Раздел V

Объят насилием и буйством человек, И кровь окрасила стремнины быстрых рек.

Томсон

(1645 г.) Судьбу Чарльза решила знаменитая битва при Нэйсби в Нортхэмптоншире. Главными силами короля командовал лорд Эстли; правым флангом руководил принц Руперт, а левым сэр Мэрмэдьюк. Сам король возглавил резервный отряд. Во главе центральной группы парламентских войск стояли Фэйрфэкс и Скиппон; правым флангом командовал Кромвель, а левым его зять Айртон.

Принц Руперт атаковал левый фланг противника со свойственной ему стремительностью, смял его и оттеснил к деревне. Однако Руперт увлекся преследованием и потерял много времени в попытках захватить артиллерию Айртона. На другом фланге более успешными были действия Кромвеля, который, преодолев отчаянное сопротивление королевской конницы, полностью овладел положением на своем участке.

В то время, как на флангах каждая из сторон одержала по решительной победе, в центре шла ожесточенная борьба между крупными силами пехоты. Постепенно, несмотря на все усилия Фэйрфэкса и Скиппона, их батальоны, теснимые противником, начали отступать, но в этот момент Кромвель повернул свои победоносные силы и обрушился на фланг королевской пехоты с такой яростью, что в ее рядах началось повальное бегство. К этому времени принц Руперт присоединил, наконец, свои силы к небольшому отряду резерва, но начинать второе сражение по мнению короля было уже поздно. Посчитав сражение окончательно проигранным, он уступил противнику поле боя, а вместе с ним весь обоз и артиллерию. Армия парламента захватила в плен более 5 тысяч королевских солдат.

Победа при Нэйсби позволила войскам парламента овладеть почти всеми наиболее важными стратегическими пунктами королевства: Бристолем, Бриджуотером, Честером, Шерборном и Батом. Эксетер был подвергнут Фэйрфэксом осаде и после того, как королевские войска в западных графствах были полностью рассеяны, сдался на милость победителя при первом же штурме. Король, обложенный подобно дикому зверю, гонимый со всех сторон, отступил к Оксфорду, который оставался верным ему при всех поворотах его судьбы. Здесь Чарльз решил предложить своим неумолимым преследователям новые условия переговоров.

Тем временем Фэйрфэкс приближался к Оксфорду во главе мощной и победоносной армии, принимая все необходимые меры для успешного ведения осады. Все предвещало скорую сдачу крепости. Быть захваченным в плен и с триумфом отправленным в Лондон своими непокорными подданными... Одна только мысль об этом внушала королю глубокое отвращение. Со стороны наглой солдатни, почувствовавшей свою силу, он не ожидал ничего, кроме насмешек, оскорблений и насилия.

В этих отчаянных условиях он решился на шаг, который в любой другой ситуации можно было бы с полным правом квалифицировать как опрометчивый и неразумный; он принял роковое решение сдаться шотландцам, которые раньше никогда не проявляли непримиримой враждебности к нему. Однако, попав в руки своих соотечественников, он вскоре с негодованием обнаружил отсутствие не только должного почтения к его титулу, но и элементарного милосердия, на которое может рассчитывать обычный пленник.

Английский парламент, узнав о сдаче короля шотландцам, немедленно вступил с ними в переговоры. Вскоре было достигнуто соглашение, в соответствии с которым шотландцы выдали своего пленника его врагам за четыреста тысяч фунтов стерлингов, чем обе стороны остались очень довольны. Столь бесчеловечную сделку можно еще как-то понять, но ни в коем случае не оправдать. Поэтому победители вернулись домой, хотя и с богатой добычей, но осуждаемые всеми честными людьми.

Гражданская война была закончена, парламентарии свергли королевскую власть и теперь им некого было опасаться, кроме тех самых солдат, с помощью которых они получили столь непомерную власть. Но по мере того, как испарялся страх перед королевским могуществом, становились все сильнее разногласия между членами парламента. Большинство членов палаты общин составляла секта пресветериан, которые стояли за сохранение духовенства. Однако большинство солдат и офицеров были непоколебимыми индепендетами¹, т.е. не допускали никакого духовенства и считали, что каждый человек имеет право проповедовать среди своих близких и друзей. Во главе этой секты стоял Кромвель, который тайно руководил действиями ее членов и был вдохновителем всех ее планов.

Оливер Кромвель, чьи таланты проявились в этот момент в полном блеске, родился в семье частного джентльмена² из Хантингдона. Будучи сыном младшего брата, он получил лишь небольшую часть наследства по отцовской линии. Случайно или с помощью интриг он был избран делегатом в палату общин от Кембриджа в период "долгого парламента"³, но поначалу не обнаружил ни ораторского искусства, ни прочих достоинств, которые могли бы выделить его среди других. Неуклюжий, неопрятно одетый, с провинциальным выговором, он не производил впечатления на своих коллег. Его речи были бессвязными, путанными и утомительными. К тому же он смущался на трибуне. Однако силой воли и исступленной настойчивостью он сам воспитал в себе то, чего ему не хватало от природы. С другой стороны, наделенный всесокрушающей отвагой, умеющий, как никто другой, скрывать свои истинные намерения до поры до времени и абсолютно убежденный в правоте своего дела, в своей избранности, своей предназначенности для высоких целей, он постепенно продвигался вверх по военно-служебной лестнице, пока, наконец, не стал официально заместителем главнокомандующего Фэйрфэкса. Фактически же он давно уже обладал высшей властью во всей армии.

А армия тем временем начала осознавать и свои заслуги, и свою отверженность от остального английского общества. Она была недовольна тем, что солдаты, которые обеспечили мир и спокойствие в Англии, не обладают всеми правами англичан. Поэтому в противовес вестминстерскому парламенту был создан военный парламент, членами которого были офицеры и солдаты, делегированные от каждого полка. Роль палаты лордов в этом парламенте выполнял совет высших офицеров, а в "военную палату общин" солдаты избирали по два делегата от каждой роты. Эти делегаты именовались агитаторами армии. Кромвель позаботился о том, чтобы стать одним из них и, таким образом, получил в свои руки средство легко и в то же время тайно подготовлять в армии мятеж и осуществлять руководство им.

А в это время злосчастного короля содержали на положении узника в замке Холмби, хотя все понимали, что его поддержка одной из враждующих сторон существенно повысила бы ее шансы на успех. Поэтому Кромвель, который на словах гневно осуждал проявления мятежного духа в армии, а на деле был их тайным подстрекателем, решил заполучить короля в свои руки.

И вот однажды перед замком Холмби неожиданно появился отряд из пятисот всадников под командованием некоего Джойса. Они препроводили короля в расположение армии, находившейся под Кембриджем. На следующий день сюда прибыл Кромвель, восторженно встреченный солдатами. Тут же он внезапно был назначен главнокомандующим.