Суверены — современники Стефена Блуа:

Папы Римские: Целестин II _— 1143, Люций II _— 1144, Евгений III _— 1145, Анастасий IV _— 1153, Адриан IV _— 1154.

Императоры Востока: Иоанн Комнин _— 1118, Ман Комнин _— 1143.

Императоры Запада: Лотарь II _— 1125, Конрад III _— 1138, Фридрих I _— 1152.

Короли Франции: Людовик VI _— 1108, Людовик VII _— 1137.

Король Шотландии: Давид I _— 1124.

Великие Князья Киевские: Ярополк Владимирович _— 1132, Всеволод Ольгович (Черниговский) _— 1139, Игорь Ольгович _— 1146; в 1147--1154 гг. _— смута; 1154 _— Юрий Владимирович Долгорукий.

Выдающиеся люди Англии и Нормандии:

Джон Солсбери, Кербойл и Теобальд _— архиепископы Кентерберийские; Торстон _— архиепископ Йоркский и помощник короля, назначивший Ральфа, епископа Дюрхемского, командующим армией в войне против шотландцев; Роберт, граф Глостер; граф Альбемарл, получивший графство Йоркширское; Роберт Ферретс, пожалованный в графы Дерби за военные успехи против короля Шотландии Давида I; в это же время расцвел талант Джеффри Монмаута, Вильяма Мэйлсбери, Генри Хантингдона и Роджера де Хувдена, чьим трудам весьма обязаны историки.

¹Город во Франции.

²Стефен был очень остроумным собеседником и в немалой степени был обязан своим успехом умению поддерживать приятный и занимательный разговор.

³Неясно, о ком идет речь, поскольку жена Генриха I Матильда умерла в 1118 году. Возможно имеется в виду мать графа Глостера. У Грина о ней нет никаких упоминаний. _— Ф. С.

⁴Грин подчеркивает роль церкви в улаживании этого конфликта. Убедившись в том, что Стефен как правитель ничем не лучше Матильды, архиепископ Кентерберийский Теобальд послал к Генриху своего агента (Томаса Бекета) с приглашением прибыть в Англию и организовал переговоры между ним и Стефеном, где выступал в роли посредника. _— Ф. С.

Глава VII. Династия Плантагенетов (Анжуйская)

Генрих II (по прозванию Курт или Шортмантл, т. Е. Короткая мантия)

Родился в 1132 г.	Вступил на престол 8 декабря1 1154 г.
Умер 6 июля 1189 г.	Царствовал 34 3/4 года

Раздел I

Тобой, Плантагенет, от долгих распрей Стране был отдых дан, и воцарился мир. Но вот поднялся Бекет Неразумный И подбивал монахов неуемных К пренебреженью волей суверена И грешным посохом короне угрожал.

Шенстоун

Первые же административные шаги Генриха дали народу счастливое предзнаменование его будущего мудрого правления. Уверенный в своей силе, он начал искоренять злоупотребления и упразднять некоторые незаслуженные привилегии, укоренившиеся в результате слабости или чрезмерной доверчивости его предшественников. Первым делом он распустил отряды наемников, чинивших бесконечные насилия над народом. Он отменил многие пожертвования церкви и монастырям, установленные до него, но издал ряд законов, предоставлявших гражданам некоторых городов свободу и привилегии, упразднявшие их зависимость от каких бы то ни было феодалов, кроме него самого. Эти хартии заложили фундамент английских свобод. Если и раньше народ поднимался иногда на борьбу против деспотии короля, баронов или духовенства, то теперь эта борьба приняла новый аспект: четвертая сила, а именно самая богатая часть населения стала претендовать на участие в управлении страной. Таким образом, произошло первое ослабление феодального господства, и свобода начала распространяться в народе более равномерно.

У крепив свою власть, Генрих стал одним из самых могущественных принцев своего времени: будучи неоспоримым монархом в Англии, он обладал более чем одной третью земель Франции². Покорив баронов, стремившихся ограничить его власть, он, казалось, не должен был ожидать сколько-нибудь значительного сопротивления в будущем. Но случилось иначе: он встретил сопротивление там, откуда меньше всего мог этого ожидать.

Знаменитый Томас (Фома) Бекет, первый со времени норманнского завоевания англичанин по происхождению, поднявшийся до высот власти, был сыном простого горожанина³. Получив приличное образование в школах Англии, он затем обучался в Парижском Университете, а по возвращении в Англию стал помощником шерифа. Начиная с этой скромной должности он неуклонно поднимался по ступенькам служебной лестницы, пока не стал архиепископом Кентерберийским (титул, уступающий только королевскому).

Происхождение этого необычного человека было весьма романтичным. Его отец, Джильберт Бек или Бекет, в бытность простым солдатом, попал в плен в Палестине к одному из сарацинских вождей. На счастье Джильберта, в него влюбилась дочь хозяина, которая помогла ему бежать. Вскоре после этого девушка приняла отчаянное решение бросить родину и дом, но найти предмет своей любви. Единственными известными ей на европейском языке словами были "Лондон" и "Джильберт". Тем не менее, она отправилась в Европу. С помощью первого слова она попала на борт английского корабля, а высадившись на берегах Темзы, она ходила от одной улицы к другой, повторяя второе, пока, наконец, не натолкнулась на самого Джильберта. Необычайность этого события привлекла всеобщее внимание, и молодая сарацинка, пройдя обряд крещения и получив христианское имя Матильды, стала женой Джильберта. Томас был ее старшим сыном и получил наилучшее по тем временам образование. С ранних лет он находился под покровительством архиепископа Кентерберийского Теобальда, с чьей помощью ему удалось воспользоваться привилегиями, в которых норманнские завоеватели обычно отказывали лицам саксонского происхождения. В царствие Стефена Томас и его патрон были горячими сторонниками воцарения Генриха, которому оказывали всевозможную поддержку. В благодарность за это Томас был вознагражден, получив при новом короле высший гражданский чин в стране, став канцлером. На этом посту он отличился не только усердием в защите королевских интересов и доблестью в ратном деле, но и экстравагантным великолепии своего истеблишмента. Генрих, надеясь, что его компаньон по войнам, управлению страной и даже развлечениям, будет ему преданным помощником и в деле ограничения власти Церкви, сделал Томаса архиепископом Кентерберийским, но слишком поздно убедился в том, что тем самым дал церкви рьяного защитника, а себе нажил опасного соперника. (Пиннок).

Как только он упрочился на этой высокой должности, которая делала его пожизненно второй персоной в государстве (1162 г.), он поставил себе целью добиться репутации святости, чему несколько мешала его прежняя легкомысленная жизнь. Зато теперь он превзошел в своем аскетизме все, что только можно себе представить. Он носил простую холщовую одежду на голое тело и менял ее столь редко, что она была страшно грязной и кишела паразитами. Он ел только хлеб и пил только воду, в которую добавлял горьких корней специально для того, чтобы испортить ее вкус. Спина его не заживала от рубцов из-за постоянного самобичевания. Так, притворяясь святым, он претендовал на роль защитника привилегий Церкви, которые в течение долгого времени были непомерно большими и которые теперь Генрих хотел урезать.

(1164) Вскоре королю представился удобный и весьма популярный повод начать замышляемую им реформу. Представитель "святого" сословия изнасиловал дочь одного джентльмена из Уорчестершира и затем убил ее отца, дабы избежать мести за свое деяние. Тяжесть преступления возбудила в народе негодование, и король настаивал на том, чтобы убийца и насильник предстал перед гражданским судом. Бекет воспротивился этому, ссылаясь на то, что это _— прерогатива Церкви.

Для того чтобы сделать определение по этому делу, король созвал Генеральный Совет духовенства и знати в Кларендоне, которому он передал на рассмотрение этот случай, желая получить от собравшихся согласие с его решением. Такие советы собирались в то время скорее для того, чтобы одобрять королевские декреты, чем для издания законов, которым должны подчиняться следующие поколения. Было издано несколько постановлений, впоследствии известных под названием Кларендонской Конституции, которые были приняты без всякого противодействия. "Эти постановления предписывали духовным лицам, совершившим преступления, предстать перед гражданским судом. Было также постановлено, что миряне не могут представать перед духовным судом иначе, как законные и уважаемые свидетели. Эти и еще несколько менее важных постановлений общим числом 16 были с готовностью подписаны всеми присутствующими епископами. Сам Бекет, вначале демонстрировавший отрицательное отношение к этим постановлениям, поставил затем под ними свою подпись, присоединившись к остальным. Однако папа Александр осудил Кларендонскую Конституцию в сильнейших выражениях, признал ее недействительной и отменил ее.

Э то привело к спору между королем и Бекетом, который, обладая высшей должностью, которой его мог наградить король, опирался еще на репутацию святого. В разгаре спора Бекет со свойственным ему бесстрашием, облаченный в епископскую ризу, с крестом в руках двинулся к королевскому дворцу и, войдя в королевские покои, сел, держа крест как знамя защиты. В самой торжественной манере он отдал себя под защиту высшего духовника в мире _— папы, и получив отказ в просьбе разрешить ему покинуть королевство, сумел, переодевшись, тайно перебраться на континент. Там бесстрашие Бекета вкупе с его святостью обеспечило ему благосклонное отношение как народов, так и королей.

И папа, и Бекет не жалели сил в энергичных и громогласных проповедях, сотрясавших саму основу королевской власти. Бекет выставлял себя кем-то вроде новоявленного Христа, представшего пред мирским судом и заново подвергшегося мучениям в условиях надругательства над Церковью. Однако он не ограничивался одними проповедями; он огласил отлучение от Церкви всех главных министров короля, всех, кто был замешан в секвестировании его поместий и его епархии, всех, кто подчинился Кларендонской Конституции, или хотя бы одобрил ее _— всех поименно. Было предпринято несколько попыток достичь компромисса, но взаимная ревность, подозрительность и недоверие, боязнь утратить какие-то позиции, _— все это мешало достижению соглашения.