Глава 9.

О том, как король Стефан был освобожден вследствии пленения графа Глостера.

О поражение короля стало всем известно, императрица достигла высочайшей точки своей власти и добилась расположения всего королевства. Но, после того как она достигла такой большой высоты, она проявила себя немудрой– ее недавние успехи сделали ее столь высокоумной и надменной в речах, что и еще благодаря нестерпимой гордости ее пола, настроило все еще колеблющиеся умы знати против нее. Жители Лондона, хотя и вначале они приняли ее благосклонно приняли, теперь, из-за ее гордости, прониклись к ней отвращением и вновь отвергли ее. Раздражившись из-за этого обстоятельства, она заковала в оковы короля, который, по Божественному правосудию попал в ее руки, и с которым она до сих пор обращалась снисходительно. Но именно этими суровыми мерами она смягчила суровость божественного приговора над ним, и (как показали дальнейшие события) ускорила его освобождение. Так, по прошествии нескольких дней, начав вместе со своим дядей, королем шотландцев, и со своим братом Робертом осаду замка епископа Винчестерского, она на себе испытала переменчивость фортуны, после того ее гордость была награждена потерей ее славы.

В конце концов, епископ, который приходился королю братом и обладал большой властью в королевстве, будучи человеком хитрым и чрезвычайно богатым, и еще, при этом, являвшимся легатом апостолического престола в Англии, послал за Уилльямом Сприсом (Sprees) и королевой в Кент, который один оставался верен королю в его несчастье, а также к ряду других людей в разных графствах, которые негодовали по поводу нестерпимой тирании императрицы, прося, чтобы они сняли осаду. Затем, когда он собрал несметные силы, обе армии в течении нескольких дней оставались в бездействии и все занимались обороной своих лагерей, кроме тех, кто выходил из лагеря для воинских занятий, чтобы продемонстрировать свою силу. Однако, подошедшие отряды из Лондона усилили противостоящую императрице партию до такой степени, что та сочла свои войска непригодными для битвы и, оставив на разграбление Винчестер, она нашла спасение в бегстве. В этом отступлении, вместе со многими другими, был взят в плен и Роберт, граф Глостерский. Однако, Давиду, королю Шотландии, благодаря хитрой уловке, удалось избежать участи оказаться в руки вражеских преследователей, и благодаря некоторым людям, которые с осторожностью сопровождали его среди постоянных тревог и опасностей, он добрался до своей страны. В итоге, состоялся размен знатных пленников - короля и графа. Но враждебные действия продолжались, и каждый из них возглавил свою партию против другой.

Глава 10.

О бегстве императрицы из Оксфорда и о соборе в Лондоне.

Разлад существовавший между королем и императрицей был бесконечным; временами обе партии были равны друг другу, в другое время одна из них преобладала, но и это, в свою очередь, как впоследствии обнаруживалось, было тоже предметом изменчивости фортуны. Так, в следующем году, когда король Стефан строил крепость в Уилтоне (Wilton), он был потерпел поражение в результате внезапного набега крага, и понеся значительные потери, был обращен в бегство. В этом деле был взят в плен королевский кравчий Уилльям, по прозвищу Мартел, и впоследствии король добился его освобождения оставив благородный замок Ширбурн (Shireburn). В том же году, благодаря случайности фортуны король, в течении нескольких месяцев осаждал императрицу в Оксфорде. Устав от длительной осады и найдя возможность бежать, она, невзирая на суровость времени года, по покровом ночи, надев ради белого снега белую одежду, перешла реку Темзу, которая уже достаточно замерзла, и направилась в более безопасное место, а король взял Оксфорд.

После этого успеха, который, в некоторой степени, перечеркнул последние неудачные события, после столь многочисленных испытаний Божественных и гнева и милости, король отныне изменил свое поведение, став более мягким по отношению к духовенству; и он присутствовал на соборе, который состоялся в следующем году в Лондоне, и по просьбе Генриха, епископа Винчестерского и легата апостолического престола, приветливо пожаловал свое королевское согласие на покой и на привилегии духовенства. Поскольку, по мере того, как росло зло в Англии, все меньше внимания обращалось на священные институты, и священники и прочие люди были почти уравнены во всех отношениях, то на этом соборе было постановлено, что если кто-нибудь наложит свои буйные руки на священнослужителя или на монаха, то тот должен быть торжественно отлучен от церкви и послан за разрешением к римскому понтифику. До конца этого года столкнулись два лица - архиепископ Кентерберийский, имевший обычную юрисдикцию над епископом Винчестера, и епископ Винчестера, который полагал свою власть легата Рима выше власти архиепископа, и мир в церквях был нарушен. Они обратились к римскому понтифику, в соответствии с важностью вопроса, вынеся его на благосклонность решения Рима. Один из них, действительно, выиграл дело, но никто из них не вернулся назад с неопустошенным кошельком.