III. В библиотеке

1. Рассказ Анатолия Николаевича: «Земли минувшая судьба»

По столу в Центральной библиотеке им. Короленко, что на улице Фаворского, разбросаны карточки с видами села Павлово, которые когда-то схематично зарисовал сам Короленко.

- Короленко бывал в Павлове четыре раза⁷, – рассказывает мне заведующая отделом обслуживания Алла Олеговна Милицкая. – На Троицкой горе он делал зарисовки, там церковь у нас была Троицкая. Считается, что Павлово стоит на семи холмах: Семёнова гора, Троицкая, Спасская… Валентина Петровна, где мы записывали, какие у нас горы-то?

Искренне удивляюсь тому, что павловчане с ходу могут назвать хотя бы несколько своих гор. Москва также стоит на семи холмах, но попробуй остановить прохожего на улице и спросить их названия! Вспомнятся, разве что, Воробьёвы горы, да редкому гуманитарию на ум придёт Швивая горка. О существовании остальных многие даже и не задумываются.

Рассматривая рисунки Короленко, я слышу голос пожилого мужчины. Это Анатолий Николаевич, его личный фотоархив павловской жизни сейчас размещён на выставке «Земли моей минувшая судьба» на одном из стендов библиотеки. Анатолий Николаевич – невысокий, поджарый, собранный мужчина чуть старше 80-ти лет.

- Здесь лишь часть моих фотографий, а остальные – фотокопии местных произведений, например, нижегородского фотографа Дмитриева⁸ знаменитого, а что-то из исторического музея. Это вот, в рынке, значит, церковь Никольская была жива, и там вот – магазин «Касумов» все его звали. Касум хозяин был, это армянин какой-то там. И торговал он вином. И вот на всю округу – не только в Павлово! – «Пойдём в магазин…» – не в магазин, вернее, а – «Зайдём к Касуму…». И вот там налить можно, всё такое, и я заходил... Но я не поэтому! Я был совершенно, вот как ты, молодой.

- Это вот лично я фотографировал. У нас летом загорелся наш павловский рынок, где сейчас памятник лимону недалеко. Горел рынок очень здорово, сильно. Я сейчас не помню, в каком это году было, это надо у меня там пошеверяться. Где-то в шестьдесят с чем-то году было, но это уже при мне, это я из фотоаппарата «Зоркий» щёлкал.

Анатолий Николаевич выделяет в своей речи букву «о» и лишь намекает на мягкий знак на конце глаголов вроде «пришлось».

- Вот это мне когда-то давно удалось у кого-то добыть, переснять. Вот у нас фабрика. И кружевное производство у нас было, сейчас нет уже, разве что единично, дома кто-то плетёт. В древнее время в нашем городе на дому кустари занимались производством разных изделий.

Эпитет «древний» Анатолий Николаевич ввернул не для красного словца: многие павловчане действительно времена противостояния «кустарной массы» и «скупщического пресса» считают «древними». Я задумываюсь, насколько далёк от меня 1890-й год, когда Короленко посетил Павлово и опубликовал свои очерки.

Итак, с одной стороны, в этом году умирают Винсент Ван Гог и Генрих Шлиман, а также уходит в отставку Отто фон Бисмарк – до этих людей, кажется, целая пропасть. С другой стороны, в этом году родились Борис Леонидович Пастернак, Говвард Филлипс Лавкрафт, Агата Кристи, Дуайт Дэвид Эйзенахуэр и Шарль де Голль, – а они воспринимаются чуть ли не современниками! По крайней мере, современниками моих бабушек.

Загадка: почему то, что для москвичей – не столь отдалённое время жизни прабабушек и прадедушек, для павловчан – «древность»? Возможно потому, что из села в город Павлово превратился совсем недавно – в марте 1918 года⁹. Сегодня Павлово – полноценный город, административный центр. Несмотря на то, что здесь очень много домов с наличниками, а сам город называют «сокровищницей деревянной орнаменталистики»¹⁰, назвать Павлово «селом» ну никак не получается.