Раздел II

План оговора дьявольский родился, В котором всюду заговор гнездился. Казалось, Бедлоу, Оутс и доктор Танг Повесить жаждут половину англичан.

Диббин

(1678 г.) Когда англичане встревожены и раздражены, они либо находят объект для своих подозрений, либо создают его. 13 августа к королю во время прогулки обратился некий аптекарь по имени Керби. "Сэр, _— сказал он, _— усильте Вашу охрану. Против Вас составлен заговор, и Вас могут застрелить здесь же, во время прогулки". Когда его стали расспрашивать о причинах такого странного признания, он сослался на некоего доктора Танга, мнительного и легковерного священника, который сообщил ему, что два человека, Гроув и Пиккеринг, были наняты с целью убийства короля и что в заговоре принимает участие королевский врач, сэр Джордж Уэйкмен, стремящийся добиться той же цели с помощью яда. Танг, которого вызвали к королю, принес целый ворох бумаг, якобы свидетельствующих о существовании заговора. С этими бумагами его направили к лорду-казначею Дэнби. Танг заявил, что бумаги эти были подсунуты ему под дверь, и утверждал, что знает их автора, но не хочет его назвать, так как тот опасается гнева иезуитов¹⁰

Информация была столь неопределенной и недостоверной, что король посчитал ее вздором. Однако неукротимого в стремлении доказать свою лояльность Танга это не остановило. Он снова обратился к лорду-казначею и сообщил ему, что пакет с письмами иезуитов о готовящемся заговоре направлен в Виндзор, в адрес иезуита Беддингфилда, исповедника герцога Йоркского. Такие письма действительно были получены герцогом за несколько часов до того и показаны им королю, однако ни тот, ни другой не могли понять ни смысла, ни значения этих писем.

Примечание переводчика. И король и герцог скорее всего прекрасно поняли, в чем дело. Герцог и в самом деле был закоренелым католиком и душой заговора, имевшего целью восстановление католичества в Англии. Король же, который был абсолютно равнодушен к вопросам религии, пытался использовать католиков в достижении своих личных планов, а именно в установлении своей абсолютной власти.

К этому времени уже распалась Cabal в результате обострившейся вражды между ее лидерами _— Арлингтоном и Бэкингемом, и Чарльз с одной стороны старался назначать на министерские посты людей незначительных, которые беспрекословно ему подчинялись, а с другой стремился стать независимым в денежных делах от парламента. Парламентская оппозиция во главе с лордом Эшли, ставшим к этому времени графом Шафтсбери, в свою очередь, стремилась ограничить власть короля и помешать герцогу Йоркскому унаследовать корону. Однако прямо выступить против короля было бы неразумно. Поэтому Шафтсбери и его единомышленники повели атаку на католиков именно под предлогом защиты короля от их происков, используя в качестве основного средства политический донос и лжесвидетельство и стараясь сыграть на ненависти к католикам и всплеске монархических чувств в народе. При этом сами доносчики, хотя и снабжались какой-то информацией о действиях иезуитов, но в точности не знали ничего и были вынуждены дополнять эту информацию собственной фантазией. Возможно это делалось организаторами доносов для того, чтобы не раскрывать своих шпионов в католическом лагере. Чарльз II, по-видимому, был талантливым интриганом и использовал организованные оппозицией доносы для укрепления своей популярности, а затем перешел к контрнаступлению и сам прибегнул к организации доносов и лжесвидетельств для расправы с деятелями оппозиции. Так описывает эти события Е. Черняк. _— Ф.С.

Вскоре в суд был вызван Тайтэс Оутс, источник всей этой пугающей информации. Он давал показания с притворной неохотой. Этот Тайтес Оутс был закоренелый негодяй. Он происходил из простонародья, был темен груб, необразован и находился в большой нужде. Однажды он уже был обвинен в лжесвидетельстве, затем служил капелланом на военном корабле, откуда его уволили за какие-то темные проделки. После этого он принял католичество и отправился за море в Сент-Омер, где он некоторое время обучался в английской католической семинарии. К моменту, когда он якобы был посвящен в тайну, касающуюся судьбы короля, он находился в состоянии такой крайней нужды, что Керби должен был ежедневно его подкармливать.

Он мог действовать двумя способами: либо снискать с помощью этой информации расположение и милость правительства, либо взбудоражить общественность и обратить ее страхи в свою пользу. Он выбрал второй путь и отправился к сэру Эдмондсбери Годфри, видному и весьма деятельному мировому судье. Здесь он под присягой изложил сведения, которыми он якобы располагал, сопровождая свой рассказ жуткими подробностями, способными произвести сильное впечатление на простолюдина. По его словам папа Римский посчитал себя наделенным правом на владение Англией и Ирландией на том основании, что народы этих стран и их король погрязли в ереси, и в связи с этим принял на себя суверенитет над этими королевствами. Король, которого иезуиты не называли иначе, как Черным Ублюдком, торжественно осужден и проклят ими как еретик. Дабы разделаться с ним окончательно и надежно, они поручили Гроуву и Пиккерингу застрелить короля, причем для верности серебряными пулями. В случае успеха этого плана корону должен получить герцог Йоркский при условии, что он обязуется искоренить протестантскую религию. В случае его отказа _— "К чертям и Джеймса!" _— будто бы поклялись иезуиты.

Вследствие этого кошмарного рассказа, изрядно сдобренного пошлыми нелепицами и полного противоречий, Тайтес Оутс стал очень популярен в народе, несмотря на то, что при допросе в суде он совершенно не убедил судей и вообще здравомыслящих людей в достоверности и значительности своей информации, так как противоречил себе на каждом шагу. Тем не менее, многие иезуиты, упомянутые Оутсом в своем заявлении, были арестованы. Коулмен, секретарь герцога Йоркского, который по словам Оутса играл столь значительную роль в заговоре, предпринял было попытку бежать, но на следующий день добровольно отдал себя в руки государственного секретаря. При нем были обнаружены некоторые из документов, упомянутых Оутсом.

В самый разгар этих страстей случилось нечто утвердившее людей в их предрассудках и убедившее их в том, что все рассказы Оутса _— чистая правда. Эдмондсбери Годфри, который был столь активен в разгадке таинственных папистских махинаций, исчез, а через несколько дней был обнаружен мертвым в канаве близ Примроуз-Хилл, у дороги, ведущей в Хэмпстед. Причина его смерти не была выяснена и остается неясной до сих пор, однако народ, и так уже восстановленный против папистов, ни минуты не колеблясь, посчитал их виновниками. Тело Годфри торжественно пронесли по улицам Лондона, причем во главе процессии шествовали семьдесят священников, и каждый, кто видел их, не сомневался, что убийство совершено папистами. Даже лучшие из людей не могли удержаться от этого вульгарного предубеждения; всеобщая убежденность в виновности католиков была такова, что ни один человек не мог выразить ни малейшего сомнения в правдивости измышлений Оутса, или в том, что Годфри убили католики, не подвергая себя опасности быть растерзанным толпой.

Парламент заинтересованный в разжигании страстей, притворился, что разделяет всеобщее настроение, и единогласно вынес решение о проведении торжественного молебна. В обращении парламента к народу содержался настоятельный призыв ко всем, имеющим какие-либо документы, способные пролить свет на подробности заговора, предъявить эти бумаги в парламент. Всех католиков предписывалось удалить из Лондона. Запрещался доступ ко двору всем неизвестным и, тем более, подозрительным лицам. Народному ополчению Лондона и Вестминстера было приказано находиться в боевой готовности. Оутс был представлен королем парламенту, получил место в Уайтхолле и ежегодную пенсию в 1200 фунтов, что поощрило его на измышление новых "разоблачений".

Пример Оутса не мог не увлечь за собой ему подобных, желающих извлечь выгоду из предрассудков того времени. Уильям Бедлоу, человек еще более бесчестный, чем Оутс (если это вообще возможно) был его первым последователем. Как и Оутс, он был очень низкого происхождения. За ним числились и мошенничество, и кражи. Этот человек был (вполне согласно его желанию) арестован в Бристоле и препровожден в Лондон, где он предстал перед судом. На суде он заявил, что видел тело Эдмондсбери Годфри в Сомерсет-Хаус, где жила королева. Далее он утверждал, что слуга лорда Белласиса предложил ему четыре тысячи фунтов за то, чтобы вынести труп из дворца. Видя, что его сообщение слушают с огромным интересом, он подтвердил измышления Оутса, дополняя их все новыми подробностями.

Так, поощряемый всеобщим вниманием и симпатией, этот "свидетель", добавляя новые подробности в прямой пропорции к интересу, который они вызывали, рискнул пойти еще дальше и не остановился перед тем, чтобы обвинить в участии в заговоре королеву. Общины в своем обращении к королю поддержали это вопиющее обвинение; лорды отвергли его с подобающим презрением.