преступлений только тем, что содержит в себе в сконцентрированном виде зло, содержащееся в каждом из остальных»¹.

Подозреваемые обвиняются не в целом, а из-за определенных преступлений. Эти преступления ясно определены в уставе Международного Военного Трибунала:

Преступления против мира: планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны или войны, нарушающей международные договоры»².

Военные преступления: нарушения правил войны, как то: убийства, жестокости, депортации на принудительные работы применительно к представителям гражданского населения оккупированных территорий, убийство или жестокое обращение с военнопленными, разграбление общественной или частной собственности, умышленное разрушение городов или деревень или любое, неоправданное военной необходимостьюопустошение³.

Преступления против человечности: убийство, истребление, порабощение, депортация какого-либо гражданского населения, преследование по политическим, расовым или религиозным причинам при совершении преступления, подсудного Трибуналу.

Далее определяется круг ответственности. Руководители, организации, зачинщики и лица, участвовавшие в составлении или выполнении совместного плана или сговора для совершения одного из вышеназванных преступлений, ответственны за все действия, совершенные каким-либо лицом при исполнении такого плана.

Обвинение направлено, поэтому, не только против отдельных лиц, но и против организаций, которые, как таковые, должны считаться преступными: имперский кабинет, корпус политических руководителей национал-социалистической немецкой рабочей партии, СС, СД, гестапо, CA, генеральный штаб, верховное командование германских вооруженных сил.

Идеи и принципы Устава и приговора Международного военного трибунала в Нюрнберге, подтвержденные Организацией Объединенных Наций, должны в полном объеме применяться к тем, кто совершает военные преступления и преступления против человечества .

Международный военный трибунал вынес справедливый приговор, встретивший одобрение всех людей доброй воли. Приговор осудил гитлеризм, его режим и его преступления. Главари третьего рейха были приговорены к смертной казни или к длительному тюремному заключению .

Данная проблема неоднозначна. С одной стороны, не вызывает сомнений, что наказывать нацистских преступников, совершивших тяжкие преступления, нужно, с другой стороны, широкая информация об этих преступлениях воспитывает, особеннно у молодых людей, чувство неуважения к прошлому своего народа, протест и даже озлобление, подрывает национальные чувства¹.

Можно согласиться с тем, что такие чувства при воспоминании о тяжелом прошлом, о тягчайших преступлениях нацистского режима действительно могут возникать. Но это вовсе не означает, что следует призывать, как это делают реваншисты и неонацисты, к забвению прошлого и «начинать историю» с 1949 года, то есть с момента образования Федеративной республики, или, что еще хуже, искажать прошлое и оправдывать под всяческими предлогами преступления нацизма.

На международной конференции «Нюрнбергский процесс и проблемы международной законности», прошедшей 9-10 ноября 2006 года в Москве, были выдвинуты общие соображения: войны проходят через всю историю, и войны еще будут. Не народ ведь виноват в войне. Природа человека, его универсальная виновность приводит к войнам. Это поверхностность совести, которая сама себя объявляет невиновной. Это самоуверенность, которая своим нынешним доведением как раз и способствует будущим войнам¹.

В приговоре Международного военного трибунала в Нюрнберге записано: «Остается истиной, что военные преступления совершались в таком широком масштабе, которого не знала история войн. Они совершались во всех странах, оккупированных Германией, и в открытых морях и сопровождались жестокостью и террором в масштабах, которые трудно себе представить»². Вот почему имена преступников не забыты. Зло должно быть наказано и навсегда пресечено. Слишком велики и невозместимы последствия преступлений. Но есть еще люди, не желающие этого понять, и среди них те, кто занимает подобную позицию по по-литическим мотивам, следуя в фарватере милитаризма и реваншизма, по пути оправдания «преступлений нации».

Мы прекрасно понимаем, что немецкий народ не отвечает за преступления нацистов. «Преступление нации» придумано адвокатами нацистских главарей для оправдания своих собственных преступлений. Но такая, с позволения сказать, концепция потерпела провал в Нюрнберге³.

Международный военный трибунал в Нюрнберге указал в приговоре: «Устав не является произвольным осуществлением власти со стороны победивших народов... он является выражением международного права, которое уже существовало ко времени его создания, и в этом смысле сам является вкладом в международное право»⁴. Приведенные нормы международного права обязательны и для ФРГ.

Более чем за двадцатилетний срок в ФРГ было произведено 77004 расследования по делам нацистских военных преступников. В отношении 51877 лиц судами вынесены оправдательные приговоры или дела прекращены. Осуждены за все это время 6192 нацистских преступника, приговорены к пожизненному заключению. При этом нужно иметь в виду, что речь идет о таких преступлениях, как массовые убийства и убийства из низменных побуждений¹.

Решительное и публичное разоблачение и судебное преследование нацистских преступников — серьезная мера борьбы с опасным чувством.

26 ноября 1968 года Генеральная Ассамблея ООН приняла Международную конвенцию о неприменимости срока давности к военным преступлениям и преступлениям против человечества². Принятие конвенции — акта высокой гуманности — было воспринято с удовлетворением международной общественностью, всеми прогрессивными силами, борющимися за мир и безопасность народов. Конвенция сыграла важную роль в дальнейшем развитии международного права. Принятые ею решения основываются на принципах Устава и приговора Нюрнбергского трибунала, подтверждённых резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН .

В преамбуле конвенции указывается, что ни в одной торжественной декларации, акте или конвенции, касающихся судебного преследования или наказания за военные преступления и преступления против человечества, не предусматривается ограничение во времени. Военные преступления и преступления против человечества относятся к самым тяжким преступлениям по международному праву. Эффективное наказание за эти преступления явится важным фактором их предупреждения, защитой прав человека и основных свобод и будет способствовать установлению доверия, стимулированию сотрудничества между народами и обеспечению мира и безопасности³.

Значение решений Нюрнбергского трибунала далеко вышло за рамки самого процесса. Они оказали огромное воздействие на развитие международного права. Именно Нюрнбергский процесс положил начало новому направлению юридической доктрины и практики — международному уголовному праву. Нюрнбергский процесс явился мощным стимулом к развитию гуманитарных, антимилитаристских доктрин, отказу от войны.

Главный урок Нюрнбергского процесса состоит в признании ответственности конкретных лиц и неотвратимости возмездия за тягчайшие преступления против мира и человечности.