Суверены того времени

ПАПЫ РИМСКИЕ: Бенедикт VII — 975, Иоанн XIV — 984, Иоанн XV — 985, Григорий V — 996, Сильвестр II — 999, Иоанн XVI — 1003, Иоанн XVII — 1003, Сергий IV — 1009, Бенедикт VIII — 1012, Иоанн XVIII — 1024, Бенедикт IX — 1033, Григорий VI — 1044, Клемент II — 1046, Дамас II — 1048, Лев IX — 1049, Виктор II — 1055, Стефен X — 1057, Никлай II — 1058, Александр II — 1061.

ИМПЕРАТОРЫ ВОСТОКА: Василий II — 975, Константин X — 1025, Роман III — 1028, Михаил IV — 1034, Михаил V — 1041, Константин XI — 1042, Теодора — 1054, Михаил VI — 1056, Исаак Комнин — 1057, Константин XII — 1059.

ИМПЕРАТОРЫ ЗАПАДА (СВЯЩЕННОЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ): Оттон II — 973, Оттон III — 983,Генрих II — 1002, Конрад II — 1024, Генрих III — 1039, Генрих IV — 1056.

КОРОЛИ ФРАНЦИИ: Лотарь I — 954, Людовик V — 986, Гуго Капет — 987, Роберт II — 997, Генрих I — 1031, Филипп I — 1066.

КОРОЛИ ШОТЛАНДИИ: Кулен — 972, Кеннет III — 977, Константин IV — 1002, Грим — 105, Малькольм II — 1054, Дункан I — 1031, Макбет — 1040, Малькольм III — 1057.

КИЕВСКИЕ ВЕЛИКИЕ КНЯЗЬЯ: Ярополк Святославович — 973, Владимир Святославович (Креститель, Святой) — 978, Святополк — 1015, Ярослав Мудрый — 1019, Изяслав Ярославович — 1054.

Выдающиеся люди англии

Во время царствования Эдуарда Мученика, Этельреда II и Эдмунда: герцог Мерсийский, восставший вместе с Эльфридой и духовенством против короля, Дунстан, Этельгар, Эльфрик, Сирик, Эльфэйдж и Ливинг — архиепископы Кентерберийские.

Во время царствования Канута, Гарольда I, Гардиканута и Эдуарда Исповедника: Эльнот, Эдсайн и Роберт — архиепископы Кентерберийские; Годвин — граф Кентский, чьи владения были залиты морем и теперь зовутся Годвиновыми песками.

Во время правления Гарольда II: Леовфин и Гурф, — братья короля, Стиганд — архиепископ Кентерберийский, Тости, граф Нортумберлендский.

Глава IV нормандская династия вильям завоеватель

Родился в 1024 г.	Вступил на престол 26 декабря 1066 г.
Умер 9 сентября 1087 г.	Царствовал 21 год.

Свирепый победитель подчинил Всех воле и пристрастиям своим, Но втайне уязвлен глубоко был Обидой, что зубовный скрежет в нем исторгла.

Томсон

(1066) Едва лишь Вильям переправился через Темзу близ Уолингфорда, Примас Стиганд принес ему признание от имени Английской Церкви, а не успел он доехать до столицы, как к нему в лагерь явились представители знати, также с выражением подчинения его власти. Вильям был, естественно, очень рад получить мирным путем трон, за который его предшественники должны были одержать не одну, а несколько побед. Однако чтобы придать этому приобретению максимальную легитимность, он был коронован в Вестминстере архиепископом Йоркским и по традиции саксонских и датских королей дал торжественную клятву охранять и защищать церковь, соблюдать законы королевства и беспристрастно управлять народом. Подкрепив таким образом свою власть и приведя англичан — то строгостью, то милосердием — к полному повиновению, он решил вернуться на континент, чтобы насладиться триумфом и поздравлениями от своих нормандских подданных.

О тсутствие Вильяма в Англии имело самые фатальные последствия. Его соратники, освободившись из-под его строгого контроля, сочли это благоприятной возможностью для вымогательства и стали третировать покоренных англо-саксов со всей жестокостью малых тиранов. С другой стороны, англичане, которым Вильям внушал благоговейный страх, расценили его отъезд как счастливую возможность вернуть себе свободу. Они составили заговор с целью перерезать всех захватчиков и назначили день для замышляемой резни. Она была намечена на первую среду после великого поста, т. е. на то время, когда в ходе богослужения все нормандцы должны были остаться безоружными, как того требовал обряд покаяния.

Однако возвращение Вильяма расстроило все их планы, а он с того времени утратил доверие к своим английским подданным и стал смотреть на них как на закоренелых и непримиримых врагов³. Он уже настроил к тому времени достаточное количество крепостей в королевстве, чтобы не опасаться мятежей или отдельных возмущений народных масс, и поэтому решил обращаться с англичанами как с порабощенным народом, т. е. тешил свою страсть к наживе и жадность своих соратников бесчисленными конфискациями и укреплял свою власть, подавляя и унижая всех, кто способен был оказать хоть какое-то сопротивление. Он стал конфисковывать все поместья английской знати, награждая ими нормандских дворян. Так все древнейшие и знатнейшие саксонские семьи были доведены до нищеты; англичанам были закрыты все дороги к выдвижению или повышению по службе.

Чтобы заставить церковь служить его интересам, он назначал на ответственные духовные посты только своих соплеменников и даже архиепископа Кентерберийского Стиганда он сместил под каким-то незначительным предлогом. Саксонские прелаты замещались нормандскими, и вскоре англичане с унижением увидели, что все мало-мальски высокие должности как в церкви, так и в государстве заняты исключительно иностранцами.

Вильям так безжалостно обращался с народом, который он покорил, был столь решителен в своем стремлении отбить у него всякую охоту к сопротивлению, что для него ничего не стоило, например, после восстания в Нортумберленде в 1070 году отдать приказ к опустошению плодородных земель между реками Хамбер и Тиз на протяжении 60 миль. По этому приказу многие цветущие города, деревни и прекрасные поместья были сожжены дотла, сельскохозяйственный инвентарь уничтожен, а скот угнан. Великий лорд Литттлтон, говоря об этих жестоких опустошениях, а также о бедах, вызванных введением "Лесных законов", замечает, что сам Аттила в меньшей степени заслужил прозвище "Бича Господнего", чем этот безжалостный тиран, нанесший такой ущерб своей собственной стране, какой ни Аттила, ни кто-либо другой не наносил странам чужим.

Сокрушив ряд заговоров, наказав недовольных и таким образом обеспечив мир в своих владениях, Вильям ожидал теперь отдыха от своих трудов. Ведь уже не оставалось никого, кто имел бы достаточно смелости и силы противостоять ему, и он надеялся, что последние годы его царствования будут протекать в мире и процветании. Но слепота человеческих надежд такова, что он обнаружил врагов там, где меньше всего этого ожидал, и врагов такого рода, что это отравило весь остаток его жизни. Эти неприятности были вызваны его собственными детьми, в борьбе с которыми он не мог надеяться, что победа стяжает ему славу или принесет выгоду. Помимо нескольких дочерей, у него было три сына: Роберт, Вильям и Генрих. Старший сын, принц Роберт по прозвищу Куртхоуз (Коротконогий) унаследовал всю отвагу своего рода, но был далеко не столь разумен, сколь смел. Из ревности и зависти он часто выражал неприязнь к младшим братьям, которые своим прилежанием заслужили любовь и доверие отца и тем самым становились все несноснее для Роберта.

И вот характер, столь склонный к конфликтам и обидам, вскоре нашел, или вернее создал повод для окончательного разрыва. В один прекрасный день младшим принцам, которые вместе проводили время за играми, пришло в голову облить своего неуживчивого брата водой в тот момент, когда он выходил из своих апартаментов во двор. Подозрительный и обидчивый Роберт, не склонный к шуткам, воспринял эту шалость как оскорбление и, выхватив меч, бросился на мальчишек с намерением рассчитаться с ними за все. Весь двор был взбудоражен поднявшейся суматохой, унять которую удалось только королю (и то не без труда). Но и он был не в силах утихомирить, или хотя бы смягчить вражду, которая с этого момента навсегда поселилась в его семье. Роберт, сопровождаемый несколькими сообщниками, в ту же ночь пытался убежать в Руан, желая досадить этим оставшимся в замке, но его намерениям помешал комендант крепости.

Искра ссоры разгорелась в пламя борьбы; отвага Роберта, его открытые, непринужденные манеры снискали ему популярность в Нормандии и Мене, в Анжу и Бретани, где многие молодые дворяне приняли его сторону. Даже его мать, как утверждают, втайне поддерживала его, снабжая деньгами и, таким образом, поощряя мятеж. Эта противоестественная вражда продолжалась несколько лет и, в конце концов, Вильям был вынужден обратиться за помощью в борьбе против собственного сына к Англии. Собрав армию англичан, он повел ее в Нормандию, где вскоре вынудил Роберта и его сторонников к сдаче и навел порядок во всех своих владениях.

Рассказывают, что в одном из сражений между армиями Вильяма и Роберта отец и сын, оба отважные рубаки, встретились на поле боя в свирепом поединке. Лицо Вильяма было закрыто шлемом, и Роберт, не узнавший отца, ранил его в руку и свалил с лошади. Только когда король стал звать на помощь, он узнал его по голосу и, потрясенный чудовищностью того, что могло случиться, упал к его ногам, умоляя о прощении. Однако Вильям был так разъярен, что проклял сына (gравда, впоследствии он примирился и простил его; вернувшись в Англию, Роберт получил от отца и успешно выполнил задание отразить нашествие короля шотландцев Малькольма).

Не успела затихнуть эта междоусобица, как Вильяма настиг еще один суровый удар — умерла королева Матильда. Затем было получено известие о новом мятеже в Нормандии. Прибыв на континент, Вильям обнаружил, что мятежников подстрекает и оказывает им тайную помощь никто иной как король Франции, чья политика имела целью ослабление мощи Нормандии путем создания усобиц между дворянами различных ее провинций, а также между ними и герцогом. Ярость Вильяма немало усиливалась и слухами о насмешках, которые король Франции отпускал в его адрес. Например, во время болезни Вильяма, приковавшей его к постели (а он в это время очень располнел), король Филипп высказался в том духе, что Нормандец отлеживается лишь затем, чтобы легче было поплотнее набить свое жирное брюхо. Это взбесило Вильяма, и он послал обидчику письмо, в котором уведомлял его, что он вскоре встанет на ноги и поставит ему на богослужение такие свечки, что вскоре все французское королевство будет охвачено пламенем.

Стремясь привести свою угрозу в исполнение, он собрал сильную армию и, вторгшись в Иль-де-Франс, разрушил и сжег многие деревни, а также город Мантес. Конец дальнейшим проявлениям его ярости положил инцидент, который вскоре отправил Вильяма в могилу: его лошадь, наступив на горячий пепел в одной из сожженных деревень, совершила столь неожиданный и резкий прыжок, что всадник очень сильно ударился о переднюю луку седла. Это привело к рецидиву, от которого он вскоре (9 сентября 1087 года) скончался в небольшой деревушке близ Руана.

В его правление впервые в Англии были учреждены мировые судьи. При нем был построен Тауэр и, что самое важное, по всему королевству была произведена тщательная перепись населения, а также составлен перечень земельных угодий и хозяйств с указанием их ценности, качества почв, текущего дохода с них, оценки их потенциальных возможностей и т. д. Все это вошло в реестр под названием "Книги Страшного Суда", который и по сей день хранится в Казначействе и считается одним из наиболее ценных памятников старины, которым обладает какая-либо страна.

В это же время был установлен комендантский час ("curfew" — от французского "couvre-feu", что соответствует английскому "cover fire", т. е. "прикрыть огонь"). В 8 часов вечера колокол возвещал о том, что огни должны быть потушены.