7. Утопия как форма наивного мышления претендует на универсальность в историческом времени и социальном пространстве.

Наивное мышление утописта не допускает и мысли о том, что его проект является веберовским идеальным типом, который будет преломлен и искажен социальными практиками конкретных сообществ. Нет, утопист ваяет сразу для вечности и для всего человечества. Псевдоуниверсализм утопического мышления и есть одно из проявлений его наивности, и он не зависит от конкретно-исторической формы. Порождена утопия австралийским аборигеном или профессором Гарварда – она имманентно претендует на универсальность.

Выводы

Мы можем теперь привести окончательный перечень черт утопии в аспекте ее существования как эпистемологического инструмента.

1. Утопия представляет собой форму «наивного мышления».

2. Как «наивное мышление» утопия лишена внутренней критики.

3. Как «наивное мышление» утопия чрезвычайно архе- и стереотипизирована.

4. Утопия объявляет о своем разрыве с исторически актуальной современностью.

5. В силу архе- и стереотипизации мифоутопия методологически и методически обычно бессильна, она не практична.

6. Позитивная утопия представляет собой результат когнитивного скачка, формирования новой гипотетической системы мышления и общественного сознания, знаменующего и становление принципиально новой системы всех общественных отношений; мифоутопия – представляет собой попытку идеализации существующих явлений или их видоизменение без соответствующе проработанного инструментария.

7. Утопия как форма наивного мышления претендует на универсальность: в историческом времени и социальном пространстве.

Отличить позитивную утопию от мифоутопии чрезвычайно сложно, подчас именно позитивная утопия на взгляд обывателя выглядит пространством сказочного будущего. С научной и практической социально-реформаторской точек зрения позитивная позитивная утопия полезна, в то время как мифоутопия – не имеет автономной практической значимости, а попытка ее реализации на практике продуцирует угрозы и риски устойчивому развитию общества. Мифоутопия будет препятствовать научной критике и, скорее всего, способствовать конвертации «науки в идеологию» на первом этапе и поглощении научного компонента идеологическим – на втором.

Я думаю, пришло время сказать, что универсальным смысловым ядром «информационного общества» во всем многообразии родственных и конкурирующих концепций является несколько тезисов:

1. Превращение науки в основную производительную силу, фактор формирования стоимости продукта и источник власти

2. Формирование техно-, эксперто- или сциентократии – социального слоя, замкнутого в производстве и обработке информации, которому присваивается статус властной элиты

3. Поклонение божеству «Современной Технологии».

Вопрос в том, найдем ли мы эти идеи универсально-утопическими или же они конкретно присущи только и исключительно доктрине постиндустриального информационного общества? Ответ будет утвердительным: от «Государства» Платона до «Истории Северамбов» Дени Вераса и далее – к истории утопий XIX – XX вв., везде мы обнаруживаем эти три утопические универсалии*.

Однако XX в. рождает особые утопии: научно-философские, научно-религиозные, техно-гуманистические концепции. Это странные гибриды, которые пытаются раздвинуть границы нашего представления о счастливом будущем и совершенном обществе. Попробуем проанализировать несколько идейных комплексов, которые сегодня не получают достаточного внимания или вообще определены как «утопии» с пренебрежительным смысловым оттенком.

Возможно, мы обнаружим в них обсуждение тех же проблем, только решенных по-иному, чем предлагает это концепция информационного общества. Это необходимо для установления точки сравнения: является ли концепция постиндустриального информационного общества мифо- или позитивной утопией.