Раздел II

Бессмертно имя Рэли на века! Высок был ум его и слава высока! Весь путь свой доблестью и подвигом отметив, Без страха под конец и смерть свою он встретил.

Диббин

(1605 г.) Кэйтсби, Перси и другие заговорщики, находившиеся в Лондоне, узнав о том, что Фокс арестован, со всею скоростью, на которую были способны, поспешили в Уорикшир, где их во всеоружии поджидал сэр Эверард Дигби, надеявшийся на успех заговора. Однако вся округа была уже охвачена тревогой, и повсюду, куда бы они не устремлялись, им противостояли превосходящие силы. В этом критическом положении, обложенные подобно дичи со всех сторон, восемь заговорщиков решили не спасаться более бегством, но занять дом в Уорикшире и защищаться в нем до последнего с тем, чтобы продать свои жизни как можно дороже. Однако им не удалось насладиться даже этим ничтожным утешением: случайная искра, попавшая на кучу пороха, разложенную для просушки, произвела взрыв, изрядно покалечив многих заговорщиков. Остальные решили открыть ворота и произвести вылазку против своих преследователей. Несколько из них были тут же изрублены в куски, тогда как Кэйтсби, Перси и Уинтер, стоя спиной к спине, защищались отчаянно и долго, пока в конце концов первые два не пали, скончавшись от множества ран; Уинтер был взят в плен живым⁶. Те из заговорщиков, кто сумел избежать резни, подверглись пыткам, а затем и казни. Впрочем, некоторые из них были прощены королем. Иезуиты Гарнет и Олдкорн⁷, замешанные в заговоре, пострадали вместе с остальными. Несмотря на чудовищность их измены, партия иезуитов объявила Гарнета святым и распространяла слухи о чудесах, якобы творимых его кровью.

Проницательность, проявленная королем при раскрытии заговора, снискала ему популярность и славу мудрого человека, но безрассудство, с каким он отдал себя в руки своих фаворитов, быстро отрезвило народ. Вначале король обратил свое расположение на Роберта Карра, юношу из доброго шотландского семейства, который в возрасте 20 лет появился в Лондоне при дворе, возвратившись из длительного путешествия. Все его природные достоинства и способности ограничивались красивой внешностью и изящными манерами.

Этот юноша опередил всех в своей карьере: сначала он был посвящен в рыцари, затем получил титул виконта Рочестерского, потом был награжден орденом Подвязки, назначен советником короля и, наконец, был вознесен на высшую ступень знатности и почета, когда ему присвоили титул герцога Сомерсетского. Такая головокружительная карьера вызвала у некоторых чувство зависти, однако наиболее мудрые и проницательные наблюдали за ней с насмешкой и презрением, зная, что необоснованная привязанность никогда не бывает продолжительной. И действительно, некоторое время спустя новоиспеченный вельможа был обвинен и уличен в отравлении сэра Томаса Овербери из побуждений, еще более низменных, чем само преступление (1616 г.). После этого он утратил милость короля, был изгнан со двора и провел остаток дней, терзаясь муками совести и окруженный всеобщим презрением. Тот факт, что король все же отменил смертную казнь своему злосчастному миньону, уличенному в убийстве, обрек самого Джеймса на публичное неодобрение, недоверие и скандальные подозрения.

Однако, король был не настолько непредусмотрительным, чтобы, расставшись с одним фаворитом, не завести себе другого. Этим другим стал Джордж Вильерс, юноша 21 года, также из хорошего семейства и также возвратившийся в Лондон из путешествия по Европе. Недоброжелатели Сомерсета поспешили вытолкнуть Вильерса " на сцену" и представить его королю, а незаурядная красота и отменные манеры юноши сделали остальное. В течение нескольких лет он один за другим получил титулы виконта Вильерса, графа, маркиза и, наконец, герцога Бэкингемского, рыцаря Подвязки, председателя Суда Королевской Скамьи, Главного Камергера Вестминстера, Констэбля Виндзора и Верховного Лорда-Адмирала Англии. (Этот персонаж фигурирует на страницах романа А. Дюма "Три мушкетера". _— Ф.С.)

Всеобщий ропот, вызванный этой глупой привязанностью, вскоре был усилен проявлением еще более глупой жестокости, которая до сих пор остается самым темным пятном на репутации первого монарха из династии Стюартов. Доблестный и высокоученый сэр Уолтер Рэли находился в заключении в Тауэре с самого начала правления Джеймса по обвинению в заговоре, которое никогда не было подкреплено доказательствами. В этой обители страданий и отверженности он создал ряд литературных произведений и научных трудов, до сих пор сохранивших высочайшую научную и художественную ценность. Лишения, которые он перенес и его гениальные творения обратили волну общественного мнения в его пользу. И даже те, кто когда-то ненавидел его за вражду к Эссексу, не могли теперь не выразить сожаления и протеста по поводу столь длительного заключения этого солдата-философа. Он и сам боролся за свою свободу и составил отчет о золотой жиле, которую он якобы открыл в Гвиане и которая может обогатить не только ее разработчиков, но и всю нацию. Король, то ли поверив этому утверждению, то ли желая обречь Рэли на позор и, тем самым, уменьшить его популярность, дал ему возможность и полномочия попытать счастья в поисках золотых россыпей, но при этом оставил первоначальный приговор как бы отложенным на время в зависимости от поведения Рэли.

Сборы в экспедицию были недолгими и, судя по сангвинической манере, с которой Рэли взялся за ее организацию, многие считали, что он и сам верил в то, что написал. Как бы то ни было, он быстро достиг берегов Гвианы и, оставшись с пятью самыми крупными кораблями в устье реки Ориноко, отправил вверх по ее течению остальные пять под командованием своего сына и полностью преданного его интересам капитана Кеммиса. Однако, вместо золотых россыпей, которые эти авантюристы рассчитывали встретить, они наткнулись на отряд вооруженных испанцев, предупрежденных об их появлении и готовых к отпору. Рэли-сын, желая приободрить своих людей вскричал: "Вот она наша золотая жила! _— имея в виду город Сан-Томас. _— И никто, кроме дураков, не будет искать иной!" Но в этот момент он был сражен пулей и тут же скончался. Вслед за этим последовало новое разочарование, ибо когда англичане овладели городом, они не нашли там ничего ценного.

В этой отчаянной ситуации Рэли понял, что с его надеждами покончено. Когда же к нему приблизились те, которыми он взялся командовать, он увидел, что дела его обстоят еще хуже, ибо они арестовали его, объявив, что он должен быть доставлен в Лондон, предстать перед королем и ответить за свой обман. Его обвиняли в том, что он с помощью всяческих уловок заставил своих солдат атаковать испанские поселения в мирное время, а после провала этой затеи пытался бежать во Францию и потому задержан. Он был предан суду короля и вместе с остальными участниками похода был подвергнут строгому допросу в Тайном Совете. Граф Гондемар, испанский посол выдвинул против этой экспедиции тяжелые обвинения, и король объявил, что Рэли имел строгий наказ избегать столкновений с испанцами и не проявлять по отношению к ним никакой враждебности. Поэтому, а также с целью явить испанскому двору пример дружеского отношения он подписал смертный приговор Рэли не только за последние прегрешения, но и за его недоказанное участие в заговоре.

Великий человек встретил смерть с тем же бесстрашием, с каким прожил всю свою жизнь. На эшафоте он попробовал пальцем острие топора и заметил, что "это сильное ⁸, но верное средство против всех болезней". Его предсмертная речь была красноречивой, но спокойной. Произнеся ее, он положил голову на плаху с величайшим безразличием.