7.4. Проблема прародииы совремеииого человека

Проблема происхождения современного человека включает в себя много вопросов. От кого произошел современный человек? Кто является его предком? Где, в каком месте он возник? Что способствовало его прогрессивной эволюции? Какова судьба древних людей, которым не посчастливилось оказаться его непосредственными предками?

Остановимся на первых двух вопросах, тесно связанных друг с другом. Итак, где и от кого? Задавшись этими вопросами, мы не избежим и еще одного, возможно, самого главного. О каком человеке идет речь?

Действительно, если мы имеем в виду собственно кроманьонцев, которые сменили в Западной Европе неандертальцев, то это была лишь одна группа древних людей современного типа, хотя и весьма многочисленная. Если же говорить о современном человеке в целом, то и круг проблем, которые связаны с этим вопросом, будет гораздо шире. Наиболее старая из этнх проблем — проблема моно- или полицентризма.

Моноцентризм предполагает существование какого-то одного центра, где современный человек возник и откуда затем расселился по всей остальной планете. В течение многих лет теорию моноцентризма отстаивали очень крупные и авторитетные ученые. К чисто научным соображениям здесь примешивались и политические мотивы. Дело в том, что противоположная теория, полицентризм, утверждая независимое возникновение современиого человека в нескольких центрах, одновременно постулировала и независимое возникновение человеческих рас. Это утверждение, в свою очередь, создавало теоретическую базу для расистских построений о ”высших” и ”низших" расах, о расовой неполноценности целых народов и обосновывало дискриминацию по расовому признаку. В обстановке напряженной борьбы с расистскими ”теориями” доказательство происхождения современного человека в одном районе Земли означало одновременно доказательство единства происхождения всех современных рас.

Однако каковы бы ни были аргументы моноцентристов и какими бы благородными побуждениями ни питались их построения, существуют факты, которые эта теория никак не может объяснить. Прежде всего это данные о непрерывной преемственности населения на обширных пространствах, не входивших, согласно гипотезе моноцентризма, в область прародины современного человека. Как теперь известно, и Азия, и Европа были заселены уже на стадии архантропов. Нет никаких данных, которые бы свидетельствовали о внезапном исчезновении древнейшего населения этих районов и смене его современным человеком. Такой ”разрыв постепенности“ наблюдается, пожалуй, только в Европе, между неандертальцами и кроманьонцами. Именно существование этого разрыва и породило ”неандертальскую проблему“ и многочисленные гипотезы о судьбе европейских неандертальцев.

Если представить, что человек современного типа вышел откуда-то из Африки и затем очень быстро заселил весь мир, остается совершенно непонятным, куда подевались потомки местных архантропов и палеоантропов. Трудно допустить, что они все оказались вне эволюции и не оставили следа в современном населении планеты. Кроме того, существует множество данных об определенной преемственности между

древним и современным населением отдельных районов. Так, например, несмотря на некоторые отличия, европейские кроманьонцы в целом все же напоминают европеоидов. На территории Азии уже у синантропов обнаруживаются некоторые морфологические черты, которые сближают их с монголоидами: лопатообразность верхних боковых резцов, небольшой рост. Монголоидные особенности, хотя и не очень сильно выраженные, встречаются и на более поздних верхнепалеолитических черепах с территории Азии — на мужском черепе из Верхней пещеры Чжоукоудянь и фрагменте черепа из нижнего горизонта стоянки Афонтова гора в Красноярске. Недалеко от Иркутска раскопаны древнейшие в Сибири верхнепалеолитические стоянки — Мальта и Буреть. Найденные на этих стоянках статуэтки также отличаются монголоидными чертами.

Преемственность антропологических особенностей населения от древности до современности прослеживается и на других континентах. В Африке и в Австралии сделаны находки, которые свидетельствуют об очень древних корнях отдельных расовых вариантов, входящих в большую экваториальную расу. Так, прообразом малой негрской расы может считаться череп, найденный в Южной Сахаре, недалеко от форта Асселяр. На юге Африки, в местности Фиш-Хук близ Кейптауна, найден череп, напоминающий современный бушменский тип. На востоке Африканского материка, в Кении, возле оз. Эльментейта, обнаружены черепа, антропологический тип которых сходен с современной малой эфиопской расой.

На территории Австралии, в местонахождениях Тальгай и Когуна, обнаружены два очень древних черепа. Они замечательны тем, что отличаются большой архаичностью, но при этом имеют некоторые особенности, напоминающие черепа современных австралийцев.

Все эти данные довольно трудно объяснить с позиций моноцентризма, но они не противоречат теории полицентризма, допускающей эволюцию современного человека и одновременное формирование человеческих рас на всей обитаемой территории Земли.

Нужно сказать, что сейчас споры между моно- и полицентристами в значительной степени утратили свою остроту. Научные позиции сблихаются благодаря глубокому проникновению в мировоззрение ученых генетического подхода. Действительно, как бы ни были разобщены отдельные человеческие популяции, между ними постоянно идет обмен генетическим материалом. Этот обмен генами происходит медленно, в течение многих поколений, но он вполне достаточен для того, чтобы человечество сохраняло свое видовое единство. Таким образом, на стадии формирования современного человека, как и в предыдущие эпохи,

человечество развивалось под влиянием многих факторов, среди которых постоянно действовали два противоположных — изоляция человеческих популяций друг от друга и их смешение. Эти два процесса, казалось бы, должны были приводить к прямо противоположным результатам. Под действием изоляции антропологические различия усиливались, а в результате смешений — сглаживались. Если же смешения происходили лишь на границах небольших человеческих групп в течение очень длительного времени и при этом сохранялась высокая степень изоляции популяций, то общим эффектом было сохранение и высокого разнообразия человечества, и его биологического единства.

Конечно, история человечества очень сложна. Какие-то популяции могли исчезнуть бесследно. Возможно, именно таки судьба постигла неандертальцев Западной Европы '!классических неандертальцев“ (хотя, как писалось выше, гипотез относительно их судьбы довольно много). И тогда возникает вопрос: откуда взялись кроманьонцы — люди, сменившие европейских неандертальцев? Трудно представить именно неандертальцев в качестве непосредственных предков кроманьонцев. Но на роль родственников или даже непосредственных предков кроманьонцев Европы вполне могли бы претендовать древние жители некоторых других районов планеты. Похожие люди жили около 70 тыс. лет назад в Передней Азии, на территории нынешнего Израиля. Эта ископаемая популяция представлена находками из пещер горы Кармель — Схул и Табун. С кроманьонцами людей из пещеры Схул объединяет очень высокий рост см для мужских костяков), удлиненные пропорщш, большая емкость черепа (около 1500 см ), некоторые особенности строения лицевого скелета. На одном из черепов' хорошо выражен подбородочный выступ — особенность современного человека. Территория Передней Азии, где обитали эти люди, находится недалеко от территории Европы. Нетрудно представить себе, что европейские кроманьонцы могли мигрировать на Европейский континент именно отсюда. Можно ли предположить, откуда, в свою очередь, появились люди кроманьонского облика на территории Передней Азии? Морфологические аналогии обнаруживаются еще — на территории Африки. Очевидно, здесь необходимо искать, с одной стороны, находки с достаточно прогрессивным строением черепа, с другой стороны, следует обратить внимание на древние костяки, которые отличаются высоким ростом и удлиненными пропорциями. И те, и другие находки вновь предоставляет ученым территория Восточной Африки, где сделаны, пожалуй, наиболее значительные открытия в области эволюции человека.

В начале 80-х гг. на территории Кении был найден скелет архантропа древностью 1,6 млн лет. Костяк принадлежал подростку, мальчику 12 лет. Его рост, восстановленный по костям скелета, составлял 168 см. Он соответствует росту взрослых людей, равному 180 см. Здесь же, в Восточной Африке, на территории Эфиопии, в местонахождении Омо обнаружен череп Ното sapiens большой древности — 100 тыс. лет, но с некоторымн прогрессивными особенностями — высоким сводом, округлым затылком и подбородочным выступом. С территории Восточной Африки известны и некоторые другие древние находки, довольно продвинутые в эволюционном отношении.

Таким образом, ближайшие морфологические параллели населению переднеазиатской пещеры Схул мы находим в Восточной Африке. Возможно, именно отсюда начал свой путь Ното sapiens, который по прошествии многих поколений во времени и многих километров в пространстве ступил на Европейский континент, где и встретился с неан-

дертальцами.

Можно ли найти следы этих древних миграций, следы древнего риканск0!Ђ происхождения среди самих европейских кроманьонцев? Оказывается можно. Особенности строения, которые присутствуют у современной экваториальной расы, прослеживаются на нескольких находках с территории Европы. Это, прежде всего, так называемые негроиды Гримальди — два скелета, принадлежащие пожилой женщине и юноше 16 лет. Они были найдены еще в 1906 г. в одном из так называемых гротов Гримальди, в Италии. При небольшом росте скелеты тем не менее имели явно удлииенные пропорции. Кроме того, ”экваториальными" особенностями отличается кроманьонский череп из грота Комб-Капелль (Франция), найденный в 1909 г. Некоторые аналогии с ^П негроидами Гримальди” прослеживаются и на черепах с территории бывшей Чехословакии.

Не следует думать, что ^П экваториальные” черты некоторых древних европейских черепов означают принадлежность их к негроидной расе. На этих черепах отсутствует весь комплекс особенностей, которые характерны для этой расы. Однако, учитывая все вышесказанное о возможной реконструкции древнего миграционной) пути предков кроманьонцев с территории Африки через Переднюю Азию в Европу, эти черты, несомненно, могут быть арЂ'ментом в пользу общности происхождения некоторых древних африканских и европейских популяций

современного человека.

Поиски морфологических аналогий уводят нас еще дальше на восток — на территорию Русской равнины. Наиболее древним (30—25 тыс. лет) здесь является погребение на стоянке Маркина Гора на Среднем Дону. Череп, найденный в этом погребении, наряду с признаками, которые

можно рассматривать как европеоидные, отличается некоторыми негроидными особенностями — широким носом, прогнатизмом. Этот череп по сочетанию признаков напоминает ”негроидов Гримальди” из Западной Европы.

Очень интересные находки сделаны северней — под Владимиром. Здесь, на левом берегу р. Клязьма, в 1956—1977 гг. велись раскопки верхнепалеолитической стоянки Сунгирь, древность которой составляет около 25 тыс. лет. Были найдены два захоронения: пожилого мужчины и двух подростков. Скелеты очень хорошо сохранились, что позволило всесторонне их изучить. Мужчина, захороненный в первом погребении, был высокого роста (181 см), очень широкоплечий, мощного, атлетического телосложения. Вдоль костей скелета и на черепе располагались ряды бус из бивня мамонта. Их расположение позволило реконструировать одежду древних обитателей Русской равнины. Очевидно, это была меховая или кожаная рубаха глухого типа, длинные штаны, которые сшивались вместе с легкой обувью типа мокасин, сверху накидка в виде плаща или пончо и шапка. В целом одежда сунгирского человека напоминала одежду современных арктических народов (рис. 40).

Захоронение подростков было парным. Костяки принадлежали мальчику лет 13 и девочке лет 7—8. Рядом находились копья и дротики из бивня мамонта, кинжал, кремневые ножи, костяные браслеты и тысячи костяных бус. Изучение черепов также выявило некоторые негроидные особенности их строения.

Таким образом, в кроманьонское время на территории Европы действительно довольно широко были распространены негроидные особенноспа в строении черепа и удлиненные пропорции в строении скелета.

Р и с. 40. Рекоиструкции ииешиего облика мужчииы, девочки и мальчика из Суигиря

Эти факты можно рассматривать как аргумент в пользу миграционной теории, выводящей европейских кроманьонцев из Африки и рассматривающей Переднюю Азию как своего рода промежуточный пункт на их пути. Эта теория широко распространена в современной западной антропологии. В ее пользу свидетельствуют и данные некоторых биомолекулярных исследований. На биомолекулярном уровне было изучено генетическое разнообразие современных африканских популяций на фоне генетического разнообразия всего человечества. Оказалось, что генетическая дифференциация африканских популяций больше, чем человеческих популяций всего мира. Эго позволило авторам исследования сделать вывод о гораздо большей древности африканских популяций и о меньшей древности остальных групп земного шара. Эта теория носит название ”гипотезы митохондриальной Евы", поскольку исследование основывалось на изучении митохондриальн0!Ј ДНК в разных популяциях. Авторы гипотезы определяют время в ъНИКНОвения современного человека в 200 тыс. лет назад и очерчи! достаточно небольшой район его формирования — южнее Са.\ цэы. Гипотеза об относительно позднем ^П исходе” современного человека из Африки весьма популярна среди современных западных антропологов, которые фактически возвращаются к традиционному моноцентризму, рассматривая Африку в качестве единственного центра формирования современного человека.

Итак, подводя краткие итоги дискуссии по современному состоянию вопроса о месте происхождения современного человека, можно сказать следующее.

Если говорить об ойкумене в целом, то, очевидно, такой вопрос не совсем корректен, поскольку с момента первого широкого расселения человека по планете на стадии эректусов все локальные человеческие популяции могли принимать участие в процессе прогрессивной эволюции. Единство человечества обеспечивалось постоянным потоком генов между отдельными локальными группами. Этот поток, очень небольшой в данный момент времени и на данной территории, в течение многих поколений обладал тем не менее высоким интегрирующим эффектом, поддерживая видовое единство человечества и ”передавая" прогрессивные эволюционные изменения. Этот поток неизбежно должен был бы усиливаться с развитием человеческой культуры, что и наблюдается в действительности: реальное морфологическое разнообразие современного человечества гораздо ниже, чем морфологическое разнообразие палеоантропов.

Если же рассматривать только территорию Европы, то для нее вполне оправданна миграционная теория, рассматривающая европейских

кроманьонцев как пришельцев из более южных районов. Теоретически можно восстановить и маршрут этих древних миграций — из Африки через Переднюю Азию.