9. Ламетри. Человек-машина

Представления о человеке и обществе складывались как реализация последовательного натурализма. Человек понимался как природное существо, все свойства и потребности которого телесны и определены природой. В этом случае ум, здравый смысл выглядят как “естественный свет”. Все психические процессы зависят от состояния тела. Смерть тела - причина прекращения всей психической деятельности человека, естественное завершение земной жизни. Наиболее полно такое понимание человека выражено в трактате «Человек-машина» Ламетри (1709–1751). Следствием развития таких взглядов стала теория разумного эгоизма. Каждый человек, стремясь к самосохранению, хочет получить удовольствия и избежать страданий, но, будучи просвещен светом разума и воспитан, человек понимает необходимость согласования свое личного интереса с интересами других, причем из любви к себе; следовательно речь идет о разумном эгоизме, выступающем в качестве гаранта спокойной совместной жизни.

В этом сочинении Ламетри резко нападает на декартовское учение о двух субстанциях (материальной и идеальной, «протяжённости» и мышлении), которое считает совершенно произвольным. «Как будто Декарт сам видел их и считал», восклицает он и открыто заявляет себя сторонником существования одного только материального начала. Источником познания человека Ламетри считает исключительно медицину. «Опыты и наблюдения (для разрешения вопроса о природе духовной жизни) содержатся в бессчетном количестве в анналах медиков, которые в то же время и философы, а не у философов, которые не были врачами», – говорит Ламетри. «Можно достигнуть какого-нибудь результата, только практически попытавшись расчленить душу, – так, как расчленяются органы тела»... Затем Ламетри говорит о влиянии всевозможных физических условий на жизнь душевную, – о влиянии болезни и здоровья, о действии на душу опиума, вина, кофе и др. веществ, – а также пищи. «Англичане оттого грубы и злобны, что они едят сырое мясо».

Разбирая основания нравственности, Ламетри отрицает необходимость для неё религиозной опоры. Он не отвергает безусловно бытия высшего существа, но все-таки атеизм не исключает, по его мнению, нравственности. По некоторым выражениям можно даже думать, что Ламетри не только сам был атеистом, но и полагал, что мир не будет счастлив, пока не будет атеистическим. Бессмертие Ламетри допускает как бессмертие материи и её движения, ибо кроме материи и движения он в «Человеке-машине» ничего не признает. Что движение и жизнь принадлежат организму, материи, а не действию духа, Ламетри доказывает ссылкою на чисто физиологические опыты: мясо животных вздрагивает и после смерти; мышцы, отделенные от тела, продолжают сокращаться; сердце движется долго после отделения от тела; животные, например, петухи, продолжают бегать после отсечения у них головы и т. д.

Ламетри не признает качественного различия между чувством и мышлением, между чувствующей и мыслящей душами, как это было у Аристотеля и Декарта. Ламетри, как и другие сенсуалисты, редуцирует, т. е. сводит мышление к ощущениям.

о бескомпромиссная материалистическая позиция Ламетри заострила проблему человека, которая связана прежде всего с проблемой души. Есть она у человека? Или ее нет? А если она есть, то что она собой представляет? Если она - часть организма, "машины", как утверждает Ламетри, то она должна быть как-то пространственно локализована и, стало быть, она есть тело. Следовательно, ее можно вычленить, показать и т.д. Если же это не так, то душа идеальна, т. е. является противоположностью тела по всем своим параметрам.